Читать книгу Рыба на мелководье - Герман Александрович Чернышёв - Страница 9

Тьюкс мгновенно обернулся. Горожане стягивались на зов глашатая со всех сторон.

– Жители Таргерта! Жители Ксо! Слушайте! Слушайте и внемлите зову и закону! – громко повторял тот. – Все, кто передумал и хочет содействовать вайчерам, подданным его ясности почтенного и достопочтенного господина Ойтеша, могут внести своё имя в «список специалистов по выродкам» и завтрашним утром покинуть королевский город по приказу его ясности, дабы избавить остальные селения от этой нечисти.

По толпе пронёсся изумлённый ропот. Никто не говорил, что придётся покидать город, да ещё и так скоро. Но разговоры затихли, когда на городских дорогах появились вайчеры. Молочно-белые спиралевидные капюшоны возвышались на их головах. Внутри наверший булав из белой стали тускло горели уголья, разнося по округе едкий дым. Неожиданно специалисты ринулись к выродкам. Тьюкс отшатнулся назад и упал, когда первые крики прорезали людское безмолвие.

– Смерть выродкам! – послышалось из толпы. Но Тьюкс хранил молчание, наблюдая за тем, как вайчеры расправляются со скулящими и вопящими в панике существами. Над дорогой сгустилась дымка, в ней белели фигуры специалистов, нещадно орудовавших острыми булавами. Выродки изливали белую кровь на тлеющие угли, безжалостно обжигающие их лица, в воздухе стояло нестерпимое зловоние. Кровавые колечки разрастались, поглощая тёмно-коричневые белки их глаз. Теперь они светились ненавистью. Заворожённый всем этим безумием Тьюкс попытался выползти из проклятой дымки, но та была везде, где бы он ни старался спрятаться.

Спустя долгие часы его беспрестанных молитв, обращённых к Неизвестным богам, дымка рассеялась. Тьюкс встал и окинул взглядом одинокую дорогу. Вайчеры уже оттащили к Глубокому озеру большинство убитых выродков, а тех, что сумели выжить, засовывали в холщовые мешки. Недвижимые тела они сбрасывали в лодки, как попало, но и о шевелящихся не заботились, швыряя выродков в кучу. Можно сказать, что город был очищен, но Тьюкс не ощущал чистоты в том, что видел. Кто-то позвал его, но он не обернулся.

– Тьюкс, ты что, не слышишь, как я зову? – трактирщик Хью похлопал его по плечу. Только тогда Тьюкс пришёл в себя.

– Я задумался, – коротко сказал он, а ведь он и впрямь задумался, но куда глубже, чем хотелось бы.

– О чём задумался, Тьюкс? Город чист, о чём ещё тут рассуждать? Пойдём, я устраиваю пирушку в «Стухшей пище». Выпьем эля, потолкуем. Теперь, когда в Таргерт прибыли вайчеры, нам нечего опасаться. Они очистят королевство от этой нечисти.

«А правда ли жителям Таргерта нечего опасаться?», – призадумался Тьюкс, когда они с Хью поковыляли прочь. В «Стухшей пище» было как никогда много посетителей. Казалось, там собрался весь город. Люди веселились, пели и танцевали. Теперь они могли безбоязненно прогуливаться по городским дорогам, могли плавать на лодках к южным воротам, могли не страшиться выродков и кровавых колечек в ночи. В один момент некоторые затянули застольную песню, её стали подхватывать и остальные.

Мы родом из Таргерта с озера Ксо,

Где выпивка, рыба и крепкий засов!

Где слышатся лодки, где весел и кроткий,

Что родом из Таргерта с озера Ксо!

Мы родом из Таргерта с озера Ксо,

Где ясное утро и сладостный сон!

Где пьянице снится лихая девица,

Что родом из Таргерта с озера Ксо!

Пока забулдыги веселились и приплясывали, Тьюкс размышлял. Собственно, он и не переставал этого делать с тех пор, как увидел расправу над выродками. «Завтрашним утром я уже никак не смогу расспросить этих вайчеров, – думал он. – Да что там расспросить, я не смогу даже видеть их. А думается мне, что стоит, ой как стоит за ними приглядывать». К Тьюксу подбежала разгорячённая Морни и повисла у него на шее. С первой их встречи и с каждым новым днём Тьюкс становился ей всё более небезразличен, но теперь девушка могла не прятать своих намерений ни от него, ни от отца, сегодняшняя всеобщая радость это позволяла.

– О Тьюкс, дорогой Тьюкс, такой подходящий час, чтобы обнять тебя, дорогой Тьюкс! – плакала она. Тьюкс не переставал думать о предстоящем дне, а девушка продолжала прижиматься к его груди и тормошить. – Ну посмотри же на меня, посмотри, дорогой Тьюкс! – верещала она. Тьюксу пришлось посмотреть. – О, ты посмотрел на меня, дорогой Тьюкс, так иди же, иди же скорей ко мне и поцелуй меня, дорогой Тьюкс! Такой подходящий час, чтобы поцеловать меня!

Но Тьюкс медлил. Прежде девушки не оказывали ему такого внимания, и не сказать, что он был в восторге от возгласов молоденькой дочери трактирщика. На вид ей было не больше двадцати лет, но один из старичков, что всю жизнь проводил вечера в «Стухшей пище» как-то признался Тьюксу, что дочь трактирщика уже двадцать четыре года мозолит ему глаза.

– О Тьюкс, дорогой Тьюкс, ты, должно быть, так смущён оттого, что мы не одни, – догадалась Морни и хитро улыбнулась. – Так идём же быстрее, идём наверх в мою спальню, и там ты наконец сможешь поцеловать меня, дорогой Тьюкс. Такой подходящий час, чтобы поцеловать меня.

Морни потащила его вверх по деревянной лестнице, а поднявшаяся шумиха скрыла их, несомненно, вульгарное отсутствие от непристального взора отца девушки. Тьюкс не успел и глазом моргнуть, как Морни стянула с него одежду, а потом и с себя тоже. Но в его сердце не было желания, он был слишком сосредоточен на «списке специалистов по выродкам». Девушка ёрзала и крутилась, но никак не могла найти отклика в глазах Тьюкса, который не смотрел на её прелестную наготу, заботясь только о том, что вскоре упустит последнюю возможность выяснить, кто такие эти вайчеры. Морни, кстати сказать, была весьма недурна собой, но без одежды выглядела всё-таки явно лучше, чем в помятом, заляпанном кроличьим жиром материнском платье. И всё же у неё вышло рассеять глубокую задумчивость Тьюкса. К своему удивлению, он обнаружил, что лежит на нетёплом одеяле, а Морни ублажает его всеми известными ей способами. Благо застольные песни не прекращались, и их никто не слышал. Хотя Тьюкс по-прежнему хранил молчание, так и не сказав болтливой девице ни слова. «Уж если сейчас я проморгаю вайчеров, одним богам известно, когда ещё они явятся в Ксо». Когда Морни в блаженстве повалилась на кровать рядом с Тьюксом, тот без раздумий принялся натягивать штаны, после того, как нашёл их, конечно.

– Тьюкс, неужели ты оставишь меня вот так, в неглиже, одну-одинёшеньку? – состроив обиженную гримасу, Морни погладила себя по груди и нарочито безразлично отвернулась от Тьюкса, прогнувшись и показывая себя сзади в самом соблазнительном виде. Но вместо ответного заигрывания или хотя бы нежных прикосновений, на которые девушка, между всего прочего, очень рассчитывала, Тьюкс стремительно вышел из спальни, оставив дверь нараспашку. Он спустился вниз по лестнице, даже не заглянув в погреб, чтобы прихватить вещи. «Мне нужно во что бы то ни стало успеть добраться до поместья прежде, чем рассветёт, – говорил он себе. – Скоро забрезжит утро, мне нужно спешить».

Тьюкс бежал, спотыкаясь и бранясь почём зря и, наверное, перебудил добрую половину спящих горожан. Этой ночью было необычайно много звёзд, но и они понемногу исчезали в светлеющем утреннем небе. Тьюкс прыгнул в первую попавшуюся лодку, которую смог заприметить у причала. Озеро он пересёк, как какой-нибудь неглубокий ручей, после чего взбежал по каменной лестнице и юркнул в известный ему одному незаметный дверной проём. В поместье, как оказалось, никто уже толком не спал. Только в королевском особняке, где его ясность почтенный и достопочтенный господин Ойтеш по привычности отдыхал, хозяйничала темнота. Тьюкс подошёл к первому попавшемуся специалисту по выродкам.

– Послушайте, мне бы тоже хотелось сделаться вайчером, это же ещё можно устроить? – в надежде спросил он.

– Эх, дружище, ещё бы каких-то пару часов и нет, но пока да, – вайчер посмотрел на освещённую дверь в трёхэтажном особняке. – Тебе туда.

Тьюкс благодарно кивнул, затем постучался в указанную дверь и вошёл, было не заперто. Внутри на первый взгляд никого не было. «Может, надо мной подшутили?» – подумал Тьюкс, вглядываясь в предметы роскошной мебели. Кресло, что стояло перед небольшим, но тоже очень красивым столиком, было обито не то шёлком, не то ещё чем-то дорогим. Шторы слегка зашуршали, когда Тьюкс впустил в помещение утренний ветерок. На столике стоял старинный железный фонарь, Тьюкс начал разглядывать его. Но спустя пару минут ему сделалось неловко от собственной неучтивости.

– Доброго утра тем, кто не спит, – поприветствовал он неуверенно.

– Доброго, доброго, – раздался приятный бархатный голос. После чего из-за ширмы, что стояла у стены, на которую Тьюкс и не подумал обратить внимания, выскользнул высокий человек, довольно худой, но в остальном его внешний вид более чем располагал к себе. – Чем я могу вам помочь? – поинтересовался он и расплылся в учтивой улыбке.

– Я, знаете ли, хотел бы стать специалистом по выродкам. Это можно устроить? – спросил Тьюкс. Теперь ему казалось, что именно этот человек и может помочь ему.

– Конечно, добрый господин. Это не составит ни малейших затруднений. Прошу вас, вот у меня список, – мужчина ещё раз вежливо улыбнулся, доставая из выдвижного ящичка свёрнутый в трубку лист бумаги, который Тьюкс видел в руках глашатая. – Как ваше имя, добрый господин?

– Моё имя? – переспросил растерявшийся Тьюкс.

– Я должен узнать ваше имя, прежде чем внести его в список, любезный господин, – терпеливо ответствовал мужчина всё тем же приятным голосом.

– Ах, да, имя, – Тьюкс задумался на секунду. – Тьюкс.

Мужчина почему-то рассмеялся и добавил:

– Забавно.

– Что забавного в моём имени? – Тьюкс старался не выказывать обиды, хотя её подразумевал сам вопрос.

– Нет-нет, добрый господин Тьюкс, вы меня не так поняли, – замахал руками мужчина. – Я смеюсь не оттого, что имя ваше забавное.

– А отчего же тогда?

– Видите ли, добрый господин Тьюкс, дело всё в том, что наши с вами имена очень похожи, я бы даже сказал, они почти что одинаковые. Забавное недоразумение, а может, вовсе не недоразумение, – мужчина загадочно улыбнулся.

– А как ваше имя? – поинтересовался Тьюкс, он не думал, что у кого-то может быть имя похожее на его собственное.

– Тикс, любезный господин Тьюкс. Моё имя Тикс, – сказал мужчина бархатным голосом. Улыбка не сползала с его лица.