Читать книгу Искусство житейской мудрости - Грасиан Бальтасар - Страница 4

«Она настолько лаконична, настолько отрывиста и так странно изложена, что кажется, будто она взяла тьму штурмом: поэтому читателю нужно расшифровать её смысл, и часто, когда он понимает её, то обнаруживает, что учился делать загадку из очень простой вещи». – F. VAN AERSSENS, Voyage d’Espagne, 1667, p. 294.

«В нём много возвышенности, тонкости, силы и даже здравого смысла: но чаще всего не знаешь, что он имеет в виду, да и сам он, возможно, этого не знает. Некоторые из его максимумов кажутся написаны только для того, чтобы не быть услышанными». – BOUHOUR’S Entretiens d’Ariste et d’Eugène, 1671, p. 203.

«Луиза де Падилья, дама весьма образованная и графиня Аранды, подобным образом гневалась на знаменитого Грациана, когда тот опубликовал свой „Трактат об учёности“, где, как ей казалось, он открыл для простых читателей те максимумы, которые должны быть предназначены только для знания „великих“. Многие считают эти возражения настолько весомыми, что часто защищают вышеупомянутого автора, утверждая, что он достиг такой неясности в своём стиле и манере письма, что, хотя каждый может читать его произведения, очень немногие смогут понять их смысл». – The Spectator, №379 (1712).

«В своём постоянном поиске энергичного и возвышенного он становится неординарным и теряет себя в тексте. Грасиан для добрых моралистов – то же, что Дон Кихот для настоящих героев. У обоих есть ложная атмосфера величия, которая навязывает себя глупцам и вызывает смех у мудрецов». – АББАТ ДЕФОНТЕН, 1745 ГОД.

«Каких только похвал не заслуживает автор „Критикона“! Посреди антитез, парономазий и всей культовой шрапнели, это одно из самых рекомендуемых произведений современной литературы за счастье его изобретения, за неисчерпаемое богатство фантазии и соли, за живость его текста и за изящество, лёгкость и естественность его стиля». – DON MANUEL SIEVELA, Biblioteca selecta de literatura española (1819).

«„Руководство Оракула“ было использовано чаще, чем любая другая работа автора. Предполагалось, что это будет сборник общеполезных максимумов, но в нём смешались воедино хорошие и плохие наставления, здравые суждения и изысканные софизмы. В этой работе Грасиан не забыл обучать своим практическим принципам иезуитизма – быть всем для всех („hacerse a todos“), а также рекомендовать свой любимый максимум „быть обычным в пустяках“ („en nada vulgar“), который, чтобы быть реальным, требует совершенно иного толкования, чем то, которое он ему дал». – БУТЕРВЕК.

«Однако человеком, который определил характер культизма и в некоторых отношениях придал ему философский оттенок, был Балтазар Грасиан, иезуит из Арагона, живший между 1601 и 1658 годами, именно в тот период, когда культурный стиль завладел испанской прозой и достиг наибольшего признания». – Г. ТИКНОР, История испанского языка. Лит. iii. 222.

«Однако, эта книга – единственная в своём роде, и ни одна другая не была написана на ту же тему, потому что только представитель лучшей из наций, испанской, мог попытаться сделать это. Эта книга учит искусству тех, кто искусен во всём, и поэтому предназначена для всех. Но наиболее полезна она будет тем, кто живёт в большом городе, и особенно для молодых людей, которые пытаются сделать своё состояние и которым она сразу и заранее даёт наставления, которые они иначе получат только через долгий опыт». – А. Шопенгауэр, Litterarische Notiz we seiner Uebersetzung (1831, опубликовано 1861).

«С большим воодушевлением, обучением и мастерством он не создал ничего, что сегодня могло бы выдержать проверку самого беспристрастного критика». – PUIBUSQUE, Histoire comparée des littératures espagnole et française, 1843, i. p. 559.

«Грасиан мог бы стать прекрасным писателем, если бы не захотел стать необыкновенным. Одарённый обширной эрудицией, тонким умом и глубоким талантом наблюдения, он был рождён, чтобы просветить свой век; но тщеславие стать новатором испортило его вкус, заставив его ввести в прозу тот драгоценный язык, те запутанные выражения, которые Гонгора ввёл в стих». – A. DE BACKER, Bibliothèque des écrivains de la Compagnie de Jésus, 1869.

«Как афоризмы Антонио Переса были очень популярны среди придворных, учёных и просвещённых, как испанцев, так и иностранцев, благодаря особой изысканности стиля, так и афоризмы отца Балтасара Грасиана достигли такого же уважения благодаря изяществу речи: изяществу, которое само по себе обладало необъяснимой притягательностью, и которое, хотя и было в некоторой степени частью общего культеранизма испанской литературы того века, содержало некий ослепительный и лестный хороший вкус для читателя, который оценил эти глубокие понятия силой своего остроумия». – DON ADOLFO DE CASTRO, Obras escogidas de Filósofia, 1873, p. cviii.

«Воспринимая эту книгу как руководство, особенно для тех, кто собирается вступить во взрослую жизнь, я никогда не имел случая встретить ничего, что показалось бы мне хотя бы отдалённо приближающимся к ней… Возможно, будет довольно трудно опровергнуть тезис о том, что испанская нация создала лучшие максимумы практической мудрости, лучшие пословицы, лучшие эпитафии и лучшие девизы в мире. Если бы я должен был поддержать его, я бы указал на первую главу „Руководства Оракула“». – Сэр М. Э. ГРАНТ ДУФФ о «Бальтасаре Грасиане» в Fortnightly Review, март 1877 года.

«Некоторые нашли свет в максимумах Бальтасара Грасиана, испанца, процветавшего в конце семнадцатого века. Сам я не нахожу Грасиана достойным собеседником, хотя некоторые из его афоризмов придают изящный оборот обыденным вещам». – J. МОРЛИ об «Афоризмах», Studies, 1891, p. 86.