Читать книгу Маленькая книга освобождения. Методика очищения разума, пробуждения внутренних сил и восполнения духовной энергии за 30 дней - Хью Пратер - Страница 6

В душе каждый из нас испытывает стремление быть искренним, подлинным, настоящим. Однако мир ежедневно побуждает нас к военным действиям, и мы начинаем войну с собой и с другими. Сожалея о своем прошлом, тревожась о будущем, желая того, чего у нас нет, будучи неудовлетворенными тем, что у нас есть, будучи (или только считая себя) виноватыми и будучи (или только считая себя) правыми, будучи значимыми и будучи ничтожными, от скуки или с тоски, от боли или от одиночества. Мы не замечаем и не понимаем главного: простоты дождя, сияния звезд, полета птицы, целеустремленности муравья – настоящих и бесхитростных, именно таких, каковы они есть на самом деле. Лишь малая часть представителей природы ощущает потребность быть кем-то, стать чем-то большим, нежели является.

Да, нижнее белье, раскиданное по всей квартире, и кучки грязных носков под диваном в состоянии разрушить любой брак. Однако глаза щенков загораются при виде семейных трусов, и носки для них – причина не для ссоры, а для игры. Замечали ли вы когда-нибудь, насколько свободны детеныши животных внутренне? Отчего? Я полагаю, от внутренней простоты и чистоты. Мы тоже можем испытать возможности этого естественного состояния, позволив своему сознанию освобождаться, постепенно возвращаясь к своей естественной целостности, счастью и простоте.

Например, люди, которые сейчас присутствуют в нашей жизни. Они есть. Что может быть проще? Однако нашей реакцией на них, пусть не на всех, становится провокация конфликта. Мы не хотим, чтобы они были здесь. Мы думаем о других людях, которых хотели бы видеть на их месте. Мы даже не уверены в том, что сами хотим быть здесь. Мы задаем себе вопросы: «Когда же все это закончится?» и «Почему все всегда происходит именно с нами?» и так далее, и тому подобное. Когда мы начинаем думать о том, что хотим или не хотим получить от кого-то, что мы сами готовы или не готовы дать или одобрить, мы не видим ни доброты, ни злобы, ни мягкости, ни жесткости, ни грусти, ни радости, ни чего-то другого, что наверняка присутствует в каждом конкретном человеке. Такая, ставшая, увы, привычной, реакция на других людей и события в жизни излишне осложняет нашу собственную жизнь и очень препятствует получению простых радостей жизни и достижению умиротворенности.

Большой грузовик

Когда нашему с Гейлой сыну было два года, мы жили в Санта-Фе (Нью-Мексико). Однажды мы стояли с ним на перекрестке, ожидая зеленого сигнала светофора, чтобы перейти улицу. В тот момент, когда загорелся зеленый свет, из-за поворота появился трактор c прицепом. Мы не смогли перейти дорогу. Джон произнес: «Большой грузовик». Я взглянул на сына: его глаза расширились от удивления. Затем перевел взгляд на этот огромный тракторный тягач, проезжавший в шаге от нас, и повторил: «Большой грузовик»; тогда я по-настоящему разглядел его. Он казался кораблем из фильма «Звездные войны».

Я никогда раньше не допускал и мысли, что грузовики могут быть такими огромными, да и сейчас бы не разглядел этого, если бы ни слова сына. Мои дела мне казались важнее, чем дела водителя грузовика. В любом случае, конкретно сейчас я находился рядом со своим сыном на перекрестке, держал его за руку и наслаждался этим моментом – открытия. Открытия, случившегося благодаря одной «ненужной» мысли. Для головы взрослого. У маленьких детей нет «ненужных» мыслей. Именно по этой причине дети сконцентрированы и присутствуют в настоящем моменте. От этого они счастливы.

Птица видит змею, поднимающуюся по «ее» дереву, и думает: «Змея» – и немедленно бросается на нее. Я видел, что может сотворить птица, если змея поднимается недостаточно быстро. Совершенно ясно, что случилось бы с ее птенцами, если бы мама, увидев змею, начала размышлять: «Я несу больше добра в мир, чем эта змея», или «Мне не нравится эта змея, как мерзко она выглядит!», или «Змее в траве уже нечего делать, что она ползет на дерево?», или «Сейчас эта змея узнает все, что я о ней думаю!» и так далее.

Мы не только «даем понять» другим людям, что думаем о них, мы отдаем им свое счастье, свою целостность, свое внимание, а порой и здоровье.

Спокойный ум видит то, что есть. Беспокойный ум видит то, чего нет. Тот, кто присутствует, есть не больше и не меньше, чем тот, кто присутствует. Посмотрите на человека рядом. Мы можем прикрыть его какими угодно мыслями, но от этого он не станет другим.

Наши жизни наполнены бессмысленными баталиями, потому что наш разум наполнен бесполезными мыслями. Мы никогда не прекращаем думать. Мы храним в себе печаль прошлых событий, как будто они все еще происходят, и мы пережевываем воспоминания того, что только что совершили. Эта жвачка мыслей влияет на то, как мы воспринимаем мир и как живем. Мужчина, видящий свою мать в каждой женщине, которую встречает, не может познать женщин, которых встречает. Одна ненужная мысль переносит его в камеру одиночного заключения и вселяет уверенность, что рядом с ним не будет никого в момент его смерти. Теща, которая не может принять в свое сердце зятя потому, что у него серьга в ухе, кольцо в носу и – ходят слухи – кое-что еще в другом месте, разрушает свою собственную способность любить и быть счастливой: она не изменит своего зятя и не заставит свою дочь разлюбить его. Однако одна действительно ненужная мысль ведет к тому, что у дочери этой женщины не будет матери, которая ей так нужна.

Две эти истории – примеры того, что происходит, если мы не освобождаемся. Ежедневная неспособность освободиться ведет к безвозвратной утрате последнего шанса на счастье.

Сосиски

Около часа назад наш сын Джордан попросил меня «приготовить сосиски так, как это делает мама». Я оторвался от работы над книгой и пошел в кухню, где Джон (сейчас ему уже двадцать) попросил меня оценить его бизнес-план, который им задали составить по такой дисциплине, как учет и управление. Гейла, дочь банкира, помогла бы мне, но в тот момент ее не было дома, она ушла в магазин «У Джо» за натуральным йогуртом.

– После того, как я приготовлю сосиски для Джордана, – ответил я.

– О! – обрадовался Джон, – может, ты и мне сделаешь?

– Да, – согласился я, однако, без энтузиазма.

Вскоре, приправленные моим недовольством из-за того, что мне пришлось оторваться от работы и, прекратив писать о доброте и мире, по-настоящему проявить их, сосиски выкипели в бульоне из выращенных в естественных условиях цыплят – оксюморон.

Я подумал: «Как так получилось, что наши мальчики не могут сами приготовить себе сосиски? Как получалось, что я не делаю того, что хотел? Что мы с Гейлой сделали не так?» – и в то же время: «Как хорошо, что формально мы были против того, чтобы принуждать детей к вегетарианству». Я размышлял: «Является ли умерщвление выращенного в естественных условиях цыпленка более духовным, чем умерщвление цыпленка-бройлера?».

В некотором смысле у всех нас два разума – один целостный и спокойный, а второй – отрывочный и беспокойный. Я точно пребывал в тот момент со своим беспокойным разумом. Вдруг я вспомнил слова Гейлы, произнесенные ею, когда она выходила из дома: «Я думаю, в книге следует отразить мысль о том, что состояние ума, в котором пребывает человек в тот или иной момент своей жизни, должно быть для него более важным, чем то, что он делает. Да? Что скажешь?»

Ох. Как в воду глядела. Я бы даже продолжил: «И возможно, применить это и к себе тоже».

Если бы можно было вместить все мистические учения в одно предложение, то оно могло бы быть примерно таким: «Пусть состояние вашего ума будет для вас более важным, нежели то, что вы делаете».

Я практиковал на тот момент освобождение уже достаточно долго для того, чтобы понять, что так я чувствую себя гораздо лучше. Хотя мое душевное состояние не было критическим и каким-то особенно тяжелым, в нем отсутствовали целостность, радость, умиротворение. Почему я не могу делать дела с ощущением счастья, получая от этого радость?

Моя ошибка заключалась именно в том, что обозначила Гейла. Обстоятельства стали для меня более важными, чем мое состояние. Теперь мне было необходимо изменить такое положение. Я должен был освободиться. Проходя неоднократно через этот процесс, я выделил в нем три этапа, или три шага.

Первый шаг к освобождению можно обозначить так: чтобы освободиться от того, что мешает вам ощутить свою целостность и спокойствие, необходимо взглянуть на преграду.

Что же, я не был очень сильно расстроен из-за сосисок, но я слегка сожалел о том, что, когда варил их, не мог заниматься тем, что меня больше интересовало на тот момент времени. Поэтому я испытывал противоречивые чувства. Когда я подумал о них, я обнаружил мешающую мне мысль: «Я не обязан делать то, чего не хочу». Поразмыслив минуту, я понял, что сам даже не верил в нее, ибо постоянно делал не то, чего хотел. Но в данном случае я хотел приготовить мальчикам еду и прочитать план Джона.

Прежде чем совершать второй шаг к освобождению, я хочу подчеркнуть один важный аспект его осуществления. В попытке прояснить, чего же я все-таки хочу, я мог разрушить весь процесс освобождения, если бы скатился к стремлению изменить моих мальчиков, Гейлу или ситуацию.

В тот момент, когда я думаю: «Мне не следовало бы сейчас готовить эти сосиски», все, что я могу, – это ждать, пока меня кто-нибудь или что-нибудь от этого занятия спасет. Может быть, отключится электричество, и я смогу заявить: «Я пытался, мальчики, но, увы, ничего не могу поделать: электричество отключили, и варить теперь не на чем!» – расстроено покачать головой и вернуться к своему прерванному занятию. Или, может быть, Гейла вернется и все сделает. Или, возможно, Джон войдет на кухню и скажет: «Папа, ты готовил сосиски всю свою жизнь. Думаю, пришло время, чтобы это делал я. Возвращайся к своей книге».

Когда мы хотим, чтобы изменились люди или обстоятельства, мы ощущаем себя жертвой, ожидающей спасения, и не принимаем на себя ответственности за состояние нашего ума. Мы не сможем освободиться, если будем пассивно надеяться на спасение, которое когда-нибудь, может быть, откуда-нибудь к нам придет. Определенно, иногда кто-то действительно становится настоящей жертвой, но большинство из нас принимает на себя эту роль без причины. И так каждый день.

Когда наша цель – поддержать свое состояние целостности, вне зависимости от того, что происходит с нами в течение дня, мы по факту не можем оказаться жертвой, поскольку не стремимся контролировать внешние факторы. Мы позволяем людям и ситуациям, с которыми сталкиваемся, быть такими, какие они есть. Мы не стремимся изменять их и переделывать. При этом мы не следуем пассивно за остальными, ибо при необходимости готовы и можем защитить себя и своих любимых от пагубного воздействия некоторых отдельных людей или обстоятельств. Как только мы начинаем стремиться изменить даже приятных нам людей, когда сами они не хотят изменяться, мы мгновенно становимся жертвами их реакций. И каждая такая их реакция на наши усилия задевает тонкие струны нашей души и наших эмоций.

Пример: замечали ли вы, как часто водители подвергают себя опасности только ради того, чтобы преподать другому водителю урок? Они разгоняются, чтобы сообщить кому-то, чтобы тот не встраивался в ряд. Они не соблюдают дистанцию с автомобилем, движущимся слишком, с их точки зрения, медленно. Они подъезжают к нему вплотную, особенно если он и так слишком уж рискованно вклинился в ряд машин, простаивающих в пробке. Они подрезают тех, кто подрезал их. И примеров таких множество!

Те водители, которые поставили себе задачу изменить культуру вождения и поведение автомобилистов на дороге, – классический пример жертвы. Их поездка проходит хорошо только тогда, когда другие водители ведут себя так, будто они поняли намек. Но не все водители понимают намеки. И не все хотят их понимать.

Никого еще не удавалось сделать более чувствительным или разумным посредством осуждения или запугивания. Оказывая давление на других, вы не меняете ни их сердца, ни их мышление. Это приводит лишь к бессмысленному конфликту, расщепляющему ваш разум и создающему хаос в ваших эмоциях.

Второй шаг к освобождению можно обозначить так: чтобы преодолеть препятствие, нужно быть уверенным, что вы этого действительно хотите.

Все просто. Я действительно хотел приготовить эти сосиски. И хотел приготовить их спокойно. Я хотел спокойно внести изменения в свой план действий. Я хотел спокойствия. Именно его я хотел больше всего. И понял это, потратив какое-то время на анализ ситуации.

Третий шаг к освобождению можно обозначить так: чтобы ощутить свою целостность, реагировать следует, руководствуясь своим целостным умом, а не тем, который погружен в противоречия.

Чтобы сделать это, мне пришлось найти зону целостности внутри себя самого. Этим качеством обладаем мы все.

Зона целостности – тот уголок в нашей душе, то место, где мы ощущаем спокойную, наполненную любовью связь с другими. Этот уголок был, есть и будет всегда, но, если в ваш ум проникают разрушительные мысли, если два предыдущих шага были совершены неискренне, вы просто не почувствуете ни этой самой целостности, ни какой-либо иной связи с другими людьми. Но, если вы можете отправить себя в тот уголок целостности, в то место, которое можно назвать «пристанищем красоты», именно оттуда вам и следует реагировать на происходящее. Примите решение никогда больше не соскальзывать в ваше старое, противоречивое состояние ума.

Природа такого «решения» – простая искренность. Искренно ли наше желание единства и равенства с теми, кто находится вокруг нас? Искренне ли мы хотим спокойствия ума? Искренне ли мы хотим тишины, целостности и глубокой связи с партнером, детьми, родителями, братьями, сестрами и друзьями? Или мы предпочтем получить обратно свое сердце лишь ненадолго? Захотим ли мы остаться на позиции, позволяющей нам судить, побеждать и быть правыми?

Именно сейчас третий шаг может оказаться несколько коварным: процесс освобождения от ваших разрушительных эмоций и темных импульсов не требует строгого контроля ваших мыслей, хотя большинство людей так не думает. На самом деле этот процесс не требует вообще никакого контроля ваших мыслей или чувств. Вы не воюете с обстоятельствами, со своим поведением, поведением других людей, своими чувствами, чувствами других людей, своими мыслями и мыслями других людей. Вы не на войне. Все как раз наоборот. Освобождение ведет к свободе. И парадокс в том, что, как только вы оказались ввязанным в бессмысленное сражение, – вы покинули поле битвы.

Третий шаг можно проиллюстрировать тем, как мы переживаем любовь. Все мы видели катастрофические последствия таких решений, как, например, родить ребенка или взять в свою семью сироту. Как часто люди принимают подобные решения, руководствуясь не желанием родить ребенка или усыновить (удочерить) его, чтобы растить и дарить свою любовь и заботу, а потому, что хотят, чтобы их кто-нибудь любил. Но вместо этого получается все наоборот. Почему? Потому что от ребенка изначально ожидается, что он будет (и должен!) вести себя в соответствии с тем, как представлял родитель. Но ребенок – отдельное существо; он ведет себя по-другому. И вот тут-то и начинается война, а война никак не похожа на любовь. Сходным образом люди, решившие завести собаку или кошку, по той же самой причине сделают себя несчастными. Питомец неизбежно их разочарует.

Два этих сценария распространены в достаточной степени, чтобы люди могли заметить ошибку. Однако почему-то, когда дело доходит до романтических отношений, они не подвергают сомнению свое желание найти кого-то, кто будет заботиться о них, считать самым лучшим и разделять интересы, удовлетворять потребности, постоянно восхищаться и быть рядом всегда – в болезни и здравии, в горе и радости, и даже в старости. Но эта схема не работает. Свидетельство тому – огромное количество разводов.

Есть люди, увлекающиеся садоводством до такой степени, что готовы проводить (и проводят!) большую часть своего дня, поливая, удобряя, окучивая, пропалывая, обрезая и пересаживая все, что только можно поливать, удобрять, окучивать, пропалывать, обрезать и пересаживать. И каждое приложенное ими усилие доставляет им радость. Приятно гулять по саду, который по-настоящему ухожен и любим, а это всегда заметно ощутимо.

Как устанавливаются такие, доставляющие радость отношения между человеком и растением? Абсурдно предположить, что они возникают, как и идеальные романтические отношения, существующие исключительно в нашем воображении. Можете ли вы представить себе, чтобы некий человек, которому очень нужен сад, будет искать его, опираясь на гороскоп, возраст, форму?

Сад радует садовника, домашний питомец радует своего хозяина, ребенок радует родителя, а супруги радуют друг друга потому, что они чувствуют любовь. Мы можем почувствовать ее, только если любим сами. Если в вашем сердце нет любви, если вы не любите, то никакой, даже самый-самый преданный партнер, любовник, ребенок, родитель, друг или питомец не сможет коснуться вашего сердца. Этого не случится.

Тысячелетиями, во многом благодаря искусству, песням, стихам, прекрасным скульптурам, мы узнавали, что чувствовать любовь – это прекрасно. Большинство людей полагает, что прекрасно чувствовать себя любимыми. И это так. Но, прежде чем познать «это любовное чувство», нам необходимо полюбить самим. Когда вы любите, вы получаете гораздо больше, чем ощущение и понимание того, что любимы. Иоанн сказал: «Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь – от Бога, и всякий любящий рожден от Бога, и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть Любовь».

Когда люди любят, они погружаются в переживание любви; мы постоянно видим рядом с собой родителей, ощущающих глубокую любовь своих нездоровых детей, своих питомцев с генетическими нарушениями, своих тучных партнеров. Мы можем встретить пары состарившихся, покрытых морщинами людей, которые видят и чувствуют красоту любви, проливающейся на них, как солнечный свет, друг от друга. Все, что нужно для этого – отвечать и реагировать на происходящее, исходя из целостности вашего любящего ума, а не из ума занятого, расщепленного и бессвязного. Конечно, никто из нас не переместится внезапно от противоречивого подхода к жизни к чистому единству и спокойствию. Таким может быть наш выбор. На самом деле мы выбираем одно из этих направлений. Мы можем переживать растущее чувство внутренней целостности и пребывать в мире и согласии со своей жизнью и людьми, присутствующими в ней, но у нас будут случаться и нерадостные моменты. Все, что мы можем сделать, – это сделать лучшее из того, на что мы способны сегодня. Действительно имеет значение именно направление нашей жизни, а не то, достигли ли мы некой идеальной стадии освобождения. Достаточно небольшого прогресса, и пусть он будет каждый день. Такая цель более продуктивна и приносит больше вдохновения, чем стремления к достижениям.

Я часто использую следующую историю в качестве иллюстрации разницы между реагированием из состояния целостности и реагированием из состояния конфликта.

Беготня в холле

Гейла и я выходили из спортзала, в котором только что наблюдали за тем, как наш сын Джордан играет в баскетбол. Пока мы пересекали холл, направляясь к выходу, три восьмилетние девочки пробежали мимо нас, оживленно общаясь и смеясь. Как только они пробежали мимо мужчины, что шел намного впереди нас, он внезапно закричал: «Не бегать в холле!»

Девочку тут же остановились. Они явно не понимали, почему им нельзя бегать по этому огромному и неразрушимому холлу?

Когда мы поравнялись с ними, тот мужчина уже почти скрылся из виду, и Гейла заговорщически произнесла: «Он не сказал, что вам нельзя прыгать!»

Девочки тут же начали смеяться и прыгать по холлу. Мы слышали, как они радостно восклицали: «Нет, он не говорил, что нам нельзя прыгать!»

Гейла, часто общавшаяся с детьми, увидев в этих девочках невинность и веселье, ответила, исходя из целостности своего ума. Если бы она осудила того мужчину и сказала: «Что за брюзга. Я думаю, что вы можете бегать, если хотите», девочки едва ли смогли бы снова начать бегать; они веселились бы уже неестественно, дерзко или боязливо, а не с легким сердцем, как делали это прежде. Хотя их скорость увеличилась бы, ум каждой из них так и остался бы разрозненным и неопределенным.

С практической точки зрения реагирование из нашего целостного ума означает, что проблемы, которые важны для других, особенно для наших любимых, важны также и для нас. Например, родитель, любящий своего ребенка, не смотрит свысока и не игнорирует, скажем, страх, который у ребенка вызывает гром. Если вы чувствуете единство со своим партнером, вы никогда не будете смеяться над его страхами, связанными с деньгами, страхами глубины или полета, страхом старости или страхом оказаться в неловкой ситуации. Если вы реагируете на страх своего партнера или на другие его переживания презрением или раздражением, это может означать лишь одно: в действительности вы не хотите в этот момент ни единства, ни дружбы с вашим партнером.

Утверждать, что мы хотим укрепить свою связь с другим человеком, а затем отворачиваться от него и его проблем и страхов, чтобы действовать из своей обособленности, – лицемерие. Сначала нам необходимо признать, что мы питаем свою обособленность, и честно и вдумчиво присмотреться к этому факту. Затем необходимо найти в себе вместилище наших собственных чувств. Это место единства и счастья, зона целостности, оттуда мы излучаем наружу все, что есть неизменного в нас.