Читать книгу Медные пятаки правды - Евгений Мосягин - Страница 13

Вызвали в Политотдел. Я решил, что начинается для меня веселая жизнь. Видимо, подполковник Нетчик состряпал на меня обвинительный акт. Конкретного материала у него против меня не было, но разве в этом дело. То, что я в своем ничтожестве не проявил перед товарищем подполковником достаточного холуйского трепета, вполне хватило бы, чтобы взять старшего сержанта на цугундер. Ехал в метро и думал, буду молчать, как Зоя Космодемьянская.

Но!!! В Политотделе мне вручили мандат делегата Всеармейского совещания военных строителей, которое будет проходить в Краснознаменном зале Центрального дома Красной Армии с 27 по 31 января 1947 года. Номер билета 517.

– Если вы будете выступать, а мы записали вас выступающим, то ни в коем случае никого не критикуйте и не поучайте. Просто минуты две-три порассказывайте о какой-нибудь батальонной стройке. Согласуйте своё выступление со своим замполитом, – так напутствовал меня начальник Политотдела полковник Воронов.

Самое же удивительное меня ожидало еще впереди.

Совещание открыл начальник Главного строительного управления Вооруженных Сил Союза ССР генерал-лейтенант Антипенко. После его речи начали зачитывать состав президиума совещания: Министр Вооруженных Сил Союза ССР генерал армии Булганин, Начальник Тыла Вооруженных Сил генерал армии Хрулев, упомянутый выше генерал-лейтенант Антипенко, множество других генералов и офицеров и где-то ближе к концу списка прозвучала фамилия старшего сержанта Мосягина. О как! Так довелось мне посидеть почти рядом с главными лицами руководства Вооруженных Сил нашей страны на сцене Краснознаменного зала ЦДКА.

Президиум в полном составе сидел на сцене только в первый день работы совещания, остальные дни я сидел в зале, терпеливо выслушивал скучные речи выступающих и от усердия что-то записывал в депутатский блокнот.

Но что было самого замечательного на совещании, так это завтраки, обеды и ужины. Кормили великолепно, все депутаты, независимо от звания и должности кормились в одном зале ресторана. Такой вкусной и богатой еды я еще никогда не пробовал. Такие слова, как отбивная, бифштекс, картофель фри мне приходилось только в книгах читать. Эти яства я попробовал первый раз в жизни. Это было главное впечатления от совещания военных строителей.

Выступать мне, слава Богу, не пришлось.

Совещание закончилось речью генерала армии Хрулева, громкими, продолжительными аплодисментами и даже криком о славе товарищу Сталину.

«С огромным воодушевлением участники совещания приняли приветствие великому вождю народов И. В. Сталину», – так закончилась в «Красной Звезде» от 1 февраля 1947 года последняя публикация о совещании строителей Вооруженных Сил Союза ССР.

Я не понимал только одного, почему ЦДКА называли Домом Красной Армии, а не Домом Советской Армии. Ровно год назад в феврале 1946 года Красная Армия перестала существовать и превратилась в Советскую Армию, которая включила в свой состав Ракетные войска, Сухопутные войска, Войска ПВО и ВВС, а также другие формирования, кроме ВМФ, пограничных и внутренних войск.

5 февраля 1947 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о демобилизации рядового и сержантского состава 1923 и 1924 годов рождения. Демобилизацию предложено провести с марта по июнь месяц.

– Послушай, Рачкайтис, я тебе отдам три года своей жизни, только я вместо тебя уеду домой из этого батальона, а ты оставайся за меня дослуживать мой срок в армии, – обратился я к одному из солдат моего бывшего взвода.

– Почему?

Да мало ли, почему. Вот к примеру. Парторг, старший лейтенант Успехов спросил у меня:

– Где был вчера? Почему поздно приехал?

– После посещения взвода третьей роты из Сокольников заехал в Третьяковскую галерею.

– Другого времени не нашел?

– Не нашел.

– Больше, чтобы никуда без разрешения не ездил.

Успехов – парторг, я – комсорг, должности близкие по штату, но он офицер, а я – сержант, значит парторг – начальник. Кроме того, все офицеры в штабе, по определению, тоже являются моими начальниками. Вот такая служба.