Читать книгу Морской царь - Евгений Таганов - Страница 9

Еще две ночи двигались ускоренным ходом и наконец вышли к сторожевым караулам корнеевцев. Воевода-помощник недовольно бурчал:

– Чего так медленно? Мы уже почти у границ Хорезма. Так они и за подмогой послать могут.

Он, как всегда, нисколько не сомневался в предстоящей победе. Другого мнения придерживался Радим, назначенный в походе главным хорунжим:

– Если у них две тысячи конников на хороших лошадях, им и подмоги не надо.

– Конников, может, и две тысячи, но коней только тысяча, – ответил ему на это Корней. – Я видел, как они по двое на лошадях ездят. Для охраны кятцев им много конницы не нужно.

На рассвете, оставив войско отдыхать, князь с воеводами направились вперед.

Арабы, уже привыкнув к преследованию корнеевцев, совсем не обращали внимания на новых зрителей. Бесконечная, уходящая за горизонт колонна из плененных кятцев, их двуколок, запряженных ишаками и верблюдами, пеших и конных арабов в матерчатых тюрбанах с бармицами медленно двигалась на юго-восток.

– Если ударить прямо сейчас, то охрана разбежится и весь обоз с пленными точно будет наш, – горячо подзуживал князя Корней.

– Тогда мы сами станем неповоротливыми и неподвижными, – возражал ему Радим. – И уже они вокруг нас будут кружиться. А кони у них получше наших.

– Так нам это только и надо. Укроемся за повозками, и пусть себе кружатся.

Дарник не спешил с ответом, понимая правоту Радима: сам когда-то оставил противнику свой тяжелый обоз, чтобы потом наголову его разбить.

Вернулись в стан, так ни с чем и не определившись. Дав войску поспать до полудня, князь повел его за кятцами. Их они нагнали ближе к вечеру, когда хорезмийцы устраивались уже на ночлег. Свой стан Дарник приказал ставить в полуверсте от противника.

– Так они нас увидят и как следует сосчитают, – встревожился Радим. – Потеряв неожиданность, мы потеряем половину своей силы, если не больше.

Другие собравшиеся вокруг Дарника воеводы были такого же мнения.

– Думаете, их воины, уже выполнив свою задачу, захотят драться с равным ему по силам противником? Самое время готовить угощение для арабского мирарха, или как там его еще называют. – Было не совсем понятно, шутит князь или говорит серьезно.

Разумеется, появление так близко большого войска не осталось незамеченным. Как только дарникские повозки стали выстраиваться в квадратный ромейский фоссат[4], по направлению к ним поскакал небольшой отряд человек в двадцать. Когда лучники из пешего охранения изготовились к стрельбе, арабы, развернувшись, поскакали обратно.

Из жердей тем временем в стане уже возвели привычную трехсаженную смотровую вышку, над которой заколыхалось большое Рыбное знамя, дабы арабским дозорным было что сообщить своему военачальнику.

Расчет князя оправдался, вскоре к их стану приблизилась уже настоящая группа переговорщиков: трое воевод в богатых одеждах и знаменосец с желтым кятским знаменем с начертанными на нем арабскими письменами. Остановившись в стрелище от фоссата, они всем своим видом показывали, что ждут таких же послов для переговоров. Делать нечего – Дарник с Корнеем и знаменосцем выехали к ним навстречу. Порывался ехать еще и сотский Ерухим, знающий согдийский и арабский языки, но князь его остановил:

– Если они не знают ни хазарского, ни ромейского, то тогда и договариваться ни о чем не будем.

Афобий постарался на славу, украсил коня Дарника лучше, чем самого князя, но все равно убранство арабских скакунов было значительно роскошней: драгоценные камни и золотая инкрустация не только на нагрудных ремнях и попоне, но даже на уздечке.

– Я Ислах ибн Латиф, визирь кятского эмира, – представился на хазарском языке главный переговорщик, смуглый длиннолицый мужчина лет тридцати пяти. – Наше войско занималось поимкой кятских преступников, и теперь мы, поймав их, возвращаемся домой. Кто вы и почему идете за нами?

– Я князьтархан Дарник Рыбья Кровь и иду не за вашим войском, а чтобы помочь кятским переселенцам, – учтиво отвечал ему князь. – Месяц назад в мою ставку прибыл посол Хосрой из Кята, который посулил мне пятьдесят тысяч дирхемов за помощь кятскому племени пересечь эту пустыню и поселиться в Хазарской земле. Думаю, ваши беглые преступники и есть эти переселенцы.

– Этот Хосрой есть самый главный преступник. И мы просим тебя, князь, выдать его нам, за что эмир Кята Анвар ибн Басим будет тебе очень благодарен. Мы даже можем обсудить, в чем может состоять эта благодарность. Надеюсь, что такая мелочь, как беглые преступники, не может служить причиной раздора между твоим, князь, Яицким княжеством и бескрайними владениями великого халифа Мухаммада.

То, что визирь не клюнул на Хазарскую землю, а прямо обозначил самостоятельное Яицкое княжество, было одновременно и приятно, и как-то обвинительно, мол, знаем, что чистый разбойник и можешь ничем законным не прикрываться.

– Конечно, нет, но все упирается в данное мной слово и пятьдесят тысяч дирхемов. Мои воины не поймут меня, если я не смогу им заплатить. Но если бы вдруг половина этой суммы появилась у меня, тогда все можно было бы наилучшим образом уладить.

Ислах посмотрел на своих спутников и получил их молчаливое согласие.

– К сожалению, сейчас в моем походном ларце таких денег нет, но по возвращении в Кят вместе с твоими, князьтархан, послами мы можем прийти к нужному соглашению.

– Мы можем поступить еще проще, – невозмутимо подхватил Рыбья Кровь. – Вы нам отдадите половину захваченных вами переселенцев и ту казну, которая есть в твоем походном ларце. А мои послы последуют с вами в Кят, чтобы как-то договориться об оставшейся сумме. В этом случае никто не будет ущемлен в своих денежных интересах и можно будет подумать о каких-то уступках.

– Чтобы принять нужное решение, мне нужно переговорить с моими людьми. Уже слишком поздно, и лучше перенести окончательное решение на завтра.

На том они, попрощавшись, разъехались в разные стороны.

Воеводы с нетерпением ожидали результаты переговоров. То, что все может закончиться миром, не всех обрадовало.

– Зачем мы тогда сюда шли, если получим только часть переселенцев без денег – арабы все ценное у них наверняка отобрали, – высказался хорунжий Нака.

– Если их визирю надо поговорить со своими помощниками, то что тебе мешает, князь, переговорить с нами? А если мы все за сражение, то ты вовсе не нарушаешь своего мирного слова, – нашел нужную лазейку Корней.

– Узнать бы, есть ли у них запасы воды, – с сомнением произнес Радим. – Ну, захватим мы десять тысяч кятцев без воды, и через два дня они все у нас перемрут.

Поинтересовались мнением Хосроя. Тот считал, что утром арабы сами нападут на дарпольцев.

– Ну вот, вы сами все и сказали, – подвел итог совету Рыбья Кровь. – Дадим войску как следует поспать, а утром все видно будет. Только выставить двойные караулы с собаками, и в каждой хоругви одной сотне не спать и быть в доспехах.

Однако отдохнуть войску не удалось. Едва князь расположился в своем шатре ко сну, как караульные привели из кятского лагеря двоих перебежчиков. Те через Ерухима рассказали, что арабы готовятся отобрать у них молодых парней и девушек, тех, кто может выдержать трудный путь, посадить их по двое на ишаков и верблюдов, а остальных без воды и еды оставить словенскому войску.