Читать книгу Собрание сочинений. Том 8 - Евгений Евтушенко - Страница 70

По Америке, столь многодетной,

                                                      но строго диетной,

где ни яблок моченых,

                                     ни хрустких соленых груздей,

я веду «Кадиллак»,

                                а со мною мой сын шестилетний —

к пятилетней возлюбленной

                                               сына везу на «birthday».

Заблудилась машина моя.

                                         Все вокруг до испуга похоже.

И жестоко пророчит

                                  сынишка рассерженный мой:

«Знаешь, папа,

                       с тобой может что-то случиться похуже,

Ты однажды возьмешь

                                      и забудешь дорогу домой».

Суеверно я вздрогнул,

                                     задумался ошеломленно.

Что ты сделал со мною,

                                       пророчеством не пожалев?

«Где дорога домой?» —

                                      себя спрашивали миллионы

под крестами в Стамбуле,

                                   в Шанхае,

                                           на кладбище Сен-Женевьев.

Несвобода уродкой была,

                                      и свобода у нас изуродованная.

Лишь бесчестье богатства

                                           да глупая честная нищета.

Страшный выбор —

                                 безденежье или безродинье.

Где Россия?

                    Прикончена бывшая.

                                                       Новая не начата.

Все надеялся я,

                          что нахапаются,

                                                     наиграются.

А они зарвались.

                            Никакой им не нужен поэт.

Происходит

                    выдавливание

                                 в эмиграцию.

                                              Но поэзия – воздух души.

                                       Эмиграции воздуха нет.

Я тот воздух России,

                                   который по свету кочует

и ночует,

               порой неуверенный —

                                                    что за страна,

но, как только отраву почует,

                                                 себя он врачует

тем, что пахнет,

                           как будто с лесной земляникой стога.

Мой двойник шестилетний,

                                             за маму и папу болельщик,

                                                                     мирильщик,

я запутал себя и тебя.

                                    Но моя ли, и только, вина?

Мир запутался тоже.

                 Дорогу домой так отчаянно в мире он ищет

и не может найти,

                              а не только Россия одна.

Петербург никогда не вернется в другой Петербург —

                                                     Александра Сергеича,

как в Париж д’Артаньяна —

                                              макдональдсовый Париж.

«Где дорога домой?» —

                                     слышу я голоса над планетою,

                                                                           тлеющей

и от пепла идей,

                           и от стольких других пепелищ.

Я дорогу домой

                          по кусочкам в себе раздобуду.

Я сложу их в одно.

                               За отца не пугайся,

                                         наследник запутанный мной.

Не забуду дорогу домой.

                                         Я иначе собою не буду,

потому что для стольких

                                          я тоже – дорога домой.