Читать книгу Без вести погибшие. Летят Лебеди. Том 2 - Геннадий Веретельников - Страница 22

Я знаю сотни способов вытащить русского медведя из берлоги, но ни одного – чтобы загнать его обратно.

Отто Фон Бисмарк. Канцлер Германии

История о том, как мой боевой товарищ не стал Героем Советского Союза, а стал военнопленным…

Осенью 1941 командовал Матвей канонерской лодкой на Балтике, честно командовал, матросов не обижал, за спины не прятался, бил фашистов, как страна приказывала. В один из выходов в море потрепал его лодку немецкий линкор, здорово потрепал, еле ушли, дымами прикрываясь нырнули в минное поле. Линкор преследовать не стал и отстал на пару сотен кабельтовых от них, в надежде на то, что сами подорвутся или дым рассеется и тогда добьют наших без особых проблем. И принял Матвей решение, вплавь, разгребая мины руками уходить от преследователя, прикрываясь дымом, благо было пока из чего его делать.

Октябрь, Балтика, температура воды чуть выше 10 градусов.

Кого послать? Боцман пожилой уже, матросики, практически все ранены, он да механик остались. Ну и поплыли они поочередно, меняясь каждые пять минут, по волнам, толкая мины. Тяжелейшее переохлаждение было им наградой, но корабль спасли, минное поле прошли и исчерпав весь запас дымовых шашек ушли от преследования.

По возвращении в Кронштадт всю команду в госпиталь отправили, кого раны лечить, а кого и отогревать. Представили Матвея нашего тогда к звезде Героя, а механика к Красной Звезде.

И вот Матвей отлёживается в госпитале, лечится всеми способами, включая народные—хороводные. И полюбил к нему с задушевными разговорами и спиртом захаживать начальник хозчасти. Земляками оказались, общаются, за жизнь трындят уже третью неделю, аж печень у Матвея стала побаливать. И вот, когда они уже сдружились не разлей вода, предложил ему начальник хозчасти дел провернуть, пайки матросские переполовинить по возвращении Матвея на корабль, а он поможет реализовать, с помощью барыг сухопутных, у него всё отлажено, не первый раз замужем, так сказать. Ну, а прибыль с продажи поделит с ним пополам, так сказать «по-братски, по-честному». Обидно тут Матвею нашему стало, что его приняли за крысу какую флотскую, каких он собственными руками душил на войне, если они ему попадались, какие в Ленинграде голодным блокадникам матросские пайки продавали, ну и не утерпел Матвей и засунул он начальника хозчасти головой в дырку туалета, что на улице, да так засунул, что его еле откачали. Но что тут началось! Шум—гам, крики—вопли—сопли! Вменили ему покушение на жизнь старшего офицера, потом трибунал… Ничего Матвей тогда не рассказал ни на следствии, ни на суде, не привык он доносчиком быть. В итоге Звезду Героя ему не дали, а вот офицерского звания лишили, ну и отправили в штрафную роту. Там его ранило и контузило – смыл, так сказать, позор свой, которого не было, кровью. И после этого ранения перевели опять на флот, но уже матросом. Потом он на «Невском пятачке» в рукопашной бился, на суше, хоть и моряком был, а как так получилось, да просто после того, как его во флот вернули, на катер, то подбили их. Катер утонул, а он сутки в Балтийском море провёл, жилет спас. Поэтому и на суше оказался, да в самом пекле Ленинградского фронта (речь, по сей видимости, идёт о «Невском пятачке» —прим. автора), где погибло пятьдесят тысяч бойцов на клочке земли шириной километр и глубиной в триста метров.

Караван PQ—17

Как-то рассказал нам Матвей об одном событии летом 1942 года. Дело было недалеко от Новой Земли, из Архангельска, группе кораблей, где служил Матвей, было приказано идти на встречу конвою, который числился у них под номером PQ—17. Их радист выстукивал по секретным каналам с помощью азбуки Морзе шифрограммы о том, в каком квадрате они их ожидают, но всё было безрезультатно! Перехват же немецких радиосообщений прояснил обстановку, оказалось, что из всего состава конвоя78 избежали потопления «только три судна, остальные транспорты были уничтожены». Также немцы сообщали, что они ведут поиск оставшихся самолётами—разведчиками и подводными лодками. Они усилили посты, потому что вместе с конвоем могли появиться и немецкие подводные лодки в большом количестве.

Мы бороздили море вдоль и поперёк. Но конвоя, вернее остатков конвоя на горизонте так и не увидели. И вот в эфире мы перехватили радиограмму, которая приказывала немецким подводным лодкам идти домой, на базу. Командир принял решение пройти вдоль кромки арктических льдов ещё раз. И вот мы наконец услышали долгожданную морзянку по секретному каналу! Конвой, который теперь, почему-то назывался «Белый Шерман» тоже шёл по кромке арктических льдов навстречу нам, в сторону Новой Земли. Мы им дали наши координаты и дали им команду держать курс на пролив Маточкин Шар.

До места назначения дошли одиннадцать судов. Одиннадцать из тридцати пяти транспортов горемычного каравана PQ—17. После того, как мы их доставили по месту назначения, командир конвоя, по-моему, его звали Лео, рассказал нам, как он переименовал конвой после того, как их бросило бравое сопровождение, как принял решение идти не к берегу, а в сторону льдов, где немцы, из-за боязни столкновения с арктическими льдами, обычно не появляются. Герой, что сказать.

Потом война для Матвея продолжалась на других направлениях, он вернулся на флот, в одном из походов его катер подбили, а его взрывом выбросило в море, фашисты его подобрали. И вот таким образом он попал к немцам в плен, где мы с ним и познакомились.

Четыре Подвига. Оборона Ленинграда

16 января 1944 года.

Шёл третий день советского наступления под Ленинградом. Советские бойцы неудержимою силой пробивали оборону противника. Бывший ученик 155—й школы Смольнинского района Ленинграда, комсомолец, а теперь гвардии рядовой 5—й роты 191—го гвардейского стрелкового полка Иван Куликов 15 января 1944 года шел со своим отделением в атаку. Ворвавшись в траншею врага, гвардеец в рукопашном бою уничтожил больше десяти вражеских солдат. В тот же день его отделение захватило минометную батарею врага, а 16 января – тяжелое орудие, одно из тех, что стреляло по Ленинграду. В бою у села Койрово у Чёрной речки путь советским бойцам преградил немецкий ДЗОТ. Иван Куликов пытался подавить вражескую огневую точку автоматными очередями. Однако это не удалось ему. Тогда он бросился на амбразуру вражеского дзота, из которой стрелял пулемёт, и закрыл её своим телом, заслонил товарищей от губительного огня. Ему шел тогда девятнадцатый год…

Поддерживая наступления пехоты, батарея 96—го гвардейского артиллерийского полка 45—й гвардейской стрелковой дивизии, действовавшей в составе 42—й Армии Ленинградского фронта в течении дня подавила огнём 8 пулемётных точек противника. Но, при взятии Рехколово наша пехота, не овладев полностью деревней, залегла. Немецкие войска вели интенсивный огонь по залёгшим пехотинцам. Командир артиллерийской батареи лейтенант Игорь Михайлович Бойцов, видя критичность ситуации, с группой разведчиков и радистом вырвался вперёди передавал на огневую позицию батареи точные данные для стрельбы. Однако группа отважного лейтенанта оказалась в окружении. Окруженный гитлеровцами, Бойцов отбивался до последнего патрона, а затем, чтобы рубеж не достался врагу, передал по радио свой последний приказ всего из трёх слов: «Огонь на меня!»…

43—я стрелковая дивизия 2—й Ударной армии, действовавшей с Ораниенбаумского плацдарма, вела бои на окраине посёлка Ропша, до которого оставалось 8 км. Тут под деревней Исаево—Малкуново путь советским солдатам преградил трёхамбразурный вражеский ДЗОТ. Старший сержант Рытов Николай Александрович исполнял обязанности командира артиллерийского взвода. Он выкатил два своих орудия впереди пехоты и открыл беглый огонь по вражеским пулемётам. ДЗОТ был подавлен. Советские бойцы захватили новый рубеж. Однако противник контратаковал и потеснил стрелков. Создалось тяжёлое положение. Артиллеристы били по врагу прямой наводкой. Из строя вышли все номера орудийного расчёта. Рытов остался один, но продолжал вести огонь. Когда кончились снаряды, старший сержант открыл огонь из автомата, стал отбиваться гранатами. Несколько раз раненный, он в конце концов упал. Последней гранатой уничтожил себя и окруживших его гитлеровцев…

В ночном бою 16 января 1944 года рота старшего лейтенанта Александра Ивановича Спирина 98—го танкового полка с тремя танками Т-34 вырвалась далеко вперёд и подошла к населённому пункту Дятлицы. На подступах к нему было сосредоточено большое количество техники противника. Спирин не стал ждать, когда подойдут основные силы полка, и решил сам принять неравный бой.

За четверть часа танк командира, умело маневрируя, уничтожил девять орудий разного калибра. Ворвавшись первым на окраину деревни Дятлицы, Спирин обнаружил несколько танков противника и сходу подбил один из них. Машина Спирина была тоже подбита и лишилась хода. Погиб заряжающий, осколком повредило рацию. Отослав командира орудия с донесением о положении в Дятлицах, Спирин сам продолжал вести бой. Снаряды подавал ему раненый механик—водитель. Вражеские танки отошли, но открыла огонь артиллерия противника. Прямым попаданием был разбит прицел пушки. Механик—водитель погиб. Спирин выбрался наружу и открыл огонь из автомата по окружившим его солдатам противника. Результаты неравного боя увидели наши пехотинцы, занявшие Дятлицы. Вокруг подбитого советского танка лежало 60 трупов вражеских солдат. На теле старшего лейтенанта Спирина бойцы насчитали 16 ран. В его автомате не было ни одного патрона…

Тут описаны лишь четыре подвига, совершенных нашими воинами в воскресенье 16 января 1944 года. И. Н. Куликову, И. М. Бойцову, Н. А. Рытову и А. И. Спирину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Но их было много больше. Защитники Ленинграда сражались поистине героически и самоотверженно.

На фото: Бойцы танкового десанта на танках Т-34—76 едут по Средней Рогатке в Ленинграде, выдвигаясь на фронт.

Автор фото: Борис Кудояров

78

Конвой PQ—17 состоял из 35 транспортных судов, следовавших курсом в порт Мурманск, они везли сотни тысяч тонн военных и иных сопутствующих грузов, которыми можно вооружить армию, численностью в шестьдесят тысяч бойцов