Читать книгу Донской хронограф. Хронологическая история донского казачества. Том 3 - Геннадий Иванович Коваленко, Геннадий Иванович Кривецков - Страница 10

1668 г. Перезимовав в Яицком городке и подготовив струги к морскому походу, весной 1668 г. Степан Разин вышел в Каспийское море, откуда направился к устью Волги, где разорил все учуги и рыбные промыслы россиян. Не удовлетворившись этим, он велел выжечь и истребить татарские юрты, расположенные у Астрахани, после чего бросился к Теркам, где разорил окрестности крепости, но саму крепость не взял.

На Дону в это время атаман Сергей Кривой, собрав сильную ватагу казаков, так же ушёл на Волгу за зипунами и казачьей славой, подобно Разину. Его отряд так же грабил и бесчинствовал по пути в Астрахань. Это заставило воеводу князя Хилкова выслать против казаков – воров четыре сотни стрельцов, под командованием письменного головы Аксентьева. Но казаки своевременно узнали о приближении стрельцов и заняли удобную позицию в протоке Карабузан, став там в засаде. При приближении стрельцов, открыли по ним огонь и бросились в атаку, не дав тем опомниться: «… а иные стрельцы, покиня струги и лодки, разбежались, а иные де пошли к воровским казаком человек с 100, а солдатского строю поручика да пятидесятника повесили за ноги, и бив ослопьем многих пересажали в воду, а голова де Григорей Оксентьев от воровских казаков ушёл в лодке с небольшими людми; а по смете тех воровских казаков 700 человек».

Истребив самых самоотверженных и верных царю стрельцов, казаки заставили остальных сдаться на милость победителей, и присоединили их к своей ватаге. Им достались пушки и припасы побеждённых, с которыми донцы С. Кривого явились к Разину.

Кроме этого войско Разина пополнилось стрельцами, отправленными князем Хилковым для занятия опустевшего Яицкого городка. Однако казаки, своими речами совсем разложили их, и они, убив своего голову Богдана Карамышева, и присоединились к ним. Вскоре к Разину присоединились большие отряды атаманов Ивана Черноярца, Ларки Хренова, Лазарки Тимофеева и Михаила Ярославцева.

Получив столь сильные подкрепления, Разин устремился к берегам Персии. Однако персидский шах Аббас был извещён русской стороной о готовящемся морском походе воровских казаков, через английского купца Томаса Брейна. Охрана прибрежных провинций и городов была значительно усилена. Но этого оказалось явно недостаточно, так как это вторжение превосходило по своим масштабам все предыдущие. Несколько тысяч казаков Степана Разина огнём и мечом прошлись по побережью Персии, без труда взяв и ограбив города Низобад, Баку, Шабран, Решт, Ферабат, Астрабат и десятки менее крупных селений. Грабежи сопровождались безжалостной резнёй богатых персов. В живых оставались только те, кто был согласен присоединиться к казакам и местная беднота. Сведения об этом можно найти в российских источниках того времени, в которых говориться, что к казакам «… пристали для воровства иноземцы, скудные люди».

При занятии Решта, оповещённые заранее жители, успели уйти в горы, захватив всё самое ценное имущество и деньги. Разин, желая их ограбить, но, не имея возможности действовать в горах, пошёл на хитрость. Он велел объявить горожанам, что казаки прибыли в город для торговли, а не для грабежей и воровства и обещал всем торговым людям безопасность. Обманутые этими посулами, и показным миролюбием пришельцев, персы вернулись в Решт, в котором действительно два дня велись честные торги. Но на третий день, когда Разин узнал о возвращении в город практически всех его жителей с деньгами и товарами, он подал казакам знак, положивший начало кровавой резне, и грабежу.

Подобная история повторилась и в г. Фарабате, где казаки мирно торговали пять дней, и набросились на персов на шестой день. После ухода разинцев из этих городов, они представляли собой дымящиеся руины: «… и Фарабат и Астрабат городы вырубили и выжгли, и многих людей мужеска и женска полу в полон поимали, и меж Гиляни и Фарабата на острову сделали деревянный городок и землёю осыпали». Взяв в плен свыше 500 персов, Разин стал обменивать их на русских людей и казаков: «… имали за одного Кизылбашенина по два и по три, и по четыре человека Русских».

Казаки, в значительной степени разбавленные стрельцами, беглыми и ссыльными россиянами и приставшими к ним персами, под их воздействием и отсутствием дисциплины, стали постепенно терять свои боевые качества и осторожность. Развращённые лёгкими победами, пьянками, и пирами, вскоре они сами стали жертвами собственной беспечности, и им пришлось заплатить за это, дорогой ценой. Так, взяв г. Баку, казаки захватили в нём огромную добычу. Отмечая это событие хмельным пиром – упились до бесчувствия. Узнав об этом, персы, разорённые казачьим набегом, ворвались в спящий лагерь и устроили в нём резню, во время которой погибли многие сподвижники Степана Разина. Сам атаман едва не поплатился головой за свою беспечность и потакание пьянству. Потеряв свыше 400 своих товарищей, казаки спешно отплыли, спасая огромную добычу и полон. Ободрённые этой победой, жители приморских провинций, доведённые до крайности казачьими набегами, и не видя помощи от шаха Аббаса, стали стихийно вооружаться и соединяться в отряды, в стремлении защититься от пиратских рейдов казаков.

Один из опальных военачальников шаха, желая заслужить благосклонность своего повелителя, собрав разрозненные отряды вооружённых персов, посадил их на суда и бросился в погоню за казаками. Те в это время пристали к острову Сари (Свинной) и отдыхали, устроив укреплённый лагерь, готовясь к зимовке. Но попытка уничтожить разбойное войско северных пришельцев, закончилась катастрофой. В ходе разгоревшегося боя, флагманский корабль персов взлетел в воздух, из-за взрыва порохового погреба. Оставшийся без руководства персидский флот был наголову разгромлен. Многие из нападавших погибли, многие попали в плен к победителям.

Об этом эпизоде мы узнаём из письма посланника шаха Юсуфа Ханбека, поданного им в Посольский приказ: «Ещё бью челом и объявляю, что шахова величества был сотник в опале и из чину своего отставлен, имянем Магмета Ханбек собрав себе полк, хотечи шахову величеству послужить и вину свою покрыть, ходил на того вора Стеньку. И он, Стенька, послышав с кизылбашский стороны побежал на русскую сторону и, поворотясь с той стороны, пришёл на шахову сторону на остров Сари; тут вместился; и тот опальный сотник, собрався, ходил на него стругами с боем и хотел их побить и переимать; и Бог ему не помог, грехом на стругу запалился, и Стенька их побил и, разогнав и сына его, сотника, взяв, привёз в Астрахань, и до Астраханского взятия тот сотников сын был в Астрахани; а как Стенька вор Астрахань взял и его убил».

Добычу, взятую казаками на Волге, они продавали русским же купцам и торговым людям из украинных городов. Так воронежский воевода сообщал отпиской в Москву о скупке воронежскими торговыми людьми у воровских казаков «погромной рухляди», взятой ими на Волге и продаже им пороха, свинца и оружия. Заключая при этом: «… да и воровать воронежцам нельзе, потому, что у многих на Дону сродичи». Все попытки воеводы унять эту торговлю, не увенчались успехом и в городе усиливались про разинские настроения.

После Андрусовского перемирия между Россией и Польшей, крымский хан, так же решил заключить мир, для чего отправил своего гонца к Алексею Михайловичу. И в начале 1668 года из Москвы в Крым для переговоров о мире, вместе с ханским гонцом, отбыли российские посланники стольник Ладыженский и подьячий Скворцов. Однако по пути в Крым, посольство было у Днепра перехвачено воровскими запорожскими казакам и истреблено.

Чтобы не рисковать жизнями очередного посольства, царь указал ехать ему на Дон в Черкасский городок. В качестве послов были отправлены дворянин Богдан Ушаков и подьячий Долгов. Вместе с ними, через Азов в Константинополь, быль отправлен стольник Нестеров и дьяк Вахромеев с грамотой извещавшей турецкого султана о заключении с Польшей перемирия, и с изъявлением готовности российского государя продолжать дружественные сношения и с жалобами на крымского хана за чинимые им набеги на русские украины.

Русское посольство задержалось в Черкасске, ожидая прибытия крымских послов. Наконец, в марте 1668 года они прибыли в Азов и по размене аманатов съехались в Черкасске. При переговорах о мире главные требования со стороны крымцов состояли в том, чтобы российский государь уступил Польше запорожских казаков, выплатил хану большие поминки, и запретил донским казакам производить набеги на турецкие провинции и крымские улусы. Подобные условия были неприемлемы для российских посланников и переговоры о мире были прекращены.

Не смотря на срыв переговоров, Алексей Михайлович отправил на Дон грамоту. В ней он запрещал донским казакам совершать морские и конные походы на Крымские улусы и турецкие владения. Казаки были не в восторге от подобных запретов. Однако из-за противостояния Войска с Разиным, казакам было не до крупных походов против турок и татар.

Пока разворачивались эти события, свою игру повёл с Войском Донским гетман Запорожской Сечи Брюховецкий. Соблазнённый посулами правобережного гетмана Дорошенко и некоторых украинских епископов, он решил изменить России. Зная о мятеже, поднятом Степаном Разиным, он решил, что найдёт в лице донских казаков единомышленников, и потому отправил в Войско свою грамоту, надеясь ввести их в заблуждение. Он предлагал «донскому рыцарству» присоединиться к действиям против московского царя, обосновывая это смещением патриарха Никона и якобы склонением московского двора к католической ериси: «…верховнейшего пастыря своего, святейшего отца патриарха, свергли, не желая быть послушными его заповеди; он их учил иметь милость и любовь к ближним, а они его за это заточили; святейший отец наставлял их (москвичей), чтобы не присовокуплялись к латинской ереси, но теперь они приняли унию и ересь латинскую, ксендзам в церквах служить позволили, Москва уже не русским, но латинским письмом писать начала…». Своё послание гетман заканчивал вопросом: «Произвольте того ради вы, братья моя, рассудит: вще ли христиански поступает Москва?». Однако Войско Донское не вняло призыву мятежного гетмана, так как знало реальное положение дел в Российском государстве.