Читать книгу Обман Инкорпорэйтед (сборник) - Филип Дик - Страница 5

В час ночи сон Рахмаэля бен Аппельбаума был грубо прерван – дело обычное, поскольку разнокалиберные механизмы-кредиторы доставали его теперь круглосуточно. Впрочем, сейчас это был не робот-кредитор в обличье хищника, а человек. Негр, маленький, с лукавой физиономией. Он стоял в дверях жилища Рахмаэля, держа в вытянутой руке удостоверение личности.

– Я из Образовательно-менторской ассоциации наблюдения, – произнес негр и добавил, что у него есть лицензия пилота межпланетных перевозок класса «А».

Это разбудило Рахмаэля.

– Вы стартуете на «Омфале» с Луны?

– Если отыщу корабль. – Темнокожий человечек коротко улыбнулся. – Я могу войти? Мне хотелось бы проводить вас до ремонтного дока на Луне, чтобы без ошибок. Я знаю, что ваши служащие вооружены, ведь иначе… – Он последовал за Рахмаэлем в гостиную – по сути, его единственную комнату. Таковы уж были условия жизни на Терре. – Иначе «Тропа Хоффмана» уже с прошлого месяца перебрасывала бы на «Омфале» оборудование для своих куполов на Марсе, верно?

– Верно, – согласился Рахмаэль, машинально одеваясь.

– Меня зовут Ал Доскер. Я невзначай оказал вам еще услугу, мистер бен Аппельбаум. Завалил робота-кредитора, поджидавшего в холле. – Он продемонстрировал пистолет. – Полагаю, в суде дело назвали бы «уничтожением собственности». Хотя, когда мы с вами уйдем, ни одно устройство ТХЛ нас не отследит. – Добавив вполголоса, что Аппельбаум сможет убедиться в этом лично, пилот похлопал себя по груди, увешанной «охотниками на жучков» – миниатюрными электронными приборами, засекающими присутствие в непосредственной близости видео– и аудиорецепторов.

Вскоре мужчины уже поднимались на летную площадку на крыше.

И вдруг Рахмаэль снова очутился в поселении.

– Эта еда моя, – сказал Фред.

«Боже мой, – подумал Рахмаэль. – Я снова здесь».

– Дело в том, – дружелюбно втолковывал Фред, волоча индюшачью ногу по заросшей сорняками земле, – что компьютер Субинфо облажался. Подкорковая информация, понятно? Его чинят, но он успел многое передать правому полушарию или полушарию… как его там. – Оставив индюшачью ногу в покое, он протянул Рахмаэлю руку. – Меня зовут Стайн, – сказал он. – Льюис Стайн. Черт побери, я уже почти починил его.

Рахмаэль ошеломленно пожал ему руку, гадая, что случилось с Доскером.

– Хотите узнать, каким образом я его чиню? – спросил Фред.

– Я предпочел бы…

– Вот этим, – сказал Фред, указывая на свою индюшачью ногу. – Это специально сконструированный прибор, технологическое совершенство которого…

– Ты просто чертова крыса, – сказал Рахмаэль. – Тебе и двух слов не связать. Я живу в крысиной норе с другими крысами.

– Нет, я высококлассный мастер по ремонту компьютеров, – с обиженным видом возразил Фред (или Льюис Стайн). – Разве нет? – Он задумчиво уставился на индюшачью ногу. – Ты прав. Не похоже, что этим можно чинить компьютер. Не полежать ли мне и не подумать ли над этим? Сложность в том, что я намерен съесть эту ногу. Если это и впрямь нога. Видишь ли, пока я работаю над этим компьютером – а сейчас я именно этим занимаюсь, хотя тебе это неведомо, – мои мысли передаются тебе, поскольку я не смог отключить компьютер. То есть я могу его отключить, но это противопоказано.

– Противопоказано, – поправил Рахмаэль.

– Ага, противопоказано. Благодарю. – Фред не сводил с него глаз. – Ты тоже мастер по компьютерам?

– Слава богу, нет, – сказал Рахмаэль.

– Крысы весьма восприимчивы к телепатии, – сказал Фред. – Это было доказано еще в 1978 году русскими. Если коротко, они взяли и закрыли крыс в свинцовом контейнере, экранирующем все их мысли. Затем подсоединили этих тварей к энцефалографу. А потом… – Фред ухмыльнулся. – Смотри: они убили крыс. Знаешь, что показала энцефалограмма?

– Прямую линию, – сказал Рахмаэль.

– Верно. И тогда они быстренько привели экстрасенса. Тот послал свои мысли мертвым крысам, и энцефалограф показал активность их мозговых волн. Правда, здорово?

– Эти русские сродни фашистам, – горячо сказал Рахмаэль, которого история не позабавила.

– Признайся, они ловко придумали, как доказать телепатические способности крыс! – настаивал Фред.

– Нет, – возразил Рахмаэль. – Это доказывает лишь телепатические способности экстрасенсов.

– Я тебе башку разобью вот этим разводным ключом, – сказал Фред, покрепче хватая индюшачью ногу. – Все великие научные открытия сделаны крысами – и делаются крысами.

– Сделаны благодаря использованию крыс, – поправил Рахмаэль. Он видел, что Фреду ни за что не поднять индюшачью ногу с земли.

– Крысы сдерживают прирост человеческого населения, – заметил Фред, оставив попытки поднять ногу. – Это объяснил нам Авва перед смертью. А еще он объяснил, куда мы уходим, когда умираем.

– Я знаю, – сказал Рахмаэль. – Я там был. И я его слышал.

Площадка на крыше вновь материализовалась, заменив заросшее сорняками поселение, и Фред исчез вместе с индюшачьей ногой.

Доскер поставил свою маркированную под такси «летягу» чуть в стороне.

– Садитесь, – пригласил он.

– А я все время здесь был? – спросил Рахмаэль.

– Простите, не понял? – отозвался Доскер, посмотрев на него.

– Да ладно, – стушевался Рахмаэль.

Космолет выглядел довольно заурядно. Но, когда он взмыл в ночное небо, Рахмаэля удивила скорость, и он поневоле признал очевидное: у аппарата была необычная тяга. Они разогнались до трех с половиной маков за несколько наносекунд.

Управляя «летягой», Доскер полез в бардачок, извлек индюшачью ногу и принялся грызть ее. Рахмаэль изумленно уставился на него.

– В чем дело? – осведомился Доскер. – Никогда раньше не видел индюшачьей ноги?

– Все в порядке, – сказал Рахмаэль. – Отличная индюшачья нога. Просто классная. – И он погрузился в молчание.

Компьютерный сбой. Но над ним работают. Неужели он действительно получает указания от крысы? Впрочем, нежный и мудрый Авва уже отправился за своей небесной наградой. Но он возродится, Авва всегда возрождается. Примерно раз в год. Ведь он их вечный вождь.

– Указывайте дорогу, – говорил Доскер, вгрызаясь в индюшачью ногу. – Ведь даже у нас в «ОбМАН Инкорпорэйтед» нет данных о том, где вы держите «Омфал». Вы неплохо спрятали его. Ну, или мы начинаем терять чутье – а может, и то и другое.

– Хорошо. – Установив шарнирный рычаг над трехмерной картой Луны, он взял указатель и начертил маршрут, доведя кончик указателя до углубленной впадины, где вокруг «Омфала»… «Когда же он перестанет грызть эту проклятую ногу?» – подумал Рахмаэль. – …суетились его техники. В ожидании компонентов, которые никогда не поступят.

– Мы сбились с курса, – рявкнул вдруг Доскер. Он сказал это не Рахмаэлю, а в микрофон на пульте. – Черт, нас сцапали.

Сцапали… жаргонное словечко. Рахмаэль испугался, поскольку это означало, что их подхватило поле, столкнувшее маленький космолет Доскера с его траектории. Пилот немедленно запустил ракетный двигатель «Ветстон-Милтон», пытаясь вернуться на прежний курс… но поле удерживало аппарат, невзирая на мощную тягу двойного двигателя, который действовал реактивными струями, препятствуя усилиям невидимого поля, которое регистрировали только приборы на пульте.

После напряженного молчания Рахмаэль осведомился у Доскера, куда их тащит поле.

– Разумеется, с Третьего на Л-курс, – лаконично ответил Доскер, откладывая наконец в сторону индюшачью ногу.

– Значит, не на Луну. – Теперь ясно было, что они не доберутся до стоянки «Омфала». Но куда они в таком случае прилетят?

– Мы на Т-орбите, – сказал Доскер.

Несмотря на тягу спаренного «Ветстон-Милтона», они не покинули земную орбиту. Доскер неохотно, словно признавая поражение, выключил двигатель. Запас топлива оказался опасно малым: если поле отпустит, они станут кружить по орбите, не имея возможности выйти на траекторию, которая привела бы их к посадке на Луне или на Терре.

– Нас поймали, – сказал Доскер не то Рахмаэлю, не то в торчащий из пульта управления микрофон. Затем произнес в него ряд закодированных команд, прислушался, чертыхнулся и сообщил Рахмаэлю: – Нам отрезали аудио– и видеосвязь, я не могу послать сигнал Мэтсону. Все пропало.

– Что пропало? – осведомился Рахмаэль. – Хотите сказать, что мы сдаемся? И обречены кружить вокруг Терры вечно, пока не умрем, когда у нас кончится кислород?

Неужели «ОбМАН Инкорпорэйтед» не способна дать надлежащий отпор «Тропе Хоффмана лимитед»? Рахмаэль даже в одиночку сражался лучше, но теперь ему оставалось лишь в изумлении и смятении следить за тем, как Доскер осматривает комплект «охотников на жучков» у себя на груди. В эту минуту интересы пилота «ОбМАН Инкорпорэйтед», похоже, ограничивались тем, действительно ли траектория их корабля под контролем и контролируется внешними системами слежения.

– Нет внешних систем слежения, – сообщил Доскер и торопливо продолжал: – Послушайте, дружище бен Аппельбаум. Они отключили радиосигнал, который передавал с помощью микроретранслятора на спутник Мэтсона, но, разумеется… – Его темные глаза весело заблестели. – На мне закреплено «реле покойника»; если исходящий от меня бесперебойный сигнал оборвется, в главном офисе «ОбМАН Инкорпорэйтед» в Нью-Йорке, а также на спутнике Мэтсона автоматически включится тревога. Поэтому им уже известно, что с нами непорядок. – Понизив голос, он продолжал бормотать себе под нос: – Придется подождать, может, нас сумеют выручить, пока еще не поздно.

Корабль с отключенной энергией беззвучно скользил по орбите.

Неожиданно последовал сильный лобовой удар, и Рахмаэля отбросило к стене. Он увидел, что Доскер тоже рухнул, и понял, что к ним пристыковался другой корабль либо нечто схожее – но, к счастью, взрыва не последовало. По крайней мере это не была ракета. Будь это ракета…

– Они могли бы уничтожить нас, – проговорил Доскер, неловко поднимаясь на ноги. Он тоже имел в виду нечто взрывающееся. Пилот повернулся к трехъярусному входному люку, служащему для проникновения в безвоздушное пространство.

Рычаги герметизирующих механизмов начали вращаться под воздействием внешних импульсов, и люк распахнулся.

Вначале появились трое (из них двое вооружены лазерами) с пустыми глазами купленных с потрохами и давно пропащих наемников. За ними следовал элегантный ясноликий господин, купить которого было невозможно, поскольку он сам был крупнейшим покупателем на человеческом рынке, дилером, не предназначенным на продажу.

Это был Теодорих Ферри, председатель совета директоров «Тропы Хоффмана лимитед». Двое служащих, вошедшие первыми, взяли наизготовку смахивающий на пылесос жужжащий прибор, и тот немедленно приступил к поискам, суя повсюду свой хобот. Наконец удовлетворившись, операторы кивнули Теодориху, и тот обратился к Рахмаэлю:

– Могу я присесть?

– Конечно, – ответил тот после удивленного молчания.

– Извините, мистер Ферри, – вмешался Доскер. – Единственное место занято. – И он уселся за пульт управления таким образом, что его маленькое тело заполнило своим основанием оба ковшеобразных сиденья. Лицо у него было гневное и решительное.

– Хорошо, – пожав плечами, согласился грузный седовласый мужчина. Он впился взглядом в Доскера. – Кажется, вы лучший пилот «ОбМАН Инкорпорэйтед»? Ал Доскер… да, я узнал вас по нашим снимкам. Вы летите к «Омфалу». Но, чтобы найти корабль, вам не нужен Аппельбаум. Спросите лучше нас. – Теодорих Ферри порылся в своем плаще, извлек пакет и перебросил Алу Доскеру. – Здесь координаты доков, где Аппельбаум прячет корабль.

– Спасибо, мистер Ферри, – процедил Доскер с такой долей сарказма, что слова едва можно было разобрать.

– Послушайте, Доскер, – сказал Теодорих. – Сидите спокойно и занимайтесь своим делом, пока я говорю с Аппельбаумом. До сих пор я не встречался с ним лично, но был знаком с его покойным, оплакиваемым всеми нами отцом. – Он протянул руку.

– Если вы пожмете ему руку, Рахмаэль, – предупредил Доскер, – он заразит вас вирусом, который в течение часа разрушит вашу печень.

– Я, кажется, посоветовал вам не соваться, куда не просят? – злобно уставившись на негра, произнес Теодорих и снял с руки незаметную до сих пор перчатку из пластика. «Значит, Доскер прав», – подумал Рахмаэль, следя за тем, как Теодорих осторожно отправляет перчатку в устье корабельного мусоросжигателя. – И вообще, – почти жалобно продолжал Теодорих, – мы могли распылить здесь смертоносные бактерии.

– И заодно покончить с собой, – вставил Доскер.

Пожав плечами, Теодорих обратился к Рахмаэлю:

– Я уважаю ваши поступки. Не смейтесь.

– Но я и не думал смеяться, – возразил Рахмаэль. – Просто удивился.

– Вы хотите продолжать свое дело после экономического краха, хотите удержать своих законных кредиторов от изъятия последнего и единственного актива компании «Аппельбаум энтерпрайз». Похвально, Рахмаэль. Я поступил бы так же. А еще вы произвели впечатление на Мэтсона, вот почему он предоставил вам своего единственного приличного пилота.

Безмятежно улыбаясь, Доскер полез в карман за сигаретами. Пара пустоглазых охранников Теодориха мгновенно перехватила его руку – одно ловкое движение, и безобидная коробочка с куревом упала на пол.

Сигареты были поочередно взрезаны и исследованы людьми Теодориха… пятая по счету оказалась твердой, она не поддалась острому перочинному ножичку, и через миг более сложное аналитическое устройство показало, что эта сигарета не что иное как гомеостатический цефалотропный дротик.

– На чей режим альфа-волн он настроен? – осведомился у Доскера Теодорих Ферри.

– На ваш, – равнодушно ответил тот, сохраняя невозмутимость, пока пара пустоглазых, но весьма способных служащих ТХЛ выводила дротик из строя, топча его каблуками.

– Значит, вы ожидали меня, – слегка озадаченно произнес Ферри.

– Мистер Ферри, я ожидаю вас всегда.

Вновь обратившись к Рахмаэлю, Теодорих Ферри выразил свое восхищение и желание покончить с конфликтом между ним и ТХЛ.

– У нас имеется инвентарная опись ваших активов. Прошу. – Он протянул Рахмаэлю лист бумаги, и тот обернулся к Доскеру за советом.

– Возьмите, – разрешил пилот.

Приняв опись, Рахмаэль пробежал ее глазами. Список был точным и содержал подробные данные обо всей собственности, оставшейся у «Аппельбаум энтерпрайз». Увы, Ферри был прав в том, что подлинную ценность имел лишь «Омфал» – огромный лайнер плюс ремонтный комплекс со специалистами, трудившимися над кораблем, подобно пчелам в улье. Он вернул опись Ферри, и тот, взглянув в лицо Рахмаэлю, кивнул.

– Итак, договорились, – сказал Теодорих Ферри. – Условия таковы, Аппельбаум. Можете оставить себе «Омфал». Я прикажу моим юристам снять иск, поданный в судебные инстанции ООН с требованием взять корабль под арест.

Доскер встревоженно хмыкнул, а Рахмаэль уставился на Ферри.

– И что взамен? – спросил Рахмаэль.

– «Омфал» никогда не покинет Солнечную систему. Вы легко можете освоить выгодные маршруты перевозки грузов и пассажиров между девятью планетами и Луной. Несмотря…

– На тот факт, что «Омфал» предназначался для межзвездных, а не межпланетных путешествий, – подхватил Рахмаэль. – Это все равно что использовать…

– Только так, – перебил Ферри. – Или «Омфал» переходит к нам.

– Значит, Рахмаэль соглашается не лететь на «Омфале» до системы Фомальгаута, – уточнил Доскер. – В письменном договоре не будет упомянута определенная звездная система, но это не Проксима и не Альфа. Верно, Ферри?

– Хотите соглашайтесь, хотите – нет, – отозвался после паузы Ферри.

– Но почему, мистер Ферри? – вмешался Рахмаэль. – Чем плоха планета Китовая Пасть? Ведь это доказывает мою правоту.

Это было очевидно и для него, и для Доскера – да и Ферри должен был понимать, что поддерживает своими действиями их намерения. Ограничить «Омфал» девятью планетами Солнечной системы? И при этом корпорация «Аппельбаум энтерпрайз», по словам Ферри, продолжит существование в качестве законного предприятия. А Ферри позаботится о том, чтобы ООН позволила им существовать в приемлемых коммерческих рамках. Рахмаэль распрощается с «ОбМАН Инкорпорэйтед». Сперва с чернокожим суперпилотом, а затем с Фреей Холм и Мэтсоном Глэйзер-Холлидеем – по сути, отрезав себя от единственной вставшей на его сторону силы.

– Смелее, примите эту идею, – сказал Доскер. – Ведь компонентов систем глубокого сна не будет, да и бог с ними – вы же ни за что не отправитесь в открытый космос. – Он выглядел усталым.

– Ваш отец Мори, Рахмаэль, – заговорил Теодорих Ферри, – пошел бы на что угодно, лишь бы сохранить «Омфал». Вы же знаете, через пару дней корабль будет нашим – а тогда у вас не останется ни малейшего шанса заполучить его обратно. Подумайте об этом.

– Я уже все понял, – сказал Рахмаэль. Ах, если бы сегодня вечером им с Доскером удалось улететь на «Омфале» и спрятать корабль в космосе, где его не нашла бы ТХЛ… но момент упущен, все кончилось, когда поле пересилило мощную тягу спаренного двигателя корабля Доскера, собственности «ОбМАН Инкорпорэйтед». «Тропа Хоффмана лимитед» успела вмешаться. Причем вмешаться вовремя.

Теодорих Ферри своим чутьем прагматика с самого начала предугадал их замысел.

– У меня составлены официальные бумаги, – сказал он. – Прошу со мной. – Он кивнул в сторону люка. – По закону необходимы три свидетеля, и мы обеспечили их присутствие со стороны ТХЛ. – Он улыбнулся: дело завершилось, и он это знал. Ферри повернулся и вразвалочку зашагал к люку. Двое пустоглазых подручных преспокойно направились следом. Они прошли в круглое отверстие открытого люка…

И тотчас содрогнулись с головы до пят, разрушаясь изнутри. Потрясенный Рахмаэль с ужасом увидел, как выходят из строя их нервная и двигательная система и дают сбой организмы, каждая частица которых начала бороться с остальными за главенство. Так продолжалось до тех пор, пока оба рухнувших на пол тела не превратились в поле битвы, где мышцы сражались с мышцами, внутренности напирали на диафрагму, а желудочки и предсердия трепетали, охваченные мерцательной аритмией. Бедняги лежали, выпучив глаза, не могли дышать и уже лишились кровообращения, но продолжали внутренне сражение в оболочках, которые по-настоящему уже не были телами.

Рахмаэль отвернулся.

– Газ, разрушающий холинэстеразу[3], – произнес позади него Доскер, и в тот же миг Рахмаэль ощутил, как к шее прижалась трубка медицинского прибора, впрыснувшего ему в кровоток запас атропина – противоядия, нейтрализующего зловещий нейротоксический газ корпорации ФМС, прославившейся тем, что изначально она поставляла это пагубное для живой силы противника оружие в предыдущей войне.

– Спасибо, – поблагодарил Рахмаэль Доскера, и люк захлопнулся у него на глазах – спутник «Тропы Хоффмана» вместе со своим полем отъединялся от корабля Доскера, унося с собой не тех, кого служащие ТХЛ хотели забрать из «летяги» Доскера.

Сигнальное «реле покойника» (вернее, датчик отсутствия сигнала) выполнило свою задачу. Эксперты «ОбМАН Инкорпорэйтед» прибыли и теперь педантично занимались демонтажем оборудования ТХЛ.

Теодорих Ферри стоял с видом мыслителя, засунув руки в карманы плаща, не говоря ни слова и даже не замечая на полу около ног судорог двух своих служащих, словно те, позволив себе поддаться воздействию газа, оказались недостойны его внимания.

– Я рад, что ваши сотрудники ввели атропин не только мне, но и Ферри, – сумел сказать Рахмаэль Доскеру, когда дверца люка вновь распахнулась, впуская на сей раз нескольких служащих «ОбМАН Инкорпорэйтед». – Обычно в таких делах не щадят никого.

– Ему не вводили никакого атропина, – пристально глядя на Рахмаэля, возразил Доскер.

Протянув руку, он извлек из собственной шеи пустую трубку с полой иглой, затем точно такую же – из шеи Рахмаэля.

– В чем дело, Ферри? – осведомился Доскер.

Ответа не последовало.

– Это невозможно, – продолжал Доскер. – Всякий живой организм… – Неожиданно схватив Ферри за руку, он заломил ее и сильно дернул.

Рука Теодориха Ферри отвалилась в плечевом суставе, открывая повисшие провода и миниатюрные детали, продолжавшие функционировать в плече, но лишенные питания и безжизненные в руке.

– Сим, – прокомментировал Доскер и, видя, что Рахмаэль не понял, пояснил – перед ними симулякр[4] Ферри, лишенный нервной системы. – Значит, Ферри здесь не было. – Он отбросил руку прочь. – Естественно, с чего бы важной персоне рисковать собой? Сидит, наверное, на своем личном спутнике на орбите Марса и наблюдает за происходящим через сенсорные датчики своей имитации. – Доскер сурово обратился к однорукой копии Ферри:

– Мы действительно держим с вами связь через двойника, Ферри? Мне просто любопытно.

Симулякр Ферри открыл рот и произнес:

– Я слышу сам, Доскер. Не хотите проявить гуманность и доброту и ввести атропин служащим ТХЛ?

– Это уже делают, – сказал Доскер и подошел к Рахмаэлю. – Похоже, председатель совета директоров ТХЛ так и не почтил своим присутствием наш скромный корабль. – Он нервно улыбнулся. – Я чувствую, что меня обманули.

Однако Рахмаэль осознал смысл переданного симулякром Ферри подлинного предложения.

– Давайте немедленно отправимся на Луну, – предложил Доскер. – Говорю вам как советник… – Он крепко ухватил Рахмаэля за запястье. – Очнитесь. После введения атропина эти ребята оклемаются. Мы освободим их на спутнике ТХЛ, лишенном, разумеется, силового поля. И как ни в чем не бывало полетим за «Омфалом» на Луну. Если вы не согласны, я все равно воспользуюсь картой, которую дал мне сим, и уведу «Омфал» в космическое пространство, где его не сможет выследить ТХЛ.

– Но разве нам не поступило предложение? – машинально произнес Рахмаэль.

– Это предложение лишь доказывает, что ТХЛ многим готова пожертвовать, лишь бы не пустить вас в восемнадцатилетнее путешествие к Фомальгауту с целью взглянуть на Китовую Пасть, – пояснил пилот, пристально глядя на Рахмаэля. – А вы уже меньше заинтересованы в том, чтобы увести «Омфал» в неизведанный космос между планетами, где ищейки Ферри не смогут…

«Я мог бы спасти «Омфал», – подумал Рахмаэль. – Но пилот прав: разумеется, ему придется и дальше выполнять задание, ведь Ферри снял барьер, невольно доказав необходимость длительного путешествия».

– А как насчет компонентов систем глубокого сна? – спросил он.

– Просто доставьте меня к кораблю, – спокойно и терпеливо сказал Доскер. – Ведь вы не против, Рахмаэль бен Аппельбаум? – Проникновенный голос профессионала подействовал, и Рахмаэль кивнул. – Мне нужно узнать координаты от вас, а не по оставленной симом карте. Я решил не притрагиваться к ней. Жду вашего решения, Рахмаэль.

– Да, – сказал Рахмаэль и на негнущихся ногах прошел к корабельной трехмерной карте с подвесным указателем. Опустившись в кресло, он принялся прокладывать курс для темноглазого, темнокожего сверхопытного пилота «ОбМАН Инкорпорэйтед».