Читать книгу Социология: курс лекций - Геннадий Филлипович Шафранов-Куцев - Страница 26

Особый интерес для социологов представляют социальные аспекты заработной платы, пенсий, пособий, всевозможных материальных льгот за стаж работы, за квалификацию, за работу в экстремальных условиях, скажем на Крайнем Севере. Например, в городах Ямало-Ненецкого автономного округа уровень заработной платы в три-четыре раза выше, чем в городах юга Тюменской области. Такая зарплата может привлечь, но закрепить надолго – нет. Человек приезжает сюда, чтобы заработать средства для обустройства в обжитых, более благоприятных районах.

При изучении социальных проблем крестьянства следует учитывать специфику отношений распределения на селе, формы собственности на основное средство сельскохозяйственного производства – землю. В каждой стране вопрос о форме собственности на землю решается в первую очередь на основе исторических традиций, специфики национального развития. В России крестьяне упорно держатся за коллективные формы. В чем здесь дело? Известно, что у нас не было глубоких традиций частного владения землей, кроме крупного помещичьего землевладения, отрубов и сибирских заимок, появившихся в результате столыпинской реформы.

Кроме того, следует определиться, о какой земле идет речь. Участки, отданные под строительство промышленных предприятий, индивидуального жилья, дач, гаражей, для организации крестьянских хозяйств, уже находятся в частной собственности, приватизированы. Следовательно, речь идет о сельскохозяйственных угодьях, о праве частной собственности на эти земли.

Возможны государственная, коллективная и частная формы собственности. Для нашей страны наиболее подходящей является такая форма частной собственности на сельскохозяйственные земли, которая позволяла бы покупать их у государства, но без права изменения целевого использования. Пока, в условиях экономической нестабильности и высокой коррумпированности российского чиновничества, разрешение свободной купли-продажи земли ведет только к спекуляции, к тому, что земля становится формой хранения накопленных денег и т. п. Однако Госдумой принят Федеральный закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»²⁰. Противникам этого закона удалось только убрать из него статью о продаже земли иностранцам и лицам без гражданства: они могут использовать земли сельскохозяйственного назначения только на условиях аренды.

Вопросы распределительных отношений традиционно присутствуют практически во всех основательных социологических опросах: в паспортичках спрашивается о средней зарплате респондента, среднем доходе на члена семьи, удовлетворенности получаемой зарплатой, об источниках доходов и т. п. Здесь имеется немало тонкостей, связанных с традициями, психологией. Например, премирование в трудовом коллективе. Традиционно все привыкли, что премия – это постоянная надбавка к зарплате и практически одинаковая для всех. Но участие людей в общем деле всегда разное, надо иметь большое мужество, чтобы сказать эту правду и разделить премию по реальному вкладу. Особенно трудна эта задача в коллективе работников, занятых интеллектуальным трудом, где особенно сложна оценка индивидуального вклада. Важно выяснить отношение работников к различным формам материального и морального стимулирования. Например, женщины предпочитают ценный подарок, бесплатную путевку, а мужчины – наличные деньги.

Подходы к зарплате в нашем обществе сложились в 1930-е годы, когда приоритет был отдан накоплению. Если для нормального развития фонд накопления должен быть в пределах 10–20%, то у нас он достигал 40–45% национального дохода. Зарплата в этих условиях была ориентирована на обеспечение прожиточного минимума. Что же касается оплаты труда в сельском хозяйстве, то она десятилетиями не могла с ним сравниться.

При этом стоит подчеркнуть, что некоторые политики пытаются выдавать за социальные завоевания социализма то, что на самом деле было изобретением командно-административной системы управления. Дешевое жилье – но при этом происходила привязка к месту жительства и работы. Льготная путевка – но условиями ее получения были послушание и исполнительность, членство в профсоюзе. Социалистическое государство претендовало, как известно, не только на стимулирование экономического роста и проведение активной промышленной политики, но также на широкомасштабное перераспределение ресурсов на нерыночных основаниях в целях достижения социальной справедливости. Это было реализовано в СССР, но сохранилось и в постсоветский период. Так, основным объектом социальной поддержки в 1990-е годы были не бедные семьи как таковые, а множественные категории населения, которые выделялись прежде всего по заслугам перед государством (трудовой вклад, участие в войнах и т. п.). Поскольку социальная справедливость – глубоко идеологическое понятие, принципы такого распределения во многом зависели от доминирующих идеологических установок. Как правило, дело не ограничивалось одной лишь социальной помощью государства малообеспеченным группам населения. Такая помощь, напротив, бывает недостаточной, ибо степень адресности невелика. В результате такой «социальной справедливости» даже экономически активная и относительно преуспевающая часть населения может не приобретать значительную долю потребительских и социальных услуг на рынке, а получать их от государства безотносительно к уровню собственных заработков. В Советском Союзе этот перераспределительный механизм назывался общественными фондами потребления.

Известно, что перераспределение бюджета, всевозможных фондов в пользу столичных городов, закрытых городков военно-промышленного комплекса формировало значительные социальные различия, усиливало миграцию населения. Для регулирования нежелательной миграции, ограничения роста населения столиц потребовалось ввести специальный институт прописки. Все это и многое другое следует отнести к нашим национальным особенностям, которые объясняются деформированием распределительных отношений в стране.

Специфической проблемой социологии потребления является отбор респондентов, которые по заданию статистических организаций ведут полный учет своих доходов и расходов, определение параметров рациональной потребительской корзины промышленных и продовольственных товаров. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) проводился Институтом социологии РАН, исследовательским центром «Демоскоп» и университетом Северной Каролины (США). Было опрошено около 4 тыс. домохозяйств в 38 регионах России по трем типам опросников: семейным, взрослым и для детей. В ходе мониторинга нужно было выяснить социальное самочувствие населения и как проходит адаптация россиян к новым социально-экономическим условиям. Например, уровень неудовлетворенности населения своим материальным положением остается высоким и снижается крайне медленно. Доля удовлетворенных материальным положением в 2001 г. составила всего 12,7%, а неудовлетворенных – 72,2%. Обеспокоенность своим материальным положением весьма широко распространена даже в молодежной среде, всегда отличающейся оптимистическим настроением.

Экономическое положение большинства российских семей характеризует пассивная стратегия выживания. Стремление приспособиться к изменившимся социально-экономическим условиям выражается в снижении уровня потребления и ограничении запросов, в поиске сугубо индивидуальных и зачастую малоэффективных способов решения возникающих проблем. К доминирующим способам выживания относятся экономия на покупке одежды и обуви – 49%, экономия на отпуске – 40%, экономия на питании – 37%, обращение за материальной помощью к друзьям и родственникам – 19%, выращивание продуктов на дачном участке – 18%, обращение за материальной помощью в государственные организации – 4%, продажа вещей из-за нехватки денег – 2,5%.

В новых социально-экономических условиях возникли новые вопросы для социологических исследований: индексация зарплаты и других выплат населению, монетизация льгот, компенсационные выплаты для социальной защиты малообеспеченных групп населения, безработных, налоговая политика и т. д.

После эпопеи с монетизацией льгот (январь 2005 г.) к любым социальным новациям властей у россиян отмечается стойкая неприязнь. У многих людей присутствует ощущение того, что объявленные социальные программы означают не что иное, как перекладывание бремени ответственности за их решение на самих граждан, причем именно в тех сферах, где россияне особо рассчитывают на государство, прежде всего в пенсионном обеспечении (85%), борьбе с бедностью (74%), в медицине (68%) и образовании (как высшем, так и среднем – 64%)²¹. Люди понимают, что перенесение центра тяжести в реализации многих социальных программ в регионы, подавляющее большинство из которых являются дотационными, означает своеобразную, хорошо известную по 1990-м годам форму «сброса социалки».

Многие из проблем распределительных отношений находятся на стыке социологии, экономики и социальной психологии, между тем социологическое исследование проблем распределительных отношений, как мы отметили, имеет свою специфику. К сожалению, большинство законов, касающихся распределительных отношений, принимается без учета реального положения в социальной сфере, что еще больше усугубляет ситуацию: беспрецедентный для страны с рыночной экономикой 13-процентный подоходный налог для всех, вне зависимости от получаемых доходов, отмена оплаты путевок на курорты и в санатории, сворачивание системы летнего отдыха детей. Таким образом, вся социальная сфера в целом не менее самой экономики нуждается в серьезной модернизации.

Бездумно разрушается то, что было нашим национальным достижением, и то, к чему сегодня стремятся большинство развитых государств. Несовершенство распределительных отношений, все углубляющиеся расколы российского общества по самым разным основаниям, поляризация населения по уровню доходов все больше становятся основными факторами, сдерживающими продвижение России по пути реформ, повышение благосостояния населения.