Читать книгу Собрание сочинений. Том 3 - Евгений Евтушенко - Страница 33

Могила, ты ограблена оградой.

Ограда, отделила ты его

от грома грузовых, от груш, от града

агатовых смородин. От всего,

что в нем переливалось, мчалось, билось,

как искры из-под бешеных копыт.

Все это было буйный быт – не бытность.

И битвы – это тоже было быт.

Был хряск рессор и взрывы конских храпов,

покой прудов и сталкиванье льдов,

азарт базаров и сохранность храмов,

прибой садов и груды городов.

Подарок – делать созданный подарки,

камнями и корнями покорен,

он, словно странник, проходил по давке

из-за кормов и крошечных корон.

Он шел, другим оставив суетиться.

Крепка была походка и легка

серебряноголового артиста

со смуглыми щеками моряка.

Пушкинианец, вольно и велико

он и у тяжких горестей в кольце

был как большая детская улыбка

у мученика века на лице.

И знаю я – та тихая могила

не пристань для печальных чьих-то лиц.

Она навек неистово магнитна

для мальчиков, цветов, семян и птиц.

Могила, ты ограблена оградой,

но видел я в осенней тишине:

там две сосны растут, как сестры, рядом —

одна в ограде и другая вне.

И непреоборимыми рывками,

ограду обвиняя в воровстве,

та, что в ограде, тянется руками

к не огражденной от людей сестре.

Не помешать ей никакою рубкой!

Обрубят ветви – отрастут опять.

И кажется мне – это его руки

людей и сосны тянутся обнять.

Всех тех, кто жил, как он, другим наградой, —

от горестей земных, земных отрад

не отгородишь никакой оградой.

На свете нет еще таких оград.