Читать книгу Рыба на мелководье - Герман Александрович Чернышёв - Страница 10

Вайтеш болезненно ступал по каменистому Вечернему Тракту. Была поздняя осень, почерневшие деревья подхватили жухнущие юбки оставшихся пожелтевших листьев. Раздосадованные верхушки некогда раскидистых крон царапали друг друга колкими ветками. Но и взгляд Вайтеша тоже был весьма колючим. Он со злостью смотрел на растущий у дороги иссохший репейник, обвитый плющом.

– Долго нам ещё идти до этого твоего пристанища? – недовольно спросил он.

– А что, ты устал? – невозмутимо откликнулась Ойайя и улыбнулась. Она ступала легко и безразлично, теперь Вайтеш завидовал её тихой походке. Сам же он громыхал и неуклюже шаркал ступнями.

– Если ты не забыла, я ранен, – напомнил он возмущённо.

– Это я помню, но что ты от меня-то хочешь? Нести я тебя не понесу, – девушка многозначительно подняла брови.

– Я и не… – Вайтеш фыркнул. «Почему она вечно пытается углядеть мою слабость там, где её нет», – проныл он про себя, но Ойайя услышала недовольное ворчание, которое Вайтеш был не в силах спрятать. В пути, с тех пор как они покинули Дуодроуд, она измывалась над Вайтешем так безвозмездно, что он перестал удивляться, как создание такой прелестной внешности вообще может быть способно на такого рода издёвки. Впрочем, это всё так же его раздражало.

– Куда мы идём? – спросил он. – Ты можешь сказать толком?

– Туда, где живут люди, что молятся Неизвестным богам, – ответила Ойайя. После её слов Вайтеш похолодел. Идти к жрецам это не то же, что подслушивать глупые молитвы в «Рыбе на мелководье». Он скептически относился к людям, одержимым выдумками, что уж говорить об одержимости богами.

– Таких людей надо опасаться, Ойайя, – предупредил Вайтеш.

– С чего вдруг мне их опасаться? – удивилась девушка. – Я уже бывала там, и нет в них ничего страшного. Они чудаковаты, но в остальном вовсе не так плохи.

– А зачем это тебе понадобилось соваться к ним? – Вайтеш сощурился.

– Да там ничего интересного, – безразлично сказала Ойайя и ушла вперёд. Вайтеш небыстро догнал её и вновь спросил:

– Ойайя, ты о чём-то умалчиваешь?

– Ничего я не умалчиваю, – возмутилась девушка, и Вайтеш сразу понял, что она именно что умалчивает.

– От того, что ты играешь в молчанку, ничего не изменится. Не думаешь же ты, что и жрецы будут скрывать от меня то, что скрываешь ты?

– Так значит, ты уже не боишься к ним соваться? – хихикнула Ойайя. Вайтеш отвернулся. – Помнишь, в пещере, когда мы встретились, ты сказал, что ты сапожник?

– Помню, и что с того? – на самом деле Вайтеш забыл, что упоминал это, но виду не подал.

– А твои родители тоже сапожники?

– Отец был сапожником, а матери я не помню. Может, и она тоже, но сомневаюсь я, что мой папаша стал бы выбирать себе в жёны девушку, занимающуюся сапожным ремеслом.

– Почему это? – Ойайя как будто обиделась.

– Ну, сапожники всё время грязные, – объяснил Вайтеш.

– Тогда с чего ты вообще появился на свет? Если так рассуждать, то твой отец должен был помереть в одиночестве, – Ойайя явно не хотела задеть Вайтеша, но тот и не обиделся, только покачал головой и вздохнул. После продолжительного молчания девушка догадалась, что сказала лишнего, но извиняться не стала, – Вот, – кивнула она в сторону от дороги. – Это и есть Кельи.

– Кельи? – Вайтеш про себя усмехнулся: «Ну и глупое же названьице».

– Если у короля есть свой особняк, то почему у богов не может быть? – спросила Ойайя, но Вайтеш не ответил. Он засмотрелся на громоздкое строение, сложенное из больших камней. Оно тянулось по левую руку от Вечернего Тракта, насколько у Вайтеша хватало зоркости.

– Это здесь ты хотела спрятаться? – ошеломлённо поинтересовался он. – Да его за десять миль видно.

– Просто никто, кроме меня, сюда не заходит, – пожала плечами Ойайя и с грохотом постучалась в огромные железные ворота. Они подождали, пока кто-то хотя бы услышит их присутствие. Не дождавшись, Ойайя заколотила кулаками по воротам, и колотила довольно долго, позволяя Вайтешу убедиться в том, что за ними не гонятся. В противном случае их бы давно догнали, настолько оглушительно и продолжительно девушка пыталась достучаться в Кельи.

– Ну где вы там? – крикнула она раздражённо. В эту секунду ворота медленно приоткрылись, и в образовавшуюся щель просунулась плешивая заспанная голова. Увидев, кто стоит за дверью, человек в рясе спросил:

– Ойайя, что тебе тут нужно?

– Впусти меня, старик, – недружелюбно возгласила девушка, потирая ушибленные руки.

– А кто это с тобой?

– Это мой спутник. Неужели ты не видишь, слепой старик?

– Ладно, ладно. Не злись, Ойайя, проходи, – человек в рясе приоткрыл ворота. – И вы проходите, господин, – обратился он к Вайтешу.

Внутри Келий был всего один этаж, но до того высокий, что там преспокойно могли бы расти деревья, если бы не каменный пол. Потолок подпирали гладкие, кое-где потрескавшиеся колонны. Повсюду виднелись мрачные комнатушки, в каждой стояло по каменной статуе, но Вайтеш не захотел приближаться, чтобы получше их рассмотреть. В кельи вели дверные проёмы, но самих дверей в них не было. Всё было сделано из камня, никакой деревянной мебели Вайтеш не заметил, да и в принципе как таковой мебели там не наблюдалось. Только в одном из проёмов, который был существенно больше остальных, виднелся длинный каменный стол и две такие же длинные каменные скамьи по обе стороны от него. Окна находились так высоко, что освещали лишь верхнюю половину Келий, а нижняя пребывала в постоянном полумраке. Вайтеш подумал, что здешним жрецам очень неудобно живётся. Он представил, как по ночам они выходят в каменные коридоры в поисках помещения, где можно уединиться и справить нужду, и сталкиваются друг с другом в кромешной темноте. Как они больно ударяются головами, сетуют и причитают. Эти мысли развеселили Вайтеша, и он стал неприлично ухмыляться, это заметила Ойайя и дёрнула его за плечо. Вайтеш виновато наморщился.

– Итак, мне нужно вернуться к молитвам, поэтому располагайтесь, – произнёс человек в рясе и важно удалился. Ойайя кивнула и повела Вайтеша за собой.

– Не стоит смеяться над богами в их собственном жилище, Вайтеш, – шепнула девушка, когда они вошли в помещение с каменным столом. – Это место для вкушения пищи, здесь мы и переночуем.

– В месте для вкушения пищи? – переспросил Вайтеш. – А разве спален здесь нет?

– Здесь нет кроватей, только вот эти длинные скамьи, на них мы и ляжем. Но ночь ещё не скоро, поэтому можно перекусить, – Ойайя достала из небольшой сумки твёрдые куски обжаренного мяса и чёрствый хлеб, положила всё это на стол и уселась рядом. – Воду можешь взять там, – она указала пальцем в дальний угол кельи.

Вайтеш заметил торчащую из стены статую какого-то неизвестного существа. Из неё в большую каменную чашу струилась вода. Вайтеш догадался, что она течёт изо рта статуи, хотя на рот это было не очень похоже. Вытянутая плоская голова с двумя уродливыми складками на месте глаз была слегка наклонена вперёд. Вайтеша посетило странное чувство, что он уже видел подобных существ. Он приблизился к неподвижному изваянию и подставил рот под струю ледяной воды. Холодное прикосновение обожгло ему губы, и тут он вспомнил. Он принялся судорожно лазить по карманам и наконец-таки выудил оттуда маленькую фигурку, которую так часто разглядывал в «Рыбе на мелководье». Она в точности походила на каменную статую, только меньше.

– Что там? – спросила Ойайя с неподдельным интересом. Вайтеш продемонстрировал ей чёрную статуэтку. Девушка посмотрела на неё, потом на статую с водой, и удивлённо хмыкнула.

– Как любопытно. Откуда она у тебя? – полюбопытствовала она, когда окончательно удостоверилась, что статуя и статуэтка похожи друг на друга.

– Я уже и не помню, – признался Вайтеш. – Может, где-то нашёл. Она у меня давно, я позабыл.

Раздались протяжные взывания, Вайтеш прислушался. «О, Неизвестные боги! – услышал он. – Избавьте меня от своего внимания!»

– Что это за молитва такая? – Вайтеш удивлённо глянул на Ойайю, как будто это она молилась подобным образом.

– А-а, не обращай внимания, – махнула рукой девушка. – У них, дурных, непонятные молитвы. Но если мы пробудем в Кельях достаточно долго, сдаётся мне, ты все их услышишь.

– А их много, что ли?

Вайтеш и раньше не знал подобных молитв.

– Ну, по меньшей мере, одиннадцать, как и Неизвестных богов.

– Интересно, почему их называют Неизвестными? В конце концов, люди о них же что-то да знают. Это какая-то глупость.

– Может, и глупость, но жрецы говорят так. Если хочешь, я могу позвать того старика, он тебе расскажет поподробнее.

И прежде, чем Вайтеш успел отказаться, Ойайя невежливо крикнула:

– Иди-ка сюда, старик.

Недовольный жрец вскоре появился.

– Ну что ещё, Ойайя? – угрюмо спросил он. – Ты отрываешь меня от важных молитв. Неизвестным богам это не понравится.

– Да я бы и не отрывала, но моему спутнику, Вайтешу, чрезвычайно хочется разузнать о ваших Неизвестных богах, – безразлично объяснила девушка. – Я знаю, ты любишь поболтать об этом, вот и позвала.

Старик расцвёл и заулыбался.

– И то верно, Ойайя, и то верно, – сказал он, усаживаясь подле неё. Житейских обсуждений здесь не жаловали, потому старичок был весьма рад, что выдалась возможность потолковать. – Всего существует одиннадцать богов, – начал он. – Мы называем их Неизвестными богами.

– А имён у них нет, что ли? – спросил Вайтеш надменно.

– Дело в том, что некоторые из жрецов побаиваются лишнего внимания Неизвестных богов, которым молятся. А имя бога, как вы, должно быть, и без меня знаете, несомненно, очень заметно.

– А вы, значит, из тех, кто побаивается? – догадался Вайтеш. – У вас-то хоть есть имя?

– Оно не столь важно, когда всю жизнь проводишь за молитвой, – ответил жрец. – Я оберегаю людей от божественного внимания, но это никак не значит, что я должен перетягивать его на себя.

– И всё-таки, как имена этих ваших богов?

– Этого я не могу поведать. На то они и Неизвестные боги, чтобы о них никто не знал.

– Но вы же знаете о них, – Вайтеш закатил глаза. – Да и мы с Ойайей. Вы же сами мне о них рассказываете.

– Это не то же самое, что знать их имена. Но если вам так интересно, я могу поведать вам об одиннадцатом боге.

– Одиннадцатом боге? – переспросил Вайтеш.

– О, одиннадцатый, – жрец боязливо огляделся, будто хотел убедиться в том, что этот самый бог не видит его. – Одиннадцатый – это бог Ясности.

– Ясности? – недоверчиво уточнил Вайтеш. – Что это за бог такой?

– Уверяю, что это самое могущественное из всех божеств и тот, чьего внимания мы изо всех наших крошечных сил пытаемся избежать.

– Зачем же тогда вы молитесь ему, раз не хотите, чтобы он вас заметил?

С приходом в Кельи Вайтеш не переставал удивляться.

– А мы и не молимся ему. Ему не нужно молиться, ему и так всё ясно.