Читать книгу Времена жизни. Рассказы - Геннадий Васильев - Страница 13

Однако, в один момент нашелся некто, кто в здешней тайге разглядел черты мифического Эльдорадо. Не бывавший здесь почти с рождения, увезенный родителями в большой город, Василий Захаркин в 26 лет приехал проводить в последний путь деда и почившую за той же ночью, что умер дед, бабку. Оба его родителя, деда и бабки сын и невестка, отдыхали в это время за границей и приехать, конечно, не могли. Василий явился, отбыл обряд, дал, кому надо было, денег за хлопоты, собрал поминки, еще раньше осмотрел дедов дом – добротный, хоть и старый, – глянул на зеленую хвою тайги – и задумался. После, на поминках, опросил осторожно местных, что знают они про леспромхоз, про его хозяев, про лесопилку – и решение пришло. Золотые стволы могучих сибирских сосен, показалось ему, способны обернуться если не золотыми, так хоть рублевыми миллионами. Если не щелкать клювом, конечно, и все сделать правильно и вовремя.

Василий уехал в город наутро после поминок, а через месяц вернулся с компаньонами и техникой. Старого хозяина леспромхоза он нашел в городе. Говорили они недолго. Тот занимался серьезным бизнесом, и лесные деляны у черта на куличках сидели бельмом на его глазу. Сделка свершилась к обоюдному удовольствию.

Василий проявил расторопность, реанимировал леспромхоз в короткие сроки, дешево нанял тех, кто еще мог работать и хотел копейку к пенсии, подороже – тех, которых привез с собой из города вместе с техникой. Леспромхоз заработал.

Василий все правильно рассчитал. Народ российский, а с ним и сибирский, начал массово бежать из большого города на землю – не ту, что уже ухожена и обжита, а заново обживаемую. Вокруг больших городов грибами росли поселки из коттеджей и просто хороших новых домов. Предпочтение отдавалось бревенчатым строениям, для которых нужен был хороший, выстоянный лес. Его и добывал, пилил, готовил Василий с компаньонами и рабочими.

Несколько лет прошло. Леспромхоз развивался, приносил доход. Василий Захаркин на месте старой дедовой усадьбы построил себе новый добротный дом из оцилиндрованных бревен, обработанных на собственной пилораме, окружил его деревянным же, ажурным забором, думал провести сигнализацию – и не стал: ну кто его здесь, в селе, которое он кормит, отважится грабить? Жил барином, но особо свое барство не показывал, деньги рабочим платил исправно, а если и куражился, так изредка, когда наезжали из города дружки. Тогда во дворе зажигалась иллюминация, всю ночь наяривала музыка, жарилось-парилось в тандыре и на мангале, все село вдыхало ароматы шашлыка и печеных овощей. Случалось такое нечасто и проходило без инцидентов. Захаркин был не из тех, кто «гнет пальцы» и на люди, напоказ хвастает своим достатком.

А потом наступили трудные времена – ударили коротко, зато чувствительно.

И вот здесь начинается история.