Читать книгу В ожидании полета - Евгений Сидоров - Страница 26

Все кажется словно сном – длинный коридор, уходящий в обе стороны, как кажется в бесконечность, абсолютное пространство или относительное. В этом абсолютном или относительном пространстве раздается мерное тиканье настенных часов. Николай и Константин сидят на столь же длинной, как и сам коридор, скамейке. Николай:

– А, как мы здесь оказались?

– Я не знаю. Доктор все же умер, не дождавшись ее, это так печально.

– Но жизнь все же торжествует над мраком и смертью.

– Это ты сказал?

Николай удивленно:

– Нет, я вообще не понял, о чем ты.

– Мне как-то не по себе здесь. Здесь нас как будто и не должно быть.

Внезапно раздается шепот:

– Только Река знает…

Коридор начинает потрескивать, зудеть, сжиматься и разжиматься, загибаясь в дугу, а затем в кольцо. Николай:

– Надо бежать.

Они бегут, бегут невероятно долго, но все время оказываются словно в начальной точке. Константин, переводя дыхания:

– Та девчонка все-таки спрыгнула со здания вниз, почему так постоянно выходит?

– Потому что он помешал ему. А может так хотел другой. Их не разберешь. – Николай:

– Не смотри на меня, это опять не я говорил.

– Да кто же тут шутки с нами шутит?

– Присмотритесь!

Сквозь стены коридора начинает проступать комната, заставленная всякими вещами, двумя компьютерами, диваном. На стенах обои серого и синеватого цветов. В двух объемистых шкафах большое количество книг. На диване сидит молодой человек, которому явно не мешало бы побриться и постричься. Он лихорадочно что-то печатает на своем компьютере, под музыку, которая напевает:

«Valentine is done, Here but now they’re gone»

Молодой человек оборачивается по направлению к Константину и Николаю и разглядывает их с каким-то исследовательским интересом. Он выглядит целиком поглощенным своим занятием. Рядом с компьютером исходит дымком чашка кофе. Его карие глаза сосредоточены. А когда он печатает пальцы быстро стучат по клавишам, лишь изредка замирая, словно то что он пишет, не является плодом его мысли, а изливается в его голову откуда-то сверху.

Стена коридора снова начинает затемняться. Сначала исчезают мелкие детали интерьера, а за тем и вся комната с молодым человеком.

Николай:

– Все страньше и страньше!

Константин:

– Тело словно немеет, как будто меня что-то покалывает.

Николай, словно чем-то озаренный, вскрикивает:

– Надеюсь к нам будут милостивее, чем к Анне Карениной.

– Слушайте!

В коридоре, вновь распрямившемся в некую линию начинает греметь гром, с дальнего левого конца по отношению к героям начинают поочередно гаснуть лампы. Вдалеке возникает фигура человека, словно бы в поношенном костюме. Он двигается к застывшим героям. Константин:

– Надо бежать! – они начинают бежать прочь от господина в костюме, но силы словно отказывают им. Вспышка

Задохнувшись они останавливаются, господин в костюме ничуть не отдалился, а наоборот, приблизился вплотную. Он улыбается:

– Они обернулись и сказали: «Прощай!». Ха-ха.

Тут из темноты коридора выскакивает какой-то мужик бомжеватого вида, в бежевом плаще до колен и красной шапке:

– Я задержу его, слушайтесь голосов и нимф. – Он сжимает плечи господина руками, его ладони начинают источать дым и обугливаться, несмотря на явную боль и промелькнувшую радость на лице господина, бомж начинает петь:

«La mer,

Qu’on voit danser

Le long des golfes clairs

A des reflets d’argent

La mer

Des reflets changeants

Sous la pluie»

Господин начинает чертыхаться и морщиться от омерзения. Константин и Николай вновь начинают бежать к, казалось бы, такому далекому выходу из коридора. Но неожиданно он приближается, и из коридора-туннеля они выбегают куда-то на природу. Листья облетели. Все устлано первым снежком, конца октября. Николай пошатывается:

– И как ты уговорил меня в такую погоду идти пить пиво на этот чертов остров?

– Какой остров? Какое пиво? Мы же только что были…а где мы были?

– Напился, отлично, тащить еще понадобится может? Ох, да я и сам нагрузился. Пиво! Вон – у тебя сумка, в ней пустые бутылки!

Константин расстегивает свою черную сумку-на-все-случаи-жизни и обнаруживает в ней пустые бутылки от разливного пива. Во рту также ощущается вкус выпитого. Но что-то кажется ему неправильным, словно они не тут были. Их тут не было. Они были… а где они, собственно, были? В каком-то другом месте. Константин смотрит вниз и видит то, чего никак не могло быть в этой припорошенной снежком мокроте – сухие ботинки, на которых только-только начинает собираться влага.