Читать книгу Евангелие от Гаримы - Геннадий Евгеньевич Ангелов - Страница 5

Привлекательный светловолосый высокий парень, почти мальчишка, стоял за стойкой бара, делая коктейль. Огромные глаза, карего цвета, смотрели с уверенностью прямо, и он то и дело перебрасывал с одной руки в другую не большую бутылку, не обращая на меня никакого внимания. В баре царил полумрак, играла лёгкая музыка, и глаза не сразу привыкли к непривычной обстановке. Осматриваясь по сторонам, я увидел человек пять, шесть. Люди располагались за крайними столиками, пили пиво, курили и не громко болтали. Я поднял правую руку, привлекая внимание бармена. Промокнув, чуть вздрагивал, хотел выпить крепкий кофе.

– Что вам угодно? – спросил бармен, как ни странно на ломанном английском, и мило улыбнулся.

Он уже приготовил коктейли, и на стойке стояли два узких бокала с трубочками и ждали. К стойке подошёл коренастый парень в кожаной куртке, шатаясь, и сгребая огромной лапой коктейли, словно это были пластиковые стаканчики, едва не упустил их на пол. Ругаясь, он уселся на стул, и небрежно бросая трубочку на стойку, залпом осушил содержимое бокала. За выпитым последовала громкая отрыжка и не менее омерзительный смех. Я отвернулся и скривился. Не любил пьяную публику и с трудом сдержался, чтобы не нагрубить незнакомцу.

– Кофе с молоком, если можно, большую чашку.

– Вы русский?

Он удивился, кивнул, вытащил пузатую фарфоровую чашку с китайскими узорами по бокам, из высокого шкафа. Уже через минуту я наслаждался крепким кофе, и впервые с момента моего перемещения, закурил. Испытывая настоящее блаженство, выпускал дым в потолок, согреваясь, держал чашку двумя руками.

– Что ни будь ещё? – спросил бармен, когда я подошёл к стойке, чтобы рассчитаться за кофе.

– Спасибо, мне уже пора.

Я направился к двери и увидел, через стекло, что дождь припустил с новой силой. Открывая, выглянул, и с грустью обнаружил, что горизонт затянут тёмными тучами и дождь льёт как из ведра. Это надолго. В небе сверкали молнии, и громыхал гром. Куда идти? Лучше здесь переждать непогоду.

– Может, выпьешь со мной? – услышал за спиной пьяный русский бас.

Поворачиваясь, встретился глазами с крепышом в кожанке с бокалом пива. Его пьяная физиономия расплылась в улыбке, было видно, что соображает он с трудом. Глаза бегали в разные стороны, лицо не видело бритвы неделю, не меньше, из-за вздёрнутого носа, и острого подбородка, он мне почему-то напомнил белку, в зоопарке, которая высматривает посетителей с вкусными орешками.

– Спасибо, я не пью.

– Это ты зря, зря. Я ведь от ду-у-ши, кому как не русским, знать, что такое ду-ша.

Он заикался и вот-вот мог свалиться.

Мне не нравилась ситуация, тем более, судя по всему, бармен проболтался, что я русский. Парень насупился и не собирался отступать. Неприятности уже нашли меня, и я понимал, что добром это всё не закончится. К сожалению, эти самые неприятности не ходили поодиночке, и всегда атаковали толпой.

Замечая, боковым зрением, как к крепышу на помощь поднялись несколько человек, сжал кулаки и готов был драться. Можно было убежать, тем более что я имел преимущество, хорошо держался на ногах, несмотря, что недавно лечился после переломов. Повязку с тибетским бальзамом, я снял, так как нужды в ней не было. Только не хотелось бежать, если честно. Русскому человеку бежать с поля боя не пристало, показывать врагу спину, тем более, я был уверен, что смогу с ними справиться. Отступая вглубь бара, случайно зацепился ногой за стул и с грохотом упал на пол. Не успевая сгруппироваться и вскочить на ноги, краем глаза заметил возле своей головы ботинки чужаков, и почувствовал резкий удар в грудь. Надо было бежать. Эта мысль, слишком поздно оказалась верной, и единственно правильной.

От тупой боли потемнело в глазах, и я снова попытался встать. Не тут-то было. Сделать мне это не дали, и град ударов сыпался как горох на голову. Закрывая локтями лицо, катался по полу, пытаясь увернуться от обезумевших подонков. И последнее, что запомнил, так это наглую, пьяную морду моего обидчика. Дальше, пустота и холодный мрак.

Мне приснилось, что я дома с родителями. Лежу на кровати, не хочу вставать, идти в школу. Отец с укоризной в глазах стоит в дверях моей комнаты, смотрит и удручённо качает головой.

– Михаил, немедленно просыпайся! Тебе угрожает опасность, и если ты останешься лежать, умрёшь.

Строгий тон отца, и ласковые прикосновения матери к моим щекам, заставили улыбнуться.

– Я знаю, но не могу. В груди пылает настоящий пожар, и боль не стихает.

Мама поцеловала меня в лоб, и её горячее дыхание коснулось сердца. Глаза открылись, и страшная реальность обрушилась как ледяной душ. Я лежал на земле, в тёмном переулке, среди гор мусора и старого тряпья. Не совсем понимая, как здесь очутился, попробовал встать. Не получилось. Вспоминая разборки в баре, с горечью понял, что так и не смог дать отпор обидчикам. Кости ныли, левая рука опухла, ужасно болела голова. Ощупывая место ушиба, почувствовал слипшиеся волосы и, поднимая руку, увидел, что она в крови. Где-то вдалеке послышались шаркающие шаги и мужские, хриплые голоса. Всматриваясь в темноту, едва различил силуэты двоих человек. Липкий, как майский мёд страх, заставил вздрогнуть и отползти к стене. Под руку попалась чья-то порванная куртка и, пряча ноги под картонную коробку, накрылся ей, затаил дыхание, в надежде, что меня не заметят.

Шаги замерли, голоса подозрительно стихли. То, что эти двое искали меня, не вызывало ни малейших сомнений. Это они, скорее всего, притащили меня сюда. Но почему бросили и не убили сразу? Спрятался я конечно плохо, и не особо надеялся, что незнакомцы пройдут мимо. Прислушиваясь, понял, что звуки шагов снова приближаются и вот-вот меня обнаружат. Интуиция подсказывала, что это не простые, обычные люди. Не зная, что делать, сквозь узкую щель, заметил яркий свет фонарика. Мои враги будто принюхивались, жадно втягивая воздух, шли по следу. Как псы, бродячие, голодные и злые. Один из них ногой откинул в сторону картон, стащил старую куртку, ослепляя, будто прожектором, моё хлипкое укрытие.

– Ты думал, спрячешься от нас? Русский?

Я узнал голос парня из бара и, выгибаясь, перекатился в сторону. Это не помогло, потому, что второй парень подскочил и наступил ботинком на грудь, с такой силой, что у меня спёрло дыхание. В глазах потемнело, адская боль, словно острое лезвие, полоснула по нервам. Вскрикивая, и пытаясь вывернуться, схватил парня за ногу, и сжал. Это не подействовало, и мои попытки к спасению равнялись нулю. Я ворочался на спине как уж в камышах, до тех пор, пока второй парень не ударил меня в плечо, чем-то острым, и только после этого первый парень снял с груди ногу.

– Ты, что не можешь убить человека? В сердце надо бить, в сердце. Дай сюда нож, и я покажу тебе, как это делается.

Мерзкий голос одного из них. Он с наглой ухмылкой и красными как у быка глазами пялился с угрожающим видом. Пульсировало плечо, и я почувствовал, как по груди и спине течёт кровь. Молодчик присел на корточки и, показывая острое лезвие окровавленного ножа, сдавил левой рукой горло. У него была крепкая хватка, и он целился в сердце. Ещё мгновенье и всё закончится. Изловчившись, я ударил его ногой по колену. Парень вскрикнул, отвлёкся, и… промахнулся. Лезвие ударилось об камень, высекая сноп искр. Медлить нельзя, превозмогая боль, я вскочил на ноги и встал в боевую стойку. Парней это позабавило и они дружно как кони заржали.

– Тебе не справится с нами. Лучше прими смерть как должное, и не мучайся. Будет только хуже, уверяю тебя, – сказал один из них и сделал резкий выпад правой ногой. Блокируя локтём удар, и уходя в сторону, я чуть присел, развернулся, сделал подсечку и свалил обидчика. Не мешкая, принялся за второго. Тот держал нож, размахивая им, как каратист нунчаками. Делая обманное движение правой рукой, я чуть пригнулся и перехватил его руку, сдавливая запястье пальцами. Заводя обидчику руку за спину, поднял вверх, давая понять, что смогу её сломать. Нож выпал, и парень присел на колени и застонал.

– Сука, отпусти, хуже будет, – прохрипел он.

В его голосе звучала неподдельная угроза, он скрипел зубами и ругался. Не выпуская из виду второго, я отбросил ногой нож в сторону, и резко ударил в пах второго. Тот уже подкрадывался и не ожидал от меня такой прыткости.

– Кто вас послал? На кого работаете? Ну, тварь, отвечай.

– Да пошёл ты на хутор бабочек ловить.

В ответ мне пришлось выполнить обещание и после хруста костей и обвисшей, поломанной руки, переключится на второго противника. Тот стоял на коленях, мотал головой, приходя в себя.

– Вопрос слышал?

– Я ничего не скажу. Можешь убить.

– Зачем убивать? Я сделаю так, что ты до конца жизни будешь работать на аптеку, и ездить в инвалидной коляске по велосипедным дорожкам. Как тебе такая перспектива?

Я схватил его за куртку, превозмогая боль в плече, рванул вверх, да так, что куртка молодчика порвалась.

– Прошу самую малость. Скажи, кто послал, и я уйду.

– Оставь их, – услышал я грубый мужской голос за спиной.

Ко мне направлялся мужчина в широком, простом одеянии, тёмного цвета, с длинными рукавами. Одежда напоминала рясу, и если бы не одна деталь. Она как раз полностью противоречила внешнему облику. В руке он держал не крест, или Библию, короткоствольный автомат. Израильский пистолет-автомат «Узи», ближнего боя, хорошо знакомый людям с военной подготовкой. С открытым затвором, выстрел производится задолго до прихода затвора в переднее положение. Грозное оружие. С двумя режимами огня – одиночным, и автоматическим. Предохранитель расположен слева, возле рукояти. Есть и второй предохранитель, допускающий стрельбу при полном охвате рукой рукояти. Это была модель 2010 года, «UZI Pro», с наличием прицельной планки, и улучшенной эргономикой. Из всех его достоинств, а именно, автоматический предохранитель, блокирующий затвор, и обеспечивающий безопасность, даже если он случайно падает на землю, один существенный недостаток. Перерасход боеприпасов, и невозможность руками при стрельбе, гасить вибрации. Зато хорошо сбалансированный «Узи», даёт возможность стрелять одной рукой.

Вытертая, лишённая ворса ткань, суровое, испещрённое глубокими морщинами лицо, пронзительные голубые глаза, говорили о том, что этот человек много повидал на своём веку. На макушке у него была маленькая шапочка, плешегрейка, или скуфья, бархатная, фиолетового цвета, так её именовали в Православии. Важный знак священства, который никогда добровольно не снимали, разве что для выстрига макушки. Когда были гонения христиан, и попы попадали под истязания, и кто-то ударял их по голове, скуфья падала на землю, виновник подлежал каре, и должен был заплатить за «бесчестие». «Венец Христа», – так ещё называли плешегрейку, тщательно оберегался, и если скуфья снималась архиереем с головы священника, это означало лишение сана.

– Не удивляйся, парень, здесь без оружия ходить опасно.

Говорил незнакомец смиренным, вкрадчивым голосом, за которым скрывалась не дюжая сила. Он сразу располагал к себе, притягивал, не отпускал. Ряд белых зубов, тонкие губы, и незатейливая улыбка, казалась до боли знакомой. Как будто раньше я уже был знаком с этим человеком, встречал, и проводил долгие застольные беседы. Но это было не так. Улыбка исчезла, и вместо неё лицо священника отразило лютый гнев, глаза превратились в две узенькие щелки, скулы задвигались, он напрягся, и замер на месте, с презрением оглядывая моих врагов.

– Всё не насытитесь, адское племя! Всё мало вам душ загубленных, так ещё за одной пришли. Не бывать тому.

Чужаки зашипели, сверкая разъярёнными глазами.

– Они ничего не скажут. Это нелюди.

Незнакомец снова приятно улыбнулся и не оставил у меня сомнений в том, что это правда. Я отпустил своего обидчика и с любопытством рассматривал священника.

– Тебя Михаил зовут? Дёмин?

– Точно так, откуда вам это известно?

– Вопросы потом.

Он вскинул автомат и плавно нажал на спусковой крючок. Короткая очередь оглушила меня, и прошила с лёгкостью одного и второго молодчика. Один отлетел на несколько метров назад, второй так и остался лежать на земле с развороченной от пуль головой. Мозги разбросало по асфальту, и от жуткого зрелища я отвернулся и едва не блеванул.

– Идём со мной, тебе нужна помощь, – сказал незнакомец спокойным голосом, как будто он каждый день стрелял из автомата, убивал, и это было для него привычной работой.

– Я ждал тебя, и малость опоздал. Дела задержали, прости.

– Спасибо, вы вовремя появились, но я бы справился.

– Не уверен, – ответил мужчина и с недоверием покосился на меня.

– А как же эти? Мы так и оставим их здесь?

– Конечно, но не думай, что они умерли. Убить их трудная задача. И это уже не наше дело. Проблема в том, что они везде, во всех уголках города, и за его пределами. Меняют обличья, придумывают новые хитрости и подлости. Сатана вмешивается в земные дела, и этому масса доказательств.

– Похоже на сказку.

– «Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок», – ответил мой новый знакомый.

Он спрятал «Узи», и ни говоря больше ни слова, последовал по дороге ведущей в неизвестность. Мне оставалось послушно идти за ним, и ждать, когда смогу получить ответы на волновавшие меня вопросы, и смогу как следует выспаться. Рана продолжала кровоточить, и, зажимая правой рукой плечо, смотрел в спину своему спасителю, и понимал, что теперь я в безопасности. Надолго или нет, покажет время.