Читать книгу Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари - Страница 33

Несколько минут спустя Бен, Эстер и маркиз сидели за столом в доме и рассказывали друг другу об опасных и удивительных приключениях, выпавших на их долю. С душевной болью друзья узнали о смерти Тасили, зарезанного безжалостным Эль-Мелахом.

– Выходит, Тасили и полковник Флаттерс уже отомщены, – заключил маркиз. – Предателю очень повезло, что его убил Эль-Хагар. Попадись он в мои руки, умер бы куда более страшной смертью.

– Забудьте о нем, маркиз, – сказала Эстер. – Давайте лучше подумаем, как спасти Рокко. Мы на все готовы. Правда, Бен?

– Мы сами встанем во главе арабов и туарегов. Клянусь, ни один кисур не уйдет от меня живым. Сколько людей ты наняла, сестра?

– Около трех сотен.

– Говоришь, старейшина арабской диаспоры ручается за них?

– Да, брат.

– Все ли готово для побега?

– В Кабаре нас ждет лодка, за городской стеной – четыре быстроногих мехари. Самуэль, старинный друг нашего отца, побеспокоился обо всем.

– Тогда нам надо позаботиться о вашем наследстве, – сказал маркиз.

– Оба бедуина и Эль-Хагар совсем скоро отправятся в Кабару. Я приготовила шесть шкатулок, чтобы погрузить сокровища на верблюдов.

– Сколько вы пообещали арабам и туарегам?

– Двадцать тысяч золотом. Если побег удастся, деньги будут выплачены завтра вечером в доме Самуэля.

– Эти расходы я беру на себя, – отрезал де Сартен.

Бен и Эстер с улыбкой переглянулись.

– Маркиз, – сказал юноша, – мы поговорим об этом позже. Не забывайте, мы с сестрой прибыли в Тимбукту живыми и здоровыми лишь благодаря вам с Рокко.

– Но…

– Не надо слов, маркиз. – Эстер дотронулась до его губ своим пальчиком. – Я запрещаю вам даже упоминать об этом.

– Поглядим-ка лучше на сокровища, – предложил Бен. – Если сундук действительно слишком тяжел, чтобы погрузить его на верблюда, придется разложить золото по шкатулкам.

Двое рабов Самуэля с помощью Эль-Хагара перенесли сундук в дом. Он оказался крепким, обитым медью, со стальными петлями и железными гвоздями.

– Замок придется сломать, – заключил Бен. – Только Тасили знал, где ключ.

Он приказал принести кирку, поддел ею крышку и нажал. Ему потребовалось повторить это несколько раз, прежде чем замок сломался.

Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды. Были тут драгоценные ожерелья, браслеты и перстни, вроде тех, которыми любят себя украшать женщины Тимбукту.

– Настоящий клад! – восхищенно произнес маркиз.

Крышку откинули, и в тусклом свете факела заблестело золото, засверкали бриллианты и изумруды.

Они принялись пересыпать содержимое в шкатулки, предоставленные Самуэлем. Они были поменьше сундука, но также из крепкого дерева, обитого железом. Закончив, плотно обвязали их старой рогожей, чтобы никто не заподозрил, что в шкатулках сокровища.

– Со стороны выглядит так, будто это ящики с финиками, – сказал Бен. – В этих местах осторожность никогда не помешает.

Караван уже был готов. Шесть шкатулок навьючили на трех самых сильных верблюдов. Пора было отправляться.

– Ты все понял, Эль-Хагар? – спросила Эстер, прежде чем караван покинул сад.

– Да, госпожа, – кивнул мавр. – Буду ждать вас в Кабаре.

– Перенеси багаж в лодку, которую для нас купили. Лодочников найдешь на причале. Опознаешь их по алжирским фескам и красным уазроцам.

– Еврей мне уже объяснил.

– Будь нам верен, Эль-Хагар, и не пожалеешь об этом.

– Рассчитывайте на меня, госпожа.

– Ну а сейчас, – сказала Эстер Бену и маркизу, – нам бы надо немного отдохнуть перед боем.

– Когда ждать друга вашего отца? – поинтересовался де Сартен.

– На рассвете. Он придет вместе с арабом. Казнь назначили на полдень.

– Бедный Рокко, – проговорил маркиз.

– Мы его спасем, – решительно сказала Эстер. – Араб мне в этом поклялся. Самуэль утверждает, что этот человек способен поднять против султана пол-Тимбукту.

– Такой влиятельный господин?

– Да, маркиз. Он именно тот, кто нам нужен.

Пять часов спустя, еще до первых лучей солнца, араб и Самуэль постучали в дверь дома Нартико. Их сопровождали четверо туарегов в бурых шерстяных плащах. За поясами у них торчали ятаганы и огромные кремневые пистолеты, не внушавшие доверия.

Маркиз, Бен и Эстер, всю ночь так и не сомкнувшие глаз, приняли гостей в комнате, выходившей в сад.

– Госпожа, – сказал араб, поприветствовав француза и Бена, – я привел туарегских вождей, чтобы они в вашем присутствии поклялись на Коране. Книга пророка у меня с собой.

– Прекрасно, – холодно ответила Эстер. – Пророк да покарает клятвопреступников! Пусть ваши люди произнесут священные слова, и тогда сам Бог накажет предателей.

– Госпожа, – начал первый туарег, склонившись перед девушкой, – ты отдашь нам то, что положено по уговору, и мы будем тебе верны. Клянусь Кораном! Пусть львы и гиены пожрут мое тело, пусть враги бросят его непогребенным в жарких песках Сахары, пусть жажда иссушит мои внутренности, пусть стервятники выклюют мне глаза, если я нарушу эту священную клятву. Да, мы – разбойники пустыни, но знаем, что такое верность тому, кто щедро платит. Пророк слышит меня и сурово накажет, если я отрекусь от своих слов.

Остальные туареги повторили клятву, по очереди положив руку на священную книгу, которую перед ними держал араб.

Когда с этим было покончено, старейшина пристально взглянул на маркиза и Бена, до сих пор не проронивших ни слова.

– Кто эти люди? – спросил он у Эстер. – В доме Самуэля я их не видел.

– И не могли видеть, господин. Они были в руках султанских кисуров.

– Вчера вечером прошел слух, будто бежали двое пленников, француз и еврей. Так это они?!

– Они самые.

– Аллах всемогущий! Значит, они действительно сбежали?

– Как видите. Это мой брат, а это – французский маркиз.

Араб изумленно переводил взгляд с одного на другого.

– Выходит, нам осталось спасти только третьего? – воскликнул он.

– Да.

– Это облегчает дело.

– Или, наоборот, усложняет? Кисуры наверняка удвоят бдительность.

– У нас триста отважных воинов, госпожа.

– Когда пленника поведут на казнь?

– В десять.

– Куда?

– На рыночную площадь.

– А где сейчас твои люди?

– Уже окружили эшафот. Их прикроют три-четыре сотни негров, которым я пообещал тысячу монет, если те не дадут толпе вмешаться.

– Вся сумма будет выплачена через Самуэля, – сказала Эстер. – Двадцать тысяч – туарегам, тысяча – неграм, десять тысяч – вам. Вы довольны, господин?

– Вы щедры, как царица Савская, – улыбнулся араб. – Что ж, приговоренный может уже считать себя спасенным.

– Тогда пошли, – сказала Эстер.

– Для бегства все готово, госпожа?

– Мехари ждут у южных ворот, – ответил за девушку Самуэль. – Я отправил туда рабов с верблюдами еще два часа назад.

– Послушайте, – обратился к арабу маркиз, – а нас с Беном не опознают? Мне кажется, среди туарегов и негров мы с ним будем бросаться в глаза.

– И как я сам об этом не подумал? – хлопнул себя по лбу араб.

– Идемте ко мне, – предложил Самуэль. – Я дам вам подобающую одежду, а ваши лица и руки мы выкрасим хной.

– Поторопимся, друзья, – сказал старейшина. – Мы должны прибыть на площадь до того, как там соберется народ.

Они покинули сад и, пройдя задами, через четверть часа уже входили в дом Самуэля. Преображение Бена с маркизом в местных заняло еще полчаса. В одежде у Самуэля недостатка не было, и он быстро подобрал для них подходящие наряды, а хна скрыла их слишком светлую кожу.

– Из вас получился замечательный бамбара, – сказала Эстер, глядя на маркиза. – А из тебя, братец, – прекрасный туарег.

Бен как раз прицеплял к поясу обоюдоострый ятаган.

– Теперь вас ни один кисур не узнает, – заключил араб, – можете даже не сомневаться.

Оба друга закинули за спины винтовки, добавив к ним револьверы и ятаганы, любезно предоставленные Самуэлем. Эстер покрыла голову внушительной чалмой и завернулась в широкий уазроц, уверенная, что теперь никто не заподозрит в ней женщину.

На улицах уже начал появляться народ. Новость о казни кафира стремительно распространилась по городу, и люди, охочие до кровавых зрелищ, валом валили к рыночной площади. Когда друзья добрались до нее, там уже собралось около тысячи человек. Толпа гудела, как растревоженный пчелиный рой.

Посредине виднелся помост высотой в несколько метров. Его охраняли десятка два кисуров с копьями и ятаганами. Кроме того, эшафот окружали туареги и арабы, с ног до головы увешанные оружием. Они грубо отталкивали горожан, стремившихся пробиться к помосту и занять местечко получше.

– Наши люди, – сказал старейшина маркизу. – Их даже больше, чем я рассчитывал.

– Они отлично вооружены, – кивнул маркиз. – Это не вызовет подозрений?

– Нет, господин. Фанатизм туарегов и их ненависть к кафирам известны всем.

– Фанатизм, который можно умерить деньгами, – хмыкнул де Сартен.

– Для этих разбойников золото важнее Аллаха, – засмеялся араб. – Кстати, послушайте, что они вопят.

Туареги, потрясая оружием, кричали:

– Смерть кафиру! Казнить неверного! Казнить! Бог велик!

– Вот ведь лицемеры! – воскликнул маркиз.

– Идемте, господин, надо встать в первом ряду.

Увидев старейшину, арабы и туареги расступились, пропуская его вперед. Маленький отряд оказался перед самым эшафотом. Вожди разбойников, отличавшиеся седыми косматыми бородами, подошли к арабу и поприветствовали его.

– Все готово? – спросил тот.

– Нашим людям не терпится пустить в ход ятаганы, – ответил один. – Мы распустили слух, что казнить собираются не кафира, а турецкого посланника. Те двое, что бежали, здесь?

– Да.

– Они знают, что визирь рвет на себе волосы от ярости?

– Могу себе представить.

– Но как же им удалось удрать?

– Это не ваша забота.

– Однако нам все равно заплатят наши двадцать тысяч? Ведь теперь осталось спасти только одного кафира.

– Деньги будут ждать вас в доме старого Самуэля. Нынче вечером вы сможете их забрать.

– А иудей не обманет?

– Я за него ручаюсь.

– Значит, стражникам сегодня не поздоровится, – зло ухмыльнулся туарег.

– Сумеете убраться из Тимбукту?

– Наши мехари оседланы и ждут. Быстро нанесем удар и скроемся в пустыне. У кисуров кишка тонка погнаться за нами.

В этот момент где-то на дворцовой площади выстрелила пушка.

– Пленника вывели из Касбы, – пояснил араб.

Толпа, ставшая к этому времени огромной, заволновалась. Люди, прятавшиеся от солнца под навесами, рванули к помосту, однако туареги лишь плотнее сомкнули ряды, а за их спинами уже выстроились две сотни негров.

– По-моему, перевес на нашей стороне, – заключил маркиз при виде последних. – Араб все сделал как надо.

Вдали загремели барабаны. Процессия приближалась, вытесняя толпу на площадь. Отовсюду слышались крики: «Смерть кафиру! Отрубить ему голову! Сжечь его! Смерть подлому убийце!»

И вот на рыночной площади показались кисуры, расталкивающие негров, фульбе и приезжих караванщиков ударами древков. Стражников было около шестидесяти: двадцать конных с пиками и ятаганами и сорок пеших с мушкетами. Впереди вышагивали четверо негров и четверо фульбе. Первые оглушительно дудели в длинные трубы, вторые яростно стучали в деревянные барабаны, обтянутые верблюжьей кожей.

В центре шел Рокко со связанными руками. Сардинец выглядел невозмутимым, однако он исподтишка шарил глазами по толпе в надежде увидеть своих друзей. Наверняка рассчитывал, что маркиз с товарищами не бросят его в беде.

– Готовы? – спросил араб у туарегских вождей.

– Готовы, – ответили разбойники.

– Тогда слушайте. Как только я выстрелю из пистолета, бросайтесь на кисуров.

Маркиз взял в правую руку ятаган, в левую – револьвер. То же самое проделал и Бен. Туареги, усыпляя бдительность стражи, принялись вопить еще громче:

– Смерть кафиру! Отрубить ему голову!

Процессии оставалось пройти до помоста каких-нибудь тридцать шагов. Стража принялась расталкивать туарегов, однако те не спешили освободить путь.

Вдруг над площадью, перекрывая гомон толпы, разнесся крик:

– Рокко!

Кричал, разумеется, маркиз. Услыхав голос хозяина, сардинец вздрогнул и, будучи выше своих охранников, быстро оглядел толпу поверх голов.

Грянул пистолетный выстрел. Араб подал сигнал к атаке. Вопли туарегов тут же изменились:

– Бей кисуров! Свободу турку!

Разбойники пустыни, словно самум, налетели на стражников. Их ятаганы вспарывали животы верблюдам, животные падали, жалобно ревели и били ногами, усиливая хаос. Верховые очутились на земле, путаясь в стременах. Придавленные своими мехари, они не могли оказать должного сопротивления.

Их пешие товарищи, хоть и были застигнуты врасплох туарегами, за секунду до нападения требовавшими голову кафира, успели сомкнуть ряды и дать залп из мушкетов. Над площадью словно гром грянул. Кое-кто из нападавших упал с пробитой грудью.

Получив отпор, туареги заколебались, однако тут со всех сторон на кисуров кинулись арабы, паля из пистолетов. Негры тем временем толкали и пихали горожан, сея панику.

Мавры, фульбе, нигерийцы и караванщики с севера, перепуганные выстрелами и свистом пуль, бросились кто куда с площади, вопя, наталкиваясь друг на друга и падая. Зевак охватил страх.

Меж тем арабы и туареги наседали на стражников. Маркиз и Бен дрались в первом ряду. Опустошив револьверы, они взялись за ятаганы. Эстер метко била из карабина, староста размахивал саблей как одержимый.

Рокко, сообразив, что его пытаются освободить, тоже не терял времени даром. Поднатужившись, разорвал путы, схватил за ноги ближайшего кисура и, орудуя им, будто дубиной, принялся сшибать с ног охранников. Сила островитянина вселила ужас в султанских кисуров. На них нападали и с фронта, и с тыла. Кто на их месте не дрогнул бы?

– Вперед! – кричал де Сартен. – Рокко рядом!

Он одним ударом зарубил командира кисуров. Расталкивая стражников, маркиз рвался к пленнику:

– Ко мне, Рокко!

…Рокко схватил за ноги ближайшего кисура и, орудуя им, будто дубиной, принялся сшибать с ног охранников.

Великан отшвырнул кисура, подобрал с земли мушкет и, круша им противников, быстро пробился к хозяину.

– Расступись! – громогласно скомандовал старейшина.

Туареги и арабы исполнили приказ. Маркиз, Бен, Рокко и Эстер вслед за старейшиной пересекли площадь, покинув место сражения. Продолжавшийся бой, судя по всему, складывался не в пользу султанских кисуров.

Улицы были забиты народом, и на пятерых прохожих никто не обратил внимания. На всякий случай маркиз отдал Рокко свой уазроц, а Бен – чалму. Вот и городские стены. Сзади еще слышались выстрелы и вопли. Со стороны дворца заухала пушка.

– Вон ваши мехари, – показал араб. – Быстро в седла и скачите что есть мочи.

– А вы? – поинтересовался де Сартен.

– Пойду отзову своих людей.

– Спасибо, друг.

– Да пребудет с вами милость Аллаха. Я сдержал слово.

Пожав всем руки, он поспешил обратно на площадь.

– В седла! – скомандовал маркиз. – Нас ждет Нигер.

Негры-рабы Самуэля подвели четырех великолепных мехари, быстрых, точно ветер.

– Не пройдет и часа, как мы будем в Кабаре, – сказал Бен, одаривая рабов пригоршней золотых. – Готовы?

– Готовы, – ответил маркиз.

– Поторопитесь, господин, – крикнул один из рабов. – Я вижу облако пыли у восточных ворот. Приближаются всадники.

И четыре верблюда понеслись к Нигеру, чьи воды сверкали на солнце, точно расплавленное золото.