Читать книгу Флирт с одиночеством. Роман - Глеб Карпинский - Страница 9

– Наймонд! Ты никогда не убежишь от меня! – закричал где-то за спиной пронзительный женский голос, похожий на раскаты грома и завывание ветра.

Наймонд карабкался вверх по скользким, острым камням, но ноги и руки предательски не слушались. Он спотыкался, скользил, силы покидали его, и он чуть ли не плакал, точно маленький испуганный мальчик. Тем временем, дождь усиливался. Кровавое небо низко нависало над беглецом, и красные липкие капли спадали сверху какими-то нитями, мочили беглеца и камни, по которым он карабкался вверх. Ему было невыносимо от обилия этой крови, но больше всего было невыносимо от жгучего голоса беспощадной к нему женщины.

– Оставь меня в покое! Оставь! – закричал Наймонд и, не удержавшись, кубарем полетел вниз, больно ушибаясь о выступы горы, весь перепачканный кровью, своей и чужой.

Там внизу он лежал какое-то время, пытаясь подняться, но только приподнял голову, находясь в какой-то ущербной, жалкой позе упавшего, на коленях, с упирающимися о мокрую землю руками. Перед ним стояла женщина без лица, та самая, что преследовала его. Он захныкал, заревел, кусая кулак до боли и понимая, что расплата неизбежна.

– Уйди, уйди… – вопил он, но странная женщина не уходила, и он чувствовал ее присутствие даже тогда, когда закрывал глаза.

«Почему у нее нет лица? Почему? – спрашивал себя Наймонд, но не находил ответа.

Словно пьяный художник закрасил все бесцветной краской, затер глаза, рот, но упавший мужчина все равно узнал в ней свою первую жену Риту.

– Наймонд, отдай мое сердце! – потребовал голос, и мужчина увидел, как половые губы женщины шевелятся и раскрываются, подобно рту.

– Уйди, уйди… – все еще настаивал он, всхлипывая.

Из-под ее правой груди вдруг потекла кровь. Она стекала по всему телу, и когда женщина стояла на месте, вокруг образовывалась красная вязкая лужа, медленно разрастающаяся и подкрадывающаяся к Наймонду. Тогда он в каком-то диком животном страхе попятился на четвереньках и закрыл себя руками, словно защищался от удара.

– Тебя не существует, это кошмар! – закричал он, пытаясь проснуться.

Женщина без лица зловеще засмеялась. Этот смех проникал в душу подобно раскаленному лезвию маньяка, кромсающего без преград и пощады.

– Прекрати! Я не могу больше слушать твой смех! Умоляю, Рита!

В тишине ночи раздался истошный крик мужчины. Крик, от которого холодеет душа и леденеют конечности. Крик, от которого хочется заткнуть уши.

– О Господи! Это хозяин! – вздрогнул швейцар и от неожиданности разбил китайскую вазу.

Он печально посмотрел на осколки бесценного творения мастера Ли и, словно очнувшись от оцепенения, бросился вверх по лестнице. По дороге швейцар споткнулся о ступеньки, ушиб лоб, но не прекратил движение. Крик становился все громче и от того ужаснее, но когда швейцар остановился у двери хозяина, все резко смолкло. В этой контрастной тишине слуга отчетливо слышал свое учащенное от спешки дыхание. Затем немного успокоившись, он прилизал прическу, поправил на шее бабочку и тихо постучал. Дверь была не заперта и от удара его костяшек сама со скрипом отворилась, но слуга еще успел подумать, что непременно надо смазать эти чертовы петли, от скрипа которых у него у самого скоро сдадут нервы.

– Месье, опять кошмары? – спросил деликатно Альберт, стараясь не показывать беспокойства, глядя на бледного хозяина.

Тот неподвижно лежал в скомканных простынях. Его потухший, редко моргающий, влажный от слез взгляд уставился в потолок.

– Могу ли я быть чем-нибудь полезен, месье? – спросил опять швейцар.

В этой тишине он даже подумал, что разговаривает с трупом, но хозяин повернул к нему голову.

– Она опять приходила ко мне, она не успокоится, пока не причинит мне боль. Разве я не искупил свой грех, Альберт? Разве я не помогаю людям?

– Месье Наймонд, Вы очень добрый человек, и то, что она Вас так мучает по ночам, это несправедливо.

– Спасибо, Альберт, только ты меня понимаешь, – вздохнул хозяин и накрыл свое лицо простыней.

Швейцар посмотрел на тарелку с нетронутыми таблетками и с сожалением покачал головой.

– Месье, Вы опять забыли выпить лекарство! И мне очень жаль, месье… – здесь Альберт запнулся, он больше всего боялся запнуться именно в этом месте, собрался с силами и сухо добавил фразу, которую целую ночь репетировал перед зеркалом.

– Мужайтесь, хозяин! C Вашим сыном произошло несчастье…

Немного спустя.

В церкви было всего лишь двое. Наймонд подошел к иконе с изображением Пресвятой Богородицы и зажег свечку от другой. Какое-то время он задумчиво смотрел на слабый и дрожащий в его руке огонь, способный погибнуть от сквозняка и дыхания. Позади него стоял его верный чернокожий слуга Альберт.

– Господи, прости меня! Умоляю, прости меня! – перекрестился Наймонд и воткнул свечу в песок кандилы.

Затем он сделал шаг назад и, обернувшись к Альберту, с грустью спросил:

– Вы нашли претендента?

– Да, месье, вполне достойный молодой человек, – кивнул слуга и заботливо накинул на плечи хозяина пальто, – уверяю Вас, он не промахнется!