Читать книгу Я парень из Питера - Елена Стукова - Страница 5

Во втором полугодии у нас сменился преподаватель по математике. Вместо Андрона Николаевича, которого мы прозвали «Эскадрон» за внешнее сходство с Олегом Газмановым, в класс вошел седенький старичок небольшого роста. Женька сразу же назвал его «Божьим Одуванчиком». Но очень скоро мы увидели, что Божий Одуванчик вовсе не такой уж тихий, каким казался с виду: он никогда не пускал опоздавших и проверял домашние задания на каждом уроке.

На первом же занятии Сергей Алексеевич (так звали Божьего Одуванчика) сказал, что если кто будет активно работать на уроке и не получит ни одной плохой отметки, то будет освобожден от четвертной контрольной. Мы с Женькой сразу же решили, что это к нам не относится. Ведь для того, чтобы получать пятерки, надо дома все вечера заниматься и не смотреть «Крутого Уокера». Это не для нас, решили мы с Женькой.

Но на следующем же уроке математики Женька подмигнул мне хитро и вытащил такую толстенную книгу, каких я еще не видел.

«Наверное, это роман Стивена Кинга», – решил я. Женька только махнул рукой:

– В жизни не отгадаешь, это учебник по математике.

– Ну если ты решил начать новую жизнь и выучить этот учебник, то я тебе не компаньон, – отказался я.

Дело в том, что Женька каждую четверть начинал новую жизнь. Придет в первый день с чистыми тетрадками, сидит, пишет. Один раз его даже на целую неделю хватило, но потом он снова становился обыкновенным человеком, а то все обещал родителям: «Дорогие папа и мама, в эту четверть я получу одни пятерки, не буду пропуски занятия и стану гордостью школы». Смех с этим Женькой. Моя мама говорит, что это очень хорошо, что у Женьки хоть желание есть учиться. А я ей отвечаю на это: «Идеи святы, а исполнители – лихие супостаты». У нас учительница литературы всегда так говорит, когда кто-нибудь обещает лучше учиться, а дальше обещаний дело не двигается!

– Нет, – объяснил Женька, – я вовсе не собираюсь новую жизнь начинать. А книжка эта – решебник. Вот прикинь: даст нам Божий Одуванчик задачку, все сидят, пыхтят, решают, а мы спишем решение с книжки и получим пятерки.

– Здорово! – обрадовался я. Так мне вдруг захотелось отличиться. – Женька, ты настоящий друг!

Тут вошел Сергей Алексеевич, отметил больных и прогульщиков и продиктовал первую задачу! Все ребята решают, а мы ее в решебнике ищем. Ищем, ищем – нет этой задачки в решебнике.

– Ничего, – успокаивает Женька, – следущая задачка обязательно будет, он, наверное, из другого задачника диктует.

Но и следующей задачки тоже не было в решебнике. Зато третью задачку Женька списал, поднял руку и получил пятерку. Он даже покраснел от удовольствия: так ему было приятно пятерку получить. Четвертое уравнение должен был объяснять я, но Женька снова почему-то пошел к доске.

– Женька, это нечестно, – шепнул я ему, когда он сел на место, – не по-товарищески.

Женька ничего не ответил, но по его виду я понял, что ему было очень стыдно: ведь из-за своего тщеславия даже дружбу забыл. Следующую пятерку получил я. Мне даже как-то неудобно стало перед Божьим Одуванчиком: когда он меня спросил, какой ответ, я без запинки ответил: «х = 3,692».

Нет чтобы ответ приближенный дать, не как в книге. Но Божий Одуванчик и говорит:

– Молодец, точно, как в аптеке.

А Женька за партой хохочет, прямо-таки заливается. Мы с Женькой решили в дальнейшем писать не такие точные ответы, чтобы на след не навести. А то скажут, как в детективном романе: «Что-то очень подозрительно, ответы у вас больно точные». Нет, надо действовать осторожнее.

На следующем занятии мы с Женькой опять получили по пятерке. Все только удивлялись. А Машка Круглова, наша отличница, сказала, что мы с Женькой очень способные, только ленивые. Лень, видите ли, раньше нас родилась. Тогда Женька сказал, что, когда он будет знаменитым математиком, он вспомнит о ее словах в мемуарах.

Все шло как нельзя лучше. У нас с Женькой было столько пятерок, что хватило бы на троих или даже на четверых.

И вот однажды, когда прозвенел звонок на перемену Сергей Алексеевич сказал:

– Костя и Женя, а вас я попрошу остаться.

Мы с Женькой сразу вздрогнули, вспомнив эти самые зловещие слова Мюллера, обращенные к Штирлицу, из «Семнадцати мгновений весны».

– Вот что, ребята, – начал издалека Божий Одуванчик, – вы так хорошо решаете задачки, что я решил послать вас на математическую олимпиаду защищать честь школы.

Из кабинета математики мы вышли такие грустные, как будто нам поставили по двойке.

– Что будем делать? – говорю я.

– Надо идти сдаваться, – вздохнул Женька, – чистосердечное признание облегчит нашу участь.

Мы же на олимпиаде ничего не решим…

И мы вернулись обратно. Осторожно заглянули в кабинет математики.

– Заходите, заходите, – пригласил нас Сергей Алексеевич, как будто ждал. – Я так и думал, что вы придете.

Мы с Женькой переглянулись.

– Я во время войны был полковым разведчиком – чего только не пришлось мне повидать!

– Так вы, наверное, уже догадались, – начал было я, но Женька больно наступил мне на ногу.

– Конечно, догадался. – Сергей Алексеевич хитро улыбнулся. – Опыт разведчика. Я вам ваши пятерки не в журнал ставил, а в отдельную тетрадочку. Но что важно, вы ведь, когда задачки списанные у доски объясняли, кое-что понимали, поэтому напрасно хитрость ваша не пропала. Но контрольную вам придется написать. Вам, ребята, надо заниматься каждый день, и толк из вас будет, вы ведь способные.

– Конечно, мы способные, – поддакнул Женька, – еще какие способные, нам с Костей только позаниматься, и мы с ним будем знаменитыми математиками, как Бойль-Мариотт.

– Ну и балда ты, Женька, ведь Бойль и Мариотт – это два разных человека, и не математики они, а физики, открывшие один закон, – поправил я Женьку.

– Но ведь все физические вычисления не обходятся без математики. Без математики никуда, верно? – сказал Женька.

– Да, математика – великая вещь! – я посмотрел на Сергея Алексеевича.

Он улыбнулся и добавил:

– Совершенно верно!