Читать книгу Выбрать и выжить - Эра Эльто - Страница 5

Ольга со скучающим видом играла туфелькой, подбрасывая ее на кончиках пальцев. Перламутровый миниатюрный шедевр поблескивал в свете ресторанных огней, увлекая балерину подобно блеску драгоценностей. Ее шею украшало изящное бриллиантовое колье, в ушах сияли серьги. Волосы собраны в сложную прическу в стиле последней царской семьи русского правящего дома Романовых. Да и платье казалось вырванным оттуда. Ольга смотрелась королевой. Гибкое лебединое тело, длинная шея, большие и ясные синие глаза, светлые волосы, с которыми так чудно сочеталась диадема. Красавица пила шампанское. На вид ей можно было дать не более двадцати пяти. Она еще дышала юностью и невинностью. И на эту удочку неизменно попадались мужчины. Попадались уже почти две сотни лет – Ольга была вампиром. Одним из тех, кто, используя достижения науки и техники, легко переносил солнце, почти легко – серебро, любил воду и не боялся знака креста. Она питалась кровью пополам с эмоциями, любила принадлежать сильным существам и прожигать бессмертную жизнь. В Темном мире до нее никому не было дела – не опасна, красива, легка. Просто вампирша, с которой приятно провести время и которой все равно, чем занимаются политики. Зато в светлом мире она блистала. В настоящем – прима-балерина Большого Театра, она была на всех афишах, собирала залы и проживала каждую – даже самую незначительную – эмоцию в танце.

С тем, кого в Нью-Йорке шепотом называли Русским, Ольга познакомилась тогда, когда еще носила другое имя и танцевала в другой стране. Он пришел к ней за кулисы с причудливо сплетенным букетом белых лилий, улыбнулся и предложил поговорить наедине. Ресторан, отель, несколько дней невероятного блаженства – и Ольга решила, что с этим существом лучше не разлучаться. Он позволял ей изображать его любовницу, она позволяла ему все. Мало что зная о существе, представившемся Филиппом, она исполняла мелкие поручения, наблюдала за тем, за кем он просил понаблюдать, порой перевозила посылки. И была готова вечно делать для него все только лишь во имя надежды, что он приедет на несколько дней. Или хотя бы часов.

И вот сейчас она наслаждалась его обществом, проживая уже вторую светлую жизнь, с интересом наблюдая за тем, как и он меняет себя. Ольга не знала, кто он. Не знала его темного имени. Ей было позволено называть его Филиппом. И она знала много лиц этого существа. Он филигранно менял эмоциональный запах и внешность – а такого вампирша не встречала никогда. Поэтому Филипп стал королем ее души и божеством ее мирка, замкнувшегося на нем. Она уже не помнила, как жила без него. И не хотела вспоминать. Он дал ей все. И не мешал делать то, что она действительно хотела. Танцевать!

Туфелька покачнулась на пальце. Балерина наклонила бокал с шампанским, подняла его, чтобы посмотреть на пузырьки, подсвеченные лампой. Даже в них она видела своеобразный танец. Скорее всего, это вальс. Легкий, волнующий, стремительный вальс. Ах, когда же наконец придет Филипп?

– Леди позволит за ней поухаживать?

Официант замер, вытянувшись по струнке. Ольга посмотрела на него, слегка скосив взгляд. Кажется, его зовут Том. Работает тут давно. Всегда обслуживает Русского и всех его партнеров и «друзей». Филипп как-то упоминал мальчика в том ключе, что он может быть полезен, но, насколько знала вампирша, дальше разговоров дело не зашло. А она могла бы подарить ему темную жизнь. Научить охотиться… Мальчик симпатичный. Им будет интересно вместе. В те долгие дни и даже недели, когда Ольга оставалась одна и была предоставлена сама себе.

– Попробуй, – на намеренно ломанном английском проговорила она.

Том взял бутылку из ведерка со льдом, изящным жестом обновил напиток в бокале леди и улыбнулся, чувствуя под ее взглядом необъяснимое волнение.

– Леди желает что-нибудь перекусить?

Или кем-нибудь перекусить.

– Не думаю, спасибо.

– Может, легкий салат или десерт?

Ольга улыбнулась, наслаждаясь его оцепенением. Мальчик не смел уйти, не мог и приблизиться. И просто стоял рядом, глядя на нее во все глаза. Он был не в силах скрыть восхищение. Ольга привыкла к восхищению, которое вызывала и в смертных, и в бессмертных. Ее тело, ее танец, ее взгляд – магия. Природное влечение к вампирше становилось неодолимым, когда она начинала танцевать или просто улыбалась уголками губ. Том был обречен. А Ольга слабо надеялась, что Филипп не оставит ее ради кого-то другого.

– Простой салат… Да, можно что-нибудь легкое. На твой вкус, дорогой.

Том кивнул и испарился.

Ольга рассеянным взглядом обвела залу. Привычная аудитория. Одни и те же лица, одни и те же слова, одни и те же сделки. Ей отправляли открытки, шампанское и цветы. На нее бросали взгляды. Но уже несколько недель никто не смел к ней подходить: она – женщина Русского. А с Русским шутить боялись. И даже неземная красота русской балерины не была достаточным основанием, чтобы начать вторую Троянскую войну.

Политики, бизнесмены, люди новых профессий, дорогие проститутки, которым платят за сопровождение и за безукоризненные манеры, гейши двадцатого века. Бомонд и власть в одном ресторане. Ольга купалась во взглядах и пила свое игристое, наслаждаясь пузырьками и необыкновенным вкусом качественного вина.

Порог переступил Русский. Он был один. И, судя по выражению глаз, не в духе. Он молча опустился на свое место слева от нее. Жестом подозвал материализовавшегося в воздухе Тома, заказал эспрессо и посмотрел на Ольгу.

– Гляжу, не скучаешь, – по-русски проговорил он.

– Готовлю мальчику лучшую жизнь.

– Наконец-то. Хоть кто-то послушает меня и его обратит.

– Конечно. Если таково будет твое желание. У мальчика есть печать. Это будет интересно.

Русский кивнул, одобряя ее намерение улыбкой.

– Мое желание именно таково. Так что можешь делать с мальчиком все, что угодно.

Ольга сморщила носик.

– Просто обратить – скучно. Я устрою ему праздник. Он очень милый, не находишь?

Русский промолчал. Том поставил кофе и заказанный дамой салат, убедился, что больше не нужен, и снова исчез.

– А ты уже обращала?

На этот раз вопрос прозвучал в голове. Филипп откинулся на спинку кресла, не сводя с нее сейчас пронзительно-голубых глаз. Тонкий шрам придавал его лицу особенное, едкое выражение. Уголки губ тронула улыбка, и он поправил хвост, укладывая его на плече.

– Да. – Ольга отвела глаза. – Однажды.

– И что стало с…?

Он оборвал фразу, которую на этот раз решил проговорить, и посмотрел на приблизившегося Тома.

– Сэр, прошу прощения. Вас к телефону.

Русский не подал виду, что удивлен. Молча встал и отошел к стойке, на которой находился аппарат. Том остался рядом с Ольгой.

– Вы необыкновенно красивы, – выдохнул юноша, покраснел и сбежал в служебное повышение, кляня себя за наглость.

Ольга улыбнулась. Интересно, если она пошлет мальчику сон, ему понравится? Ну конечно, понравится. Филипп вернулся через минуту. Он опустился в кресло.

– Адвокат, – коротко пояснил он. – Пожалуй, тебе стоит отправиться в Рим.

Ольга подняла бровь.

– В Рим? Зачем?

– Что-то готовится. Я не могу отлучиться, а ты можешь. Организуем гастроли.

– Хорошо. Но ты должен мне вечер.

Филипп наклонился и взял двумя пальцами ее за подбородок.

– Сегодняшний вечер никто не отменял. Ты станцуешь для меня?

– Конечно. Ты – повелитель моего сердца. Я сделаю все, что ты попросишь.

***

Ольга проснулась от странного ощущения – бедро было перетянуто. С трудом открыла глаза, вытащила ногу из-под покрывала и обнаружила, что не сняла чулок. Один чулок. Второй остался на месте. Филипп лежал рядом, закрыв глаза. Спал или размышлял о своем. Он редко оставался с нею дольше чем на несколько часов и никогда на ее памяти не засыпал. Он ценил время. И Ольге не хотелось знать, над чем именно он работает. Потому что то, что она знала про Русского, навевало на мысль, что Незнакомец по имени Филипп задумал нечто грандиозное. Вопрос только, в каком из миров.

Приятно то, что рядом с ней лежал именно Филипп. Светло-каштановые волосы мягкими волнами обрамляли благородного вида лицо с тонкими, величавыми чертами. Надменная складка губ выдавала в нем существо, привыкшее повелевать. Большие опушенные темными ресницами глаза, очень четкая, будто подведенная краской линяя бровей и тонкий нос. Ольга допускала мысль, что и это – не настоящее его лицо. И про себя называла благодетеля многоликим. Многоликий не шевелился и, кажется, не отреагировал на ее манипуляции с чулком. Они провели многие часы в объятиях друг друга. Ей было позволено несколько укусов, и у женщины еще кружилась голова, несмотря на длительный сон. Кровь Многоликого походила на густое вино с большим количеством трав. Она была слишком крепка для молодой вампирши.

– Гастроли в Риме начнутся через несколько дней. Просто понаблюдай. Русский ведет кое-какие дела с Бертони…

– Русский?

Филип улыбнулся и открыл глаза. Сейчас они отливали уверенной синевой. Ни одно существо не умеет менять цвет глаз. Но Ольга давно запретила себе задаваться вопросом, кто он. Вернее, что он такое. И просто наслаждалась моментами, когда они оказывались рядом.

– Ну не совсем, – смягчился он. – Господин Конте – известный адвокат. И успешно работает лет…. Десять? Неважно, милая. Ты должна убедиться, что с ним все хорошо. А заодно забрать пакет для меня.

– Но… как?

– Гастроли, душа моя. Господин Конте сам все принесет.

– И меня пропустят через границы?

Филипп рассмеялся. Покрывало сползло, открывая восхищенному взгляду вампирши его тщательно проработанный торс.

– Милая, это безопасно. Всего лишь информационные обрывки. Таможенники примут это за праздничные открытки.

Ольга поймала себя на мысли, как же все-таки ее Филипп отличается от Русского. Он мог бы построить блестящую карьеру в кино, даже не меняя внешность. Филипп двигался мягче, казался более открытым. Его лицо легко меняло выражение, хотя глаза оставались неизменно колючими. У всех бессмертных холодный взгляд – они познали смерть. Но не у всех он настолько острый и пронзающий. Особенно если речь идет о восприятии другого бессмертного. Русский давил авторитетом. Филипп – ощущением величия. Русский был скуп на слова и улыбки. Филипп – открыт. Русский был центром криминального мира. Филипп казался серым кардиналом, но Ольга понятия не имела, чем он занимается.

Наркотики. Наркотики для темных существ? Работорговля? Информация? Что? За его красивым лицом пряталась бездна. И женщина понимала, что к ее краю лучше не подходить – так легко сорваться и навсегда исчезнуть в списках уничтоженных им врагов. А то, что ему лучше не переходить дорогу, она не сомневалась ни секунды.

– Хорошо. Я все сделаю.

– Вот и умница, – Филипп поманил ее пальцем.

Ольга перевернулась на бок, поправила покрывало и с наслаждением прильнула к нему.

– Ты решил подарить мне еще пару часов наслаждения?

Он прикоснулся губами к голубой жилке на ее шее. Ольга запрокинула голову, дрожа и предвкушая.

– Или чуть больше, – прошептал Филипп.

27 мая

Рим, Италия

Вот и закрытие сезона. Припозднилось. Ольга не знала, каким образом Филиппу удалось устроить эти внезапные гастроли, но Рим оценил. С момента поступления билетов в продажу до полной реализации (продать пришлось даже все брони, полагавшиеся артистам и администрации) прошла неделя. Ровно неделя. Ольга не помнила такого ажиотажа. И не думала, что «Лебединое озеро» соберет несколько полных залов. Было принято решение показать балет три раза. И последний показ пришелся на воскресенье, 27 мая.

Пьетра Бертони посетила первые два балета, прибегала в гримерку, засыпала Ольгу цветами, восторгами и обещаниями в ближайшее время прилететь в США на занятия. Уже несколько лет Пьетра брала у Ольги уроки и редко пропускала выступления наставницы, если та оказывалась в Европе. Девушка писала Ольге письма, приезжала в гости. Она была дочерью одного из местных криминальных авторитетов. И Ольга была обязана поддерживать с ней дружеские отношения по просьбе Филиппа. К счастью, девушка была мила, хоть и обыкновенна. А еще она была способной ученицей, а Ольга всегда любила наблюдать за тем, как развивается в человеке чувство танца.

На закрытие Пьетра прийти отказалась, сославшись на дела. Видимо, пропадает со своим возлюбленным Марио Верроне, правой рукой ее отца. И без нее зал полон. Даже из своей гримерки Ольга ощущала присутствие сотен существ. Светлых и темных. Заинтересованных и равнодушных. Она чувствовала зависть, восторг. Жгучую смесь эмоций и сама погружалась в них.

Лишь одно печалило балерину – синьор Конте так и не появился. Ольга, не получившая дополнительных инструкций, решила, что он появится в день закрытия. И теперь ждала его в гримерке, поглядывая в зеркало из храмового серебра, искусно замаскированное под обыкновенное, и оценивая грим. В отличие от Филиппа, внешность Ольга менять умела только способами, доступными людям. И то, пластическую операцию, например, она сделать не могла – сущность вампира быстро бы восстановила первозданный облик. И этот облик был прекрасен. Ольга сознавала, насколько она хороша даже по меркам Темного мира, и научилась пользоваться этим.

Ольга взяла кисть. Нужно поправить стрелку на левом глазу, иначе лицо принимает слишком едкое выражение. Не в этой роли. Она наклонилась вперед и замерла, тщательно поправляя грим. Легкий стук в дверь – условный стук – заставил ее встрепенуться. Ольга выпрямилась, примерила подходящую улыбку и пригласила войти.

Синьор Конте отворил дверь, прошел в гримерку и замер, восхищенный.

– Добрый вечер. Синьорина обворожительна.

Ольга повернулась к нему.

– Я ждала вас.

– Прошу прощения, что заставил ждать. – Он дрожащей рукой достал из дипломата маленький бумажный пакет. – Это все, что я должен отдать.

Ольга, не глянув, бросила посылку в дамскую сумочку и наклонила голову, разглядывая гостя. Он не вызывал ровным счетом никаких эмоций. А ведь Филипп мог подобрать контакт и поинтереснее. Балерина ощутила разочарование. Она не успела поговорить с Томом, сорвалась сюда. И единственное, что получила – любовь и преданность зрителя. Пожалуй, сегодня ей нужно будет расслабиться. Интересно, где в Риме отрываются темные существа?

***

Если и есть в этом мире что-то настоящее – это музыка и танец. Невозможно солгать. Невозможно уйти от себя. Это настоящая свобода, в которой нет никаких границ. Чувствовать ритмы и мелодии каждой клеточкой своего тела, растворяться в них. Жить той жизнью, о которой можно лишь мечтать, если ты не дружишь сам с собой. Ольга танцевала всегда. И каждый раз – до глубины души. В ней было столько грации, столько трепета и нежности, столько безграничной любви к миру, что зритель плакал. Невозможно было остаться равнодушным, если Ольга танцевала. Слезы радости. Слезы печали. Слезы умиления. Влага страсти. Вампирша знала, как подать себя, подать роль. Она перевоплощалась, в движениях проживая жизнь за жизнью.

Прима-балерина, она не знала себе равных. Балерине Ольге Соловьевой было двадцать три года. Скоро придется избавляться от этой роли, чтобы появиться в другой стране и под другим именем. Выбрать другую сферу, оставить балет – иначе не получится легенды. Но пока еще несколько лет… несколько бесконечно коротких лет она будет танцевать.

Когда занавес упал, отделяя сцену от зрительного зала, Ольга прошла за кулисы, не реагируя на поздравления, вопросы и пожелания. Ее завалили цветами – помощница Агата тут же взяла на себя все хлопоты. Ольга чувствовала присутствие темных существ. И в какой-то момент ей показалось, будто она ощущает на себе взгляд Филиппа. Но он просто не мог оказаться в Риме. Или почувствовал ее желание поразвлечься?

Женщина подавила смех. Она вернулась в гримерку, под страхом смерти запретив к себе приближаться. Тело еще было напряжено. Она еще была лебедем. Но сознание уже полностью переключилось. Она ощущала присутствие странного существа. Незнакомого существа. Дверь в гримерку отворилась за долю секунды до того, как Ольга услышала шорох. Женщина обернулась, прижимая к груди платье, в которое собиралась переодеться, и замерла, рассматривая появившегося на пороге мужчину. Она видела его в зале. Нет, не так. Она чувствовала его в зале. Его наглый взгляд, спрятанный за очками с дымчатыми стеклами. Его мысли, слишком громкие и очевидные, чтобы игнорировать их. Она не была знакома с Марио лично. Но много слышала о нем от Пьетры.

– Какая честь. Что вы забыли в моей гримерке?

Марио улыбнулся, закрыл за собой дверь и молча протянул Ольге небольшую коробочку.

– Вчера вы поразили меня.

Ольга отложила платье. Она уже успела снять пачку и теперь стояла перед гостем в легком платинового цвета халате. В коробочке оказался изумительной работы браслет из белого золота.

– Щедрый подарок. Я простая танцовщица.

– Вы ангел.

Марио улыбнулся.

Сколько ему лет? Ольга каждой клеткой своего тела ощущала томление. Это существо буквально пахло сексом и запретом. И будило самые невозможные желания. Скорее всего, ее мысли связаны именно с ним. Неудивительно, что Пьетра говорила о нем при каждом удобном случае. Если она, вампирша, была на грани, то что говорить об обычной смертной девушке?

– Благодарю, синьор.

Атмосфера в гримерке изменилась. Теперь она напоминала расплавленную лаву, готовую вырваться из жерла вулкана в любой момент. Кровь стучала в висках. Ольга отложила браслет и с надменным видом посмотрела на гостя, который прекрасно себя чувствовал и, кажется, наслаждался происходящим. Марио проверил, надежно ли заперта дверь. Он передвигался мягко, по-кошачьи, спокойно. Напоминал сытого льва. А Ольге было интересно, что он сделает в следующий момент. Пьетра была всего лишь человеком, и ее восторги не гарантируют… ничего.

– Вижу, синьорина не против моего присутствия.

– Не каждый день видишь в своей гримерке… такое существо.

– Не каждый день видишь на сцене балерину-вампиршу. И не каждый день эта балерина заставляет сердце биться чаще. Я ваш слуга, синьора. Я ваш слуга.

Марио подошел к ней. Он был выше буквально на пару сантиметров, но в какой-то момент Ольге показалось, что разница в росте катастрофически велика – он умудрился заполнить собой все пространство. Ей стало страшно и интересно одновременно. Единственное, что она точно знала – стоит ему к ней прикоснуться, сомнения отправятся на скамейку запасных.

В темном мире нет понятия измены. Секс – это пища. Это образ жизни. Если речь идет о вампирах, особенно. Филипп никогда не ограничивал ее желаний, она не интересовалась теми, с кем мог проводить время он. Но сейчас, стоя рядом с этим странным мужчиной – Ольга была уверена, что видит лишь маску – она волновалась, будто никогда ни с кем не спала.

Кудри Марио притягательно блестели в прямом свете гримерки. Ей хотелось запустить руку в них, распушить. Ольга облизнула губы и посмотрела на него с вызовом, с трудом удерживаясь от желания выпустить клыки. Марио коротко улыбнулся. Он взял ее за руку и наклонился к ключице, втягивая аромат.

– Как ты остро пахнешь, – прошептал он, целуя жилку на шее.

Ольга вздрогнула, почувствовав, что он прикусил кожу. Не укусил, а именно сжал зубами, будто борясь сам с собой. Она опустилась на стол.

– Лучшее знакомство с женщиной – это секс?

Коротким движением она сняла с него очки и бросила их на свою дорожную сумку, стоящую в углу. В серо-голубых глазах сверкнула молния. Ольга убедилась в том, что лицо Марио – лишь маска, и перед ней чертовски древнее и мощное существо. И сейчас это существо разозлилось. Ее сжали в объятиях, впились в губы яростным поцелуем и, отстранившись, с победоносным видом посмотрели в глаза.

– Чертовка.

Ольга улыбнулась, выгнулась и поцеловала итальянца, ловя себя на смешной мысли: это ее первый секс в гримерке.

***

В отель балерина вернулась спустя несколько часов. Они с Марио не сказали друг другу не слова. Он оказался то ли высшим вампиром, то ли высшим инкубом. Существо, которое питается чужим удовольствием. Или счастьем. Или всем вместе. В высшей степени внимательный к ее желаниям и потребностям, он подарил ей тонкое удовольствие, омраченное лишь плоскостью проявления. Женщина, чувственная и страстная от природы, просто взяла то, что ей предлагалось. Возможно, они никогда больше не встретятся, хотя интуиция подсказывала иное.

Номер, забронированный для нее кем-то из людей Филиппа, оказался президентским люксом. Многокомнатный, шикарный, он покорил женщину с первого взгляда. Бросив сумку в прихожей, она разулась и прошла по мягкому ковру, с наслаждением разминая пальцы. Как обычные смертные танцуют балет? У них нет такой регенерации. Ольгу всегда восхищала их преданность любимому делу, но сама она благодарила Великую Тьму за особенности физиологии, которыми обладала.

– Надолго же затянулось выступление.

От неожиданности женщина вскрикнула. Она успела зайти в ванну, и теперь выскочила оттуда. Филипп сидел на диване и читал. Спокойные сейчас янтарно-карие глаза смотрели на нее поверх книги.

– Что?.. Что ты здесь делаешь?

– Решил устроить сюрприз.

– Но ты же отправил меня на встречу…

– Синьору Конте совершенно не обязательно знакомиться со мной. Пока рано. Пакет у тебя?

Она молча вернулась в прихожую. Достала из сумки посылку. Ее душил стыд. Филипп не мог не почувствовать, что она была с другим, что этот другой – бессмертное существо. И что это продолжалось не пять минут. Но он сохранял настолько бесстрастный вид, что женщине становилось не по себе – неужели ему совсем все равно? В теории эфемерный секс с кем-то когда-то – это одно. Но сейчас… Ему на нее плевать?

Филипп поднял на нее глаза. Знакомое лицо выражения не изменило. Ольга почувствовала, что злится. Она бросила ему конверт и с гордым видом уселась напротив.

– Ты можешь сходить в ванну.

– Присоединишься?

Филипп вскрыл конверт и достал оттуда несколько… чеков. Его глаза вспыхнули. Впервые за все время вспыхнули интересом. Он бегло просмотрел содержимое и улыбнулся.

– Не уверен, что это хорошая мысль. Может, через несколько часов, когда…

– Когда что? Ты же почувствовал, да?

Филипп положил чеки обратно в пакет. Что еще за чеки? Какой-то бред. Передавать обычные чеки.

– Милая, ты вольна делать то, что тебе нравится. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя счастливой.

– То есть, тебе все равно.

– Не понимаю. Ты ждешь от меня вспышки ревности?

– Хотя бы какой-то реакции!

Он пожал плечами, неопределенно улыбнувшись.

– Зачем? Раньше ты не закатывала мне сцен. Что изменилось?

Ольга отвернулась, с трудом сдерживая слезы. Так глупо она не чувствовала себя никогда. Ей одновременно хотелось и чтобы он ее обнял, и чтобы исчез. Подъем растворился под гнетом реальности. А тело требовало отдыха. Как-никак, ему сегодня досталось, и помочь мог только глубокий и спокойный сон.

– Прости меня, – прошептала она. – Я сама не знаю, что на меня нашло…

Филипп отложил бумаги и поднялся. Ольга забыла, какой он высокий в этом образе – выше ее как минимум на голову. Она почувствовала угрозу, но не нашла сил даже чтобы обхватить себя руками. Она просто смотрела на него снизу вверх, не понимая своих желаний.

– Надеюсь, этого не повторится.

– Измены или…

– А ты считаешь это, – он слегка выделил местоимение, – изменой?

Филипп присел перед ней и заглянул в глаза. На его лице отразилась нежность.

– Я не знаю, что думать. Мне стыдно.

– Все хорошо. – Он взял ее за руку и помог подняться. – Если тебе станет легче, ты не одна прекрасно провела вечер.

– Но ты был со смертной! И… – Ольга остолбенела, узнав еле ощутимый запах. – Что за черт? Не знала, что ты спишь с Пьетрой!

Филипп рассмеялся, подхватил ее на руки и отнес в ванну.

– Зато твоя совесть чиста. Возвращайся скорее. Работы мне хватит от силы минут на пятнадцать. А потом я помогу тебе уснуть.