Читать книгу Стоя в чужой могиле - Иэн Рэнкин - Страница 6

Он был в кабинете один, когда зазвонил телефон. Коуэн и Блисс отправились в столовую, а Робисон пошла к врачу. Ребус поднял трубку. Звонили с проходной.

– Тут одна дама хочет поговорить с инспектором Магратом.

– Тогда вы не туда звоните.

– Она говорит, что туда.

Ребус посмотрел на Блисса, вошедшего в кабинет с бутылкой лимонада в одной руке и сэндвичем в другой.

В зубах он держал пакетик с чипсами.

– Подождите, – сказал Ребус в трубку, а потом обратился к Блиссу: – Ты знаешь инспектора по имени Маграт?

Блисс положил сэндвич на стол и вынул изо рта пакетик.

– Он наш основатель, – сказал он Ребусу.

– Что ты имеешь в виду?

– Первый руководитель отдела по расследованию нераскрытых преступлений – мы все его дети, так сказать.

– И как давно это было?

– Лет пятнадцать назад.

– Внизу его кто-то спрашивает.

– Желаю удачи. – Блисс перехватил взгляд Ребуса. – Он жив, и с ним все в порядке. Ушел на пенсию шесть лет назад. Купил себе домик где-то на севере. На побережье.

– Инспектор Маграт уже шесть лет здесь не работает, – сказал Ребус в трубку.

– А с кем еще можно поговорить? – донеслось в ответ.

– Мы тут, вообще-то, заняты. А о чем речь?

– Пропал человек.

– Это точно не к нам.

– Но она говорила с инспектором Магратом. Он дал ей свою визитку.

– А имя она назвала? – спросил Ребус.

– Нина Хазлитт.

– Нина Хазлитт? – повторил Ребус для Питера Блисса.

Блисс на несколько секунд задумался, потом отрицательно покачал головой.

– И чем мы ей можем помочь? – пытал проходную Ребус.

– А если вы сами спросите? Это будет намного проще.

Ребус чуть-чуть подумал. Блисс сидел за столом, срывая обертку с сэндвича с креветками – он всегда приносил из столовой одно и то же. Вскоре появится Коуэн, и пальцы у него будут пахнуть чипсами с беконом. Пожалуй, лучше спуститься вниз.

– Буду через пять минут, – сказал он и повесил трубку.

Затем он спросил у Блисса, занимался ли когда-нибудь их отдел пропавшими людьми.

– По-твоему, нам нечем заняться? – Блисс толкнул ногой одну из шести заплесневелых коробок со старыми делами.

– Может быть, Маграт занимался пропавшими, пока не попал сюда.

– Насколько я помню, он был обычным инспектором криминальной полиции.

– Ты его знал?

– И сейчас знаю. Он время от времени звонит мне домой – интересуется, не закрыли ли еще нашу контору. Он меня сюда и принял – практически последнее, что он сделал перед уходом. После него отдел возглавил Эдди Трантер, а потом наступил черед Коуэна.

– Так, значит, не зря мне икалось? – вмешался Коуэн, входя в кабинет и на ходу размешивая капучино белой пластмассовой ложечкой.

Ребус знал, что Коуэн будет ее облизывать, пока не слижет начисто пенку, и только потом выбросит в мусорную корзину. Затем он начнет прихлебывать кофе, одновременно проверяя, не пришли ли ему мейлы на ящик. А комната будет наполняться запахами копченого бекона и креветок под уксусом.

– Перекур, – сказал Ребус, натягивая пиджак.

– Не задерживайся, напоминаю, – предупредил его Коуэн.

– Уже начинаешь скучать? – Ребус послал ему воздушный поцелуй и направился к двери.

Приемная была тесная, и найти женщину не составило труда – она сидела одна в единственном ряду стульев. Когда Ребус приблизился, она вскочила на ноги. Сумочка с ее колен упала на пол, она нагнулась и принялась собирать ее содержимое. Клочки бумаги, несколько авторучек, зажигалка, солнцезащитные очки и мобильник. Ребус решил не помогать ей, и женщина, закончив укладывать вещи, поднялась на ноги, поправила одежду и волосы, подобралась.

– Меня зовут Нина Хазлитт, – сказала она, протягивая руку.

– Джон Ребус, – ответил он.

Рукопожатие у нее было твердым, несколько золотых побрякушек звякнули на запястье; волосы ежиком – во всяком случае, так называл это Ребус: крашеные, светлые с красным. Лет пятидесяти, с веселыми лучиками морщин в углах голубых глаз.

– Инспектор Маграт вышел на пенсию?

Ребус кивнул, и она протянула ему визитку – затертую от времени, уголки загнуты.

– Я пыталась дозвониться…

– Ну, эти номера давно не действительны. Что привело вас сюда, миссис Хазлитт? – Он вернул ей визитку и сунул руки в карманы.

– Я говорила с инспектором Магратом в две тысячи четвертом году. Он не пожалел на меня своего времени, – затараторила она. – Помочь он не смог, но сделал все возможное. Не все отнеслись ко мне так, как он, да и теперь все остается по-прежнему. И вот я подумала: почему бы снова не обратиться к нему. – Она помолчала. – Он и в самом деле вышел на пенсию?

Ребус кивнул:

– Шесть лет назад.

– Шесть лет… – Она смотрела куда-то мимо него, словно недоумевая, куда утекло это время.

– Мне передали, что вы здесь по делу о пропавшем человеке, – подсказал Ребус.

Она моргнула, возвращаясь к реальности:

– Моя дочь Салли.

– И когда она пропала?

– В канун тысяча девятьсот девяносто девятого.

– И с тех пор никаких известий?

Женщина покачала опущенной головой.

– Примите мои соболезнования, – сказал Ребус.

– Но я не сдаюсь. – Хазлитт глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза. – Не могу, пока не узнаю правду.

– Я вас понимаю.

Выражение ее глаз немного смягчилось.

– Я столько раз слышала точно такие слова…

– Не сомневаюсь. – Он повернулся к окну. – Слушайте, я собирался выйти покурить – может, составите мне компанию?

– Откуда вы знаете, что я курю?

– Я видел, что́ у вас в сумочке, миссис Хазлитт, – ответил он, увлекая ее к двери.

Они прошли по подъездной дорожке до магистрали. Она отказалась от предложенных им «Силк кат», предпочтя собственные сигареты с ментолом. Когда его дешевая зажигалка не сработала, она выудила из сумочки свою «Зиппо».

– Я мало видел женщин с такими зажигалками, – заметил он.

– Она принадлежала моему мужу.

– Принадлежала?

– После исчезновения Салли он только год и продержался. Доктора решили, что тромб. Не напишешь же в свидетельстве о смерти «разбитое сердце».

– Салли – ваш единственный ребенок?

Хазлитт кивнула:

– Ей тогда только исполнилось восемнадцать. Через полгода должна была закончить школу. Потом собиралась в университет – хотела изучать английский. Том был преподавателем английского…

– Том – это ваш муж?

Она кивнула:

– В доме полно книг – неудивительно, что и она этим заболела. Когда она была маленькой, Том ей всегда читал на ночь какую-нибудь историю. Однажды я вошла к ним, думая, что это какая-нибудь сказка с картинками, а он ей читал «Большие надежды». – При этом воспоминании лицо ее исказилось болезненной улыбкой. От ее сигареты оставалась добрая половина, но она бросила ее на дорогу. – Салли с друзьями сняли что-то вроде шале недалеко от Эвимора[10]. Мы сделали ей подарок на Рождество – дали деньги на ее долю.

– Миллениум, – проговорил Ребус. – Думаю, это было недешево.

– Да, недешево. Но предполагалось, что поедут четверо, а в компанию втиснулись еще двое. Так что вышло дешевле.

– Она была лыжницей?

Хазлитт отрицательно покачала головой:

– Я знаю, Эвимор этим и знаменит, и по меньшей мере две девушки катались на лыжах, но Салли хотела просто развлечься. Они поехали в город – у них были приглашения на две вечеринки. Они все думали, что она на другой. Никто ни с кем не ссорился, ничего такого.

– Она там выпивала?

– Наверно. – Хазлитт застегнула куртку: на улице было холодно. – Я ждала от нее звонка в полночь, хотя и знала, что у нее даже в хорошую погоду барахлит телефон. Утром друзья решили, что она с кем-то познакомилась и теперь где-то отсыпается. – Она резко остановилась и посмотрела ему в глаза. – Хотя это на нее не похоже.

– А кавалер у нее был?

– Они расстались осенью. Его тогда допрашивали.

Ребус совсем не помнил этого дела. Правда, Эвимор был далеко на севере от Эдинбурга.

– Нам с Томом пришлось ехать в Шотландию…

– Откуда? – перебил ее Ребус.

Он слышал ее английский акцент, но почему-то решил, что она эдинбурженка.

– Из Лондона. Крауч-Энд[11] – знаете? – (Ребус покачал головой.) – Нам повезло – родители Тома помогли нам купить дом, как только мы поженились. Они неожиданно разбогатели. – Она помолчала. – Извините. Я знаю, что все это к делу не относится.

– Никак вам это уже говорили?

– Очень многие полицейские, – признала она с очередной горькой улыбкой.

– И как же вы вышли на инспектора Маграта? – с искренним любопытством спросил Ребус.

– Я говорила со всеми – с теми, кто находил для меня время. Имя инспектора Маграта упоминалось в газете. Он специализировался в нераскрытых преступлениях. И после второго случая… – Она увидела, что теперь завладела его вниманием, и глубоко вздохнула, словно готовилась декламировать наизусть. – Май две тысячи второго года. Дорога А – восемьсот тридцать четыре близ Стратпеффера. Ее звали Бриджид Янг. Ей было тридцать четыре, и она работала аудитором. Она припарковала машину у дороги – покрышка спустила. С тех пор ее никто не видел. Столько людей пропадает каждый год…

– Но этот случай чем-то выделялся?

– Так ведь это та же самая дорога.

– Разве?

– Стратпеффер чуть в стороне от А-девять – взгляните на карту, если не верите.

– Да я не спорю, – сказал Ребус.

Она внимательно посмотрела на него:

– Узнаю этот тон. Он означает, что вы начинаете думать, будто я свихнулась.

– Но это факт или нет?

Она проигнорировала его и продолжила:

– Третий случай произошел в две тысячи восьмом на самой А-девять – в магазине товаров для садоводства между Стирлингом и Ох… – Она нахмурилась. – Местечко, где отель «Глениглс».

– Охтерардер?

Она кивнула:

– Двадцатидвухлетняя Зоуи Беддоус. Ее машина оставалась на парковке целый день. А потом и следующий.

Тогда и возникли подозрения.

Ребус докурил сигарету до фильтра.

– Миссис Хазлитт… – начал было он, но она выставила ладонь.

– Я это столько раз слышала, что прекрасно знаю, что вы хотите сказать. Никаких улик нет, тела не обнаружены – значит, по мнению полиции, и преступления не было. Я всего лишь мать, и все мои способности убеждать сгинули вместе с единственной дочерью. Неужели этого мало, инспектор?

– Я не инспектор, – тихо ответил он. – Прежде был, а теперь в отставке. Работаю в полиции в гражданском статусе. И занимаемся мы только нераскрытыми преступлениями, а все остальное – вне моей компетенции. Так что вряд ли я могу быть вам полезен.

– А что же это, как не раскрытые дела? – Ее голос зазвенел и слегка задрожал.

– Может быть, я найду, с кем вам лучше поговорить.

– Вы имеете в виду криминальную полицию?

Она дождалась его кивка. Обхватив себя руками, она отвернулась от него.

– Я только что оттуда. На меня там и смотреть не стали.

– Может быть, если с ним сначала поговорю я… – Ребус полез в карман за телефоном.

– Не с ним – с ней. Она сказала, что ее зовут Кларк. – Она вновь повернулась к нему. – Понимаете, это повторилось. И случится опять. – Она замолчала и смежила веки. По ее щеке покатилась слеза. – Салли была только первая…