Читать книгу Конспекты на дорогах к пьедесталу. Книга 2. Колхоз. Часть 1 - Елена Поддубская - Страница 2

Вторник 1 сентября 1981 года в Подмосковье выдался тёплым. Ласковое солнце прыгало в окнах пригородной электрички.

– Томилино. Следующая станция – Малаховка, – прогнусавил женский голос, растягивая гласные. Основные пассажиры поезда, полусонные студенты МОГИФКа – Малаховского института физической культуры, ехали на общий сбор для отправки в колхоз. На полу вагона повсюду стояли их вещи. Поезд катил по Мещерской низменности, выеденной в этом месте речкой Пехоркой. Прорываясь сквозь туман в низине своими бледно-жёлтыми лучами, солнце окрашивало всполохами красные кисти рябин. Небольшие деревянные домики, коровы, пасущиеся на лугах поймы реки, плотный занавес деревьев по краям оврага, в основном ели и берёзы, – всё это никак не говорило о близости шумной и запылённой Москвы. Здесь, всего лишь в пятнадцати километрах от ее ударного ритма, природа неторопливо пробуждалась, протяжно кричала домашняя птица, лениво лаяли собаки, зазывно напоминали о себе молочники и зеленщики, развозившие товар по дворам. Вагон тоже дремал. Но едва проехали Красковскую долину и показалось кладбище, как люди в нём проснулись, загалдели и стали суетливо сбиваться к тамбурам.

На железнодорожной станции Малаховка поезд выдохнул из себя большую часть пассажиров, напоминающую толпу эвакуируемых. Толпясь на платформе у спуска в узкий тоннель, молодёжь негрубо и негромко ругалась. Студенты с большими рюкзаками, чемоданами, спортивными сумками торопились на рейсовый автобус. Маленький пазик на привокзальной площади мгновенно заполнился и тут же словно разбух.

– Харэ! – коротко приказал водитель и захлопнул двери перед носом тех, кто не успел войти.

– Придётся ноги бить целый километр, – вздохнул Андрей Попинко, студент первого курса, и подтянул на плечах здоровенный рюкзак. Ногами он придерживал плетёную корзину больших размеров, укрытую белой тканью.

– Ты что, Андрюха, как колхозник? – услышал он за спиной знакомый девичий голос. Повернуть голову ему не удалось из-за рюкзака, а повернуться всем корпусом мешала корзина, и Попинко смешно крутился, стараясь разглядеть, кто с ним говорит.

– Ну и обмундирование у тебя, Попинко, – перед глазами юноши наконец появилась девушка в чёрном драповом полупальто, из разреза которого выбивался красный, в чёрную полоску, шарфик. На роскошных светло-русых кудрях симпатично сидел берет. В одной руке модница держала маленький жёсткий чемоданчик, в другой – увесистый целлофановый пакет с флаконами и пузырьками.

– Привет, Кашина, – Андрей сразу стал серьёзным. С Ирой, впрочем, как и с остальными поступившими на первый курс студентами, они не виделись с момента вступительных экзаменов в июле. Уже тогда девушка показала свой норов и бзик московской барышни. Андрей, тоже москвич, подобный снобизм, за который жителей столицы часто недолюбливали, не понимал и не воспринимал.

Сменившееся выражение его лица не помешало Кашиной продолжать разглядывать.

– Куда это ты собрался с таким колхозным багажом? – указала Ира ножкой в кожаном полуботинке. На корзину она смотрела с насмешливой улыбкой.

– Я-то – в колхоз. А ты, судя по наряду, точно на танцы, – Попинко посмотрел вслед отъехавшему автобусу и добавил: – Посмотрю я, как ты в таком одеянии промаешься до середины октября.

Кашина методично осмотрела поношенные джинсы, тёплую куртку-ветровку, из горловины которой виднелся высокий ворот свитера, и старые кроссовки юноши. Андрей наклонился взять корзину: до назначенного ректоратом часа сбора оставалось всего пятнадцать минут. Кашина сморщилась: «Что за нафталиновый тон? Уснёшь от таких речей». Прыгун в высоту ещё летом показался ей несовременным и скучным. Фыркнув, она пошла впереди по тротуару. Все, кто не сел в автобус, направились к воротам института по основной поселковой магистрали – улице Шоссейной. Разговор с юношей Кашина вела, бросая фразы через плечо:

– А я и не собираюсь торчать в вашем колхозе шесть недель. Мой тренер обещал освободить меня от этой идиотской практики, – девушка умудрялась вилять бёдрами несмотря на то, что шла по выщербленному асфальту. Андрей всегда поражался этой женской способности и лишний раз усмехнулся. Ира оглянулась. – Не веришь? Зря. Я недавно метр восемьдесят взяла. Мне до мастера теперь всего шесть сантиметров осталось. Какой тут колхоз?

Андрей сам прыгал в высоту и знал, что для заветного рубежа порой достаточно и одного невзятого сантиметра, не то, чтобы шести, и потому промолчал. Кашина обернулась и взглядом ткнула на корзину, дно которой прогнулось: – Господи, чего ты там набрал? Как будто на год едешь.

– Тёплых вещей, – ответил Андрей и свободной рукой поправил свежеподстриженные волосы.

– Во даёт! – усмехнулась Ира и, налегке, быстро ушла вперёд. По дороге шли совсем молодые первокурсники, такие же вчерашние школьники, как они сами, с весёлыми, загорелыми после лета лицами. Они суетились, осматриваясь и боясь пройти мимо институтских ворот. На их фоне старшекурсники выделялись размеренностью шага и неторопливостью речи. Кто-то из них курил, не боясь быть увиденным начальством, хотя курение в физкультурном вузе не приветствовалось. Кто-то ел на ходу пирожок или беляш, что успел купить у станции. Крупную девушку, шагавшую впереди, Кашина помнила по приёмной комиссии. «Кажется, её зовут Катя? Вот балда! Зачем она изуродовала себе волосы этими самопальными рыжими перьями?» Ира вздохнула. Красивых девушек было непростительно много, а вот ребята все казались маленькими и неприглядными.

– Устала? – Андрей понял это разочарование по-своему. – Ничего, полпути уже прошли.

– И кто додумался построить институт так далеко от станции? – спросила Ира недовольно.

– Тот, кто строил тут свои поместья в восемнадцатом веке, не думал, что однажды в девятнадцатом через посёлок проложат ветку Москва—Рязань с платформой Малаховка. И уже тем более не знал, что здесь будет наш МОГИФК. – Разогнувшись, насколько это позволял рюкзак, Андрей поглядел на дорогу и добавил: – Я читал, что тут раньше было поместье, жили купцы, богатые люди, в том числе писатель Телешов.

– Не знаю такого. В школе нам про него не рассказывали. И не очень-то заметно, что он был богатый, – усомнилась Кашина, напоминая, что здание института – серый четырёхэтажный блок.

– Так ведь усадьбу Телешова снесли, а институт и общежитие построили в тридцатых годах, – ответил Андрей.

– Понятно, почему там везде плесенью воняет, – Ира сморщилась.

– Ну ты, Кашина, барыня! Тебе бы царицей родиться, – усмехнулся Попинко. Он понял ещё летом, что в Дом кино и Дом моды девушка ходит не за культурой, а, так сказать, отметиться. На его замечание Ира вовсе не обиделась:

– Было бы неплохо. Чтобы не спотыкаться на этом, с позволения сказать, тротуаре. Что за беда: как только заканчивается Москва – всё, конец цивилизации: дорог нет, комфорта нет, продуктов нет. С людьми – тоже проблема, – девушка указала на спины студентов, идущих впереди.

– Фу-ф, погоди, дай руку поменяю, – сын профессора МГУ остановился, опустил корзину и разогнулся. – Ну что, взопрела, мамзель?

Ира улыбнулась и помахала на себя рукой:

– Есть немного. Хорошо ещё сухо! Синоптики наврали, как обычно.

– Дождь будет, – уверил юноша, поглядев на небо. – Это вопрос одного дня. Сама знаешь, какая у нас осень – редко когда сентябрь начинается без дождя, – Андрей улыбался, пропуская спешащих спортсменов. Судя по лицам, общий настрой было всё-таки положительным.

– Ну, пошли, что ли? – Ира сложила губы трубочкой. – А то опоздаем.

– Да-да, – Попинко подхватил корзину и ускорил шаг. Ему тоже не терпелось увидеть свою новую группу и, может быть, тех, с кем подружился летом.

Через несколько минут вдали замаячил кирпичный забор института.