Читать книгу Театральный проспект, 17/6 - Евгений Горбатенков - Страница 11

Я выругался вслед ускользающей карете и решил отправиться следом. Кучер приготовился к погоне, но Лиза остановила меня у самой дверцы. Её щёки покрылись румянцем, а в голосе слышалось негодование.

– Какого чёрта?! Что ты устроил?! Он персонаж, а не твой брат!

– Но его лицо, его голос и манеры – всё убеждает в обратном… Даже здесь его выходки выводят меня из себя, – попытался оправдаться я. – Садись в карету, мы ещё успеем всё переиграть.

– Андрей покинет остров – мы не сможем пересечь мост, Казарин возвратится домой – мы не сможем его переубедить. Даже если мы успеем перехватить кого-то, ничего не поменяется: в прошлый раз вы оба остались живы, но действие повторилось – дуэль не должна быть назначена вовсе. Пропустим круг, затем ты снова разрешишь спор за столом и запрёшь Андрея в комнате – пусть сидит под замком до конца маскарада.

– Не уверен, что это поможет, – задумчиво признался я.

– Почему же? – удивилась Лиза.

– Никто не говорит прямо, но между Арбениными и Казариным есть нечто большее, чем ссора за карточным столом.

– И что ты предлагаешь?

– Опросить всех персонажей: быть может, кто-нибудь знает правду.

– Хорошо, завтра я попробую ещё раз поговорить с Казариным, а потом займёмся остальными. Если ничего не выйдет, сделаем по-моему.

Я согласился с Лизой и возвратился домой. За поздним ужином, который скорее напоминал ранний завтрак, я вспомнил слова Казарина и попытался соединить их с речью Андрея. Судя по всему, персонажи пьесы вовсе не случайно носили знакомые лица – оставалось понять, почему каждому досталось своё.

Утром я пожаловал в дом Шишкиных, проводил Лизу к Казарину и пожелал ей удачи со стихами. В ожидании возвращения я перебрал пару улиц и вышел на оживлённую торговую площадь. Блуждая среди разношёрстной публики, я случайно наткнулся на мальчишку-торговца с внушительным самоваром за спиной и невольно вздрогнул, когда он во всё горло закричал:

– Сбитень-сбитенёк, пьёт щеголёк! Сбитень – горячий, пьёт подьячий!

От медного бака к животу мальчишки шла длинная, начищенная до блеска трубка с краном; на поясе крепилась деревянная колодка с прорезями для стаканов; с боков свисали сумка с углями и связка калачей. Заинтересовавшись чудной амуницией «робота-торговца», я узнал, что он продавал сбитень – медовый напиток с примесью шалфея, имбиря и зверобоя. После непродолжительного торга мы сговорились в цене, и я получил свой стакан и пару калачей. Прохожие всех сословий заметно смутились, но проворный мальчишка не растерялся и тут же обогатился новой кричалкой:

– Сбитень – медовый, калач – кручёный! Вишь, не кривясь, выпил и князь!

Удовлетворившись вкусом уличного угощения, я подкинул мальчишке дополнительную монету и осчастливил ещё пару торговцев. Лишь спустя четверть часа я опомнился и возвратился к карете. Лиза ожидала меня у ворот. Она была раздражена и злобно отмахнулась от предложенного калача.

– Что-нибудь узнала?

– Что в следующий раз Казарину придётся стреляться со мной: уж очень хочется вогнать пулю между его крысиных глазок! – прошипел Лиза и ловко сменила тон. – Была задета моя честь… Ах, Вы не знаете всего… Я отступиться не могу… Да я едва не проткнула его ножом! А его жена?! Божий одуванчик! Она упала в обморок, едва я заговорила о дуэли!

– Надо продолжить: поговорим с Бахтиным и с гостями, которых сможем найти.

– С Бахтиным будешь говорить сам: если я услышу его любовную лирику ещё хотя бы раз, тебе придётся дожидаться нового партнёра.

Я кивнул и забрался в карету. Остаток дня мы посвятили бесконечным визитам и выпили так много чая, что стали походить на самовар сбитенщика. Мир пьесы оказался не только огромным, но и запутанным: истории главных и второстепенных персонажей пересекались друг с другом и спутывались в один большой клубок. Мы тянули за разные нити и в конце концов узнали о денежных неурядицах некоторых обитателей острова, включая Арбениных и Казарина. Как выяснилось, их причиной были махинации некоего француза по имени Анри де Тулуз-Лотрек, покинувшего остров за месяц до нашего появления. Мы пытались разузнать о загадочном иностранце больше, но другие островитяне говорили о нём неохотно, по-видимому, причисляя его к недостойным персонажам.

Утром я хотел отправиться к месту дуэли, но всё же передумал и покинул дом после раннего завтрака. Спустя пару часов вокруг меня уже вовсю шептались о встрече Казарина и пуле, которая разрешила его спор с Андреем. Укрываясь от чужих языков и взглядов, я повернул к часовой башне и увидел Лизу. Утомлённая бесконечной встречей Шишкиных, она стояла перед домом островных чиновников и с надеждой смотрела на стрелки. Я остановился рядом и взглянул на шпиль. Когда послышался бой, я нарочно сосредоточился и напряг веки, но так и не добился своего: последний удар перенёс нас обратно на маскарад.

Следуя плану, я разрешил карточный спор и отправил игроков следом за Лизой. Андрея я запер в комнате и остался в коридоре, чтобы не допустить бегства. Вскоре сквозь щели под дверью стал пробираться запах дыма. Я открыл замок и увидел огонь. В суматохе мы успели потушить пламя, но не смогли уследить за спорщиками, и позволили дуэли состояться. После начала следующего круга я связал Андрея и потушил все свечи, но проклятый пожар всё равно повторился. Тогда Лиза приставила к двери слуг и вёдра с водой: огонь отступил, а пленник остался на месте. Я торжественно ударил в ладоши и стал дожидаться окончания вечера, но у самой кареты Казарин вспомнил о трости, которую оставил в игровой комнате: отказ открыть дверь перерос в ссору, а место второго дуэлянта досталось мне. После череды не менее абсурдных неудач нам всё же удалось развести противников по углам, но к полудню нового дня я получил известие от Андрея: случайная встреча с Казариным за пределами острова закончилась очередной перчаткой. Новая попытка ознаменовалась долгожданным триумфом: огонь был потушен, трость возвратилась к хозяину, встреча за мостом не состоялась – дуэль не была назначена. Тем не менее, стоило стрелкам указать на полдень, и маскарад повторился.

Извинения прямо под мостом также не возымели должного эффекта: Казарин охотно принял мою капитуляцию, но действие началось заново. Тогда Лиза раздобыла пару пистолетов для тренировок, и я принял их, хоть и не верил, что смогу лишить одного из персонажей жизни. Странно, но за время, проведённое на острове, я успел по-настоящему влюбиться в его обитателей: в хозяина оранжереи и первой цветочной лавки, который отчаянно желал добиться внимания вдовы чиновника; в толстяка-сапожника, наловчившего детей портить господскую обувь ржавыми гвоздями; в милейшую художницу, неизменно ставящую кляксу на рассвет над городской ратушей. Пожалуй, я бы и вовсе посчитал проклятие первого действия благословением и слонялся бы по удивительным улицам ещё много лет, если бы не премьера Лизы. Я так сильно хотел ей помочь, что даже совершил несколько выстрелов под наблюдением вездесущего дворецкого. Похоже, у сюжета с дуэлью оставался лишь один неиспробованный вариант – пуля.

В день очередного выстрела я завтракал у своих соседей – чиновника средней руки и его хромой матери. Последняя оказалась весьма общительной старушкой – хоть и состояла вся из одного только платка – и открыла мне немало интересного. Именно от неё я узнал, что «бриллиантовый» граф вовсе не случайно продолжал носить свои наряды, невзирая на все насмешки. Поговаривали, что один из таких костюмов спас ему жизнь во время пожара: неповоротливый советник был сбит толпой, но его толстый и украшенный камзол защитил его от чужих ног и высокой температуры. Когда на стол поставили чашки и разговор коснулся несчастной жены Казарина, я случайно взглянул в окно и увидел у ворот карету Бахтина. Неожиданный визит «бриллиантового графа» выбивался из привычной рутины – я откланялся и торопливо покинул чиновничье семейство. Встревоженный гость поприветствовал меня и проводил к повозке. Внутри я увидел окровавленное тело Андрея: пуля угодила ему прямо в живот, но он всё ещё дышал.