Читать книгу Неизвестные герои - Эмиль Кинзябулатов, Эмиль Элькант - Страница 12

Тодди пришёл в себя лишь на второй день прибытия. К этому времени нам удалось многое увидеть за пределами больницы. Как и говорил Эрик и остальные местные, стаи одержимых держались подальше от нас. До границы, которую они не переходили, было около двухсот метров. Каждый раз, когда где-то вдали была слышна стрельба или взрывы, одержимые тут же бросались прочь в улицы, подыскивая источники шума. У нас появился шанс выбраться из больницы и отправиться с остальными к вокзалу, но на подготовку к этому уходило время, поэтому в очередной вечер мы решили поговорить с Тодди, чтобы он рассказал о случившемся с ним.

«Сразу после того как несколько выживших в лагере перевоплотились в монстров и напали на остальных, я, двое гражданских и трое военных принялись эвакуироваться. Когда мы вышли на дорогу, то попробовали запереть ворота, но небольшая группа одержимых не позволила это сделать, силой выбив их, повалив двоих бойцов. Остальной группой мы направились по восточной улице мимо сгоревшей транспортной станции. Нам удавалось некоторое время отрываться от одержимых, что занимались телами убитых, пока нам навстречу не попалась целая мигрирующая стая, идущая в нашем направлении. Сотня блуждающих тварей пересекала улицу за улицей. Я с остальными выжившими бросился в переулок между развалинами двух жилых домов. Выбравшись на соседнюю улицу, мы попали в тупик. Обрушенные дома с обеих сторон перекрывали путь к отступлению. Позади уже были слышны хрипы одержимых, добравшихся до переулка. Завидев нас, вся мигрирующая стая бросилась вслед. Впереди было уцелевшее здание, к которому мы быстро направились. Дверь была заперта, а окна заколочены.

– Ломай к чёрту эту дверь! – кричал в панике один из выживших.

Боец, сделав шаг назад, нажал на курок, после чего очередь пуль разнесла замочную скважину. Ударив ногой, дверь распахнулась. Забежав внутрь, мы принялись закрывать дверь, подпирая её дубовым шкафом. Стая продолжала прорываться внутрь. Доски на окнах трещали, дубовый шкаф то и дело сдвигался с места.

– Эй вы! Живо сюда! – Вдруг показался незнакомец за нашими спинами, в спортивной толстовке с капюшоном и с пистолетом в руках.

Недолго думая, мы бросились к нему, напрочь позабыв обо всём. Незнакомец открыл небольшой люк вниз, что вёл в подвальное помещение здания.

Запрыгнув все внутрь, незнакомец запер за собой люк. Было темно и тихо внизу, лишь над нами доносился грохот. Стая пробралась внутрь и уже разносила всё на своём пути в поисках выжившей группы.

Свет включился, после чего на фоне длинного бетонного коридора показался в полной мере незнакомец – молодой парень лет двадцати семи с тёмной щетиной и слегка прищуренным левым глазом.

– Вам чудом повезло убежать, друзья мои, – произнёс он протянутым голосом. – Если бы не я, вы бы погибли.

– И мы вам благодарны, – ответил я, осматриваясь вокруг. Над нами были проложены трубы и кабельные линии, что вели в обе стороны коридора.

– Что это за место? – спросил единственный выживший боец.

– Это… моё убежище. Оно было построено моим отцом во времена холодной войны между вашим народом и народом, что сейчас хозяйничает на наших землях. Вы ведь американцы? – обратился незнакомец.

– Да. Мы из Нью-Йорка, – ответил один из выживших.

– Как вас зовут? – спросил я.

Он оглянулся, после чего снял капюшон, частично скрывавший его лицо.

– Меня зовут Мейсон, – представился он, спрятав пистолет под толстовку.

– Рядовой Джеймс Фишер. Это Тодди, Бен, Ричард и Абигейл, – представился боец.

– Приятно познакомиться, – произнёс он, после чего указал рукой за наши спины. – Нам туда.

Мы группой прошли вперёд. Мейсон открыл дверь, и нам открылась его комната. Она выглядела довольно прилично для подвала. Чистые стены, покрытые белой краской, ухоженная мебель. Мейсон был похож на одного из тех сумасшедших, что готовятся к концу света и ждут его как длань господа.

– Вы можете отдохнуть здесь, пока стая не разбежится, – произнёс Мейсон, указывая на эту и на комнату напротив, – только кому-то придётся спать вместе.

– Что-нибудь придумаем, – ответил с подозрением Джеймс, оглядывая комнаты.

– Если подождёте, я мог бы приготовить для вас что-нибудь. Вы не против этого? – спросил Мейсон.

– Я бы слона съела, – вдруг подключилась Абигейл.

– Ну, вот и славно. Пока отдыхайте, а я скоро вас позову, – ответил он, после чего направился в конец коридора, оставив группу позади.

– Странный он тип, – вдруг прошептал Ричард.

– Странный – не то слово. Слишком он доброжелательный, – добавил Бен.

– Так. Переждём часа два и вернёмся в лагерь. Думаю, Дрейк и остальные вернутся к этому времени обратно в лагерь, – ответил всем Джеймс.

– Думаешь? А если стая их встретит? – спросил я.

– В любом случае нужно обратно. Другого пути нет, – ответил рядовой.

– Господа! Пока я занимаюсь готовкой, не хотите ли вы дальше осмотреться? – Вдруг появился в конце коридора Мейсон.

– Не помешало бы, – ответил ему рядовой.

Группа шла по длинному коридору и осматривала комнаты по правой и левой сторонам.

– Что в том конце коридора? – обратился Джеймс, повернувшись к Мейсону спиной и указывая назад.

– Там генератор. Мне приходится частенько его чинить. Среди вас, случайно, нет механика? – спросил Мейсон.

– К сожалению, нет, – ответил я.

– Это прискорбно, – сказал Мейсон, после чего открыл дверь в одну из комнат.

Перед группой открылся вид на детскую, прибранную и сияющую яркими голубыми и розовыми красками.

– У вас есть дети? – спросила Абигейл, работавшая в прошлой жизни воспитательницей в детском саду и радовавшаяся тому факту, что ещё остались где-то здоровые дети и в безопасности.

– Да, конечно… то есть были раньше. В новом мире новые правила, и…

– Соболезнуем, – прервал я несчастного Мейсона.

– Не стоит, мой юный друг, – улыбнувшись, произнёс Мейсон.

Он прикрыл слегка дверь, после чего прошёл дальше, где были ещё комнаты, но Мейсон их не показал, а лишь сказал о том, что если появится желание у кого-то остаться, то они могут занять эти комнаты.

– Что за этой дверью? – вдруг спросил Джеймс, глядя в левый коридор, в конце которого показалась стальная дверь.

– Это выход наружу… был выходом, пока бомба не завалила тоннель, ведущий на улицу, – ответил неуверенно Мейсон.

Группа прошла в правый коридор, в конце которого было ещё помещение, но уже больше.

– Вот это моя кухня, – заявил Мейсон. – Вы пока присаживайтесь, мне ещё нужно немного времени – и блюдо будет готово.

– Очень вкусно пахнет, – произнёс Ричард, явно подобрев, почуяв запах готового мяса и аромат специй.

– О, это моё фирменное блюдо! Я уверен – вам очень понравится! – заявил Мейсон, после чего подошёл к плите, на которой стояла небольшая кастрюля, и, немного размешав, погасил огонь.

Поставив кастрюлю в центре стола, Мейсон принялся раскладывать всё по тарелкам. Запах мяса, картофеля и грибов пробудил самый сильный аппетит в группе выживших.

– Я, пожалуй, обойдусь, – сказал грустным тоном Мейсон, заглядывая в уже пустую кастрюлю.

– Возьмите. – Вдруг оттолкнул тарелку рядовой Джеймс, пристально наблюдая за Мейсоном.

– Нет, что вы! Угощайтесь! – произнёс Мейсон, после чего отошёл от стола и отправился к умывальнику, куда поставил кастрюлю.

Джеймс отвернулся и взглянул на выход, после чего пересекся взглядом с остальными.

– Попробуйте, это очень вкусно. Я давно так не ела, – произнесла Абигейл, после чего к столу подошёл Мейсон.

– Вы не хотите? – странным и сердитым тоном произнёс он, после чего из комнаты напротив кухни донёсся странный шум. Будто затрещали цепи.

– Нет, спасибо, а что это за… – не успел закончить Джеймс, как вдруг Бен уткнулся лицом в тарелку, а следом и остальные. Я, как и остальные, начал отключаться.

– Какого хрена? – успел проговорить рядовой, как вдруг Мейсон вытащил пистолет и выстрелил в бойца.

Я пытался встать, но от подмешанной в пищу отравы рухнул на пол.

Наступила тишина. Мне показалось, что всё это был сон. Я оглядывался и видел свою квартиру. В окно бил яркий солнечный свет. Послышался играющий громко музыкальный проигрыватель. Всюду снег, а на фоне играет рождественская песня Jingle Bells, исполненная детским хором. Я подошёл к проигрывателю, как вдруг вместе с песней услышал мычание. Звон металла и треск стекла. Сладкий сон перешёл в страшную реальность.

Глаза мои открылись. Я был пристёгнут наручниками к столу в центре комнаты. Ножки стола были намертво прикручены к полу. Рядом со мной я увидел остальных из группы. Бен и Абигейл ещё спали. Я оглянулся и увидел тёмную и холодную комнату. Над головой висела лампа, а слева доносилось дыхание. В помещении было ниже нуля, об этом говорил пар, который выдыхали я, Бен и Абигейл. Куда исчез Ричард и рядовой Джеймс, было неясно. Лишь спустя минуту я замечаю два маленьких силуэта у тёмной стены. Кто-то стоял и наблюдал.

– Мейсон? – спросил я, но в ответ послышался лишь звук металлической цепи.

– Вы проголодались, дети? – вдруг показался Мейсон у двери.

– Что ты творишь? – спросил его я, пытаясь в панике вырваться из наручников.

– У меня для вас рождественский подарок. Я немного рано с этим, но разве я не могу порадовать своих малышей? – продолжал Мейсон, игнорируя меня.

Я остолбенел. На фоне всё ещё играла рождественская песня. Только теперь она звучала зловеще и ненормально.

Из тени вдруг показались двое детей. Их кожа была серой и сухой, с многочисленными трещинами и кровью в них. Красные глаза и кровь на детских ртах ещё больше вгоняли меня в ступор.

– Держите, мои милые, – произнёс Мейсон, кинув детям два отрубленных запястья рук и две стопы.

Я продолжал наблюдать за происходящим. Мои руки пытались вырваться из наручников, а я сам застыл и не отрывал взгляда от детей.

– Клара, Михаил, – произнёс Мейсон, – я вас так люблю.

Дети, а точнее, то, что от них осталось, – два чудовища – пожирали человеческие останки. Я оглядел себя и увидел, что весь в крови. От страха я не чувствовал боли. И не понимал, ранен я или нет.

– На этой неделе Ричард, на следующей будут остальные, – проговорил вполголоса Мейсон, присев на корточки и наблюдая за своими ручными монстрами, к шеям которых были пристёгнуты оковы, не позволяющие вырваться и напасть на своего «создателя».

– Маньяк, – послышался голос Бена, что очнулся минутой раньше.

– Маньяк? – вдруг среагировал Мейсон. – Это мои дети!

Он поднялся.

– Дети! Не слушайте их! Они больны и не понимают, что говорят полную чушь! – прокричал Мейсон, от чего маленькие монстры даже дёрнулись в его сторону, будто захотев напасть.

Мейсон подошёл к Бену, после чего достал кухонный нож и одним ударом проткнул ему шею. Кровь брызнула на меня и Абигейл. Она очнулась примерно через минуту после Бена и, увидев, что происходит, начала истерику. Крики, плач и попытки выбраться лишь раздражали психопата Мейсона, отчего он подошёл к Абигейл и, используя всё тот же нож, проткнул ей плечо.

– Это мой дом, и не нужно мне тут пугать моих детишек, – произнёс злобно Мейсон, продолжая вертеть в плече нож, отчего Абигейл кричала и даже моментами отключалась от причинённой боли.

– Вы думали, что в безопасности? Вы думали отобрать потом мой дом? И думали, что приведёте своих дружков? Думали забрать моих детей? – Продолжал вертеть нож в плече Абигейл.

Я пытался вырваться, но тщетно. На запястьях образовались кровавые раны. Боли не было, был лишь страх.

– Вы все плохие люди. Думали, что сможете просто так уйти? Вы вообще способны думать? – произнёс Мейсон, вытаскивая нож из плеча Абигейл и показывая им на меня.

– Я не люблю есть людское мясо. Оно больное. Оно отравленное, но других возможностей нет. Мой дом – мои правила, – произнёс вновь Мейсон, после чего встал и подошёл к охладевшему телу Бена.

Он приподнял тело Бена и положил его руки на стол, перед этим отстегнув его. Выпрямив их и пристегнув к специальному креплению на верхушке, он отпустил тело, отчего оно рухнуло почти вниз, но наручники не дали этого сделать. Тогда Мейсон подошёл к стоящему железному шкафу и достал топор. Он сделал шаг вперёд, после чего замахнулся и нанёс резкий удар, что отрубило умершему сразу две руки по локти. Мейсон продолжил уже на полу. Он бил и бил тело топором, пока не получилось десять кровавых кусков. После чего, воспользовавшись мешками, всё упаковал и бросил потом в морозильник, что стоял тут же рядом со шкафом.

– Тодди? Абигейл? Вы боитесь? Вы желаете жить? – спросил Мейсон, после чего кровавыми руками прошёлся по моему лицу.

– Тобой я займусь на следующей недельке, – заявил Мейсон, после чего, убрав топор, снова взялся за нож.

Он обошёл стол, встав лицом ко мне и спиной к выходу. Вдруг я увидел слегка открывающуюся дверь. В коридоре было темно, но я смог разглядеть рядового Джеймса. Он вошёл в комнату и крался так медленно, как мог, к Мейсону. Я всё смотрел и ждал. Желал увидеть, как умрёт Мейсон. Я ждал возмездия.

– Я возьму от тебя кусочек на пробу, ты не против? – обратился психопат, опускаясь на корточки и подходя ближе к Абигейл, что сидела рядом.

Абигейл молчала. Ей хотелось всё закончить. Вернуться обратно домой. Она плакала. Единственное, что ей оставалось, это молиться.

– Всего один, хорошо? – снова обратился он, после чего прозвучал колющий удар.

Тело Мейсона рухнуло, но ненадолго. Он тут же вскочил и бросился на Джеймса. В спине Мейсона торчал нож, вошедший по рукоять. Схватка стала почти равной. Психопат с ножом в спине против бойца, левая кисть которого отсутствовала и кровоточила, а в груди была пуля, что чудом не задела лёгкие и сердце.

Мейсон был простоват в драке, поэтому первые его атаки были отбиты Джеймсом. Он схватился за молоток для отбивки мяса, лежавший на столе у выхода, и несколькими ударами отбросил психопата, разбив ему передние зубы и нос. Понимая, что драка проиграна, Мейсон попытался достать пистолет, но боец, вовремя среагировав, бросился на него. Теперь они кувыркались на полу, пытаясь друг друга придушить, порезать, застрелить и даже покусать. Прозвучал выстрел. Я увидел, как голова Абигейл опустилась, а с её лба стекала кровь. Потом ещё несколько выстрелов. Потолок был в крови. Пули прошли насквозь. Лицо Джеймса белело и застыло. В этот момент могло показаться, что битва проиграна, но оказалось, что в момент драки солдат использовал нож, проткнув маньяку сердце. Мейсон отодвинул тело погибшего, после чего раненым пополз к своим детям, что всё это время пытались перегрызть цепи, к которым они были пристёгнуты.

– Клара… Михаил… – послышался хриплый голос несчастного отца.

Его взгляд упал на меня, после чего так и застыл. До его тела было почти два метра. Я подвинулся и, потянувшись, зацепился ногами за руку Мейсона. Приложив усилие, тело его сдвинулось ближе. Потом ещё усилие и ещё. Когда труп его лежал под столом, я прилёг, после чего обеими руками смог нащупать ключи от наручников и достать их. Освободившись, я первым делом взял пистолет, лежавший рядом с телом Джеймса. Проверив патроны, подошёл медленно к телу психопата и произвёл три выстрела голову, при этом даже не моргнув, когда кровь его брызнула мне в лицо. Сделав шаг вперёд и встав в метре от двух детей, я выставил перед собой пистолет и, даже не замедлившись, произвёл два выстрела, от чего двое монстров пали на пол. Я бы и еще выстрелил, но это были последние патроны. Выбравшись из комнаты, я наткнулся на кухню, в центре которой стоял длинный стол, на котором лежал труп Ричарда. У него не было двух стоп, правой кисти и головы. Я осмотрел кухню, после чего, выбросив там же пистолет, весь в крови и в шоке направился по коридору к выходу. Поднявшись по лестнице к люку, я прислушался. Сверху тишина. Стая ушла. Я открыл люк, после чего повеял свежий прохладный воздух. Теперь мне оставалось лишь вернуться в лагерь».

Судьба распорядилась помочь Тодди. Путь его был прост и безмятежен. Всю дорогу ему мешал лишь холодный ветер. Спустя почти два часа Тодди вышел на улицу, где располагалась монреальская больница. И уже через мгновение он был внутри, где его товарищи пытались привести его в порядок.

– Страх, что я испытывал тогда, то, что будто парализовало меня в те часы, было одним из ужасных моментов в моей жизни. Я никогда не смогу забыть тот день. Каждую ночь я буду переживать этот страх. Снова и снова, – произнёс в окончании Тодди, взгляд которого не менялся за последние полчаса его истории.

Он приподнялся и прошёлся по комнате. Теперь он был уже другим человеком. Его голос, походка и даже взгляд были серьёзны. Даже после смерти Сьюзи Тодди хоть и горевал, но не менялся так сильно, как сегодня. Нам оставалось надеяться, что с ним всё будет хорошо.