Читать книгу Дракон Песка. Становление - Габриэль Валерьевна Духовская - Страница 9

Первое, что я ощутил, очнувшись, – колючую ветку, скользнувшую по щеке. Лошадь брела по лесной тропинке, пощипывая траву. Видимо, мое тело на спине ее не беспокоило. Осознав, что странный седок шевелится, она повернула ко мне гнедую с проседью морду и фыркнула. Я тронул ее бока каблуками.

– Ну, извини, дорогая, нам надо до вечера найти жилье. Придется поторопиться! – Чудо послушно перешла на легкую рысь, мгновенно отбив мне задницу острым хребтом.

Не знаю, сколько мы с Чудо провели в лесу. Смутно помню ночь и открывшуюся перед нами маленькую деревеньку. Домов пять, низких, с замшелой крышей. Чудо брела без моей помощи, я почти лежал на ее шее. Странно, что я так плохо себя чувствовал, – ведь в том проклятом сарае все было просто отлично! А сейчас чем дальше, тем хуже… Я ощущал свою смерть за плечом.

На этот раз я очнулся, глядя в потолок. Возле меня суетилась маленькая старушка. Заметив, что я открыл глаза, пробежалась сухими пальцами по моему лицу, вискам и покачала головой.

– Я тебе помогу, мальчик! Ты можешь говорить?

Я кивнул.

– Тебя прислали сюда или ты сам нашел дорогу?

– Сам… мне было плохо…

– Ты почти умер, дитя. Твоя лошадь пришла к моему дому, поэтому мы решили, что я буду лечить тебя.

– Мы?

– Здесь Послушание Знахарей, но все сбежали, не дожидаясь, когда ты очнешься. А я осталась. Я старенькая, тебе моя смерть не поможет, малыш!

– Нет! Уходи! – Я вдруг понял, что она умрет, прямо сейчас и здесь – из-за меня!

– Значит, ты не хочешь убивать, мальчик? – Край чашки ткнулся в губы. – Ну-ка, попей, ты очень слаб, и вместе обсудим потом, как же нам уцелеть с тобой. Может, и не зря ты добрался именно сюда, кто знает волю богов? И вот это выпей – здесь снотворное. А я пока подумаю…

Утро ворвалось в окна птичьим пением и запахом цветов. А еще соблазнительным запахом еды, стоявшей на столе. А вот хозяйки не было. Я поднялся, пересек небольшую комнату и вышел во двор. Старуха обнаружилась на огороде – выкапывала какой-то колючий на вид куст. Неподалеку паслась Чудо. Увидев меня, кляча заржала и топнула ногой. Я подошел, погладил седую морду. Кобыла толкнулась в плечо, прикусила. А потом завалилась на спину, смачно катаясь в дорожной пыли и, похоже, ожидая, что я разделю это удовольствие.

– Проснулся, – кивнула старуха и указала на то, что я сперва принял за кучу сорняков: – Ну-ка, помоги мне, возьми вон те травки и занеси в дом!

В доме она нагрела воды, заварила душистый чай, поставила плошки с медом и вареньем. Мне отдельно – стопку блинов, круглых и желтых.

– Тебя как зовут-то, мальчик? Меня вот Лейза, старая Лейза. А у тебя есть имя? Кушай, кушай! Дорога у тебя еще длинная. Я вижу.

– Дракон Песка.

– Странное имя. Когда-то на моей родине, далеко отсюда, я видела маленьких животных, их звали песчаными драконами. Они пьют кровь, нектар и… Ты их родич, да, сотворенный?

Я пожал плечами. Что тут скажешь…

Она продолжала.

– Твоя лошадь, очевидно, привыкла к тебе. Когда ты приехал, то больше походил на мертвяка. Тебя поначалу в дом принесли, а потом, как разобрались, что ты такое, так все и драпанули.

– А почему ты осталась?

Она отхлебнула чаю и, вздохнув, пояснила:

– Да стара я уже по лесам-то бегать, да и не сбежишь от смерти, парень, какой бы она ни была. Судьба всегда настигнет. Вот и осталась с тобой. Когда ты открыл глаза, уж думала – все, вот и узнаю, жила праведно или нет. Но ты говоришь – убивать не хочешь… Ладно, подумаем, как тебе помочь! А пока ложись, отдохни…

– Я могу что-то сделать? – Старуха мне нравилась. В отличие от утверждения, что я ее убью обязательно.

– Нет, мальчик, не волнуйся. Выздоравливай. Все, что можно, ты уже изменил. А больше пока не в твоих силах.

Я лег на кровать, наблюдая, как быстро она перебирает травы. Обрывает листики, цветы и раскладывает их по кучкам. Однообразное движение ее рук убаюкивало…

Ночью я проснулся и пришел в ужас. Я стоял над спящей женщиной, протягивая руку к ее горлу. Я собирался ее убить! Меня захлестнула ярость и ненависть к себе. Осторожно отступив, я взял меч, свой тощий вещевой мешок и выбрался из дома. Старуха спала, и я не стал шуметь, выводя лошадь. Знахарка была добра ко мне, а я не мог заплатить. Чудо сколько-то стоит, и лошадь тоже старая и мудрая. Пусть доживают вместе. А я… В любую секунду я мог опять стать монстром, желающим убить свою спасительницу. Дверь закрылась тихо, позади осталось теплое жилье, а впереди ждал темный сырой лес. Но иного выхода не было.

Я брел долго, пока не свалился от усталости. Боль не приходила, милосердно давая отдохнуть и набраться сил. Видимо, какое-то средство мне бабка дала, и пока оно помогало. К тому времени, когда солнечные лучи разогнали темноту под густыми еловыми ветвями, я устал, как собака, и хотел есть и спать. Наверно, спать даже больше. Удалось найти убежище под ветвями густой ели: они спускались до земли, образуя естественный шалаш. Проспал до полудня и опять отправился в путь.

Больше двух суток я шатался по лесу, питаясь ягодами, практически голодая. К счастью, вода попадалась. Пусть не очень чистая, но она была – в ямках, родниках, просто лужах. Я уходил, еще не осознавая, что от себя невозможно убежать.

На этот раз я очнулся, пытаясь понять, откуда столько воды. Меня поливали из ведер два мужика, оба широкие, бородатые. Вернее, дед и мужик помоложе, очень похожие – видать, отец и сын. Я поднял руки, чтобы обтереть лицо, и разразился истерическим смехом – они были связаны толстой веревкой… Это уже входит в привычку!

– Чего ржешь, придурок? – пробасил мужик. – Бился ты и кричал! Вот и пришлось – того!

– Я думал, опять в рабство попал, – задыхаясь, сообщил я. – Тут один уже пробовал!

– Вот еще! Какой с тебя раб! Ты же, того гляди, отойдешь! – Младший из мужиков перекинул меня через плечо и понес. – Ща на поле – там работа, там и пожрешь, доходяга! Каша-то небось на ноги поставит, не кормили тебя, поди!

Висеть было не особо удобно, но спорить не хотелось – хотелось спать. Но когда показалось поле, сон и усталость как ветром сдуло. Большой ровный кусок сухой земли, покрытый толстым слоем растительной трухи. На нем траурно и безнадежно копошились люди. Или я ничего не понимаю, или сеять поздно. Что тут можно сделать-то? Даже деревья по краям поля засохли! Интересно, это колдовство или явление природы? Хорошо бы колдовство…

Мои незваные спасители сгрузили меня возле узелков и сами пошли работать, сообщив, что им «отсюдова и до обеда» копать. Подошел еще один мужик, сел рядом, достал хлеб, пару луковиц и котелок.

– Меня Крус зовут, – представился он, но вместо ладони протянул еду. – Вот, жри давай, болезный! – Мужик ткнул мне пальцем под ребра. – Чавой с тобой-то?

– Болею, сам сказал!

– Зачем?

– Так получилось. – Я слегка ошалел от бессмысленности вопроса, но к еде потянулся.

– Так вот что, парень, – вздохнул мужик, – Ты ешь, да иди своей дорогой. Плохо у нас тут. Не поможем тебе мы. Никак.

– Да я вижу, что плохо. – Каша в котелке оказалась вкусной, одежда высыхала, и настроение было почти хорошим. – А что случилось? Засухи вроде не было – что могло урожай так пожечь?

– Да колдовство, будь оно проклято! – признал он. – Так что жри давай и проваливай. А мы мага будем звать, в долги лезть! Хлеб-то бери, доходяга, баба моя пекла! Эх!..

– Значит, колдовство… – Я отломил кусок хлеба, откусил – и правда, вкуснющий серый хлеб.

– А кто колдовал-то? Что за заклинание?

– Да кто ж его знает?! Ты ешь, паря, ешь, кусай больше! А то опять свалишься! Откуда ты такой?

– Из приюта сбежал. – Я запил холодным квасом последний кусок и, поднимаясь, сообщил: – Я иногда могу находить магию. Давай-ка посмотрим поле.

– Заломов вроде нет, – сказал Крус уже мне в спину. – Мы тут все поля облазали. А приюты да, правду видать мелют, что дело там плохо.

– Это и не залом, поверь специалисту! – ехидно заявил я. – Ближе к сглазу. Смотреть надо.

Самым сложным было не побежать. Меня буквально тянуло к губительному для земли заклинанию. Пришлось пройти до конца поля, спотыкаясь на комьях сухой земли. Оно было рядом, я чуял. И когда нашел, то разгреб землю дрожащими от жадности руками и вытащил камень. Небольшой камень, каких много в земле, но на этом был выцарапан знак. Когда я передал уже размагиченный камень подбежавшему Крусу, он растерянно уставился на меня.

– Это вот оно? Что ж нам, булыжники собирать-то по земле?

– Я буду показывать, где копать!

– А эта штука на поле, она у других тоже, а, паря?

– На остальных полях? Надо посмотреть. Я так не могу сказать…

– Ну, ты как можешь, а я людей покась соберу! И вскопаем, и выкопаем. Видать, боги тебя послали! Знашь, а добрым-то человеком хорошо стал-быть: мимо не прошли, и ты ко всем нам лицом повернулся.

Толпа собралась быстро, причем толпа злая, с дубинками и лопатами. Люди сбежались не только с этого поля, но и с соседних. Каждую мою находку они пускали по рукам, что-то обсуждая. Мне было не до их слов – я наконец-то утолял сжигавшую меня безумную жажду. На каждом поле нашлось по десятку камней, закопанных в разных местах, но всегда с выцарапанными знаками. Толпа гудела вокруг, а потом смолкла и расступилась. Меня встряхнули и развернули, отвлекая от поиска. Я тупо посмотрел на растрепанную тетку, сжимающую в руках платок, и отвернулся. Она мне была неинтересна.

– Эй, паря, – Крус еще раз встряхнул меня, – ты все же скажи, она это или нет?

– Что – она? – не понял я.

– Она заколдовала камни?

Я повернулся к тетке, еще раз посмотрел на нее и разозлился:

– Ну видно же – нет! Мешаешь!

Толпа стала плотнее. Меня опять встряхнули. Я заставил себя сосредоточиться на их словах. Люди требовали найти чародея.

– Хорошо! Мне надо… увидеть всех. Я думаю, узнаю колдуна. Заклинания оставляют след. Да, я найду его. Но сперва надо собрать все камни – я не могу оставить их здесь!

Чистейший эгоизм: камни были напитаны магией, которую я очень хотел употребить. Поэтому я выклянчил двух работящих парней с лопатами, корзинку и послал всех по домам. А сам остался шариться по полям, благо их осталось не так много. А там и до колдуна доберемся – ужином будет!

Когда я закончил, мои помощники – или конвоиры, уж не знаю, кем они мне приходились, – отвели меня в центр деревни. Там в закатных лучах толпилось все местное население. Приволокли даже древних бабок и грудных детей.

Я огляделся.

– Ну, кажи? Которая? – спросил Крус, видимо, исполняющий обязанности переговорщика.

– Ни которая. Колдуна здесь нет!

– Да тут же все бабы, что есть! – крикнули из толпы. – Смотри получше!

Я поманил говорливого к себе. Толпа немного поволновалась, разделилась, и вылетел вихрастый мужик. Попытался нырнуть назад, но его не пустили. Народ стоял стеной.

– А кто говорил, что колдун – баба? – Я схватил его за руку и подтащил к себе. Почему-то он меня бесил. – Ты меня отвлекаешь, мужик. Не рискуй!

– Прости… те… Лэйн, я того… Не хотел…

– На камнях зарубки. – Я поднял один из булыжников над головой. – Видите, сделано твердой сильной рукой – и сделано профессионалом. Не верю я в женщину, режущую камень.

Толпа опять заволновалась, расступилась, выпуская нового героя. Он был широк и совершенно лыс. То есть ни бороды, ни усов, ни волос на голове. Зато на плечах мог без труда уместить кобылу.

– А про меня что скажешь? – Ко мне протянулась лапища размером с лопату. – Ну-ка, проверь, мальчик!

– Это сделал не ты, – сообщил я, стараясь не касаться мозолистой ладони. А то если схватит – кости в пыль раскрошит! Я наконец-то был сыт, и крохи его магии меня в данную минуту не интересовали. – Не скажу, что ты совсем лишен магических сил, мог бы и знахарем быть, но не ты – точно. Твоей магии недостаточно для такого заклинания, да и при такой-то силище для тебя проще в рожу дать, чем резать камень и колдовать!

– Вот! – Он повернулся к толпе. – Сразу знатока видать! Как есть – и про силу и про знахарство! Был я учеником, точно, только вот сил у меня немерено, и травки эти все мне неинтересны. Вот кузнецом и стал. Прав ты во всем. Так значит, говоришь, его нет тут?

– Нет.

– Хорошо же! – Он сгреб меня за плечи, слегка приподняв над землей. – Пойдем-ка со мной – по домам пройдемся! Мало ли что!

– Пойдем, – согласился я, делая вид, что иду добровольно.

Поход по домам меня достал. Как выяснилось, я не большой любитель деревенских изб, пропахших котами, человеческим потом и скотиной. Мне предъявляли каких-то древних стариков, живность, я мотал головой, и мы шли дальше, пока… Этот старик был еще крепок. Увидев меня, он понял все сразу. И сделал последнюю глупость – ударил магией. Без слов…

Я покинул деревню с первыми лучами рассвета. Мне дали денег, хотя так и не поняли, с чего почтенный вдовец занялся колдовством. А я не сказал им, что когда он ударил по мне, когда я перехватил предназначенную мне смерть, сквозь его лицо, недоумевающе-обиженное, проступило другое, совсем не похожее. А потом они оба умерли: и человек, и вселившаяся в него тварь.