Читать книгу Если ты мне веришь. Однажды твои мысли станут реальностью - Грейс Одли - Страница 2

17 октября 2009 года

Я видела того старика уже не впервые. Каждый раз, когда я проходила мимо парка, мне удавалось издали разглядеть скошенную сухую фигуру. Он, верно, что – то читал, буквально съедая глазами страницы, будто на них было написано что – то такое, о чем нельзя было знать никому, и старик постоянно оглядывался, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет.

Наблюдала я за ним только из любопытства. И уже за несколько дней слежки могла выявить особенности поведения того пожилого мужчины. Это было похоже на детскую игру в прятки. Только вот вряд ли старик видел меня. Что было мне только на руку.

На его голове гордо восседала черная старомодная шляпа. Правда, она часто слетала с редких седых волос, но все же не теряла своего величественного вида. Костюм тоже явно давно вышел из моды. Кое – где даже виднелись вылетевшие нитки или вовсе дыры. Но старика это совсем не волновало. Казалось, что кроме своей кожаной книжицы, ему больше ничего не было нужно. Я заметила, как старик часто вздыхал, всматриваясь в макушки деревьев, но, так ничего и не увидев, снова возвращался к чтению написанного.

Иногда я могла разглядеть из – под очков старика даже слезы, которые лениво скользили по морщинистым щекам, на одной из которых гордо восседал многолетний засушенный шрам. А после слезы, будто предохнув, снова продолжали свой путь и уже навечно оставались на страницах кожаной книжки. И иногда мне счастливилось заметить на иссохшем лице улыбку. Но она не шла от души, как я привыкла видеть. Улыбка старика была подобно искаженности мученика, который всем своим видом пытается показать, что он силен. Более того, он рад, что может чувствовать эту боль.

Пожилой человек, бывало, вставал с подкошенной старой облезлой лавки и падал в кучу сухих листьев неподалеку. Поначалу, я хотела подбежать к нему и помочь встать, но когда я услышала, что старик издавал звуки, похожие на смех и раскидывал руками опавшие листья, словно ребенок, я поняла, что далеко не моя помощь ему нужна.

Он делал это так часто, что мои волнения по поводу здоровья того человека со временем улетучились. Хотя, все же изредка приходили мысли по поводу того, что старик вот – вот расстанется с жизнью прямо на моих глазах, а я так и не помогла ему ничем, скрываясь словно крыса.

Прошло около недели, прежде чем я подошла к пожилому мужчине. Просто мое любопытство до того разбирало меня, что последние ночи я не могла заснуть, думая о той книжице, которая то радовала, то заставляла плакать ее читателя. Будто в ней было изложено что – то действительно загадочное и неизвестное никому, кроме того старика. Он скрывал ее, казалось, даже от ветра. И даже еле слышно упадет пожелтевший лист – старик тут же резко закрывал книжицу, прижимая как можно крепче к груди.

Старик сначала меня не заметил, хоть я и была буквально в двух метрах от него. А может, он просто делал вид, что не замечает. Но когда я решилась заговорить, он резко схватился за свою клюшку и даже слегка приподнял ее, таким образом, приняв оборонительную позицию. Однако увидев перед собой безобидную девушку с ярко рыжими вьющимися волосами, которыми так любил играть ветер, старик тут же успокоился и продолжал пристально смотреть мне в глаза, ни произнося ни слова.

– Здравствуйте, сэр, – прерывисто проговорила я. Вообще я от чего – то не любила разговаривать вовсе. Разве что по делу особой важности. Мне доставляло гораздо больше удовольствия от того, что я слушала других. Правда, это зависело и от самой информации, которую собеседник пытался мне передать. Но, как я уже говорила, тогда любопытство взяло надо мной вверх и заставило произнести хоть несколько слов, – я наблюдала за вами какое – то время, – призналась я и заметила как старик, улыбнувшись, снова сел на лавку, убрав клюшку на прежнее место.

– Я видел тебя за теми деревьями, – мужчина взглядом указал на мое недавнее укрытие. С места старика оно и правда не было таким защищенным, как я себе представляла. Наверное, даже слепой смог бы заметить меня. Но, по крайней мере, все эти дни я ощущала себя в безопасности, да и старик не спешил раскрывать меня. Возможно, ждал, когда я сама, наконец, осмелюсь подойти.

– Ты что – то хотела? – спросил старик, все также разглядывая меня. Мужчина продолжал крепко держать книжицу в дрожащих руках, но теперь его внимание она уже не так сильно привлекала.

Наверное, я просто не могла скрывать своего невежественного поведения, и мой взгляд никак не хотел отрываться от этой загадочной, по мне, вещицы.

Я молчала. Губы иногда едва шевелились, в попытке произнести из уважения хоть слово. Но от чего – то я не могла этого сделать и поэтому просто сжигала взглядом кожаную книгу, словно старалась прочесть ее, даже не открывая.

Старик подождал несколько мгновений в надежде услышать от меня хоть что – нибудь, но, видимо устав, хмыкнул:

– Тебе интересно, что там? – он спланировано потряс заинтересовавшую меня вещь, и я заметила за собой, как мой взгляд повторяет движение за костлявой рукой пожилого мужчины.

Я не могла ничего ответить, считая, что явно безумный старик может наброситься на меня со своей довольно таки тяжелой клюшкой, и еле заметно кивнула.

Моему собеседнику, очевидно, понравился такой даже не звучавший ответ, и он своим черствым, еле сгибающим пальцем поманил к себе. На его лице нельзя было различить ни агрессивности, ни дружелюбности. Может, это все из – за переизбытка морщин на его лице. А может, он, попросту, ни того, ни другого не испытывал. От непонимания мои колени заметно задрожали, и мне просто было необходимо присесть рядом, дабы не повалиться перед стариком на землю. Я нервно сглотнула.

– Не бойся ты, – рассмеялся он во весь голос. Хотя, это не совсем можно было назвать смехом. Скорее это было что – то похожее на звериный рык, – подойди ближе, не бойся, – продолжал он и чуть подвинулся, освобождая мне место на лавке.

Теперь мужчина выглядел намного добрее, как мне показалось. По крайней мере, даже равнодушия я не могла различить на его лице. Старик искренне улыбался мне, показывая гнилые зубы.

Мне не оставалось ничего делать, как повиноваться своей любопытности и тому весьма странному старику. Что ж, наверное, так даже было лучше. Потому что присев рядом, я уже не ощущала пусть и слегка заметного страха. Напротив, мне было так даже намного уютнее. Старик уже не смотрел так пристально на меня. Его внимание снова завоевала та книжица.

– Что там, сэр? – осмелела я, – вы так ее читали, будто переживали многочисленные эмоции разом!

Старик обвел меня презрительным взглядом и снова взглянул на вещицу в своих руках.

– Это правда, – улыбнулся забывчиво он, – для меня это не просто записной блокнот с разным множеством пустых скучных записей, – мужчина вздохнул, – для меня он значит намного больше.

Он снова замолчал, рассматривая книжку, будто видел ее впервые. Я тоже уставилась на кожаный блокнот, пытаясь понять без помощи мужчины, что в ней может быть такого, ведь даже для взрослого человека она могла значить большее?

Старик снова исказился в улыбке:

– Что ж, могу прочесть тебе, если ты хочешь, – мужчина переводил взгляд то на меня, то на книжицу, наверное, задумавшись, что ему важнее чтение или общение с реальным человеком. По мне лично, лучше книга. Но старик явно нуждался в общении с людьми. Наверное, поэтому он и был слегка не в себе.

– Если вы непротив, сэр.

Мужчина тут же сделал серьезное лицо, будто начинал читать не обычные записи, а приговор суда. От этого мне стало страшновато. Но, даже задрожав от невовремя поднявшегося ветра, я внимательно смотрела на блокнот, в ожидании, когда же сухие измученные годами руки откроют пожелтевшие от старости страницы.

Но старик явно не торопился этого делать. На его лице ясно выражалось наслаждение. И, наверное, наслаждение от того, что он мог меня помучить ожиданием. А может, ему было приятно снова прочитать эти записи. Ведь теперь, он будет читать их вовсе не себе, а человеку, сидящему рядом. И я была даже рада, что этим человеком оказалась именно я.

Старик, так и не открыв кожаную обложку блокнота, начал рассказывать то, о чем было написано в дневнике.

– Тогда дело Кристен Раян меня сразу же заинтересовало. Честно сказать, я никогда и ни за что не поверю в то, во что верила она. Мисс Раян была похожа на ребенка, который всем сердцем верит в существование зубной феи. Только вот, она была намного старше, чем ребенок. В этом и заключалась ее проблема, которая довела ее до психбольницы.

Я помню, нашу первую встречу. И вторую. Пусть, Кристен была сначала не разговорчива и даже закрыта, но потом она доверила мне свои мысли и чувства, доверила мне мир, в который верила, и которым жила, – старик взглянул на меня, чтобы посмотреть на реакцию, явно выражавшуюся у меня на лице. Я со всей внимательностью посмотрела в ответ на мужчину. Он прокашлялся, но, ни сказал ничего, в мой адрес. Наверное, все его удовлетворяло. И меня тоже.

Временами, я не могла разобрать некоторые слова в рассказе мужчины. Этому причиной слиж его охрипший голос. К тому же, я понимала, что старик явно переживал не только по поводу того, что ему приходиться рассказывать это мне, хотя он сам и предложил. Но также я была уверена, что все, что говорил тогда мужчина, с превеликой болью ударяло его пережитыми волнениями и страхами. Он действительно был взволнован теми событиями, которые он намеренно заставлял себя вспоминать изо дня в день. Убедившись, что я слушаю его рассказа, старик продолжил:

– Наверное, – с сожалением вздохнул он, – как опытный психиатр, я поступил правильно, но как человек нет. Это я понял только спустя две недели, с момента поступления в нашу клинику Кристен. А теперь, мне не дано еще раз встретиться с ней. Как бы того я не хотел.

Старик снова замолчал. Вероятно, вспоминая, какова была их последняя встреча с мисс Раян.

– Кристен Раян была вашей пациенткой? – с какой – то печалью спросила я, наклоняясь к старику, но мужчина не ответил на мой вопрос. Наверное, просто не расслышал. Он все также продолжал рассказывать, поглаживая кожанную обложку дневника, и я не посмела ему мешать, повторяя вопрос снова.

– Моя жизнь здорово перевернулась после знакомства с мисс Раян, и после ее смерти тоже. Каждое ее слово, каждое движение надолго останется в моей памяти. Я словно тоже сошел с ума, когда заметил за собой, что меня тянуло к ней. Мне нравилось слушать ее истории, хотя при этом я трезво оценивал всю ситуацию и понимал, что передо мной, человек с нарушенной психикой. Я знал, что все, что она говорит – глупая ложь, придуманный ею мир, и этому находились научные объяснения. Но речь ее была правильной, а поведение приемлемым, что нельзя было сказать о других моих пациентах. Быть может, я тоже начинаю сходить с ума от всего этого бреда? – голос мужчины становился все громче. Старик резко повернулся ко мне так, что я чуть не упала с лавки. Он грустно улыбнулся, отвернувшись. Признаться честно, мне стало слегка жутковато после таких слов старика. Но он явно не ждал ответа. И, видимо, вряд ли стоило ему что – то говорить. Старик совсем не нуждался в моих советах.

– Последний наш разговор был самым насыщенным и откровенным. Она просто хотела рассказать кому – то свою историю. Я был единственным человеком, кому она могла довериться. И я благодарен Кристен за ее доброту и за все эти дни, которые я провел, слушая ее рассказы, – старик взглянул на небо, правда, его было совсем плохо видно из за веток деревьев, которые до сих пор держали на себе пожелтевшие листья, – по началу я понимал, что это выдуманные сказки сумасшедшего, и честно признаться, до сих пор так думаю. Но, наверное, Кристен была права – не увидишь, пока не поверишь, – мужчина снова потер огрубевшей ладонью блокнот и, наконец, открыл его.

Резко пахнуло стариной. Мой взгляд тут же бросился на пожелтевшие от времени страницы, но я не могла поначалу разобрать ни слова. Так все поспешно было написано. Все буквы сливались в одно бесконечное слово, что резало глаза. И от этого я с силой зажмурилась.

Старик с изумлением взглянул на меня и рассмеялся, как он мог, с диким ревом.

– Что случилось? – спросила недоуменно я, посмотрев на него. Опасаясь дальнейших действий старика, я слегка отодвинулась от мужчины, приготовясь бежать. Он явно был безумен. И от этой мысли мое сердце забилось сильнее.

По этому парку мало кто ходил. От чего – то все просто перестали разгуливать здесь, любуясь красотой природы. Даже спеша, люди редко проходили сквозь парк. Наверное, что – то пугало их. Но, ни привидений, ни убийц в этом парке замечено до сих пор не было.

– Совсем ничего, – успокоился старик и вновь принял на себя маску печального до боли человека. Он точно был сумасшедшим.

Мужчина снова погладил дневник, будто держал в руках что – то живое, кому нужна была забота и любовь. Но в этот раз он посмотрел на меня одобряюще:

– Если ты внимательно меня слушаешь, то я начну, – гордо произнес он, даже чуть выпрямив спину.

Я согласно кивнула, хотя в моих мыслях было: «Да начинайте вы, ради Бога, быстрее!»

И, наверное, если бы старик тут же не начал действительно читать первую запись в своем драгоценном блокноте, я бы, не думая, выхватила из его слабеющих рук эту книжонку и насладилась бы узнаванием тайны старика. Но от этих размышлений мне стало стыдно даже перед собой, и я, резко качнув головой, чтобы избавиться от этих мыслей, пододвинулась ближе к старику, чтобы не пропустить ни единого сказанного им слова.