Читать книгу Мировая художественная культура: Античный мир. Древние славяне - Хрестоматия - Страница 7

Пока, безумной мудрости преданный,

Я нерадивым богопоклонником

Беспечно жил, я заблуждался.

Ныне ладью повернул и правлю

К теченьям давним. Тучегонитель-бог,

Сверканьем молний тьму рассекающий,

Вдруг прогремел на колеснице

По небу ясному четвернею:

И твердь от грома, реки-скиталицы,

И Стикс, и недра Тартаром страшного

Тенара, и предел Атланта

Потрясены. Переменчив жребий:

Возвысить властен бог из ничтожества

И гордых славой ввергнуть в бесславие.

Смеясь, сорвет венец Фортуна

И, улыбаясь, им увенчает[4].

Пышноцветущая луна! В твоем сияньи

Текучим золотом сверкает море.

Как ясность дня, заколдованно-помраченная,

Пролился твой свет над прибрежным простором.

А в беззвездном голубоватом небе

Проплывают белые облака,

Как богов изваянья гигантские

Из сверкающего мрамора.

Нет, не поверю вовек: это не облака! —

Это сами боги, боги Эллады,

Что некогда радостно правили миром,

А ныне из царства забвенья и смерти

Явились, как призраки непомерные,

В небе полночном.

В ослеплении странном гляжу изумленный

На реющий Пантеон:

Торжественно-немы в движении грозном

Исполинские образы.

Вот этот – сам Кронион, властитель неба.

Кудри его белоснежны,

Прославленные, Олимп сотрясавшие кудри.

Он потухшую молнию держит в руке,

На лице его – горечь и горе,

Но и гордость былая почила на нем.

То добрые были, о Зевс, времена,

Когда упоительно ты наслаждался

Нимфы и отрока лаской и жертвой обильной.

Но и боги не вечно правят вселенной:

Юные боги старых свергают,

Как некогда сверг ты седого отца

И родичей – мощных титанов,

Отцеубийца Юпитер!

И тебя узнал я, гордая Гера!

Ревнивой тоске твоей наперекор,

Другая владеет скипетром мира,

И ты уже давно не царица небес.

Широко раскрытые очи померкли,

И силы не стало в лилейных руках,

И месть твоя вовек не настигнет

Ни девы, бога зачавшей,

Ни чудотворящего божьего сына.

И тебя узнал я, Афина-Паллада!

Как случилось, что щит твой и мудрость твоя

Отвратить не сумели погибель великих?

И тебя я узнал, и тебя, Афродита,

Встарь золотая, теперь серебристая!

Пусть дивный твой пояс тобой не утерян,

Но тайно страшусь я твоей красоты,

И, если бы ты осчастливить меня

Захотела, как древних героев,

Прекрасной плотью, столь щедрой на ласки,

Я умер бы тотчас от страха:

Богинею мертвых явилась ты мне,

Сладострастная Венус!

С любовью не смотрит уже на тебя

Страх наводящий Арей.

Юноша Феб-Аполлон

Печален. Молчит его лира,

Что так радостно пела в час пиршеств богов.

Еще печальней Гефест —

И недаром: вовек, хромоногий,

Не сменит он Геру на трапезе шумной,

И в чаши вовек не нальет хлопотливо

Он дивный нектар. Давно уже смолк

Неумолчный когда-то смех небожителей.

Никогда не любил я вас, боги Эллады:

Ненавистны мне были древние греки,

Да и римляне тоже не по сердцу были.

И все ж сожаленье святое

И острая жалость – пронзили мне сердце,

Когда я увидел вас в вышине,

Забытые, мертвые боги,

Вас, тени, кочевники ночи,

Туман легковесный, развеваемый ветром.

И стоит мне вспомнить, как робки и лживы

Те боги, которые вас победили,

Ныне царящие унылые новые боги,

Вредоносные в шкуре смиренья овечьей, —

О, тогда, весь во власти мрачного гнева,

Я готов разрушать все новые храмы

И за вас бороться, старые боги,

За вас и ваши добрые нравы,

Божественно благоуханные.

И перед вашими алтарями,

Что вновь устремились бы ввысь,

Окутавшись жертвенным дымом,

Я сам преклонил бы колена,

Простирая молитвенно руки, —

Затем, что – пусть, древние боги,

Вы всегда, участвуя в битвах людей,

Примыкали к партии победителей —

Великодушнее вас человек,

И в бою небожителей я склоняюсь

К партии побежденных богов.

Так я закончил. И на глазах у меня

Покраснели бледные лики,

Сотканные из облаков,

И, как умирающие, в раздумии скорбном,

Взглянули они на меня – и пропали.

И сразу скрылась луна,

Затянута пологом тучи темнеющей.

Вздыбилось пенное море,

И выступили победно на небе

Вечные звезды[8].