Читать книгу Не возомни себя Богом - Евгений Яковлев - Страница 9

Если вы думаете, что знаете, что такое роскошь, не побывав в резиденции Джонатана Ридса, вы глубоко ошибаетесь. Представьте себе роскошь дворцов королей позднего средневековья, добавьте к этому самые современные технологии, которые не пытаются нарочито демонстрировать себя, а только ненавязчиво помогают вам в те моменты, когда вам это действительно нужно, и уберите всю вычурную чепуху, которая как банты из ленты призвана только мозолить глаза своей аляповатой неуместностью. Это и есть усадьба Ридса, раскинувшаяся на площади в четыреста гектар. Несмотря на огромные средства, которые миллиардер выделял своему благотворительному фонду, на себе он тоже не экономил, пытаясь при этом сохранить образ человека близкого к народу. Площадь главного дома была колоссальной и составляла более двадцати тысяч квадратных метров. Внутри был собственный ресторан, кинотеатр, театр, рассчитанный на двести мест, и бесчисленное количество комнат. Но это было не самое удивительное. Настоящим архитектурным чудом был подземный комплекс, вход в который располагался непосредственно под самим дворцом. Настоящий парк с иллюзией неба, создаваемой сотней установок; спортивный комплекс с бассейном; оранжерея – все это принадлежало Джонатану Ридсу.

Об этом Томас узнал от Алекса, который из праздного любопытства, а также, чтобы лучше подготовить детектива ко встрече с миллиардером, лично раскопал в глубинах глобальной сети. Конечно, в основном это были не фото и видео записи, а лишь сухие цифры из статей бюджетных расходов, планировки, схемы, объемы привлекаемой строительной техники и прочая сухая информация. Однако этого Томасу было вполне достаточно, чтобы проникнуться финансовым величием господина Ридса.

Встреча детектива с Джонатаном Ридсом проходила в резиденции миллиардера, однако не в главном здании, а всего лишь в домике охраны, который тем не менее походил на небольшой дворец с собственной открытой верандой, и обслуживающим персоналом, облаченным в белоснежные одежды. Однако и этого детективу было достаточно, чтобы впасть в дурман от колоссального состояния магната.

Ридс сидел на веранде, за уютным круглым столиком, держа в руке небольшую чашечку кофе. Несмотря на внешнее дружелюбие и гостеприимство, взгляд миллиардера пронзал ледяным металлом. Вильсон, повидавший за свою жизнь немало, уже подходя к лестнице не вытерпел этого давления и, стараясь вести себя как можно более непринужденно, начал озираться по сторонам, невольно демонстрируя восхищение владениями хозяина.

– Добрый день, детектив! – Ридс встал и поприветствовал гостя. В этом приветствии чувствовалось снисхождение к простым смертным, вынужденным бесцельно топтать землю и радость от встречи с новым человеком – два плохо сочетающихся чувства, которые тем не менее соединились в одном человеке. – Я наслышан о вас. Приятно осознавать, что в нашем городе есть такие верные своему государству и народу люди как вы.

– Благодарю вас, сэр, – Томас сделал легкий поклон и всей своей природной мощью придавил резной деревянный стул. – Я недавно ознакомился с вашей программой и поистине восхищен вашей смелостью мыслить так глобально с заботой о людях, об их будущем. – Вильсон опять поразился собственным высокопарным речевым оборотам. Похоже он заразился каким-то вирусом благородного словоблудия, общаясь с важными шишками. – К сожалению, мой визит носит сугубо профессиональный характер и привело меня сюда убийство двоих людей, которые были связаны с деятельность вашей компании.

– Да, это очень прискорбно. Я знал их обоих – Уильям был прекрасным сотрудником, можно сказать светилом – и как врач, и как человек науки. Он неоднократно удостаивался звания лучшего сотрудника компании и, если говорить с деловой точки зрения, его потеря стала для нас очень болезненным ударом. Мы и сейчас не знаем, как закрыть образовавшиеся бреши после его кончины – мы просто не можем найти специалистов, которые обладали бы подобным уровнем знаний и профессионализма. И я уже не говорю о том, какой он был прекрасный человек, добрый, отзывчивый, очень компромиссный и неконфликтный. – Томаса подкупило, что Ридс не пытался изобразить горе. Он говорил прямо, но не пытался показать Муна своим другом – это читалось в его взгляде. Ридс продолжил. – Что касается Фореста, я не так хорошо его знал, мы виделись всего несколько раз. Но от этого не легче, ведь он чей-то отец, сын, муж, друг… В конце концов он был молодым человеком, которому предстояло жить, радоваться, любить и быть любимым, а вместо этого кто-то подло отобрал у него жизнь, оставив близким только страдание. Это не справедливо. – Джонатан как-то более пристально посмотрел в глаза Вильсона, будто стараясь сказать ему что-то, что нельзя выразить с помощью одних лишь слов. – Мы уже можем жить так, чтобы не убивать друг друга и не калечить судьбы. Но мы пока еще не научились до конца этому. Надо прилагать больше усилий.

– Да, мистер Ридс, я с вами полностью согласен. Война за ресурсы – это уже пережиток прошлого, человечество повзрослело и готово жить по-другому (да черт возьми, да откуда опять эти философские мысли, точно вирус богатеев). – Томас наконец перешел к делу от этого высокопарного лизоблюдства. – Позвольте задать вопрос в лоб – почему ваша программа реабилитации военных, проходившая десять лет назад, провалилась?

Этот вопрос был подобен удару, которым детектив в свое время посадил на зад не один десяток человек. И этот вопрос поставил самого Ридса в тупик.

– Детектив, вы очень прямолинейный человек. Пожалуйста, не сочтите за лесть, но я это уважаю. – признал он. – Но прежде, чем ответить на ваш вопрос, я хотел бы кое-что прояснить, вернее даже напомнить вам об одном моменте. В ходе нашей беседы я поделюсь с вами секретной информацией, которая ни в коем случае не подлежит огласке. Она не должна выйти за пределы этого кабинета. Шеф Фишер, ваш непосредственный начальник, также проинформирован об этом. Для моей корпорации – конфиденциальность крайне важна, поскольку на кону репутация ведущей фармацевтической организации государства. Я надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать? Вы ведете расследование – ради Бога, вы можете пользоваться, предоставленными мной сведениями, но только в рамках вашего расследования. Мы с вами поняли друг друга?

Вильсон утвердительно кивнул.

– Хорошо, вашего слова мне достаточно. Я перефразирую ваш вопрос: не почему программа провалилась, а почему мы не вернулись к ней, не стали жестко отстаивать свою позицию. Так будет правильнее. Дело в том, что у нас есть внутренняя процедура испытаний, по результатам которой принимается решение, насколько то или иное лекарственное средство готово к официальным испытаниям, тестированию и исследованию на живых людях. Наш препарат под названием «Хоуп», внутренние испытания не прошел, вернее, результаты испытаний были сфабрикованы таким образом, что заключение в нашей лаборатории вышло положительное Когда спустя время после проведения первичного курса лечения Хоупом к подопытным вернулась психическая нестабильность, мы провели внутреннее расследование и .приняли решение уйти в тень – сдать битву без боя, чтобы со временем вернуться уже более подготовленными.

– Вы можете рассказать подробнее, что именно произошло, как проходили эти внутренние испытания?

– Это называется человеческий фактор – самая досадная из возможных ошибок в наше время. Наши испытания проводятся в несколько этапов. И каждый из этапов весьма дорогостоящий, и требует достаточно много времени как на сами процедуры, так и на обработку данных. Ошибка закралась с самого начала, когда была нарушена технология производства образца. Исполнитель, который полностью отвечал за эти исследования от начала до конца и который в самом начале допустил эту ошибку, испугался, получив отрицательные результаты и финальный отчет откорректировал вручную, получив положительные значения по всем показателям. Когда мы стали разбираться в чем дело, этот дурачок, почувствовав, что пахнет жареным, сознался сразу, поэтому сразу пришлось сразу без шума, подписав ними соглашение о конфиденциальности на всю жизнь, уволить их из ГринФармы.

– Так почему же вы сейчас инициировали создание комиссии по расследованию того происшествия?

– Тогда эта ошибка вызвала бы сильнейший общественный резонанс, поэтому мы решили отложить проект в сторону и переключиться на другие продукты, чтобы люди потеряли интерес к «Хоуп». Это расследование и сейчас может нанести определенный ущерб, но теперь у нас достаточно сил, быстро укротить возникшую волну. Тогда же ставки были слишком высоки. Понимаете, детектив, наш новый препарат, и я вам сейчас открою огромную тайну, базируется на исследованиях, полученных при разработке «Хоуп». Поэтому наша официальная позиция такова: десять лет назад мы ошиблись, но затем продолжили исследования, устранили все недочеты и вот сейчас перед вами продукт, успешно прошедший все клинические испытания, который зарекомендовал себя, без ложной скромности скажу, превосходно и готов к внедрению в широкие массы. Детектив Вильсон, ошибки совершают все, но в какой-то момент общественность может их простить, а в какой-то – закидает камнями.

– Мистер Ридс, зачем в таком случае привлекать комиссию? Почему нельзя просто покаяться, дать интервью дружественным вам СМИ?

– Детектив Вильсон – это еще один прекрасный вопрос, вы мне нравитесь все больше и больше. Мы сейчас выходим на уровень национальной программы и просто покаяться в новостных источниках нельзя, есть определенная процедура. Это то же самое покаяние, но выполненное по определенному регламенту, обязательному к исполнению. В подобных случаях Сенат инициирует расследование, устанавливает причину провала. Затем следует доклад сенатора и голосование в Сенате, простить нас или нет. Если они нас прощают, то мы уже идем, как вы говорите, просить прощения перед народом. А как подсластить горькую пилюлю – это уже меня не волнует, у меня в штате более двадцати тысяч человек, среди которых уж точно есть те, кто знает, как это сделать правильно.

– Тогда в чем может быть причина смерти главы комиссии Фореста, на ваш взгляд?

– Детектив, я понятия не имею. Препятствовать этому расследованию глупо, поскольку оно носит формальный характер и если не Форест его завершит, то кто-то вместо него. Может быть у него были какие-то личные враги.

– Сэр, я вам тоже открою большую тайну следствия, чтобы мы с вами были в одинаковом положении. Убийство Муна не было случайным. Оно тщательно готовилось с тем, чтобы оно с одной стороны было резонансным, а с другой, возможно скрыло какие-то факты. Чем в последнее время занимался Мун?

Это откровение детектива уже второй раз за день поставило Ридса в тупик. Это сыграть было невозможно.

– Фуф, детектив. Это неожиданный поворот. Насколько мне известно, Мун был ответственным со стороны нашей компании в работе с комиссией. Нашей задачей было отработать эту процедуру максимально быстро. Он должен был собрать всю нужную информацию и передать ее Форесту в полном объеме.

– Он мог передать, скажем, больше, чем от него требовалось?

Ридсу потребовалось время, чтобы правильно подобрать слова.

– Он мог передать больше информации, чем от него требовалось, но только в рамках программы реабилитации военных.

Вильсон показал свои видом, что на этом их беседа завершена и он полностью удовлетворен ответами.

– Подождите, детектив. Я рекомендую вам пообщаться также с Брюсом Миллером, техническим руководителем Муна. Возможно, он сообщит вам больше деталей, связанных с Муном и Форестом.

– Благодарю вас, сэр с Миллером я уже общался сразу поле убийства Муна, но я с вами согласен, сейчас наша картина расследования полностью изменилась, и я уверен, что сейчас наш с ним диалог будет более конкретным.

С этими словами детектив поднялся и протянул свою здоровенную руку Ридсу.

– И детектив, прошу вас не забывать про наш с вами договор. Для меня и моей компании это действительно важно.

– Мистер Ридс, не в моих обычаях нарушать данное слово. Будьте спокойны.

К веранде подъехал гостевой лимузин Тодоскини, предназначенный специально для почетных гостей Ридса. Томас сел в него с мыслью о том, что сегодня как никогда, ему нужна трезвая голова для размышлений. Эти секунды, пока детектив шел к автомобилю, он чувствовал стальной взгляд на своем затылке.

«Нужно как можно скорее поговорить с Алексом». – Промелькнуло у него в голове.

Ридс поставил фарфоровую чашечку на блюдце и щелкнул пальцем по ее каемке, заставив ту запеть.