Читать книгу Авторский стиль - Группа авторов - Страница 13

Больше всех, как оказалось, от покойной тётки Дарьи пострадают дети и родители Алексея…

Тётка с самого детства завидовала красоте своей младшей сестры Анны, а после её замужества стала пожирать глазами и свояка, внешность и стать которого ни на минуту не давали ей покоя.

…Потом она стала завидовать уже и Алексею, который к двадцати семи годам не только получит высшее образование, но и, женившись на хорошенькой выпускнице мединститута, обзаведётся очаровательными сынишками-близнецами…

Она делала всё, чтобы семейная жизнь сестры превратилась в кромешный ад, наполненный бесконечными скандалами.

Лет до десяти в часы непрекращающихся истерик родителей, их разводов, воссоединений и очередных разводов Алексей забивался под железную родительскую кровать и, сжавшись в комочек, тихо плакал. А когда стал взрослее, неистово целовал родителей, всеми силами пытаясь погасить пламя ненависти, медленно пожиравшее остатки их здоровья. В минуты просветления отец и мать осознавали нелепую беспричинность происходящего, но так и не смогли до конца дней своих защититься от колдовских чар тётки Дарьи, парализовавших их волю…

После свадьбы Алексея в их семье года на два поселились Божья благодать, любовь и взаимопонимание. Внуки, на радость родителям, родились и росли крепенькими, красивыми мальчиками.

Жена Алексея Татьяна, наслышавшись от людей о дурном глазе тётки Дарьи, никогда не показывала ей сынишек, а когда она приходила к сестре в гости, закрывалась с детьми в комнате и часами ждала, когда та в конце концов уйдёт несолоно хлебавши.

…Всё случилось после её выхода на работу из декретного отпуска… Однажды, поддавшись настойчивым уговорам сестры, мать Алексея, сидевшая с внуками, всё же показала ей спящих детей. С самого детства зная, что слухи, ходившие вокруг Дарьи, – это истинная правда, она и представить себе не могла, что её родная сестра способна сделать что-то плохое её ангелочкам, в которых она души своей не чаяла.

…В тот злосчастный день, долго и внимательно рассматривая детей, Дарья как молотом ударит по голове свою младшую сестру, безапелляционно заявив:

– Зачем вы их так назвали?! Какие они Ростислав и Всеволод! Не будет у них славы, и владеть они ничем не будут… Умрут они скоро! Заболеют, сестра, и умрут! Неизлечимо заболеют!

– Дашка, да что же ты говоришь над спящими детьми?! Типун тебе на язык! Разве можно так?! – воскликнула тогда мать Алексея, задрожав всем телом.

…Поздно вечером, когда все уже были дома, мать Алексея, никому ничего не сказав, пойдёт к родителям и расскажет о случившемся, надеясь, что отец с матерью с Божьей помощью смогут отвести беду от правнуков…

Вечером того же дня, сидя за ужином, дед с бабушкой долго ходили вокруг да около, не зная, как подступиться к разговору со своей старшей дочерью…

Колдунья, усмехнувшись, вдруг сама неожиданно предложит родителям: «А не подышать ли нам воздухом, мамаша с папашей?! И семечки заодно полузгаем на лавочке!»

В тот памятный вечер они допоздна проговорили с дочерью… Дарья то усмехалась, то хмурилась, то, повернув голову в сторону, смотрела в бесконечность… В конце концов, всё выслушав, она, ни слова не проронив, встала и ушла спать…

Вскоре после того случая бес, давно вселившийся в отца Алексея, будто вырвется наружу. Всё чаще и чаще он станет придираться к снохе и сыну. Придираться, даже сам не зная к чему. Сначала это будет вызывать у Татьяны робкие слёзы, затем рыдания, а спустя некоторое время боль и отчаянье. Скандалы, в конце концов возникшие между отцом и Алексеем, приведут к бешеной выходке родителей, которые предложат им c трёхгодовалыми детьми на руках убираться из дома на все четыре стороны…

Через несколько месяцев, когда Алексей с женой будут уже скитаться по съёмным квартирам, их дети тяжело заболеют никому не известным заболеванием… Светила медицины в бессилии будут разводить руками, не понимая, что с ними. Татьяна с детьми два года с небольшими перерывами пролежит в областной больнице и научно-исследовательских институтах Москвы. Диагноз так и не будет поставлен. Никакое лечение не даст результатов, и придёт момент, когда заведующая отделением областной детской больницы, вызвав Татьяну и Алексея на откровенный разговор, предложит им забрать детей домой, чтобы они ушли из жизни в спокойной обстановке…

Умирали дети уже в своей собственной квартире, которую за год до трагедии предприятие Алексея выделило их семье.

…Чёрная сила тётки ничего не смогла сделать только с самим Алексеем, которого, как броня, с раннего детства и на всю жизнь защитили многолетние молитвы крёстной матери.

Выкарабкалась из лап смерти и жена Алексея, на которую колдунья навела свою порчу. Спасли её неустанные молитвы родной тётки, которая смолоду монашествовала в святых местах, где когда-то родилась и выросла Татьяна, да мощная энергетика той местности, намоленная столетьями, которая сформировала животворящую духовную силу в памяти её крови.

Узнав о смерти правнуков, дед и бабушка Алексея ещё больше возненавидели свою старшую дочь. Она, как ненасытная, каждый день, не переставая, питалась окружающими её людьми. Колдунья наслаждалась болью иссыхающих тел, которые находили свой покой только в могиле…

Всё чаще и чаще, когда их старшая дочь возвращалась домой в приподнятом настроении, старики сердцем чувствовали, что очередная жертва её обречена на смерть.

– Окоротись, сука бесстыжая! Когда же ты уймёшься, окаянная?! Когда зенки твои насытятся?! – часто, хорошенько подвыпив для смелости, рычал от ярости и бессилья дед Тимофей, обращаясь к дочери-колдунье. – Когда же я повешу тебя на верёвке поганой или из нагана застрелю, как собаку паршивую!.. Ты даже внуков сестры родимой не пожалела!..

– Замолчи, пень старый! Пьянь безумная!.. Не замолчишь, заставлю я тебя рога козьи носить! – огрызалась на него дочь, вытаращив глаза.

– Паралич тебя расшиби, окаянную!.. Разодрать твою кожу облупленную!.. Побойся Господа Бога! Ты што творишь-то?! Отцу родимому грозишься?! – крестясь, вступала в перепалку мать колдуньи. – Гореть тебе в аду огнём ясным!.. И за што же только Господь дал нам такое наказанье?!

– И ты, мать, помалкивай! Что хочу я, то и делать буду! – шипела она в ответ, всё более и более наглея.