Читать книгу На стыке миров. Том второй. Этимология славянского мистицизма - Игорь Николаевич Ржавин - Страница 7

Вне всякого сомнения, в начале времён любой врач, лекарь или целитель воспринимался людьми как некий волшебник, чародей и кудесник, что не должно вызывать у современного человека какого бы то ни было сарказма, если учитывать те условия, в которых приходилось больных ставить на ноги, в отсутствие эффективных препаратов и передового медицинского оборудования. В этой связи, секрет чудодейственности древнейших методов лечения, хоть и не целиком, но хотя бы отчасти, может заключаться непосредственно и в самом наименовании борца с человеческими недугами, в виде нейролингвистического кода. По крайней мере, с позиций языкознания, изучение званий людей просвещённых, совершенно определённо, поможет нам раскрыть тайны могущества и силы русского слова, способного не только разить врага на поле брани, но и воскрешать сородичей из мёртвых, как нам об этом повествуют многочисленные народные былины, байки и сказы.

Вот и слово целитель, не смотря на широкое употребление в русской речи, вероятно, тоже хранит в себе тайну возникновения, как самого понятия «целить», так, очевидно, и принципа воздействия его оригинального звучания на ту или иную хворь. А поскольку в слове целитель безусловным корнем является ЦЕЛ, то следует начать наше расследование с популярного во все времена на Руси определения цель, чего нам никак не обойти стороной, и даже более того, придётся его увязать по смыслу с главным словом, заданным в теме.

Когда мы видим пред собой цель, мы представляем себе, так или иначе, некую мишень – тот самый прообраз какого бы то ни было целеустремления. Со словами, созвучными русскому мишень, либо близкими ему по корню, можно столкнуться и в иностранных языках. Но для начала, хотелось бы признаться в своём чрезвычайном удивлении, по-поводу «научного» утверждения о, якобы, нерусском происхождении искомого слова, в то же время, собственная интуиция и даже зов крови всегда мне указывали на исконно русский исток словообразования «цель». Тем не менее, гражданин Фасмер нам говорит, что: «Цель ж., род. п. -и, укр. цiль. через польск. сеl из ср.-в.-н. zil «цель». Как видите, он в очень краткой и, свойственной только ему, жёсткой манере заядлого этимолога, заявил во-всеуслышание о том, что слово цель вышло из его родного немецкого. Большой вопрос, правилен-ли подобный, будто сдавленный в плюшку, лаконизм в академической лингвистике, но на мой взгляд, это просто ужасно, когда без всяких обоснований и пояснений в Этимологическом словаре русского языка (!), слову вешается ярлык «заимствовано», а разбор того или иного слова ограничивается одной строкой, да ещё и с терминами, сжатыми в одну-две буквы, мол, ради экономии. Но проблема далеко не в спрессованной форме подачи материала, а в самой сути изложения, которая абсолютно безоглядно берётся за основу всеми отечественными филологами, тиражирующими под кальку в своих справочниках всё то, что как-то раз подал нам немец-руссист, и это осталось навеки зализанной настольной книжкой на их профессорских кафедрах, и в их же штампованных учебниках.

А сейчас поясню, почему я считаю весьма спорным утверждение о немецких корнях понятия «цель». Стоило только сопоставить переводы значения «цель» в языках германской группы, а это, помимо немецкого – шведский, датский, норвежский, исландский, фарерский, английский, нидерландский, люксембургский, африкаанс, фризский, готский, бургундский, вандальский (на самом деле, вендский – праславянский), гепидский и герульский языки, как тут же выявилось несоответствие с заключением Фасмера, а именно: ни в одном из перечисленных языков, кроме вендского, нет словоформы Zil, даже отдалённо напоминающей немецкую, а переводы данного слова в перечисленных языках никоим образом не пересекаются с фонетикой и орфографией заданного определения! Как так??? Ведь германские языки, по крайней мере, в большинстве своём, должны быть солидарны в таком важном языковом вопросе, как общий корнеслов. Ан нет, из всех германцев одни лишь дойче используют сие слово в речи и на письме.

Зато словоформа Цель, помимо русского, присутствует во всех остальных славянских языках, более того, в угорском-мадьярском, и даже в одном из африканских наречий, смотрите: боснийский cilj, венгерский cél, македонский цел, польский cel, сербский циљ, словацкий cieľ, словенский cilj, хорватский cilj, чешский cíl, эсперанто celon, чева cholinga.

О чём это говорит? Моя версия такова: вопреки утверждению Фасмера и с точностью до наоборот, немцы заимствовали это слово у славян (вспомните принемеченное Фасмером слово абрис, на поверку оказавшееся польско-белорусским абрысом – обрисовкой)! Ведь общеизвестным научным фактом является то историческое обстоятельство, что вся Восточная Германия, если не большая её часть, в раннем Средневековье представляла из себя ареал обитания различных славянских племён, позже онемеченных во времена крестовых походов (нем. Drang nach Osten – «Натиск на Восток»), это территория Австрии, Пруссии и бывшей ГДР, ныне входящей в ФРГ.

Укладываются в общеславянскую лингвоисторическую канву и сведения о так называемых «вандалах», в искажённом имени которых легко угадывается немецкая манера ставить L в конце многих фамилий и родов, не исключением стало и славянское племя Wendel. В позднем Средневековье вандалов стали ассоциировать с предками балтийских славян вендами, у обоих племён был единый бог, вандалы называли его Годан. В древнегерманском эпосе «Беовульф» (искажённое Беловолхв) действует персонаж Вульфгар (искажённое Волхгорд), вождь венделов. Этимология этнонима «вандалы» официально считается не ясной, высказываются предположения о связи названия с индоевропейским корнем wed-, обозначающим, якобы, «воду», хотя, даже любому русскому школьнику не надо объяснять, что в действительности этот корень значит «ведение», в самом широком смысле. В современных языках корень звучит как vand (дат.), vanduo (лит.), однако общепризнанной трактовки происхождения этнонима до сих пор не существует. Вандалы прежде назывались сарматами и скифами, а это предки вендов и славян. Некоторые авторы называли их гетами, и данный корнеслов в своё время был заложен в казачью верховную должность «гетман». Все эти народы, как было сказано в летописных европейских источниках, отличаются друг от друга только именами, но во всём же остальном они сходны: все они белы телом, имеют русые волосы, рослые и хороши на вид; у них одни и те же законы и исповедуют они одну и ту же веру – все они ариане и говорят на одном языке, так называемом антском – прарусском; и, скорее всего, в древности они воспринимались чужестранцами как одно племя, но впоследствии стали называться по-разному: по именам тех, кто были их вождями, коряво вписанными в западные исторические анналы, под будто бы нарочито исковерканными на иностранный манер древнерусскими именами, например: Визимар (ср. Везимир), Годагисл (ср. Годомысл), Радагайс (ср. Радегаст), Гелимер (ср. Холемир) и тому подобное.

Прежде чем идти дальше в расследовании словообразования цель, сделаем обобщение понятий, которые являются синонимами искомому слову, а от оптимизации смыслов двинемся уже к средоточию основного значения. Что мы подразумеваем под словом цель, и какого его толкование? В интернете находим среди множества подобных такую трактовку:

«Цель – направление, мишень, итог, стремление, мета, виды, намерение, конец, мечта, идеал (лат. idealis от греч. ἰδέα – образ, идея), задача, замысел, план (лат. planum – плоскость), проект (от лат. projectus – брошенный вперед, выступающий, выдающийся), расчёт, чтобы, ориентир (лат. oriēns „восходящий“, от гр. orīrī „вставать, восходить, начинаться“, из праиндоевропейского ergh– „двигать, поднимать“), интенция (лат. intentio „намерение, стремление“), телос (гр. telos – конец, цель), смысл, установка, назначение, функция (лат. functio – исполнение, осуществление), миссия (лат. missio, от mittere – посылать), швырок».

Как видите, из пятнадцати слов сего толкования восемь иностранных зачем-то приведены русскому читателю в качестве пояснения русского же слова. Чего ради? Ведь нам придётся искать в словарях совершенно излишние толкования ещё и других слов, которые только отвлекут от конкретной темы, отнимут время, а то и заведут в дебри дескать «научной», но, на самом деле, просто нерусской лексики! Именно так происходит ползучая лингвистическая экспансия, которая, в конце концов, лишит наших потомков родной речи! А вот какие синонимы слову цель есть в древнерусском языке: нарокъ, стежеръ, съмотрь, съмотрѣние, воление, вольство, тако, натычь (для стрельбы), уставъ. Это поможет нам ориентироваться в пространстве иностранных переводов русского определения, для того, чтобы вникнуть в самую суть исходного значения исследуемого слова. Исходя из этой логики, я решил сопоставить схождения корневых платформ в разноязычных понятиях, являющихся близкими по смыслу и родственными друг-другу по корню, либо по корневой матрице или корневому ядру:

английский target – цель => словацкий, чешский terč – направление;

литовский tikslas – цель => литовский taikinys – мишень;

норвежский target – мишень => ирландский toradh – итог;

хорватский težnja – стремление => латышский tiekšanās – стремление;

финский toive – стремление => английский intention – намерение;

английский a task – задача => галисийский tarefa – задача;

голландский taak – задача => финский tehtävä – задача;

французский tâche – задача => валлийский tasg – задача;

испанский tarea – задача => баскский zeregin – задача;

индонезийский tugas – задача => азербайджанский tapşırıq – задача;

венгерский tervezés – замысел => монгольский зураг төсөл – замысел;

хмонг tsim – замысел => хауса zane – замысел;

французский conception – замысел => латынь consilio – замысел;

финский tulos, эстонский tulemus – итог => греческий telos – цель;

финский tulos – итог => русский тул, тулово, втулять, туловище;

греческий telos – цель => русский тело, тёлка => цело, целка (!);

эстонский tähendus – смысл => русский цель, цельно, целостно, в целом.

Итак, на основе приведённых компаративов, которые буквально говорят сами за себя, причём, чуть-ли не по-русски, о том, что: ЦЕЛЬ – это не отдельно взятая заключительная точка любого устремления и движения, а совокупность всех подходов к этой точке, то есть, к месту и времени свершения чего-либо, и их конечному, а главное, естественному и логическому итогу. Примеры однокоренных с русским «цель» слов из кельтских наречий:

кимрский sêl – усердие, рвение; hel – охотиться, преследовать, гнать, гнаться, посылать, прогонять, собирать, накоплять, скопляться, собираться, тратить, бранить; coel – убеждение, доверие, верование, вера; cell – ячея, ячейка, отсек, комната, клетка, келья, камера; celf – ремесло, искусство, умение, ловкость; colli, cyll – упустить, терять, пропустить, лишаться, потерять, утратить, проиграть, растерять, задевать, опоздать, скучать, рассыпать;

гэльский ceal [k’al] – отсутствие, нехватка, исчезать, пропадать;

бретонский jel – щель, трещина; silañ [ˈsiːlã], sil – просочиться, проскользнуть, фильтр; hil – семя, потомство.

Теперь поговорим о, так сказать, умозрительных образах в графической символике какой бы то ни было мишени, как природной, так и рукотворной. Для этого подберём смысловые созвучия к иноязычным переводам слова цель:

итальянский scopo – цель => русский скопление;

галисийский obxectivo – цель => русский объять;

португальский objetivo – цель => русский объять;

французский objectif – цель => русский объять;

гаитянский, креольский objektif – цель => русский объять;

ирландский sprioc – цель => русский спрягать, спрясти;

мальтийский għan – цель => русский сгон;

румынский poartă – цель => русский спёрто;

йоруба ìlépa – цель => русский слепка;

хмонг lub hom phiaj – цель => русский луб, хомутать, пайка;

индонезийский tujuan – цель => русский стянуть;

малагасийский tanjona – цель => русский стяжание;

себуано tumong – цель => русский тумак;

голландский doel – цель => русский сделка;

африкаанс doel – цель => древнерусский съдоление;

суахили lengo – цель => русский слагание;

филиппинский layunin – цель => русский слонить;

маори whāinga – цель => русский свага;

сесото pakane ea bona – цель => русский спаковать, бондарь;

латынь propositum – цель => русский (со) поставить, пропазовать;

валлийский nod – цель => русский надо, (при) нудить;

монгольский зорилго – цель => русский (в) зор;

финский tavoite – цель => русский (со) ставить, тавро – метка.

Следующим этапом распознания смысла одной из граней определения цель будет подборка единородных по этимологии русскому «мишень» иностранных значений, которые переводятся как «цель», но созвучны другим нашим понятиям, раскрывающим дополнительные свойства заданного слова:

белорусский мэта – цель => русский метить, смёт, смять;

датский, норвежский, шведский mål – цель => русский смёл;

исландский markmið – цель => русский маркать;

испанский, каталонский meta – цель => русский мета, метить;

латышский mērķis – цель => русский мерка, замер;

украинский мета – цель => русский смета;

эстонский eesmärk – цель => русский измерить;

азербайджанский məqsəd – цель => русский смекать;

вьетнамский mục tiêu – цель => русский мука, вымучить;

казахский мақсат – цель => русский (на) мёк;

таджикский мақсади – цель => русский макать;

узбекский maqsad – цель => русский мацать;

турецкий amaç – цель => русский умыкать;

зулу umgomo – цель => русский умышлять;

игбо ihe mgbaru ọsọ – цель => русский могу;

хауса makasudin – цель => русский максать;

малайский matlamat – цель => русский мотылять;

кимрский medr — цель => русский мотыра – егоза, юла, непоседа.

Очередной ступенью выявления принципа действа при выборе цели будет поиск изначальных понятий, образовавших саму форму слова, что откроет нам глаза на те естественные условия, при которых могла, и в действительности родилась озвучка процесса целеполагания:

чешский úkol – задача => греческий γκολ – цель;

болгарский гол – цель => сомалийский gool – цель;

валлийский golygu – смысл => русский голыга;

английский, яванский goal – цель, задача => русский голь;

английский glob – комок, клок, большой кусок => русский глыба;

русский глыба => глубина => голубизна => голубь => клуб => колоб => КОЛ/О/БОК => коло => кол => укол => чешский úkol;

албанский qëllim – цель => баскский helburua – цель;

английский telic – завершение => русский телок, телиться;

греческий telikos – финал => русский целиком, целиться;

венгерский telepítés – установка => русский телепаться.

Что мы при этом видим? Формирование ЦЕЛи на основе чего-либо ЦЕЛого, с последующим точечным приЦЕЛиванием, посредством какого бы то ни было устремления, броска, движения, кидания и стрельбы, с целью чего-то достичь или поразить, иными словами «для того, чтобы», созвучием чего являются следующие однокоренные русскому «цель» понятия, с вариативным корневым ядром С-Ц-Т-Ч-К-Х-Г, в значении «чтобы»: албанский që, английский so that, белорусский каб, болгарский че, испанский, каталонский, португальский, французский, галисийский que, греческий ότι, ирландский go, итальянский che, латышский ka, литовский kad, польский że, румынский că, чешский, словацкий že, финский että, хорватский koji, казахский сол, монгольский гэж, узбекский ekan, зулу ukuthi, йоруба ti, суахили kwamba, хауса cewa, чева kuti, яванский sing, гаитянский, креольский ki, латынь quod, эсперанто ke.

Так вот, всему перечисленному родственно же и украинское це, равносильное русскому сие или сё, а также английскому артиклю the, как своего рода указание на нечто намечаемое, своего рода, заЦЕпка ориентира, то есть, мишени (ср. с фарси села, силй – пощёчина, оплеуха). Подтверждением чего могут послужить примеры однокоренных слов, обнаруженные в Толковом словаре Даля: цельшить – бродить кой-как, волочить ноги (а по-сути цепляться); цилик, цылик – молодой гриб (а по-сути цеплак); цецуля – большой ломоть хлеба (а по-сути отцепленный целяк).

На какую мысль наводят наши морфологические находки? В каждом из упомянутых языков существуют сходные морфемы, благодаря такому явлению в мировой лингвистике как звукоподражание. То есть, имитация звука, сопровождающего то или иное действо, заложила основу образования всякого слова, в момент начала его употребления в первобытной речи, вспомните звукоподражательное цап! – обозначение быстрого хватательного движения, действия, которое позже дало начало и диалектному наименованию существа: цап – козел; и названию предмета цап – тяпка. Не исключение в этом бесконечном ряду и слово цель, которое родилось от вполне очевидного соответствия некоему цеплянию за предмет-явление-действо-существо, а посему в истоке своём та или иная ЦЕЛь представляет из себя то, за что ЦЕПЛяются, следовательно любое ЦЕЛое суть сЦЕПЛение множества компонентов, из которых оно состоит, как то: части, члены, коленья, суставы, кость, нутро, покров, голова, череп, мозг и т. д. и т. п. Потому-то и какая-либо плоть в русском языке зовётся телом или туловом, а в животноводстве тёлка телится, рождая уже целенького (в теле – готового) телёнка, способного тут же встать на ноги, и телепаться, хоть и поначалу цельшась копытами о землю (ср. с фарси саланг-саланг – раскачиваясь, покачиваясь, слоняться, шататься). Кстати, из той же матричной обоймы и следующие однокоренные словообразования: ТУЛ, ТЫЛ, ТАЛый, ТЛЕть, ТЛО, доТЛА, ТЛЯ, сТЛАть, сТЕЛить, насТИЛ, сТОЛ, ТЮЛя, ТЯЛо.

Подобный принцип действа при выборе цели, нашёл отражение во многих, как иноязычных, так и родных словах:

норвежский kaste, исландский kasta, ирландский caith, анг. cast – бросок =>

белорусский кідок, украинский кидок – бросок => литовский kad – чтобы;

болгарский хвърлям – бросок => русский шВЫРять, поВЕРгать;

валлийский taflu, испанский tirar, мальтийский tarmi – бросок => английский target – цель => русский торкать, торг;

галисийский xogar, голландский gooi – бросок => болгарский гол – цель;

латышский mest, литовский mesti, латинский mittent – бросок => русский мести, сметать;

эсперанто ĵetu – бросок => латынь projectus – брошенный вперед, выступающий, выдающийся, французский objectif – цель => русский объять, поять, ять, жать;

фарси салб – отнятие, лишение, разделение, отрицание;

санскрит сель – движение => русский цель, сила.

По той же самой, уже выявленной ранее, причине вариативности корневых ядер С-Ц-Т-Ч-К-Х-Г в различных языках, и произошло расхождение корней в определении, по-сути, одного понятия «цель», в отличие от, хоть и редкостного, но всё же разноязычного сходства в определении «целостности»: английский whole [həul] – целый; мальтийский kollha – целый; сесото tsohle – целый; суахили kila – целый; кимрский cwbl, holl – целый (ср. с перс. села – стая, стадо).

Проведя системный анализ определений цель и целое, мы уже легко можем вникнуть в первородный смысл слова поЦЕЛуй, причём, тот факт, что данный корнеслов ЦЕЛ присутствует исключительно в славянских, да и то не всех, обозначениях понятия «целовать», только лишний раз доказывает грубую ошибку Фасмера, выводящего русское цель из немецкого, поскольку, практически, нет ни одного корневого схождения со славянскими значениями «целовать», ни в германских, ни в иных европейских, ни в каких-либо других языках мира, сравните:

албанский puthje => ближе русскому пятнать, пучить;

английский, датский kiss => ближе русскому кусать, касаться;

баскский musu => ближе русскому мусолить, месить;

валлийский cusan => ближе русскому кусание;

венгерский csók => ближе русскому кусок;

галисийский bico => ближе русскому бука – набухший;

голландский kus => ближе русскому кус;

греческий φιλί => ближе русскому пили́, по типу формы впи́лись;

ирландский póg => ближе русскому чпок, по типу формы чмок;

исландский koss => ближе русскому коснуться;

испанский beso => ближе русскому бузить – дуться;

итальянский bacio => ближе русскому буса – орошение;

каталонский petó => ближе русскому петовать – пытать, пестовать – печься;

латышский skūpsts => ближе русскому со (во) купиться – быть в купе;

литовский bučinys => ближе русскому (на) бучены – набухшие;

македонский бакнеж => ближе русскому бухнёж по типу формы балдёж;

мальтийский kiss => ближе русскому киса – кусака;

немецкий Kuss => ближе русскому кушание по типу формы перекус;

норвежский, шведский kyss => ближе русскому кыс-кыс;

португальский beijo => ближе русскому бужить – вялить, валять;

румынский sărut => ближе русскому сорить – сеять;

словацкий bozk => ближе русскому бузок – бузение;

финский suudella => ближе русскому судела – сделка по типу формы свадьба;

французский baiser => ближе русскому бисер – роса, увлажнение, буса;

эстонский suudlus => ближе русскому судность – судьба.

Далее «целовать» на Азиатских языках: азербайджанский öpüş, вьетнамский hôn, казахский сүйіс, лаосский kiss, таджикский бӯсса, узбекский bo’sa, хмонг hnia;

на Ближневосточном языке: турецкий öpücük;

на Африканских языках: африкаанс soen, зулу kiss, игбо nsusu ọnụ, йоруба fẹnuko, сесото kako, сомалийский dhunkasho, суахили busu, хауса sumba, чева chipsompsono;

на Австронезийских языках: индонезийский ciuman, малагасийский oroka, малайский ciuman, маори kihi; яванский kiss => ближе русскому (в) кус – вкушение;

на других иностранных языках:

гаитянский, креольский bo => ближе русскому бо! – божиться;

латынь basium => ближе русскому басим – красуемся;

эсперанто kiso => ближе русскому казать – помечать;

кроме феноменального сходства в следующих языках:

себуано halok, филиппинский halik => ближе русскому холик – холение;

монгольский үнсэлт => ближе русскому он целýет, нацéлить, цели́ть;

и в остальных славянских языках:

украинский цілувати => ср. с русским цилиться – цепляться, волочиться;

белорусский цалаваць => ср. с русским цéловать – делать одним целым; болгарский целувка => ср. с русским целóвка, в целом, по типу помолвка;

польский pocałunek => ср. с русским (по) цельня́к, по типу формы по грибы;

боснийский, хорватский poljubac => ср. с русским полобзать – полизаться;

сербский пољубац => ср. с русским по-любу, по типу формы полюбас;

словенский poljub => ср. с русским полюб – полобзание;

чешский polibek => ближе русскому по либу – по выбору.

Таким образом, мы приходим к совершенно естественному и логическому заключению о том, что словообразование ЦЕЛование, имея в своём зародыше значение взаимного и встречного ЦЕЛеустремления как образного «сцепления» пары (ср. с брет. pareour, pareer – целитель), и на физическом уровне, и в духовном плане, ведёт или, по крайней мере, должно приводить мужское и женское начало к ЦЕЛостности, как материальной, так и моральной, ради продолжения жизни, в самом прямом смысле (ср. с фарси сила – гладить, поглаживать, ласкать). Тем не менее, реалии нашей земной жизни позволяют сделать некоторое отступление от романтизма и лирики, связанными с поЦЕЛуями, в область простых человеческих взаимоотношений, наполненных ЦЕЛой палитрой эмоций, когда люди иной раз ЦЕЛуют друг-друга без всякой «задней мысли», выражая тем самым лишь тёплое, доброжелательное и преданное отношение к близкому или родному человеку. Что в этом случае происходит с людьми? Почему мы иногда делаем это? Надо признаться, ведь далеко не все, на самом деле, об этом задумываются. В то же время, ответ кроется в самом русском языке, который, посредством древнего пракорня ЦЕЛ, произвёл на свет ещё одно понятие – исЦЕЛение (ср. укр. цілий – целый, и цілющий – целебный), вот что несёт в себе, на подсознательном уровне, всякий родственный, отеческий, материнский, братский, сестринский, а то и дружеский, или даже дружественный поцелуй (ср. с тадж. салаф – предок, предшественник; салафут – мир предков, старина, древние времена)! Другими словами, сами подчас не осознавая, люди ЦЕЛуют себе подобных, искренне желая им всегда оставаться ЦЕЛыми (ср. с тад. сила (т) – подарок, дар, вознаграждение, связь, соединение, узы, сострадание, сочувствие, дружеское чувство, родственная связь, родственные узы).

Но и это ещё не всё о целовании! Вот какие исторические сведения мне удалось почерпнуть из информационного потока о не таком уж далёком прошлом нашей страны:

«Целовальник – одна из самых загадочных древних профессий на Руси. Действительно, для обычного человека, не углублявшегося в историю страны и словообразований в русском языке прошлых веков, термин «целовальник» ассоциируется с чем-то лирически-любовным. Хотя это не так…

На Руси профессия под названием «целовальник» имела два значения, практически диаметрально противоположных друг другу.

Предтеча судебного пристава. Впервые профессия целовальника появилась в XV веке как достаточно серьезная, суровая и даже грозная сфера деятельности. И то, что она стала «забытой», тоже не совсем верно. Она просто трансформировалась. Именно из первого, древнего значения должности целовальника вышли такие «недетские» современные ремесла, как, скажем, судебный пристав или налоговый инспектор, а на Западе – налоговый полицейский. Итак, начиная с XV века и вплоть до начала XIX века в России целовальник был государственным служащим, который отвечал за сбор финансовых податей, выполнение судебных решений. Целовальники осуществляли и общий полицейский надзор за вверенные им участки или населенные пункты. Причем должность эта была выборной. На нее выбирались люди из земства или черносошных крестьян. На церемонии назначения на этот важный пост они давали клятву «служить верно и честно» и при этом в подтверждение своих слов целовали крест. Отсюда и пошло название «целовальник». Летописи сообщают, что первое упоминание этого названия встречается в судебном уставе, Судебнике 1497 года. Потом – в новгородских грамотах Василия III. Запись, датированная 1508 годом, сообщает, что для обеспечения справедливого суда в процессе должны были участвовать целовальники. То есть, по сути, они совмещали функции судебных заседателей, присяжных и судебных приставов, ответственных за точное исполнение судебных решений и приговоров.

Кстати, что бы подумал современный человек, если бы услышал такое название должности – губной целовальник? Эта должность появилась в XVI веке и означала только то, что целовальник помогал губному старосте ловить воров и разбойников. Такие судебные процессы в те времена обычно заканчивались каторгой или плахой. Отсюда и термин «губной», произошедший от слова «губить». До воцарения Ивана Грозного целовальники были вольными охотниками. Они избирались «всем миром», а функции свои исполняли самостоятельно, никому не подчиняясь и ни на чью помощь не рассчитывая.

Питейное дело. Государственными чиновниками целовальники стали после Смутного времени, то есть примерно в середине XVII века. Изменились и их функции – деятельность целовальников в основном сосредоточилась на сборе налогов, податей и недоимок. Как чиновники, они подчинялись земским начальникам, а вот ответственность за качество своей работы несли самостоятельно. Власти требовали от целовальников, чтобы суммы сборов налогов, таможенных пошлин и недоимок в каждый последующий период были, по крайней мере, не меньше, чем в предыдущий. Если же целовальник не выполнял этого требования и поставлял государству денег меньше, чем в прошлый раз, то его ждал правёж – то есть на целовальника ложилась сумма недоимки как личный долг. И он сам должен был вернуть недостающие деньги любым способом. Чтобы понудить целовальника сделать это, его били батогами. Если же это не помогало, целовальника отдавали в рабство, где он бесплатно работал до тех пор, пока не отрабатывал возникший долг.

Поэтому в то время должность целовальника не пользовалась большой популярностью. С одной стороны, на этой должности можно было нажиться, собирая податей больше, чем требуется. Законная часть отдавалась властям, остальное целовальник совершенно официально забирал себе и мог жить безбедно. А с другой стороны, можно было и в рабство попасть.

Профессия целовальника в первом, древнерусском, суровом понимании этого слова исчезла к началу XIX века, когда в российском государстве сформировались профессиональные властные органы по сбору налогов, таможенному сбору и по исполнению судебных решений. Все эти функции отошли соответствующим департаментам.

А вот термин сохранился. Начиная с этого времени целовальниками стали называть владельцев кабаков и трактиров. Дело в том, что в России XIX века существовала и жестко контролировалась государственная монополия на производство и торговлю спиртным. А значит, человек, решивший открыть трактир, должен был получать у государства, как теперь говорят, лицензию. При этом он клялся не разбавлять водку в своем заведении и в подтверждение слов… тоже целовал крест.

Кстати, термин дожил вплоть до советских времен. Последнее упоминание о целовальниках встречается в перечне профессиональных болезней, утвержденном ВЦСПС в 1924 году.

Ещё раз, сам термин исчез, но именно с целовальников в России ведут начало многие государственные структуры – судебные приставы, таможенные и налоговые органы. Хотя можно допустить, что сами они об этом не знают».

Ну, и в итоге мы подошли с вами к основной теме данной главы – распознанию истинного смысла в слове целитель. Вполне очевидная близость однокоренных созвучий в понятии «исцелять» всплывает в некоторых разноязычных словообразованиях, как то: английский heal [hiːl], валлийский gwella, датский, норвежский helbrede, немецкий heilen, украинский зцілити, турецкий iyileşmek, зулу ukuphulukisa, сесото folisa. И всё это, так или иначе, прямо или косвенно, непосредственно или опосредованно, связано со «здоровьем» (ср. с анг. healer [ˈhiːlə] – целитель), что эхом отдаётся в его переводе на разные языки: английский health, ирландский sláinte, исландский heilsa, испанский salud, итальянский salute, каталонский salut, норвежский helse, шведский hälsa, азербайджанский sağlamlıq, таджикский саломатӣ, турецкий sağlık, узбекский sog’lik, латынь salutem.

Отсюда простой логический вывод: если целить – это оздоравливать, а быть целым – это быть здоровым (ср. с анг. whole [həul] – здоровый, целый), то, соответственно, целовать – это одновременно желать здравия и приветствовать (ср. с перс. солим – исцелить, и салом – привет), судя по романскому SALUT, что созвучно сразу двум русским определениям: ЦАЛУЕТ – ЦЕЛИТ (ср. с др.-рус. цѣлъвьникъ – целитель), а переводится как «здоровье» и «привет» (ср. с др.-рус. целовати – приветствовать). В том же логическом звене выступают и прусские определения: kails, cały – целый, kails – здравствуй (те)!, kaīls аnsteīnai – доброе утро!, kaīls pas kaīls – за… здоровье!, kailūsts – здоровый, kailūstiskun – здоровье. Латинское слово «салют» также невольно ассоциируется и с русским понятием салки, от «салить» – мазать салом, хотя в игре мажут не салом, а просто касаются рукой (ср. с исл. koss – целовать). Ведь сало – это жир, что в Древней Руси значило «богатство», а в современной речи богатырь, здоровый или полный легко заменяют на «жирный» или «в теле», значит САЛО, ТЕЛО, ЧЕЛО (ср. с тадж. калла — голова) и ЦЕЛО происходят из единого древнейшего источника, одного пракорня (ср. анг. tallow [ˈtæləʊ] – жир, сало, с рус тулово, тело), что подтверждается древнерусскими понятиями цѣлыи, съдравыи, съдоровыи, пълныи – целый, и определениями из фарси силахшур – воин, испытанный, закалённый в боях; сулб – спинной хребет, позвоночник, семя, потомство, середина, сердцевина, твёрдый, жёсткий, крепкий, прочный, незыблемый. Смею предположить это, хотя бы на том простом основании, что целлюлит – это ожирение, от целлюлоза – клетчатка, из латинского cella (cell, cellо) – соты, клеть, клеточка, клетка организма, ячейка, в том числе, и яйцеклетка, или просто яйцо – на латыни ovo, древнерусское же ово – это не только одно из, но и одно целое! А в космогонии славян яйцо в разрезе было прообразом не только устройства Земли: желток – ядро, белок – мантия, скорлупа — кора, но и Вселенной (буквально «всей, целой ленной»), которая по мнению уже современных астрофизиков являет собой сотовую, либо клетчатую или пузырчатую структуру, состоящую из бесчисленных мириад пузырей с планетными системами, звёздными скоплениями, газовыми туманностями и разновидными галактиками. Другими словами, безграничный космос – это, своего рода, необъятный пузырь или яйцо со множеством пузырьков или яйцеклеток, сотканных светящейся паутиной в бездонной глубине вакуума в нашем измерении, и вьющихся призрачной дымкой в неисчерпаемой гуще тёмной материи в параллельном мире, но непременно сообщающихся меж собой «кротовыми норами» – пространственно-временными тоннелями расположенными в чертогах чёрных дыр.

По тому же «яично-ячейковому» принципу устроена и русская матрёшка – далеко не только от, якобы, имени Матрона «матерь», но и от изначального матрица – исходная материнская форма, плодоносящая матка, первопричина в сфере применения и взаимодействия, и эта древняя сакральная игрушка, ровно так же, как и яйцо, тоже являлась прообразом не только обычной бабы-роженицы, в частности, но и устройства энергетических оболочек человека и его астральных тел, вообще, например: явье тело – плотское (плотье) тело, плоть; жарье тело – оболочка (эфирное тело), окружающая живое существо; навье тело – лептонная матрица явьего тела (астральное тело); клубье тело – тело ума и разума (ментальное тело); причинное тело (каузальное тело) – энергетическая оболочка, которая несет в себе весь кармический опыт воплощения Души, проявляющийся в виде характера, а также в условиях жизни человека; колобье тело – тело интуиции и духовного ума (будхическое тело); дивье тело – душа человека (катеральное, атмическое тело); правье тело – Светье, Световое, Духовное тело Дживы (саттвическое тело); Джива (долька Живы) – индивидуальная, самосветящаяся частица Изначального Света – Рода Всевышнего, проявление Духа Всевышнего в нас. В двух словах, в единстве – множество. А посему, можно и нужно трактовать сей, закодированный в матрёшку, посыл наших мудрых предков так: «будешь всегда телом, умом и сердцем цел, лишь нацеливая свои помыслы и тонкие тела, как на свою целостность, так и на целование близких тебе душ, ради общего целомудрия и непрерывного взаимного исцеления, а главное, в целях целостности Родового Духа».

Заключение: наш метод системного сравнительного анализа показал, что все базовые понятия ЦЕЛЬ, ЦЕЛОЕ, ЦЕЛОВАТЬ и ЦЕЛИТЕЛЬ прочно связаны не только этимологически, но и семантически, на основании того, что даже полные словоформы, производные от общего корнеслова ЦЕЛ сходны по своей структуре, в точности до буквы, отличаясь лишь ударениями в произношении, исключительно во избежание путаницы в конкретных значениях каждого из конечных определений. Так, например, цéлить – это выбрать цель или прицелиться, а цели́ть – это исцелять; целовáть – это лобызать или делать поцелуи, а цéловать – это делать цельным или собирать, воплощать; целовáльник – это давший клятву поцелуем святыни, а цело́в (ал) ьник – это целитель. Представленные образцы словообразований – самое красноречивое свидетельство именно тому, что так своевременно и в нужной последовательности, мастерски и эффективно применялось в практике древнего целителя. Боги-покровители всех целителей на Руси: Дажьбог, Ярило, Хорс (Корша, Корс), Световид (Святовид, Свентовит), Род, Рожаницы (Лада и Леля), Жива (Дева Джива, Дива Сива), Триглав, Дидилия.

Реснотный разбор корнеслова ЦЕЛ:

Корневое ядро Ц – матрика «цепляния», как в переносном смысле, так и в буквальном значении, а поскольку всякое действо подобного рода сопровождалось характерным шумом – неким «цокотом», то издревле человек выражал происходящее звукоподражанием, наподобие цап-царап, цок-цок, цып-цып, цык-цык, цвяк-цвяк, и схожими с ним, что со временем, перерождаясь в полновесные словесные вариации, стало обрастать всё большим смыслом, и, как следствие, обретать всё новые и новые значения, уже во многом отличаясь большей отдалённостью от первоисточника, иной раз до такой степени, что нынешний обыватель, порой, просто не в силах увязать с оригиналом все производные понятия, такие как: цель, целое, цыпки, на цыпочках, цепь, царапина, цур, цыган, цена, сцапать, цевьё, цыплак, цвет, цапля, цыкать, цедить, и прочие (ср. с анг. cell [sɛl] – клетка, келья, celibacy [ˈsɛləbəsɪ] – целомудрие, celibate [ˈsɛləbət] – целомудренный, chink [tʃɪŋk] – звяканье, accept [əkˈsɛpt] – брать, recept [ʹri: sept] – приём, сoncept [ˈkɒnsɛpt] – понятие, accent [ˈæksent] – упор, подчёркивать, biceps [ˊbaɪseps] – мышцы, citation [saɪˈteɪʃ (ə) n] — перечисление, cite [saɪt] – перечислять, cicala; cigala; cicada [sɪˈkeɪdə] – цикада, стрекочущее насекомое, Cerberus [ˈsəːbərəs] – (др.-гр. миф.) Цербер, трехглавый злой и свирепый цепной пес с хвостом и гривой из змей, охраняющий вход в подземное царство).

Нотная связка (звуковой интервал) Е – ЕГДА – когда, в то время как; ЕГОЖЕ – которого; ЕДА – неужели, разве, иначе, как бы не; ЕЖЕ – что, ЕСЛИ, когда; ЕЛИКО – сколько, как можно скорее, кто, что; ЕЛИЦЫ – те, которые; ЕЛМАЖЕ – так как, потому что, когда; ЕТЕРЪ – некоторый, некто; ЕЛЕ – слегка, очень слабо, незначительно, с большим трудом, насилу; ЕДВА – с трудом, насилу, слегка, чуть-чуть, в самой малой степени, как только; ЕЙ – или ей ей, истинно, воистину, право, точно, подлинно, верно, так; ЕЩЁ – опять, то же, что уже́, настолько, давно, пока (что), до сих пор; ЕСТЬ – суть, это.

Вспомогательная согласная Л – матрика «литья», в самом широком понимании, а не только в жидкостном аспекте, в связи с чем все слова с этим корневым ядром всегда отражают некое непостоянство, отсутствие статичности. Да, собственно, и рождались-то все корни с этой согласной от простой имитации звука, исходящего, ЛИБо от соприкосновения с нетвёрдой поверхностью, либо от ЛЁГкого перемещения какого-либо объекта, выдавая подражательные (тяп) -ляп, (х) люп- (х) лоп- (х) лясь, ляли-люли-лёли, и в том же духе. Именно поэтому, ЛЮБое образование, производное от данной первичной формы всегда будет стремиться к, своего рода, поЛЁТу, ЛАЗанию, заЛЕГанию, скЛАДыванию и приЛИПанию, в прямом и переносном смысле (ср. с анг. lace [leɪs] – хлестать, laden [ˈleɪd (ə) n] – налитой, lap [læp] – ложбина, лакать, лоно, лощина, lash [læʃ] — хлестать, lave [lʌv] – разливать, lay [leɪ] – лежать, leak [liːk] — льёт, lean [liːn] – прислонять, ledge [lɛdʒ] – залежь, leg [lɛɡ] – лапа, let [lɛft] – проливать, libation [laɪˈbeɪʃ (ə) n] – возлияние, lick [lɪk] – лизать, lie [laɪ] – лгать, lighten [ˈlaɪt (ə) n] — облегчать, like [laɪk] – влечение, lime [laɪm] — липовый, lisp [lɪsp] – лепетать, льстить, load [ləʊd] – класть, loathe [ləʊð] — люто ненавидеть, lobe [ləʊb] — лепесток, лопасть, locate [ləʊˈkeɪt] – располагать, loss [lɒs] – лишение, lough [lɒh] – залив, lovable [ˈlʌvəbl] – любящий, lucky [ˈlʌkɪ] – случайный, luggage [ˈlʌɡɪdʒ] – поклажа, lullaby [ˈlʌləbaɪ] – колыбельная, lust [lʌst] – сладострастие, lying [ˈlaɪɪŋ] – лживый, ложный, лежачий, lazy [ˈleɪzi] – ленивый, лениться).

Вывод: корнеслов ЦЕЛ является носителем первородного обозначения конкретного действия, образно выражаемого буквальным смыслом, подобного следующему – «что-либо цеплять, зацепить, или сцепить, для того, чтобы сложить, или слагать замеченный предмет, или существо, ради положительного результата, в частности, и пользы, вообще» (ср. с рус. жарг. цопка – наметка, и уст. цурить – метить, видеть, замечать). Поэтому такие слова как цель, целый, целование и целитель, не смотря на различие в современных понятиях имеют общий изначальный смысл – соединение чего-либо, или единения с кем-либо для облегчения выполнения той или иной сверхзадачи.