Читать книгу Ангелов не выбирают - Галина Барышникова - Страница 6

– Саша, Саша, не надо! Подожди!

– Отстань!

Он выскочил из квартиры, на ходу надевая пальто. «Ах, сукины дети! За спиной! Стоило только отъехать! Ах, а каков Георгий? А Игорь, – родной сын! Как же они сумели? У-у-у!» – Александр Павлович грязно выругался и так хлопнул дверью, что сам испугался. «А, ладно!..»

– Саша! – Отчаянный крик жены застал его у лифта. Лифт не работал. «Да чтоб тебя!..»

Он бросился вниз по лестнице. Набрал шофера. Тот не отзывался. Наконец растерянный голос произнес:

– Да, Александр Палыч?

– Быстро сюда! И чтоб через пять минут!

– А-а-а… Я тут… В общем, через полчаса, не раньше.

– Какого ляда? Ты что, с девкой, что ли? Ты – на работе! Я тебе плачу и за девок, и за все! Пять минут, понял?!

Машина не подъехала. Взбешенный Романцев направился к гаражу. Апрель, холодно, руки дрожат. «Уволю подлеца!» Уронил ключи: «Все, – уволил!» Гараж наконец-то открылся. Он сел за руль «Хонды» жены. Двигатель – как часы. Три сотни лошадей послушно рванули с места.

– Я взял твою машину!

– Что? Саша, ты где? – Вопрос повис в воздухе.

Руки привычно легли на матовое колесо руля. Вот оно: время и скорость, – что важнее? Газ!

Звонок. Романцев бешеным движением жмет на кнопку: «Альфонс, ты уже уволен!»

– Саша, это я! Саша, вернись! Саша…

– Алла, я… скоро. Готовь ванну. Все!

Знакомая трасса всосала автомобиль в урчащее чрево. Впереди какой-то лох. «Урод, сначала получи права!» – Александр Павлович нажал на сигнал, лох показал ему фак.

«Ах ты, падла, я тебя запомню!»

Хонда рванула, оставив девятку стоячей. В кабине повысилась температура. «Странно», – Александр Павлович расстегнул ворот. И вдруг слева обожгло так, что рука соскочила с баранки. Слабость, тело не слушается. Все поплыло: спереди, сбоку, все визжит и шипит! Жестоко, без сожаления и задержки – удар!

Межглавие

Он лежал на широком поле и пересохшие губы шептали о помощи. Рана была глубокой, безудержный пульс сердца выталкивал кровь из остывающего тела. Шелковые травы склонились над ним, а земля еще вздрагивала от топота разгоряченных коней. Жаркое небо не сулило ничего, кроме черного ворона, замершего в бесконечной бирюзе. Кольчуга давила на грудь. Его слабое дыхание замирало на каждом выдохе, с хрипом орошая ковыль брызгами ярко-алой крови.

Солнце померкло…