Читать книгу Не возомни себя Богом - Евгений Яковлев - Страница 4

Глава 3. «Тихое счастье»

Томас Вильсон раскинулся в тесном рабочем кресле закинув ноги прямо на угол рабочего стола. Массивная чашка под стать размеру его руки испускала прозрачный туман свежезаваренного кофе. Взгляд детектива был устремлен в потолок, словно там он пытался разглядеть ответы на новые вопросы, которые голосом шефа полицейского управления Брюса Фишера отчеканились в его мозгу с самого раннего утра.

На его до недавнего времени пустынной поверхности стола к бумажной версии отчета об убийстве Муна добавилась еще одна папка, совсем свежая, буквально пару часов назад дополненная отчетом судмедэксперта.

«Имя: Питер Форест.

Место работы: ГринФарма.

Причина смерти: передозировка наркотическими веществами.

Дата смерти: 15 октября 2041 г.

Время смерти: около 21:00».

Почему и это дело досталось ему? До пенсии оставалось каких-то четыре года, которые должны были буднично проползти перед его индифферентным взглядом в монотонном, можно даже сказать, медитативном перекладывании рабочих бумаг, с редкими дежурными объездами кварталов в компании Фленегана или Руфуса. Однако вместо этого на него цепляют второй труп подряд, с которым предстоит разобраться. И ладно это было бы убийство, но парень просто переборщил с наркотой, так почему просто не поместить всю эту папку сразу в архив.

Ответ крылся в одном слове: «ГринФарма».

Собственная служба безопасности крупнейшей фармацевтической корпорации Гранд-Монтаны с этого момента не спускает глаз с управления, а особенно с шефа Фишера. Именно поэтому дело по крайней мере должно отлежаться на столе какое-то время, а он теперь вынужден создавать иллюзию бурной деятельности в стремлении докопаться до правды там, где она очевидна.

Очевидно, что такого шума в газетах, как это было с Муном ждать не стоит, поскольку ГринФарма сразу изолировала дело от назойливых журналистов – не нужна им шумиха, когда дело касается их сотрудников. Он понимал, что нужно немного потерпеть и дождаться, когда эта волна схлынет и он сможет всецело посвятить себя другому событию, мощной волной всколыхнувшему весь город.

Осиным роем мысли вертелись в голове Томаса. Однако основным фоном для него сейчас оставался вопрос – когда же наконец объявится Джонсон и даст ему надежду.

Внезапно, телефон на столе нервно завибрировал, словно угадав желание Вильсона. Это было сообщение от Алекса.

«Том, надо встретиться. Это по поводу Фореста. Приезжай ко мне, как только появится возможность и будут результаты предварительного расследования. Алекс Джонсон».

Уже на следующий день, в дверь Алекса позвонил детектив Вильсон. Он не обманул и действительно принес две бутылки легкого пива. Дверь приоткрылась.

– Проходи, – раздался голос из глубины комнаты.

Все еще не доверяя домашней турели, Вильсон сначала толкнул дверь свободной рукой, заглянул внутрь и только удостоверившись, что барная тумба все еще барная тумба, прошел внутрь.

Алекс сидел в кресле, на том же месте, где Томас оставил его в прошлый раз. Складывалось впечатление, что парень даже не вставал с этого места. Та же одежда (хотя может быть вся одежда была у парня однотипная), немытая голова, недельная щетина, все это говорило о том, что молодой человек ведет крайне аскетичный образ жизни и не отличается аккуратностью, хотя в гостиной было чисто. Даже не чисто, а скорее пусто.

Алекс молча взял бутылку пива, протянутую Томасом, открыл ее и сделал три больших глотка.

– Давай как в тот раз, выводи все на экран и давай мне доступ. – без лишних любезностей он перешел сразу к делу. – на этот раз ему хватило десяти минут, чтобы заговорить вновь. Такой же спокойный и монотонный голос, как в прошлый раз. И вновь он говорил так, словно рассказывал сам себе, а не Тому.

– По этому Питеру Форесту часы сверять можно, вот что значит, государственный служащий. Хронология событий простая до безобразия. Жена с двумя детьми уехала в пятницу с утра к своим родителям, с которыми он не в ладах, поэтому, традиционно остался дома. Происходило это с регулярностью раз в месяц, тут вопросов никаких нет. Он удостоверился, что они покинули дом, заказал номер в мотеле Лунная пыль – лучшее, что можно найти из ночлежек в радиусе 20 километров от города, к тому же там принимают наличку, так что можно не светиться. Он берет машину в аренду, опять же за наличку, и отправляется сюда, в Рейнфол, где берет дозу «тихого счастья». – Алекс потер ладоши, – Хороший выбор, мистер Форест, видно, что ценитель. – Он повернулся к детективу. – Мистер Вильсон, а вы знаете, что такое «Тихое счастье»?

– Ну разумеется! Это легкий расслабляющий наркотик, мы таких наркоманов… – он осекся, вспомнив увлечение Алекса, но после секундной паузы продолжил, – даже за наркоманов не считаем. В свое время этот наркотик пришел на смену канабиоидам.

– Все верно, детектив. Он расслабляет, снимает напряжение, повышает ясность мыслей. Под этим наркотиком чувствуешь себя приятно, хочется созидать и не думать о плохом и полный срок выведения из организма всего 12 часов – не наркотик, а мечта военных и государственных чиновников. Не понимаю, почему его еще не разрешили повсеместно. Хотя вру, есть предположение. В ходе изготовления выделяется побочный продукт, на жаргоне Трипентин. И если «тихое счастье» расслабляет все тело, включая сердечную мышцу, то высокое содержание Трипентина может стать причиной обратного эффекта в результате которого последует остановка сердца. Но дело в том, что наш наркотик относится к так скажем категории высокого ценового сегмента, он дорогой и очень непростой в изготовлении. Если человек покупает его, платит за него большие деньги, но получает товар низкого качества, то все – больше в этом месте покупать не будут. За наркотиками такого уровня контроль строгий, потому что и аудитория требовательная. Так вот, несмотря на небольшие концентрации Трипентина в «тихом счастье», появляется он на ранних этапах синтеза и убирается простым центрифугированием. Если мы плохо убираем Трипентин, по у нас дальше идут побочные реакции, в результате которых образуется еще порядком десяти компонентов, которых в качественном наркотике не должно быть. После этих слов, Алекс вывел на голографический экран результаты лабораторного анализа «тихого счастья», которое принял Форест.

– Смотри, что у нас тут: в сумме менее 0,01 процента этих примесей, это очень мало. Такую концентрацию примесей может дать содержание Трипептина до полу процента. А у нас 9,1 процента.

– Это значит, что этот яд был добавлен в наркотик уже после того, как сам наркотик был произведен?

– Во-первых, это не яд, Трипентин широко используется в фармакологии, но именно вступая в реакцию с основным компонентом «тихого счастья» дает плачевный результат. Очень похоже, что он действительно появился там не из-за плохого качества изначальной продукта. А дальше эффект предсказуемый, Форрест пришел в номер, перекусил в номере, выпил вина, поставил себе приятную музыку, потому что «тихое счастье» без приятной музыки это деньги на ветер, сделал ингаляцию и через 10 минут его сердце остановилось.

– Ты видел заключение наших судмедэкспертов?

– Видел. И они ошибаются – это не несчастный случай. Я в этом совершенно уверен.

В комнате опять воцарилось молчание. Алекс был погружен в свои мысли, а Томас скорее ждал, когда его молодой товарищ решит ими поделиться.

– Том, ты знаешь, чем занимался наш наркоман-эстет последние пару недель? – сказал Алекс, но не дожидаясь ответа детектива, продолжил сам. – Он возглавлял вновь назначенную комиссию, по линии здравоохранения, задачей которой является углубленный анализ программы, по реабилитации ветеранов Глобального военного конфликта. Понимаешь, куда тянется паутина?

– В которой принимал непосредственное участие наша недавняя жертва, Ульям Мун! – в голосе детектива послышалось волнение.

– В точку! Причем курирует работу комиссию непосредственно сам сенатор Монтгомери Кулдридж, который как раз за здравоохранение отвечает. Алекс не сводил взгляда с того места, где еще пару минут назад пульсировал голографический экран.

– Откуда у тебя эта информация?

Алекс повернулся к Томасу и заговорил, не крепко сомкнув пальцы ладоней.

– Это ведь я написал тебе, а не ты мне, вот я немного и подготовился к нашей встрече… Сенатор Монти большая шишка, довольно странно, что он взялся лично курировать комиссию по расследованию. Это как Зевс решил спуститься с Олимпа и помочь подтереть задницу рабу. С другой стороны, это вполне объяснимо. Во-первых, сенатор Монти отвечает за программу национального уровня с очень помпезным названием «Национальная программа по повышению уровня благосостояния населения Гранд Монтаны», а во-вторых, несколько лет назад он совместно с Джонатаном Ридсом, владельцем и президентом корпорации ГринФарма перерезал ленточку по случаю открытия социального госпиталя, для лечения малоимущих слоев населения, который был построен полностью за счет средств ГринФармы.

– Ого, вот это поворот! – изобразил мину довольного удивления Вильсон. – То есть получается, что по какой-то причине, провалившись, Ридс решил разобраться, что же на самом деле пошло не так в его программе по восстановлению военных с посттравматическим синдромом?

– Пока все выглядит именно таким образом и, судя по всему, Ридсу крайне важно, чтобы сам сенатор лично курировал работу комиссии.

– Но только к этому сенатору мне не подобраться и на пушечный выстрел… Если только его каким-то невероятным образом не введут в число допрашиваемых. – Было видно, что Тому построение логических цепочек давалось не так легко, как его молодому товарищу – сказывались 50 проведенных на боксерском ринге боев в статусе любителя.

– С этим проблем не будет – все, что я тебе рассказал, – это официальная информация и они не откажутся от публично присужденных медалей, если в конечном итоге это дело будет раскрыто. Единственное, что тебе предстоит сделать, это подтянуть смерть Фореста к разряду убийства, а не какого-то несчастного случая, а для этого заставь думать своих судмедэкспертов головой, а не жопой для начала. Директор полицейского управления Брюс Фишер напряженно вглядывался в лицо детектива Вильсона, уперев узел плотно переплетенных пальцев в подбородок, пока тот методично раскладывал на его столе бумаги. Томас выстраивал паутину фактов, ведущую от «несчастного случая» с Форестом в сторону сенатора Монтгомери Кулдриджа и владельца одной из крупнейших фармацевтических компаний, мецената и миллиардера Джонатана Ридса. В течение последнего часа, ничем не примечательное дело перевернулось настолько, что у шефа Фишера на лбу проступили капли пота. Наконец, Вильсон замолчал. Словно очнувшись от оцепенения, довольно пожилой и полный директор полицейского управления, наконец потянулся за салфетками, лежащими на краю стола. Было видно, что этот жест на самом деле нужен ему для того, чтобы выкроить еще хоть пару секунд на размышления. Промокнув салфетками лоб, шею, щеки и затылок, он, наконец, взял разложенные на столе бумаги, сложил их в стопку и медленно, лист за листом стал изучать собственными глазами.

– Хорошая работа, Том. – Фишер, наконец оторвал взгляд от материалов дела и пристально посмотрел на Тома. – Я не буду у тебя выспрашивать, кто твои источники – это твое личное дело, но сейчас все выглядит так, словно мы откопали в груде мусора что-то большое – либо сундук с сокровищами, либо, что вероятнее, огромную бомбу. Но могу сказать точно, что не копать дальше мы уже не можем, поэтому если ты для начала хочешь растрясти этого сенатора, то у тебя есть все основания для этого. Единственное, о чем прошу, чтобы о каждом своем шаге докладывай лично мне. Ты меня понял? О каждом шаге, каждым!

Томас коротко кивнул, а в внутри у него уже раздавался бой боевых барабанов.