Читать книгу Флад - Эндрю Ваксс - Страница 5

Когда я проснулся, уже темнело. Пэнси смотрела на меня, как будто сейчас скончается, если не выйдет наружу, но я знал, что это притворство. У этой собаки был метаболизм дизельного двигателя – она не была слишком быстрой, но она могла идти без остановки дни напролет. Я, конечно, выпустил ее на крышу, как и каждый вечер. Пока она делала свои дела наверху, я подготовился к ночной работе. Мисс Флад была не единственная на планете, с кодексом чести. Когда я поставил сотню Морису, я, вообще, имел в виду сотню, которую надеялся получить от нее. Моя ставка выиграла, но я не жду, что я также хорошо разбираюсь в жителях Йонкерса, как разбираюсь в людях, вообще. Морис захочет получить свои деньги завтра. Мое сердце не подсказывало мне не браться за эту работу, я, вообще, пользовался сердцем, только делая ставки на лошадок.

Сегодня в третьем заезде была красивая трехлетка, которая не выигрывала весь чертов год. Но это был жеребенок Амбро Несбита, рекордиста скачек. Я видел, как он поставил рекорд. Как правило, я питаю склонность к лошадям, которые весь заезд бегут сзади, а потом, вырываются вперед, я говорю себе, я когда-нибудь сделаю так же. Но Амбро Несбит всегда вырывался в лидеры, доминируя всю гонку, и просто позволял остальным лошадям приходить после себя. После четырехлетнего сезона, его люди сделали из него племенного жеребца, и он дал только двух наследников, прежде чем умер в своем стойле. Всякие мудаки смеялись, что он умер счастливым, но они ни черта не понимают. Он не умер счастливым. Единственный способ для Амбро Несбита умереть счастливым – это умереть на последней миле финиша.

Ну, в общем, тот конь, на которого я поставил, был его сыном и я хотел, чтобы он победил. И я понял, что я должен увидеть Мориса утром, если я хочу сохранить его кредит доверия.

Когда Пэнси вернулась, я позвонил маме Вонг и узнал, что этот чувачок, Джеймс не перезвонил. Я вошел в чулан, чтоб переодеться, так как мне нужно хорошо выглядеть для вечерней игры в Мерфи. Я потрогал свою единственную шелковую рубашку. Мне нравится эта рубашка – она от «Сулка» и она стоила мне сто пятьдесят долларов. «Сулка» работает так- вы заказываете у них дюжину рубашек, тогда они относятся к вам, как к человеку. Но прежде вы должны знать, что они не сделают вам дюжину рубашек, пока не добьются, чтоб они сидели идеально. Так что, когда у меня были деньги, я пошел туда и сделал заказ. Они сделали мне эту рубашку, как образец, из красивого розового шелка, без карманов, с французскими манжетами и с моими инициалами («МБ» – что значило «Мистер Берк») на левой манжете. Я заплатил за одну рубашку (классно вышколенные, они и бровью не повели, глядя на наличные деньги), и сказал им, что вернусь через пару дней, чтобы выбрать цвета для остальных. Я так и не вернулся, конечно. Но я не мог надеть эту рубашку для этой игры, так что я выбрал синюю, из хорошей оксфордской ткани, на пуговицах, простой синий галстук с темно-синим зажимом, он свалился со стойки в отделе одежды, с несколькими другими в прошлом году. Во всех универмагах есть мой размер, он называется «уценка». На мне были начищенные черные «Броганы», и в цвет к ним, я взял дипломат. Теперь я готов к работе. Я подумал, что надо бы заскочить к Маме, если получится, так что, я сказал Пэнси, что принесу ей что-нибудь вкусное, когда вернусь.

Я спустился в гараж, положил пистолет обратно в углубление, рядом с коробкой передач – по крайней мере, я знал, где находится эта Кобра, моя, – и аккуратно одернул пиджак так, чтоб он не морщился сзади. Я хотел добраться до уголовного суда, прежде чем они начнут свою тяжелую работу по предъявлению обвинений.

Хорошо, что суд недалеко от моего офиса. Я припарковался в неположенном месте, с обратной стороны, положил карточку с серебряным тисненым полицейским щитком и гордой надписью «адвокат» на приборную панель, и щелкнул переключатель в бардачке, теперь машина не двинется с места, если кто-то попытается ее угнать. Потом я пошел к парадному входу, высматривая Блумберга, Артули или кого-то еще из моих обычных клиентов.

Когда я вошел внутрь гладкого склепа с мраморным полом, я заметил Блумберга, там, где он обычно был. Он прислонился к информационной будке, которая не использовалась годами и старался не выглядеть тем, кем он и являлся – толстым неряхой, вот кем он был, но он был не хуже других из юридической помощи ночных судов. Блумберг не станет судиться, но он будет упрашивать вас договориться, и, ко всему прочему, упрашивать он умеет здорово. Его рыхлое лицо изобразило улыбку, когда он увидел меня.

– Ну что, Берк, как поживаешь, парень?

– Есть что-нибудь на вечер, Сэм?

– Ну, парень, я не знаю. Мне позвонил клиент, попросил встретиться, но не назвал имени. Он сказал, что узнает меня.

– По фото с обложки, после твоего последнего большого дела, конечно?

– Нет проку во враждебности, Берк. Хочешь поработать ночью?

– Это то, зачем я здесь, Сэм. Обычные двадцать пять процентов?

– Ну, я скажу тебе кое-что, сынок. Есть парни, которые работают за двадцать сейчас, а один испанец тут работает за десять, знаешь ли.

– Ага, знаю. Слушай, ты хочешь же сотню, да? Хорошо. Я отдам тебе всю сотню, никаких процентов, но мое все, что сверху. Как насчет этого?

– Берк, ты уверен, что ты не еврей? Как насчет двадцати пяти процентов с двух сотен, и третья сделка твоя.

– Хорошо. Слушай, я пришел заработать. Попробуй хотя бы выглядеть, как настоящий адвокат, всего пару часов, ладно?

Он не ответил и я пошел работать.

Вы должны знать, искать кого-то – это всегда игра. Забудьте о шлюхах. У них никогда нет ни цента, и если они уже не в загонах в ожидании предъявления обвинения, они несут деньги какого-нибудь подонка сутенера чтобы оплатить штрафы для одной из своих девчонок. И настоящие бедные люди пустая трата времени тоже, по очевидным практическим соображениям. Тот, кто вам нужен, это тот, кто думает, что частный адвокат сделает для него больше, чем – адвокат из бесплатной юридической помощи, кто думает, что у него есть имидж, даже если он был задержан за кражу социальных карточек. Но лучше всего это родители, чьего ребенка только что арестовали. О большем мечтать неразумно, я просто быстро заберу свою сотку и уйду. Я всегда пытаюсь жить вне радаров. Люди внутри большого здания беспокоятся о приговорах – и вот прихожу я, готовый помочь самому себе. Мои первые клиенты – черная пара – мужчина около сорока пяти лет, по-прежнему носит рабочую одежду, и его жена, наряженная в свой лучший наряд для церкви пятидесятников. Я стоял и выглядел, как один из этих чертовых адвокатов, но они не сделали даже попытки обратиться ко мне. Тогда я это сделал.

– Простите, сэр, вы ждете предъявления обвинения вашему сыну?

– Да-да, я. Вы из юридической помощи?

Легкий язвительный смешок.

– Нет, сэр, их вы достаточно легко узнаете. Это будут дети, в синих джинсах с длинными волосами. Просто выбирайте первого встречного, кто не похож на адвоката.

– О боже, Гарри, ты?.. – начала женщина, я повернулся и сделал вид, что собираюсь уйти, потому что у меня есть более важные дела. Мужчина коснулся моего рукава.

– Сэр, вы адвокат?

– Нет, я частный детектив. Я работаю на мистера Блумберга. Вы знаете Сэма Блумберга? – как будто имя толстяка что-то значило для них. – Я здесь сегодня по одному делу, для него, но думаю, его последнее выступление, было настолько убедительным, что все обвинения разлетятся, так что мне тут нечего будет делать.

– У нас нет частного адвоката. Полицейские сказали, что Генри дадут адвоката из юридической помощи, и нам не нужно будет нанимать своего.

Это, конечно, меня разозлило, и я не стал этого скрывать.

– Вот расистская свинья! Какие ужасные вещи вам говорят, люди.

– Вы имеете в виду, что это не так? – спросила мать.

– Ну, верно то, что вашему сыну выделят адвоката из юридической помощи, если вы не наймете частного. Но то, что полицейские, действительно, имеют в виду, это то, что вы, вероятно, на субсидиях и не можете позволить себе настоящего адвоката.

Гарри сказал:

– Послушайте, я работаю. У меня хорошая работа. Я работаю на ней почти пятнадцать лет. Что за фигня?

– Ну, сэр, я не могу говорить за полицию, но вы знаете, так же как и я, что они бы предпочли, чтоб вас защищал бесплатный адвокат, так у них больше шансов осудить вашего сына.

– Да, это имеет смысл. Можно ли найти частного адвоката прямо здесь?

– Ну, сам мистер Блумберг здесь, у него дело, о котором я вам говорил. Если оно не затянется, я уверен, что он сможет взять вас.

– Он дорого берет?

– Ну, сэр, лучшее стоит дороже, как вы знаете. Но я также знаю, что мистер Блумберг особенно заинтересован в оправдании молодых людей, поэтому, я уверен, что вы сможете договориться. Конечно, вы должны иметь задаток, чтобы немедленно заплатить ему, тогда он сможет подать Извещение о явке от имени вашего сына.

Теперь дама вмешалась в разговор.

– Сколько это будет стоить, мистер?

– Ну, как правило, около пяти сотен долларов, но мистер Блумберг не ждет, что люди ходят с такими деньгами, учитывая преступность на улицах в наше время.

– Вы знаете, сколько он возьмет?

– Ну, я знаю, что он никогда не берет менее двухсот, независимо от дела. Но иногда с делом везет, и все дело может быть решено за один вечер.

Мамочка говорит:

– О, Боже, это было бы замечательно. Они держали моего мальчика в этой тюрьме со вчерашнего полудня и…

– Хорошо, позвольте мне пойти и найти мистера Блумберга, и я вернусь к вам, ладно?

– Спасибо, да.

Я был рад пристроить их, они казались хорошими людьми. Конечно, был шанс, что ребенку назначат присяжных, и Блумберг тогда сможет подать только свое уведомление для предъявления обвинения, но, по крайней мере, у них будет частный адвокат за две сотни. Да и вдруг сработает – кто знает? Эта часть моей работы, на самом деле, не афера, люди получают то, за что они заплатили. К тому же, когда дело доходит до заключения сделки, Блумберг может потягаться с лучшими адвокатами. Он разрешил так много дел, что знает, чего они на самом деле стоят, и он не собирается позволять полицейским прессовать мальчишку из-за какой-то мелкой чепухи. Сэм не часто участвует в процессах, сейчас, но он по-прежнему может отлично держаться в суде, если берется за это. Все лучше, чем эти хиппи из юридической помощи, которые толкают свою херню о расизме или «системе», а судья удваивает залог.

Я быстро нашел Блумберга, сказал ему о деле, привел к нему хороших людей, посмотрел, как они расплатились и пошел с ним, заверить его уведомление. Я обнял его на полдороге, забрал свои пятьдесят баксов и вернулся к работе.

Я сказал чернокожей паре, что им нужно дождаться сына внутри комнаты заседаний, потому что, хорошо, чтоб судья видела, как они поддерживают друг друга и ушел. Я не добрый самаритянин, но это честная уловка.

Дальше уже дело толстяка встряхнуть их хорошенько.

Дела в тот вечер шли хорошо. Дурацкое обвинение за взлом, на котором Сэм смог получить свои полторы сотки, потом пятьдесят баксов от какого-то чувака, который что-то мямлил про частного адвоката, так что наверняка, это был не первый и не последний его раз в суде, и самый большой улов, от какого-то пуэрториканца, чьего брата продержали четыре дня в тюрьме по обвинению в убийстве. Сэм был на небесах от радости, а я получил чистыми сто восемьдесят три доллара. Я сказал ему, что он может оставить третью сделку себе (которая была на три сотни, как раз), чем довел его до оргазма.

Пара часов интенсивной работы и я покрыл долг Морису, и сверх того заработал что-то на несколько дней вперед. Когда я подошел к своему Плимуту, я увидел пару полицейских, которые облепили его. Они оценили мою одежду и кивнули на машину.

– Вы по работе?

Я улыбнулся им.

– Нет, по личному делу.

И они ушли, всем видом демонстрируя отвращение. Милые ребята.