Читать книгу Замкнутый круг - Елизавета Версан - Страница 17

Самая скучнейшая пара во Вселенной по истории искусств тянулась неимоверно долго. И дело было вовсе не в том, что предмет был неинтересным, а в том, что вела его очень занудная, принципиальная и к тому же довольно древняя мисс Кэрроу. Славилась она своей тиранией и самым жестоким из видов преподавания – чтением лекций без какого-либо использования медиа-технологий. Только представьте: полуторачасовая пытка ультразвуком. Хотя и он покажется настоящей музыкой по сравнению с её голосом.

– По заказу папы Юлия Второго Микеладжело выполнил роспись потолка знаменитой Сикстинской капеллы, представляющую собой библейскую историю от сотворения мира до потопа и…

И, хвала небесам, пришло моё долгожданное спасение в виде сообщения от кареглазого принца. Что? Да, под «кареглазым принцем» следует понимать Уильяма Купера. Да, того самого Купера, которого я вроде как недолюбливала. И нет, я не хочу слышать ваши комментарии по этому поводу.

от Купер в 12:34

Ээээмммиии, у меня возникла грандиозная идея! Есть следующая пара?

Не знаю, как это случилось, но у него получилось невероятно быстро стать для меня одним из тех людей, от сообщений или звонков которых мне хочется танцевать танго посреди душной аудитории и орать песни Элвиса Пресли, танцуя на преподавательском столе. Это какая-то магия или что-то вроде того. У меня нет этому логического объяснения. А может, его и не нужно вовсе?

кому Купер в 12:35

Уилл, я скоро умру на этой лекции. Забери меня отсюда, или очень скоро вам придется отскребать мои мозги со стен!

Что за идея?

от Купер в 12:37

Не кисни, дорогуша, через 25 минут жду тебя у главного входа;)

И постарайся прийти живой, ха-ха.

кому Купер в 12:37

Ты мерзавец

от Купер 12:38

Знаю, но ты всё равно меня любишь: Р

И он прав. Потому что я действительно испытываю к нему тёплые чувства. Конечно, временами он меня дико раздражает, но в этом нет ничего удивительного, ибо мы две противоположности, а значит, не обязаны находиться в постоянном согласии друг с другом. Да и потом, найдите мне людей, которые никогда в жизни не ссорились.

Так продолжается уже две недели: мы постоянно зависаем где-то с ребятами, созваниваемся, ходим вместе на занятия, если у нас совпадает расписание, сидим в столовой за одним столом, и, разумеется, работаем над проектом. Да, наконец-то наша великолепная пятёрка (а периодически восьмёрка, когда к нам присоединяются друзья Изабель) взялась за ум. Но это, вообще-то, не самое главное. Больше всего меня волнует то, насколько резко изменились наши взаимоотношения с Уильямом. Серьёзно, это похоже на какой-то странный сон или альтернативную вселенную, где мы с Купером никогда не были по разные стороны баррикад, а, напротив, знакомы с пелёнок и отлично ладим. За всё это время я узнала столько разных вещей о нём, что просто в голове не укладывается, как много может скрываться в глубинах человеческой души. Когда мы работали над проектом по французскому, мне казалось, что я пишу биографию не своего однокурсника, а какой-нибудь звезды, о закулисной жизни которой мало кому известно, и я та единственная, перед кем открываются новые грани этого человека. Каким-то волшебным способом Уильям Купер стал для меня особенным. Он не Роуз с Луи, за которых я порвать готова, не Бёрнс, которую я по-соседски люблю за лёгкий характер и доброе сердце, и уж тем более не Дэйв (кое-кто перед ним, кстати, очень даже виновата за три пропущенных звонка вчера, упс). Уильям не приятель, не «бро», не друг даже. Он кто-то больший. Тот, с кем можно говорить на любые темы, кому можно написать ночью смс о том, что первокурсники намазали дверь зубной пастой, и ты в неё вляпалась, с кем можно устраивать стихотворные батлы и рисовать друг на друга шаржи во время обеденного перерыва в столовой, к кому ты без предупреждения можешь заявиться на порог комнаты, будучи уверенной, что тебя там ждут, кому совсем не обязательно знать историю всей твоей жизни, чтобы понимать тебя с полувзгляда. Узнав его чуть ближе, я поняла, как глубоко заблуждалась на его счёт. Это какой же надо быть слепой идиоткой, чтобы не разглядеть в нём то, что я обнаружила сейчас. А ещё считала себя неплохим психологом! Ну конечно.

И всё-таки был между нами определённый барьер. Я чувствовала что открыла ещё далеко не все дверцы в душе этого человека. Потому что каждый раз, когда он расспрашивал меня что-нибудь о моей жизни до колледжа, я охотно рассказывала ему, выкладывая всё: и глупые ошибки, и забавные случаи из детства, и подростковые страдания. Может, он гипнотизёр какой, но у меня напрочь отказывают тормоза, когда я говорю что-то о себе. Считайте меня дурочкой или простофилей, но я действительно доверилась этому парню, потому что он не смеётся и не осуждает. Он просто умеет слушать, а это чертовски подкупает. Однако в этом-то и заключается суть проблемы: Уилл всегда только слушает. Нет, он, конечно, наговорил мне достаточно фактов для биографии, за которую я, кстати, получила высший балл и похвалу от мсье Шармана. Но это всё не то. Я чувствовала, что он держится на расстоянии, не пуская никого под кожу. Честно говоря, мне даже пришлось поговорить с Изабель, и, как оказалось, она тоже не так-то много знает о жизни Купера вне колледжа. А ведь они брат и сестра, пусть и сводные. Это ужасно глупо, но всё-таки мне хотелось собрать этот человеческий кубик Рубика. Потому что когда я смотрела в его глаза, видела в них что-то потаённое и непостижимое. Потому что каждый раз, когда он ставил точку в предложении, я знала, что на деле там многоточие. Потому что был этот мышонок, который никак не давал мне покоя, и тот странный разговор с Изабель, взрывающий мозг не меньше, чем всё остальное.