Читать книгу Осколки - Галина Робак - Страница 6

Мне категорически не нравится то, что сейчас происходит в русском РЭПЕ, а уж про женский можно вообще промолчать. Пугающее сочетание – женский Русский рэп. Я не хочу себя ни с кем сравнивать (потому что это несравненно), и ассоциировать (ибо держусь достаточно автономно).

Для меня то, что вы называете «Галин рэп», есть осовремененное искусство, симбиоз музыки и поэзии.

Речитатив под музыку и без; владение собственным голосом, как инструментарием; умение завлечь слушателя простой историей: полный контроль своей мысли на пути от мозга ко рту- мне часто говорят, что я что-то рассказываю так, будто читаю рэп.

Я с ужасом наблюдаю, как те, кто умеет «сказать», пускают свои навыки на то, чтоб сделать песню (неважно, какой по смыслу она будет, хорошо даже если вообще без) абсолютно идентичной тому, что сейчас отлично заходит на американской сцене.

Ребят, это так убого! Белолицый паренек в одежде из секонд хенда и кроссовках, купленных с сайта, выкрикивает то, чему сам не верит.

«Бланты». «Шлюхи». «Бабки».

Паря, в Америке всем на тебя насрать, они обсмеют тебя, в лучшем случае, и никогда не поймут. Для них ты уже проиграл, если так откровенно копируешь стиль. А кому из крутых ниггеров нужен никчемный белый в плеере?

А у нас в стране ты так и останешься чужим, когда пора пресловутого хайпа пройдёт.

Так что, выходит, ты остаёшься смешон и глуп для обеих сторон и стран, теорема проста.

Так и к чему это все тогда?

И с каких пор полностью копировать стало модным? С каких пор это считается талантом или даже даром?

Но и те, кто, наплевав на стиль из/за рубежа, мямлят в микрофон вещи, о которых вообще лучше не распространяться, тоже вызывают рвотный рефлекс. Здоровенный лоб читает про салат из детства, в котором никогда не было краба.

СЕРЬЕЗНО?

Когда я это услышала, на лице моем внезапно отразилось столько боли (не путать с сочувствием), что мои друзья рядом невольно заволновались.

Неудивительно, что к рэпу, привычному вам, где люди несут ахинею в микрофон, ни капли не думая о том, что их может услышать кто-то кроме вконтактных зомби; оскорбляют друг друга таким жалким способом и при помощи диких звуков и иными откровенно противными методами; где певцы и певички, не имея ни слуха, ни какого бы то ни было опыта, берутся нараспев рассказывать мне о жизни – я не желаю иметь никакого отношения.

Поймите же вы наконец: то, что вы называете рэпом, должно носить иное название у нас в стране.

Ребята, к сожалению или к счастью для вас, вам никогда не стать ниггерами из Бронкса; вам, вскормленным сметанкой и метелями, и узнающим мир через школьную программу с Вальтером Скоттом, Есениным и Булгаковым.

Взгляните на себя: Вы гораздо достойнее и умнее тех, кого вы так почитаете в их искусстве «делать грязь».

Нам все это незачем.

Нет, вы можете и дальше продолжать чернить эти три несчастные буквы, и дальше писать своё дерьмо и ходить его записывать, – я не хочу, чтоб меня как-то приписывали к этому вертепу.

Поэт, писатель, певица, рассказчик, хроник, – да как угодно, лишь бы не рэпер.

– почему именно рэп? – задаёт мне кто-то вопрос, от которого я мгновенно начинаю закипать.

Рэп? То, что я всю свою жизнь пишу, сколько себя помню, – очерки, заметки, стихи, эссе, рассказы, то, что я могу ритмично прочесть написанное мной ранее под бит- вообще никак не делает меня рэпером. Я лишь любопытствую, пробую, ищу- это все свойства живого ума, а не склонности к вашему рэпу.

Если бы у нас не было рэпа, говорю я, я бы нашла другой способ рассказать о своих мыслях обществу. Я в принципе, так и делаю, и до недавнего времени я успешно двигалась в этом направлении и меня ничуть не волновало то, чем занимаются остальные.

Но тьма наступает: я слышу все чаще восторг от различных фараонов, каспийских грузов, ригосов и тд

И мне страшно

От того, во что превращается тот собирательный образ русского молодого человека, который я себе всегда рисовала.

Там же нет ничего.

Ритм? Да он же сам себе не верит, его бодрит этот бит: сегодня, завтра

После он начинает ощущать что что-то не так, и ищет новые биты и заполняет их пустой болтовней

Но дело не в бите, а в нем самом.

Мне так бесконечно жаль, что публика готова все это есть, и кидаться на модников и самых продвинутых в мире рэпа, которые сами себя таковыми провозгласили.

Я не могу не вспоминать легенду о» музыке гибели», который Кнехту рассказывал его учитель у Германа Гессе в его блистательной «игре в бисер».

Отбери у вас этот бит, и не останется ни-Че-го.

Свиту из перекрытых парней и девчонок, что заносчивы на вечеринках а по ночам в комнате режут вены; ваши модные кеды и стикеры, и от вас останется ПШИК

А назавтра на ваше место встанут другие, это беспощадный конвейер, где один потерявший убедительность больной ищущий славы неврастеник сменяется другим, и так до тех пор, пока все, кто их слушает, не станут такими.

Я не хочу быть среди всего этого дерьма.

Я за ту игру, о которой вы все кричите, но в которую вы ссыте играть: с настоящими искренними и (даже в слабостях своих сильными) персонажами, с мрачными реалиями

Те, кто не в силах вывезти реальную жизнь, выдумывает себе игру и переворачивает её то так то эдак.

Это детские забавы. Представим Россию в наше время. Наше общество ещё довольно молодо, страна считается развивающейся, все в вечном поиске себя и работы. И вот мы берём западную культуру, в которой так уютно чувствуют себя те, кто вырос на этом,; как-то коряво её перенимаем и принимаемся все делать, как они,: копируем результат становления целого поколения, забывая о начале. И… И типа становимся такими же, чтоли? Как назвать это занятие: беспробудное сочинительство, чтобы кого-то удивить: эти жалкие потуги на сцене, вызовы исподтишка своим невидимым интернет/оппонентам? Баттлы, где незнакомые люди кричат друг на друга и плюются слюной: Кто мы после этого? как верить этим людям, если они высасывают из пальца и агрессию, и интерес?

Нет, увольте, я не хочу быть среди них.

Поймала себя на мысли, что рэперша это звучит унизительно в сравнении с тем, сколько всего я могу. узко, однобоко -как угодно,: зачитать под бит и без – это вообще минимум из того, на что я заточила свой мозг. Смогут ли все эти ваши хваленые рэперы быть также красноречивы без своих купленных за бешеные бабки минусов?

Можно убедиться на наглядных примерах.

Они высокомерны и себе на уме, они знают что-то, чего не знаем мы- иначе откуда бы взяться такому? Но они презирают книги. или читают но какие-то невнятные брошюрки, смысл которых потом с трудом могут объяснить, даже в двух словах.

Так о чем они повествуют, эти рэперы, если не могут пересказать ничего, не станут обьяснять и снисходить до объяснения только потому, что в их мозге выключена функция передачи информации?

Они могут только переливать из пустого в порожнее, одно и тоже, будто текста им пишет один и тот же человек.

Повторяюсь, но я готова повторить это ещё и ещё, только чтоб меня услышали.

Я не хочу быть как они, мне стыдно за таких «музыкантов».

Как можно слушать музыку только потому, что ВСЕ её слушают и все говорят что это круто?

Эффект толпы: завтра вы забудете и своих героев, и их песни, потому что ваши взоры направит в другую сторону чья-то большая рука, и над взъерошенными вихрами чёлок и намокшими от растопленного инея шапками 228 мелькнут едва заметные лески. и все, завтра вы уже боготворите других, а вчерашние «уже не те». Вам диктуют отношение, ваша реакция вообще -то не ваша. Артисты славят огромные целлюлитные задницы негритянок, хотя сами побоялись бы даже к такой приблизиться; поют песни на иностранный манер и хвастаются тем, чего нет. Да что за идиотизм? Какой рэп? А, вот это и есть ваш рэп? Да ну его к черту, я не с вами.

Я вижу другую сторону обычной жизни, иначе бы я не написала ни строчки за всю жизнь. Вижу людей, они вызывают у меня эмоции, -я пишу об этом. Я делюсь, я передаю. Ну согласитесь, странно: узнавать что-то и засаливать знания. Как огурцы, – это какой/то эгоизм. То, что происходит сейчас на отечественной рэп сцене, просто совместные движения людей с феноменом социального детства. напоминает досуговые центры для молодёжи, где все собирались в группки и устраивали себе развлечения. Теперь все собираются в объединения, записывают себе видео, придумывают логотипы, штампуют одежду… Ээээ… Блин, я, кажется, нашла ответ. Рэп это Досуговые Автономные Кружки, чаще презирающие друг друга, чем высказывающие уважение. Можно ли надеяться, что с возрастом это проходит?..

И что через несколько лет рэперов станет меньше и подобными вещами будут заниматься только те, (например, я), кому это дано от Бога?

Хотелось бы.

Хотелось бы верить, что завтра все гавнорэперы страны (а их тысячи и сотни тысяч), сложат с себя полномочия и отправятся на производство. А я буду песни петь своим проникновенным голоском. И читать вам исторические романы вслух.

О да. Хотелось бы верить.

Все, что было сделано вне рамок и жанра, и стало тем самым андеграундом, тем «протестом протеста» и противопоставлением всему, что делалось на эстраде и даже среди рэперов —модников. Как есть в море маяк, который светит морякам; ориентир в лесу, помогающий путникам; как есть времена года, – так и наша «подземка» стала тем, от чего можно отталкиваться. И то, насколько ты был близок к ней или далек, говорило об истинной причине твоего появления в рэпе. Это было мерилом твоей настоящести. Каждый андеграунд проект, по сути, рождался на засаленных провинциальных кухнях, в захламленных гостиных со спящей бабулей за стенкой – народ стал увереннее, почуял свое творческое начало, заговорил. И это было уже не остановить. Это движение принесло немало позитивных моментов – но я не буду о них – где вы видели, чтобы хроники и историки описывали благополучные и мирные годы жизни населения? Любая эпоха красна своими сражениями и восстаниями. И пока депутаты сладко спали на своих рабочих местах, в самых низах общества открывались глаза. Рабочий класс брал в руки книги, читал о самопознании и благах созерцания – да, это вывело нас к тому, что добрая половина молодежи подалась в фотографы, блоггеры и дизайнеры. Творчество просто съело потенциальных инженеров и асфальтоукладчиков. Но в том нет нашей вины – если бы такой труд должным образом оплачивался, если бы звание Человек Рабочий было почетным, а со страниц журналов и газет не исчез куда-то этот образ, я бы с удовольствием повязала на голову цветастую косыночку и пошла штамповать детали для самолетов на завод. Но оглянитесь вокруг: внезапно все стали гуманитариями – значит это кому-нибудь нужно. Сегодня среди молодежи культивировались профессии «для души», и, окажись мы в тяжелых условиях, среди медведей и тайги, вместо того, чтобы бороться за свою жизнь мы бы наделали миллионы потрясающих сэлфи и описали бы красоту природы в своих блогах. А к вечеру бы передохли от голода и холода. Нет, ну это все шуточки, конечно. Кто угодно, только не мы, ребят. Потому что мы – русские, а это непостижимо и непобедимо. Преимущество русских в том, что, когда в том возникнет необходимость, каждый хипстер и нацист вспомнит, как держать косу и лопату.

Что же мы все кричим невпопад и молчим не о том?

Все считаем чужое и ходим как пони ко кругу?

Вы не поняли, сэр, я совсем не прошусь к вам за стол!

Мне вот только казалось, нам есть, что поведать друг другу…

Людям дали свободу, и она, к сожалению, превратилась в беспредел, ведь далеко не каждый способен без назиданий и наставников блюсти дисциплину, не каждому – даже в нашем цивилизованном и таком продвинутом теперь уже, мире – ясно, что есть самообразование, и как оно работает. Ладно, я рискую так никогда и не остановиться, рассуждая о своем любимом жанре. Эта книга ведь не про рэп, а про рэпершу.

И вот, первый день фестиваля. Народу – яблоку упасть негде. Мы с ребятами из Донецка сидим ближе к воде, они по очереди читают мне стихи, что меня чрезвычайно умиляет.

– А тебя как зовут? – спрашивает парнишка, тесно подсаживаясь ко мне.

– Мила Лерой! – отвечаю я и отсаживаюсь подальше.

– Тю! Фамилия какая странная! Американка чтоль? – наивно вопрошает он.

– Испанка!

– Как болезнь! Ну а меня Митькой…

Потом мы все теряемся друг от друга, я оказываюсь одна в дурмане и полусне – в полной темноте опустившейся на город ночи я пробираюсь к беседке в скале – там горит свет и тусуются ребята, и мне во что бы то ни стало нужно дойти, а идти шагов пятьдесят всего лишь от сцены. Но тут из кустов слышится чей-то тихий голос:

– Девочка, хочешь курнуть?

– Да! – обрадованно говорю я и иду на голос.

Самое смешное, что после своего «парашюта»9 я отделяюсь от компании, чьи лица так навсегда и останутся неувиденными, и, не успев пройти и десятка шагов, слышу точно такой же вопрос из следующего куста!

Хочу ли я курнуть? Наверное, благоразумная барышня бы сказала сейчас: «Нет, спасибо, хватит». Но мне не хватит, и я иду на голос. Да и какая благоразумная барышня оказалась бы одна, без денег, документов и даже обуви (мою сумку и кеды увез тот самый организатор в неизвестном направлении) – на рэперском фестивале в тогда еще другой стране?

Никакая, понятное дело.

До скалы я добираюсь только через полчаса. И там знакомлюсь со своими чудесными челябинскими ребятами. Мы дуем, дуем, дуем и болтаем за хип хоп. Рядом нет почти ни одной девчонки, но мне с моим накуренным очарованием удается удерживать в тонусе всех собеседников. Я обожаю тебя, Крым. Я не забуду тебя, лето!

Вот оно какое, наше лето:

Лето яркой зеленью одето,

Лето жарким солнышком согрето,

Дышит лето ветерком!

На следующий день феста я повела ребят в горы. Поскольку я послушала программу предыдущего дня и решила, что всем собравшимся во что бы то ни стало необходимо услышать мой голос со сцены. А флешка с моими чудесными минусами лежит в палатке на Меганоме. И туда нужно добраться, потому что я хочу петь свои песни. И никаких «но». А идти по жаре два часа. Но сделать это нужно. Как мы карабкались по обсыпающемуся песку вверх, как каждый из парней почти срывался вниз с испуганным криком, как умирал от жажды (мне-то было привычно) – отдельная смешная история. Главное, что до флешки мы-таки добрались, искупались, а обратно нас ждал путь на моторной лодке. Соленые брызги в лицо, ветер с моря и шуточки по поводу иссякающего бензина.

И вот второй день феста, я зачитала свою программу, чтоб они все там понимали, что к чему, рядом нарисовывается довольный Рэпер Мечты.

Я полулежу в дурмане марихуаны на плетеном ложе под навесом. Вокруг непрерывная читка, меня же не трогает никто – просто блаженство. Тут нарисовывается он в окружении свиты:

– Ты думала, кто я? – нагло спрашивает он, глядя на меня сверху вниз. Я поднимаю взгляд и говорю с ним одними глазами. Я по правде сказать ничего не думала. Но мне жаль его расстраивать и я притягиваю его за руку к себе. Ну что ж, Мальчик С Афиши, давай поиграем.

Наверное, мы с плохим парнем просто не смогли пройти мимо друг друга… Или это было нечто большее, чем интерес – не так уж и важно. Соль в том, что ему было плевать на мой рэп. А мне, собственно говоря, на его бессмертные шедевры. Мы обоюдно привлекли внимание как персонажи Большой Игры. Но после разбежались, оставив друг другу впечатление, что навсегда останется свежим.

Эта была последняя ночь фестиваля. А наутро мы договорились встретиться с моей подружкой – она одна путешествовала по побережью и назавтра обещалась приехать сюда. Я решила не подниматься в горы, а встретить ее на вокзале.