Читать книгу Времена жизни. Рассказы - Геннадий Васильев - Страница 14

И был кризис.

И был клиринг.

Расшифрую. Кризис – это когда денег нет нигде, ни у предприятий, ни у людей. Ну, в общем, понятно: раз у предприятий нет – откуда у людей взяться деньгам?! Зарплату, было время, платили натурой. Колеса делаешь на шинном заводе – нА тебе колеса, как ты их в деньги обернешь – твоя забота. Производишь майонез – да хоть залейся, ведрами бери, только отстань со своими дурацкими вопросами о деньгах. Что такое деньги? Тлен и прах. Сегодня есть – завтра вся получка куда-то девалась. Куда интереснее – майонез, его хоть продать можно… в обмен на колеса… В общем, такая вот эпоха настала натуральной экономики. Экономики, в натуре… Все предприятия рассчитывались натурой – и с работниками, и – это главное для сюжета! – друг с другом.

Василий Захаркин тоже стал жертвой кризиса. Спрос на дерево упал, и вовсе не потому, что стали меньше строить, а потому, что денег в обороте не стало. Родилась, по-газетному говоря, система взаимозачетов. И вот – клиринг.

Клиринговую палату придумали так. Ты, владелец предприятия – большого, среднего или малого, неважно! – задолжал денег поставщику. А поставщик, в свою очередь, должен подрядчику. А подрядчик не знает – как рассчитаться с субподрядчиком? Закатываются рукава, ходят под скулами желваки, а точнее – нанимаются бандиты и… Ну, зачем нужно это правильной власти? Совсем не нужно. И вот – придумали. Цепочка заводится в клиринговую палату, и специально обученные люди, финансисты-экономисты, предлагают участникам разные варианты – как решить проблему? Ты должен партнеру столько-то миллионов? Ну, хорошо. А партнеру нужен трактор. А у тебя трактор есть, но тебе должен другой партнер еще миллионы. А у него – лес, который тебе на фиг не нужен. Но у того партнера – тоже должник, который ему должен, допустим, автомобиль по поставке стоимостью в два миллиона… В общем, я вас сейчас запутаю. А вот финансисты-экономисты клиринговой палаты говорят: нет проблем! Сейчас все разрулим. И разруливают. Твой партнер получает вожделенный трактор, ты получаешь лес, который тебе на фиг не нужен, а тот, кто поставил тебе лес, получает автомобиль, на котором кататься можно только по скоростным трассам Германии или Японии. Но так или иначе – разрулили, и все вроде довольны. По крайней мере, никто не в претензии, бандитов нанимать незачем, а уж как дальше сложится…

И вот – сюжет.

Василию Захаркину крепко задолжали – кто бы, вы думали? – энергетики! «Так бывает?!» – спросите вы. Оказывается, бывает. Так вышло, что, когда энергетика переходила на новые технологии и новые тарифы, а Край и Область делили потребителей, Захаркина в реестре потребителей помянули всуе. То есть – дважды. При этом счет ему приходил только от службы энерго Края, но в двойном размере. Как это вышло, до сих пор неизвестно. Главное – за энергию лесопилка в Таежном стала платить вдвое больше. Василий понял это не сразу, а когда понял – стал разбираться. И разобрался. И в результате разбирательства получилось, что энергетики должны вернуть ему, Захаркину, в качестве переплаты несколько миллионов российских рублей. Рублевые миллионы, в пересчете на международную валюту, тогда стоили немного, на разнице курсов зарабатывали в основном экспортеры, то есть те, кто свои дрова – древесину или что угодно еще – отправлял в другие страны. Но и на внутреннем рынке как-то нужно было существовать, и даже те гроши в рублях, что должны были Васе энергетики, можно было вложить в дело и тем самым дело продолжить.

Словом, приехал он в клиринговую палату. Долго разговаривали, ни к чему не пришли. Так получилось, что краевая клиринговая палата географически находилась в здании компании «Энерго». То есть в здании тех, кто должен был Захаркину миллионы российских денег. После неудавшихся переговоров он, недовольный, спустился в цокольный этаж, где располагался гараж «Энерго» и где стояла его машина – и вдруг замер. В двух парковочных местах от его «крузера» стоял роскошный кабриолет. Ярко-красный, скорее – вишневый, в салоне – кожа, в отделке – никель… На капоте красовалась лейба «ягуара». Василий судорожно сглотнул.

…Когда-то давно, еще в детстве, которое можно назвать ранним, у него в детском саду сперли игрушку. Откуда добыли ее родители, откуда привезли, Василий не помнил, да и не знал, да и знать ему было не обязательно. Игрушка была – вишневый «ягуар», двухдверный кабриолет, сверкающий краской и никелем, на капоте – крошечная дикая кошка в изящном прыжке. Ездил он, конечно, только когда его толкаешь, никаких дистанционных пультов еще не было. Но все равно – красота! Душу греет. Захаркин очень любил эту игрушку и, несмотря на предупреждения родителей, мысливших вполне трезво и понимавших – в какой стране и среди каких нравов они живут, все-таки в последнюю неделю своего посещения детского сада принес ее в группу – похвастать. Тогда и сперли. Пока ходил в туалет. Пришел, хватился – игрушки нет. И никто не признался: круговая порука. Не то чтобы Васю не любили в садике – если и были его родители богаче других, так не намного, и садик был вполне бюджетный. А вот эта игрушка почему-то всех раздражила, и даже воспитатели поглядели на него косо и с осуждением – зачем принес? Ну, и поплатился.

Да так, что в состоянии нескончаемой истерики его увезли из садика на «скорой», отпаивали какой-то дрянью, утешали. Утешили и отпоили. Но в садик он больше не пошел.

А игрушка навсегда осталась в памяти, как остается в памяти первая, особенно не отвеченная, любовь.

И вот он – стоит, в натуральную величину, и отличается только количеством мест и дверей: их четыре. Ну, так даже лучше – не век же ему одному быть, случатся и жена, и дети.

Захаркин спросил охранника:

– Чья эта… красота?

– Шефа. Кузякина.

– Часто ездит?

Охранник пожал плечами:

– Купил с год назад, Может, раз выезжал…

Шеф Кузякин был как раз тот, кто никак не хотел вернуть Захаркину переплату за электроэнергию. Глава «Энерго», влиятельный человек. На влиятельность и упрямство главного энергетика Края Захаркину теперь было плевать. «Ягуар» въехал в его сердце сразу, с первого взгляда, всеми четырьмя колесами. Он снова на лифте поднялся в приемную генерального, сказал секретарше:

– Доложите, я кое о чем забыл сообщить вашему шефу – думаю, ему понравится.

Та ухмыльнулась откровенно – «кто ты, а кто он…», – но шефу по внутреннему позвонила, сказала:

– Здесь к вам опять этот… из Таежного… Захаркин. Говорит – что-то забыл. Впустить?

«Вот ведь зараза! – подумал Василий. – Не «примете?», а – «впустить?»

Положила трубку, кивнула на дверь:

– Ждет. Только недолго, у него сейчас начинается прием по личным вопросам – снесут и меня, и вас вынесут.

Захаркин еще раз подивился откровенной наглости секретарши: «Спит он с ней, что ли?» Вошел в кабинет. Кузякин встретил его стоя, выйдя из-за начальственного стола. И поза, и дежурная улыбка означали скрытое раздражение: «Ну, что еще?» С этого и начал:

– Василий Михайлович, мы же вроде договорились, пока у меня нет возможности расшить сложившуюся клинчевую ситуацию, пока нет схемы, которая позволила бы мне выполнить долговые обязательства перед вами. Я их не отрицаю, но дайте время. Обо всем этом мы только что говорили в клиринговой палате – что еще вы от меня хотите?

Захаркин не стал выдерживать театральной паузы, подхватил с порога:

– Да-да, Корней Гербертович, мы все обсудили, я со всем согласился. Но я не знал одного обстоятельства. Все ваши обязательства передо мной можно покрыть сегодня, за пару минут, одним росчерком пера.

Кузякин не понял. Захаркин стал объяснять… Еще через полчаса клерки клиринговой палаты принесли на подпись сторонам подготовленный договор, согласно которому автомобиль марки «ягуар», госномер такой-то, переходил из собственности компании «Энерго» (ясно же, что не Кузякину лично он принадлежал) в собственность юридического лица под названием «Леспромхоз «Таежный» в счет погашения долга. То есть – в собственность Василия Захаркина. Осталось только оформить соответствующие документы в ГИБДД, но это – минутное дело.

В Таежное Захаркин приехал уже на новом автомобиле. Старый «крузер» следом вел его заместитель.

Василию повезло с погодой: стоял жаркий, засушливый июль, для Сибири нечастый, и кабриолет об эту пору – экипаж самый подходящий. Он ехал не спеша, понимая, что машина – почти беспробежная, двигатель буквально в стадии обкатки, и давить на педаль газа лишний раз ни к чему. Накататься он еще успеет. Его все устраивало в новом приобретении. Кабриолет был четырехдверный, четырехместный, с автоматической пятиступенчатой коробкой. Нравились кожаные сиденья бежевого цвета, нравилась изящная приборная панель, нравилось… да все нравилось! Управлялся автомобиль легко и, хотя Захаркин привык больше к полному или переднему приводу, но и задний привод не доставлял особых хлопот. Правда, когда съехал с асфальта – в само село вела проселочная дорога, хотя и укатанная, но все же – не асфальт, – подумал мимоходом: «В распутицу, весной-осенью, на нем здесь, пожалуй, трудновато будет, дорожный просвет невелик, задний привод для скользкой дороги хуже, чем передний», – но мысль эта мелькнула и улетела, как не было. Больно уж хороша машина, чтобы думать о глупостях.