Читать книгу Литераторы на Камчатке. 2022. Дневники путешествий - Елена Пестерева - Страница 23

А вот и нет, церковь здесь есть, это и правда село. И продуктовые магазины до 22:00, это лучше, чем в провинциальной Швейцарии.

Надо рассказать что-нибудь про Эссо, но невероятно лень. Ничего не хочется, только пить вкусное горькое светлое пиво «Гейзер» по 150 рублей пол-литра, есть мороженое по 150 рублей стаканчик, купаться в очень горячем минеральном бассейне и спать. Бассейн в селе один, в паре километров есть еще один, а в 15 километрах – еще один, а там, «на 47 км» – еще один. Водичка в них разного минерального состава и лечит разные болезни, и некоторую неплохо бы пить вовнутрь, может, после кипячения. Люди утверждают, что на 47 км вода радоновая, и это единственный радоновый источник в крае, а впрочем, и в Анавгае тоже есть, и тоже единственный.

Анавгай с непривычки я называю Авангаем, надо мной все смеются.

Прочитать о водах негде – всем лень это исследовать.

И мне лень. Я выхожу в купальнике, купаюсь и лежу на мостках, на мытых досках, валяюсь на досках нагретого причала. Можно бы подстелить хоть полотенце, но очень лень. Лавочки тоже есть – но надо дойти до них три метра, а чего для. Пою песню, подходящую случаю, «на темных берегах разбить свои шатры».

Минут через десять в воде начинается одышка. Тут многие померли от остановки сердца, особенно те, что пьяные. Дежурит спасатель. Водичка не для слабых духом. Я слазила три раза по 15 минут и уже несколько часов не могу отдышаться.

Если бы не лень, то можно кататься на собаках, на лошадках, на картах, на оленях, сходить на стойбища коряков, мы же между хребтами по коряцкому тракту перегона стадов. Можно ездить на Толбачик и на Шивелуч. На лошадках можно на озеро Икар. На внедорожниках можно вообще куда угодно.

Если бы не лень, то можно разговаривать с Мариной. Она училась быть художницей в Кунгуре, потом работала в детском доме в Палане, ну как детский дом, такое место, куда собирали детей из стойбищ, чтобы они погрелись, помылись, поучились грамоте, пока родители в табуне.

У нее был ученик, мальчик коряк лет 12, он вообще не разговаривал ни с кем, мог и умел, но не считал нужным или сердился, что чужие люди и забрали, или хотел в табун. А рисовал волшебно, палитру смешивал профессионально, рисовал то, что помнил из жизни в стойбище, например, как садится вертолет. Свет, перспектива – все видел. Его звали Роберт.

Имена у коряков неожиданные.

М. велит называть медведя «мужиком в шубе». Говорит, айны – арийцы. На картинках они и правда высокие и кудрявые блондины. Я говорю, вот поэтому японцы такие невероятно красивые. Она говорит, о, нет, это их уже после второй мировой пленными сильно разбавили и покрасивили. Говорит, нет, Кутха – это доисторические звездные летчики. Это не клюв у них вороний никакой, и не улыбка ворона, это шлем скафандра они опускали – и такими их видели аборигены.

Все тут колоритно, самобытно и живое как есть.

Но мне лень.

Господи, как же я устала, оказывается.

Как же я умудрилась только так устать.

Состояние совсем походное: «да какая разница, да и так сойдет».

За сегодня мы сходили за мороженым и в туристический инфоцентр, это максимум метров шестьсот.

Лежа в бассейне на спине и глядя в небо, Таня внезапно громко и отчетливо сказала: «Лена, я не хочу ничего приумножать!»

Мне нечего ей возразить.

Я ответила «слава богу», но она меня не слышала, потому что лежала в воде.

Вода жесткая. После ванн надо чем-нибудь намазаться.