Читать книгу Ибо однажды придёт к тебе шуршик… Фэнтези времён плаща и шпаги - Игорь Маслобойников - Страница 26

* * *

На горле шуршика лежал компресс, сам он покоился в располовиненной винной бочке, из которой Тук соорудил что-то вроде ванночки, где тёплая водичка приятно омывала израненное тело Бло. Обожжённые лапы были раскиданы в разные стороны и замотаны в грубую холстину, от которой исходил ужасный смрад. Сам Тихоня на медленном огоньке жарил мясо.

Сначала нос уловил вкусный запах, а потом уже мозг приоткрыл глаза черно-бурого собрата.

– Где я? – просипел горе-изгнанник и добавил: – Что за, пупындрик растудыт, здесь происходит? – он приподнял тумку и увидел друга, стоящего у полуразрушенной печки. – Тук? Ты как здесь?

Тихоня взглянул на Бло и улыбнулся:

– К-Когда «Книга Пророчеств» исчезла, я сразу с-смекнул, чьих это лап дело. Опасную игру ты з-затеял, Бло.

– Я уже понял, – бедолага попытался привстать в импровизированной колыбельке жизни и с удивлением увидел свои лапы. – А чем это так воняет? – он принюхался к намотанной холстине и скривился.

– Это м-моча гвирдума. Лучший антисептик и лек-карство от ожогов. Редкая вещь, м-между прочим! В этом смысле тебе очень п-повезло.

– А откуда ты её взял?

– Из г-гвирдума, разумеется. Ещё пара часов и будешь, как н-новенькая шишечка.

– Откуда здесь гвирдум?

Тук пожал плечами, нанизал жареное мясо на шпагу и протянул кусок сотоварищу.

– А как же мои лапы? Есть мясо вприкуску с мочой гвирдума не комильфо12.

– Ешь с лезвия. Я п-подержу…

Бло вздохнул: иного выхода не было. Но, прежде чем вонзить кусаки13 в аппетитный кусманчик, осведомился:

– Надеюсь это не мясо… – и показал на свои перебинтованные лапы.

Учёный друг усмехнулся:

– Нет, к-конечно. Это было бы не по «К-Кодексу».

На всякий случай Бло всё-таки принюхался к угощению, прежде чем отведать его. Пахло зайчиком. Не уши хучика, конечно, но есть можно! Впрочем, отважная братва своих не подставляет, разыграть – да, на раз и с превеликой охотою, но данная ситуация к розыгрышу не располагала… Он вздохнул и принялся за ароматную вырезку. Вкус отменно прожаренного мясца приятно ударил в мозг, и зверь каждой шерстинкой прочувствовал, как ему становится ощутимо легче.

За окном покосившейся от времени избушки, потерявшейся в дебрях векового леса, занималась заря. И хотя солнце, просеиваясь сквозь лапы вековых сосен, предлагало тепло и ласку, жизнь упрямо хранила молчание и напряжённую тишину.

Когда с ужином было покончено, Бло повторил свой вопрос, взглянув на товарища с непониманием:

– Так что же ты делаешь здесь, Тук? Большому Бло это может ох, как не понравиться.

– Но ты, ведь, не скажешь ему об этом? – улыбнулся Тихоня и грустно повторил своё предостережение: – Мне к-кажется, ты выбрал опасную дорогу, Б-Бло.

В глазах страдальца за идею появилась детская растерянность, однако возражать он не стал, предпочтя промолчать.

– Что-то менять уже п-поздно? – скорее риторически осведомился Тук.

И черно-бурый кивнул, подтверждая самые худшие подозрения.

– П-Помощь нужна?

Маленький Бло гордо покачал головой:

– Я справлюсь…

– Это достойный ответ, – кивнул рыжий. – Если в книгах н-наткнусь на что-нибудь важное, дам знать… И, к-кстати, верни, что взял без с-спросу…

Маленький Бло тяжело засопел: расставаться с хорошими книгами ему всегда давалось с трудом, но в сложившейся ситуации мудрый книгочей был прав: он стащил её – уже некрасиво, а попадись «Книга Пророчеств» не в те лапы – и вовсе хлопот не оберёшься! В логове старшего брата ей самое место!

– Возьми за печкой, – он виновато опустил глаза.

Тук достал книгу, заботливо завернул её в дорожный плащ, сунул подмышку и, оглядев пристанище друга, добавил:

– М-меняй логово, Бло. Появление г-гвирдума – очень п-плохой знак.

– Я был не в форме.

– С-Согласен. И всё-таки, м-меняй… – шуршик подошёл к двери, но прежде, чем выйти, обернулся и сказал с улыбкой: – Один, как все?

– И все, как один, – кивнул великий комбинатор, неуклюже покидая располовиненную бочку.

– Главное, п-помни об этом…

На мгновение друзьям захотелось обнять друг друга, запросто, по-товарищески, но в следующую секунду оба насторожились, озадаченные внезапно нахлынувшим чувством, а потому тут же отогнали сопливый порыв, показавшийся слишком сентиментальным.

И всё-таки Маленького Бло тронули слова соплеменника. Во всяком случае, теперь он был уверен: случись чего – у него есть к кому обратиться. Главное, чтобы Тук не заглянул на чердак дома и не увидел надписи на стене, но уверенности в этом не было. Впрочем, шуршики – народ не из болтливых! В одном рыжий союзник был прав: дом, хоть и временный, никуда не годится! Встреча с чудовищем даже в неизведанных территориях – предзнаменование скверное. А уж рисунки на стене – это точно! – правильнее хранить в собственной тумке, не подставляя их любопытному глазу случайного путника.

Спустя час, изгнанник стоял среди вековых сосен и с благоговением взирал, как огонь пожирает его временное пристанище. Внезапно кожа под холстинами подозрительно зачесались.

«Стало быть, – смекнул черно-бурый хитрец, – заживление, и в самом деле, происходит довольно скоро!»

Размотав вонючие тряпицы, шуршик взглянул на изувеченные ожогом лапы. Отметины, выгравированные молнией, исчезли, оставив на память два грубых шрама – пару пустяков, в сущности. Шрамы же, как известно, к лицу настоящему войну! Он поднял морду к небу, подставляя её ласковым лучам солнца, прореживающим сосновые кроны, и довольно оскалился:

«Если уж повезло справиться с „чёрной меткой“, возможно, и с остальным сладится…»

Слабенькая надежда в начале пути – не так уж и мало для путника, затеявшего путешествие в один конец!

Маленький Бло с жадностью втянул в лёгкие запах пламени, в котором сгорала прежняя жизнь и зарождалась новая, такая таинственная, но такая манящая своей непредсказуемостью. Не даром говорят: «Лапка чешется на удачку!» – и спорить с этим совершенно не хотелось.

Где-то в стороне квакнула лягушка. И уверенно идущий на поправку даже зашёлся мурашками от эдакой неожиданности. Среди всеобщего безмолвия, нарушаемого треском горящих поленьев, голос живого существа показался знаком обнадеживающим. Между тем, над кромкой леса, где уходила в небытие покосившаяся избушка, солнце достигло зенита, обещая зверю, богатый на впечатления день…