Читать книгу Не возомни себя Богом - Евгений Яковлев - Страница 11

Чем муравей отличается от корпоративного сотрудника? И тот, и другой имеют четко определенный круг задач, и тот и другой имеют жесткий распорядок, и тот и другой тащат в дом все необходимое, и тот и другой служит своему королю или королеве. Тогда в чем разница? Муравей никогда не предаст свою королеву, он готов сложить голову ради выживания своей колонии. Человек же, избавившись от понятия «верность», способен погубить не только своих ближайших соратников, но и все королевство.

Вильсона коробило все, что было связано с корпорациями. Он считал их темными башнями, на вершине которых сидят бездушные злодеи, а сотрудники – копошатся где-то внизу как муравьи. Несмотря на то, что он поверил Ридсу, да и что кривить душой, Ридс понравился ему, его мнение в отношении корпораций не поменялось.

И вот он, славный служитель закона, чья прямота и честность всегда были горящим мечом в сильной руке, подходил к одной из таких темных башен, рассаднике всего того, что он так искренне ненавидел.

Его пригласили в просторную переговорную комнату с длинным столом из биоразлагаемого пластика, искусно имитирующего стекло и черненый металл, а за панорамным окном, раскинувшись почти до самого горизонта, лежал Нью-Питерсбург. Справа виднелось море, ловящее своей темно-серой гладью сверкающие вдали молнии. Словно водяные гусеницы, огромные контейнеровозы еле заметно глазу двигались в разные стороны.

– Кхм-кхм. – Вильсон не торопясь повернулся к источнику шума. – Детектив Вильсон, добрый день! Меня зовут Брюс Миллер, а это мой коллега и сотрудник моего отдела Теодор Смит. – Тот, кто назвался Миллером внешне был похож на помесь орла и волка, у него был крючковатый длинный нос и глубоко посаженные глаза. На вид ему было немного за сорок, но при этом кожа на лице походила на пергамент. На лице залегли глубокие носогубные складки, он выглядел как человек, который не умеет улыбаться. Второй же, наоборот, производил впечатление добрячка. Он был полноват, с короткой стрижкой, которой пытался замаскировать залысины. На нем были обычные очки, а не компьютеризированные, за которыми виднелись маленькие невыразительные глаза

Обменявшись приветствиями, все трое сели за стол переговоров. Томас – спиной к окну, напротив Миллера и Смита.

– Брюс, мы с вами не так давно общались, по поводу смерти вашего коллеги Уильяма Муна, но в свете новых обстоятельств, возникла необходимость повторной встречи. Надеюсь, что я не отниму у вас много времени и на этот раз. – Вильсон старался говорить вежливо, но внутри у него кипело отвращение даже не столько к этим джентльменам, а к окружающей его атмосфере.

– С удовольствием, детектив. Мы с Уильямом проработали вместе больше тринадцати лет, поэтому грань между рабочими и приятельскими, даже дружескими отношениями практически стерлась. Вместе мы проводили рабочее время, но и вне работы крепко дружили семьями, поэтому сучившееся с Уиллом было для нас сильнейшим потрясением.

У Томаса уже не хватало сил вести одну и ту же светскую беседу, предваряющую основной разговор.

– Вы не поверите, но для полицейского департамента, это жестокое убийство стало шоком. Ничего подобного не происходило в Нью-Петерсбурге уже больше семи лет. – На сегодня достаточно, пора переходить к делу. – Вы же, наверное, слышали, что спустя какое-то время произошло еще одно убийство, главы комиссии по расследованию событий связанных с Хэппи? Мы считаем, что эти два убийства связаны между собой, а также с деятельностью Муна и Фореста – так звали вторую жертву.

– Питер Форест неоднократно бывал у нас, это правда. Насколько мне известно, он взаимодействовал напрямую с Муном. – на этот раз заговорил Смит, забавно растягивая слова. Нелепая манера говорить в сочетании со своеобразной внешностью развеселили детектива.

– Какого рода информацию Мун передавал Форесту?

– Мун говорил, что Форест был очень дотошен, и требовал всю информацию, которой владел сам Мун. Это были и документы по назначенному лечению, дозировки, показатели больного, прогресс лечения, показатели его жизнедеятельности в динамике, а также полную его медицинскую карту.

– То есть, информацию из клиники, где проходило лечение он также передавал ему?

– В этом я сомневаюсь, поскольку у клиники есть собственный гриф секретности, и к их данным мы доступа не имеем.

Дальше общение со Смитом и Миллером пошло по стандартному сценарию. Из этого разговора стало ясно, что в своей работе Форест имел высокую степень свободы в работе и был на хорошем счету у Миллера.

Они говорили еще чуть более двадцати минут, не принеся Вильсону сколь-либо стоящих зацепок в расследовании.

Допрос окончился и Смит предложил проводить детектива к выходу.

Как только Томас и сотрудник технического отдела зашли в лифт, ни говоря ни слова, Смит незаметно вложил в руку Вильсона небольшой клочок бумаги, который тот, молча засунул в карман.

Выйдя на улицу детектив, наконец, прочитал послание забавного пухляка: «Мне есть, что вам рассказать. Грегори парк, около статуи, в субботу в 10.00».