Читать книгу Публичное сокровище. Повесть. Только для женщин - Хелью Ребане - Страница 3

– Гостиница «две звезды» – это, конечно, уже край. То, что я называю «вопиющая скромность», – говорил Сергей, менеджер турфирмы «Ривьера», закрывая форточку, откуда в комнату на подоконник, заваленный папками, полетели брызги внезапно усилившегося дождя.

Этот молодой мужчина оформлял мне путевку в Париж и в прошлом году. Он меня тогда удивил, сказав: «Париж – город маленький». И, как и тогда, я снова подумала: «Как же он похож на Юрку!». На мою первую, школьную любовь…

– Ну, где мы возьмём сейчас приличную гостиницу в Ницце? Самый сезон! – продолжал он, снова усаживаясь за стол, и испытующе глядя на меня красивыми юркиными глазами. – В августе там всё забито. Зато в Париже мы подобрали для вас отличную гостиницу, «Резиданс Клебер». Шестнадцатый округ! Самый фешенебельный район Парижа. Неподалеку Эйфелева башня. А вместо Ниццы берите Канны. Есть отличная гостиница. До Ниццы пятнадцать минут. Можете хоть каждый день ездить.

Канны… Кинофестивали. Ну и что? Название этого города ничего не говорило моему сердцу. А Ницца… мечта… Согласна на «вопиющую скромность».

– Билеты на самолёт есть только на конец августа. Что будем делать?

Уже прошло два дня, а от Стаса ни звонка, ни извинений. Прочь отсюда! Чем быстрее, тем лучше. Что ж, поеду через Таллинн. Навещу маму, съезжу оттуда в Ригу по делам, а в Париж полечу уже из Таллинна.

Сергей позволил мне позвонить от них в таллиннскую турфирму, забронировать билеты на самолет Таллинн—Париж.

– Когда вернетесь, позвоните мне, пожалуйста, – попросил он, заглянув мне неожиданно как-то особенно в глаза. – Расскажете о гостинице «Нормандия», хорошо? Мы обычно ездим в ознакомительный тур, надо иметь представление о том, что мы рекомендуем клиентам, а вот там я никогда не был.

– Обязательно позвоню.

Словно с Юркой поговорила…

Из турагентства я вышла около шести часов вечера, повторяя, как заклинание: «Резида-анс», «Клеб-еер». Спустилась в метро на «Пушкинской». Поколебалась, не зайти ли мне к знакомым в магазин «Берегите голову», который находился тут же, в подземном переходе. Забрать остатки товара. Два года назад, во время дефолта, мой «бизнес» в одночасье рухнул. Я хотела сделать полный возврат, чтобы взять какие-нибудь сувениры с собой в поездку, но обнаружила, что забыла дома квитанции. К счастью.

Перестройка в стране не только позволила всем заниматься мелким «бизнесом», но многих просто вынудила. Бывшие инженеры из исчезнувших, или же попавших под сокращение, НИИ занимались теперь, кто во что горазд. Многие – частным извозом. Кто-то шил на дому и продавал в подземных переходах у метро свои изделия. Самые предприимчивые ездили «челноками» в Турцию и Китай.

Теперь верилось с трудом, что в советское время за частное предпринимательство была суровая статья уголовного кодекса вплоть до расстрела. В новое, антисоветское время многие люди с высшим образованием превратились в деклассированный элемент. Это словосочетание мне запомнилось из курса истории партии в университете. Правда, под ним подразумевались оборванцы времен Октябрьской революции. Но я чувствовала, что оно вполне уместно, когда бывший «завгруппы» или старший инженер солидного института торгует на вещевом рынке турецкими кожаными куртками. Свой «бизнес» я, тоже деклассированный элемент, мысленно называла «ab ovo», так как начало ему положило расписанное мной деревянное яйцо. Звучит красиво. Но сути это не меняет.

Бизнес как луна, если не убывает, то растет. Мой все разрастался и наступил момент, когда я стала просто поставщиком сувениров. Но дефолт девяносто восьмого года вернул все на круги своя. Мелкие «бизнесмены» и «бизнесвумены» после него уже не оправились. Именно в тот день, 19 августа два года назад, после десятилетнего перерыва мы снова встретились со Стасом.

Я столько раз переигрывала дату нашей новой встречи… Мне так хотелось, чтобы это был какой-нибудь важный день, например день его или моего рождения, новый год… А получилось – дефолт.

В вагоне я втиснулась на сиденье между читающей жещиной и мирно посапывающим подвыпившим работягой. На следующей станции полвагона вышло. Напротив меня уселась девушка с маленькой лохматой собачонкой. Умильная мордашка собачки выглядывала из плетёной сумки. Поезд тронулся, собака занервничала и вылезла из сумки девушке на колени. Худенькая, лохматенькая. Сосед-выпивоха проснулся и перестал валиться на меня. Удивленно таращась на собачку, он громко, на весь вагон, произнес:

– Надо же, какой «кабыздох»!

Хозяйка собаки покраснела.

– Слышь, – продолжал мой сосед, обращаясь к ней, – эт что за порода такая?

Девушка молча потупилась.

– Не хочешь говорить, не надо, – миролюбиво отступил сосед, закрыл глаза и снова доверчиво склонил голову мне на плечо.