Читать книгу 13 привычек сильных духом людей. Верни свою силу, перестань бояться перемен, посмотри в лицо своим страхам - Эми Морин - Страница 3

Моя мать скоропостижно скончалась от аневризмы сосудов головного мозга, когда мне было двадцать три года. Она всегда была здоровой, работящей, энергичной женщиной, любящей жизнь. Последний раз я видела ее живой вечером, за день до ее смерти. Она, как всегда, смеялась, болтала и радовалась жизни. Но ровно через сутки ее не стало. Уход матери я переживала тяжело. Я вообразить себе не могла, как проживу остаток жизни без ее советов, смеха и любви.

Тогда я работала терапевтом в общественном центре психического здоровья. Взяла отпуск на пару недель, чтобы справиться с горем.

Я понимала, что не смогу в полной мере помогать другим, пока не разберусь с собственными эмоциями.

Чтобы свыкнуться с мыслью, что мамы больше нет, потребовалось время. Было нелегко. Будучи дипломированным психотерапевтом, я знала, что время не лечит. То, как человек его воспринимает, определяет скорость, с которой он может выздороветь. Я осознавала, что горе было тем необходимым процессом, который со временем облегчит боль. Поэтому позволяла себе печалиться, сердиться, чтобы целиком принять то, что я навсегда потеряла со смертью матери. Я не просто скучала. Я понимала, что ее больше не будет рядом во время важных событий моей жизни. Что она уже не сможет пережить то, чего так ждала, – выйти на пенсию и стать бабушкой.

Благодаря поддержке друзей и родственников, а также моей вере в Бога я обрела покой. Жизнь продолжалась. Теперь я вспоминала о маме с улыбкой, а не с острой болью. Миновало несколько лет. Приближалась третья годовщина смерти матери. Мы с мужем Линкольном говорили, как нам лучше провести ее поминки. В субботу вечером друзья позвали нас на баскетбольный матч. Игра проходила в том же зале, где я в последний раз встречалась с мамой. Будет ли уместным вернуться в то самое место, где я видела маму за несколько часов до ее смерти?

Мы с Линкольном решили, что это будет чудесным поводом отпраздновать ее жизнь. В конечном счете, у меня остались очень теплые воспоминания об этом вечере. Мы с мамой смеялись, у нас было время поговорить о всякой всячине. Вечер удался. Мама даже предсказала, что моя сестра выйдет за ее тогдашнего парня, и спустя несколько лет предсказание сбылось.

И вот мы с Линкольном вернулись в тот самый зал. Мы знали, что именно этого хотела бы и моя мама. Было приятно вернуться назад и почувствовать, что тебе здесь хорошо.

Но стоило мне только вдохнуть от облегчения, свыкнувшись со смертью мамы, вся моя жизнь опять перевернулась.

Вернувшись домой после баскетбола, Линкольн пожаловался на боли в спине. Пару лет назад он сломал несколько позвонков в автокатастрофе, так что боли часто его беспокоили. Но спустя пару минут он упал в обморок. Я вызвала скорую. Врачи спешно отвезли его в больницу. Я позвонила свекрови и родственникам мужа, договорившись о встрече в приемном покое. Я понятия не имела, что с ним могло быть не так.

Через несколько минут нас вызвали в кабинет лечащего врача. Он еще и рта не успел раскрыть, как я уже знала, что он скажет. Линкольн скончался. У него был сердечный приступ.

В те же выходные, когда мы поминали мою мать, я стала вдовой. Это не укладывалось в голове. Линкольну было всего двадцать шесть и он никогда не жаловался на проблемы с сердцем. Он был со мной рядом живой, и через минуту его не стало! Как я пройду через это?

Смерть супруга – тяжелое переживание. Нужно было столько сделать, а в моем состоянии трудно было принимать решения. Всего за несколько часов нужно было столько всего предпринять – от организаций похорон до составления некролога. Эмоции буквально переполняли меня. По счастью, в моей жизни было много людей, которые оказали мне поддержку. Пройти через горе человек должен самостоятельно, однако присутствие любящих друзей и родственников, несомненно, идет на пользу.

Я понимала, что не смогу в полной мере помогать другим, пока не разберусь с собственными эмоциями.

Когда казалось, что дело идет на поправку, – неодолимая печаль наваливалась на меня. Горе истощало эмоционально, ментально и физически. Я жалела о всех тех вещах, которых нам не довелось попробовать вместе, не говоря уже о том, как сильно мне его не хватало. Мне было жаль семью мужа – я знала, как сильно они любили Линкольна.

Я взяла на работе максимально возможный отпуск. Эти месяцы прошли для меня как в тумане. Порой простейшие бытовые вещи давались мне с огромным трудом. Через пару месяцев мне позвонил начальник и спросил, когда я планирую вернуться к работе. Мы не оговаривали сроки, но теперь от меня требовали ответа. Конечно, я продолжала горевать и мне не стало лучше, но вернуться на работу было необходимо.

Как это уже было после смерти матери, я должна была найти время, чтобы в полной мере пережить свою печаль. Не выталкивая ее и не делая вид, что ее не существует. Я должна была пережить боль, в то же время активно способствуя собственному исцелению. Нельзя было увязнуть в негативных эмоциях. Жалеть себя или жить воспоминаниями прошлого куда проще. Однако я понимала, что это не принесет выздоровления. Нужно было сделать сознательный шаг и приступить к долгому процессу по созданию новой жизни.

Плохие привычки сродни гирям, которые вы тащите на себе. Они тормозят, изматывают и огорчают.

Я должна была решить, продолжу ли я разделять наши общие с Линкольном цели. Уже пару лет мы с ним навещали детей в приюте и думали об усыновлении. Но теперь, став одинокой женщиной, захочу ли я взять малыша? Следующие несколько лет я принимала детей в критической ситуации или в случае отсрочки, но так и не решилась усыновить ребенка без мужа.

Оставшись одна, я должна была найти свои собственные цели. Я решила не сидеть взаперти. Получила права и купила мотоцикл. Я начала писать. Из хобби это переросло во внештатную работу. Мне нужно было пересмотреть свои прежние отношения с людьми. Определить, с кем из друзей Линкольна я хочу поддерживать связь, и каким образом выстроить отношения с семьей Линкольна после его кончины. К счастью, многие его близкие друзья продолжили дружить со мной. А его семья относилась ко мне, как к своей.

Спустя четыре года мне выпала удача снова найти свою любовь. Или лучше сказать – любовь сама нашла меня. Я уже начала привыкать к одинокой жизни. Но все изменилось после того, как я стала встречаться со Стивом. Мы были знакомы с ним многие годы и постепенно наша дружба перешла в отношения. Со временем мы стали поговаривать о совместном будущем. И хотя я и не думала, что снова выйду замуж, теперь, рядом со Стивом, мысль это казалось мне верной.

Я не хотела, чтобы свадьба стала просто формальностью или копией нашей с Линкольном свадебной церемонии. Наверняка мои гости будут в восторге оттого, что я снова выхожу замуж, однако воспоминание о Линкольне вызовет у многих приступ грусти.

Я не хотела, чтобы свадьба стала поводом для уныния. Поэтому мы со Стивом решили не следовать традиции и сбежали в Лас-Вегас отпраздновать любовь.

Примерно через год после свадьбы мы продали дом, в котором я жила с Линкольном, и переехали в другой город. Рядом жила моя сестра с племянницами, и у нас появилась возможно начать все заново. Я устроилась на работу, и наше совместное будущее представлялось нам в самом лучшем свете. Как только жизнь начала налаживаться, дорога к счастью сделала неожиданный поворот – у Роба, отца Стива, обнаружили рак.

Сначала врачи говорили, что терапия сумеет на несколько лет удержать болезнь под контролем. Но через пару месяцев стало ясно, что он не проживет и года. Он пробовал разные методики, но все было безрезультатно. Шло время, и врачей все более озадачивало, что организм так слабо реагировал на терапию. Примерно через семь месяцев все возможности лечения были исчерпаны.

Эта новость сбила меня с ног. Роб так любил жизнь. Он был из тех, кто всегда норовит вытащить монетку из-за уха у ребенка. Таких остроумных рассказчиков, как он, я не встречала. Хотя он жил в Миннесоте, а мы в штате Мэн, виделись мы часто. Когда он вышел на пенсию, он приезжал и гостил неделями. Вдобавок, он оказался одним из самых больших почитателей всего, что выходило из-под моего пера. Он читал все: статью о родительском уходе или фрагмент из книги по психологии.

Хотя Робу было семьдесят два, казалось, он был слишком молод, чтобы болеть. Вплоть до предыдущего лета он катался по стране на мотоцикле, плавал по озеру Верхнее, раскатывал по провинции в кабриолете. Но теперь он был очень болен, и врачи ясно дали понять: ему будет только хуже.

На этот раз мой опыт соприкосновения со смертью был иным. Смерть мамы и Линкольна были внезапными и неожиданными. В этот раз я была предупреждена заранее. Я знала о ее приближении. И боялась ее.

Я подумала: «Ну вот опять». Я не хотела переживать эту ошеломляющую утрату. Здесь было что-то не так. Многие мои знакомые в моем возрасте не сталкивались с подобным. Почему же мне так часто приходится терять любимых людей? Я стала размышлять о том, что это несправедливо. Пройти через это будет нелегко, и я очень хочу, чтобы все было иначе.

Но я понимала, что нельзя позволить себе опустить руки. У меня уже был подобный опыт, а значит, я справлюсь.

Если я стану думать, что мое положение хуже, чем у других, или соглашусь с мыслью, что не переживу новую потерю, я сама загоню себя в ловушку. От этого не будет никакого прока. Наоборот, подобные мысли только помешают разобраться в происходящем.

В ту самую минуту я села и написала список, который назвала «13 вещей, которые не делают сильные люди». Это были привычки, с которыми я так отчаянно боролась. Привычки, мешающие моему исцелению.

И не удивительно, что клиентам терапевтического кабинета я прививала те же самые навыки. Однако мне важно было их упомянуть, чтобы вернуть себя в нормальное русло. Они послужили своеобразным напоминанием о том, что я сама могу быть психически сильной личностью. Мне потребовались силы, потому что спустя пару недель после составления этого списка Роб скончался.

Я не хотела, чтобы свадьба стала поводом для уныния. Поэтому мы со Стивом решили не следовать традиции и сбежали в Лас-Вегас отпраздновать любовь.

Психотерапевты помогают людям стать сильнее, советуют, что следует делать, чтобы стать лучше. Однако при составлении списка я решила на минуту забыть о своей профессии. И подчеркнуть, что главное отличие в том, чего не нужно делать. Культивировать в себе хорошие привычки – благо. Но подчас именно плохие привычки мешают нам раскрыть свой потенциал целиком. Если вместе с хорошими сохранять и дурные паттерны поведения, достичь своей цели будет не так-то просто.

Плохие привычки сродни гирям, которые вы тащите на себе. Они тормозят, изматывают и огорчают.

Даже талантливому и трудолюбивому человеку не так-то просто раскрыть свой потенциал целиком, если его сдерживают определенные мысли, чувства и модели поведения.

Представьте себе мужчину, который решил ежедневно ходить в спортзал. Он занимается почти два часа. Ведет подробные записи выполняемых упражнений, чтобы отслеживать прогресс. Курс тренировок занял полгода, однако он не добился разительных перемен. Он огорчен тем, что не сбросил вес и не накачал мускулы. Мужчина говорит родным, что не понимает, почему он не выглядит и не чувствует себя лучше. Ведь он не пропустил почти ни одной тренировки! В своих рассуждениях он упускает тот факт, что любит плотно поесть после возвращения из зала. Он голоден и говорит себе: «Я хорошо потрудился и заслуживаю угощения!» И по приезде домой съедает дюжину пончиков.

Мы – человеческие существа, а не роботы. Наши сердца и головы должны действовать сообща, чтобы управлять нашими телами.

Нелепая ситуация, не так ли? Но все мы допускаем подобные ошибки.

Мы стараемся делать то, что нас развивает, но упускаем из виду вещи, подрывающие наши усилия.

Отказ от этих тринадцати привычек не только позволит вам пережить утрату. Избавившись от них, вы сможете развить внутреннюю силу, которая необходима для решения всех жизненных проблем. И неважно, какие у вас цели. Чувствуя себя психически сильным, вы будете лучше подготовлены для раскрытия своего потенциала.

Мы – человеческие существа, а не роботы. Наши сердца и головы должны действовать сообща, чтобы управлять нашими телами.