Читать книгу Христофор Колумб - Игорь Ноздрин - Страница 5

Если Мадейра – сахарная плантация Западной Европы, то случайно открытый шестьдесят лет назад Жуаном Саркой и Триштаном Тейшейрой остров Порту-Санту – запасная база на пути в Лиссабон. Он находится в пятидесяти километрах к северо-востоку от Мадейры.

«Из морской синевы выплывает навстречу кораблям верблюжий силуэт этого двугорбого островка. Он чуть больше ленинградского Васильевского острова, очень горист, берега его истерзаны морем, и только на юге миль на шесть вдоль побережья тянется широкая полоса золотых песков, и в тихой бухте этого пляжа ютится островная столица, городок Порту-Санту – Святая гавань. Можно обойти его за пять минут. Особого смысла, правда, в этом не было: кроме складов, корчмы и маленькой церквушки, никаких достопримечательностей в Святой гавани не имелось.

Резиденция его светлости, капитана-донатория Бартоломео Перестрелло 11, – приземистый белый дом со стенами крепостной толщины стоял на пыльной площади, украшенной покосившимся позорным столбом»[5].

Осенью 1479 года семья Колумба прибыла на Порту-Санту. После напряженной жизни в столице остров поразил капитана уютом и тишиной. Христофор гулял с женой и маленьким сыном в окрестностях городка, спускался к морю. Диего рос на руках отца, тянулся к нему. Счастливые родители слушали лепет младенца, его ровное дыхание во сне. Вечерами после церковной службы семья собиралась в зале «дворца», как любовно называли просторный дом, возведенный по плану отца Фелипы. Преемник первого губернатора острова переделал неказистый особняк, украсил лепными украшениями, огородил пристройками, но в целом дворец остался творением друга Энрике Мореплавателя. Вернувшиеся домой мать с сыном воссоздали прежнее убранство внутренних покоев, сохранили традиции отца. Одной из них была глубокая религиозность, тщательное исполнение обрядов католической Церкви. Мы не знаем, где и как воспитывался Христофор, но в этом он явился сторонником тещи, ее помощником и частым собеседником. Молодой капитан в совершенстве знал Библию, искренне верил в Бога. Когда в Италии начинался Ренессанс, и просвещенные люди критически исследовали церковные писания, Колумб воспринимал в них каждую букву, видел в словах магический смысл, считал святотатством посягательство на Библию.

Разговоры о Боге, праведной жизни, воздаянии за гробом сблизили Христофора с матерью жены; страстное влечение к морю подружило с братом Фелипы. Бартоломео не был капитаном, редко ступал на палубу корабля, однако имел в душе страсть отца к путешествиям и удивительным приключениям. Во дворце хранился большой семейный архив – летопись освоения португальцами Атлантического океана. Долгими теплыми вечерами разговоры о Боге прерывались новостями с африканского побережья, рассказами зашедших на остров моряков. Капитаны и кормчие обязательно посещали гостеприимный дом губернатора Порту-Санту.

В один из вечеров в зале дворца принимали капитана, возвращавшегося с Азорских островов.

– Когда мы заходили на Файял (Флорес), мне довелось увидеть лодку «морских людей», – рассказывал средних лет загорелый мужчина, удобно расположившийся в старом кожаном кресле за прямоугольным столом, покрытым белой скатертью. Перед ним стоял бокал с розовым вином. – Никто не знает, где они живут. Одни говорят, будто лодки приносит с запада, другие утверждают, – с юга. В это трудно поверить. В Атлантическом океане нет островов, и туземцы Африки не имеют похожих судов. Лодки «морских людей» изготовлены весьма искусно, оборудованы шалашом и балансиром, благодаря которому не переворачиваются на волне. Иногда в них находят необычные предметы, неведомые растения. Однажды после шторма на берег выбросило лодку с двумя высохшими трупами. Я не видел их, но слышал от стариков, что «морские люди» не похожи на европейцев или туземцев. У них красноватая кожа, широкие круглые лица, густые черные прямые волосы.

– Четыре года назад Секейрос спустился на два градуса за экватор – срезая холеными руками кожуру с яблока, вспомнил полный Бартоломео. – Дальше его никто не ходил. Я встречался с капитаном в Лиссабоне в арсенале Рибейры Новы. Сикейрос не говорил о «морских людях». Земли за экватором показались ему необитаемыми.

– Я слышал о том, – согласился гость. – Секейрос не углублялся в леса, не искал аборигенов.

– Живущие далеко от побережья люди не строят лодок, – заметил Христофор, внимательно слушавший португальца.

– Они селятся по берегам рек, впадающих в океан, – возразил Бартоломео.

– Тогда лодки «морских людей» появлялись бы неподалеку от устьев, а не на широте Азорских островов, – пояснил Колумб.

– Вы правы, – кивнул капитан.

– Ты полагаешь, их приносит с запада? – удивился хозяин дома. – Океан исследован на 450 лиг (2700 км), но земли не нашли!

– Морское течение пригнало на Порту-Санту гигантские стебли. Между их соузлиями свободно помещались три винные бутылки, – вспомнила донья Изабелла, мать Бартоломео. – Неужели ты забыл, как я водила тебя смотреть на траву? – спросила она сына.

– Припоминаю… – признался губернатор. – Это случилось после смерти отца, когда Акунья правил островом.

– Незадолго до того, как мы уехали в Лиссабон, – уточнила сеньора Перестрелло.

– Но ведь никто не доказал, что они приплыли с запада! – не сдавался Бартоломео.

– Муж рассказывал, как моряки у Азорских островов в пору сильных ветров встречали огромные мертвые сосны, – добавила донья Изабелла. – Наверное, в океане есть земля, с которой волны приносят деревья и лодки «морских людей», – решила она.

– Предположение доньи Изабеллы не лишено основания, – поддержал тещу Христофор. – Если на севере Европы за морями лежат острова, то почему им не быть на западе? Вы слышали о путешествиях викингов?

– Нет, – ответил капитан.

– Я расскажу вам о них, – предложил Колумб. – В десятом веке в северных морях господствовали скандинавы. Они строили для военных набегов «драккары» – многовесельные беспалубные лодки, оснащенные прямоугольными парусами; использовали для торговли крупные округлые «кнорры». По вечерам викинги причаливали к берегу, выходили на сушу, спали у костров. Иногда ночевали в лодках, собравшись в центре под парусиной, чтобы сохранить тепло. Они питались ячменем, овсом, горохом, пшеницей, соленым оленьим мясом, говядиной, вяленой рыбой. Предохранялись от корбута (цинги) квашеной капустой, луком, яблоками, сушеными фруктами, кислой брусникой, клюквой. Пили воду и пиво. Викинги не знали навигационных приборов, плавали по звездам, как финикийцы. В Англии им не показывали «соларстейн» – солнечный камень, с помощью которого кормчие в тумане определяли положение солнца. Камень привозили из Исландии (кристалл полевого шпата или кордиерита, обладавшего магнитными свойствами), укрепляли на деревянном основании. В непогоду «соларстейн» светился со стороны солнца. Говорят, будто Исландию открыли норвежцы, но это не так. Приплыв на остров, они обнаружили ирландских монахов-отшельников, поселившихся на нем в начале девятого века. Используя течения и устойчивые попутные ветры, викинги отправились далее завоевывать северную Атлантику.

– Как они плавали без компаса? – заинтересовался капитан.

– Скандинавы использовали птиц, – пояснил Колумб. – На драккарах везли клетки с воронами. Потеряв направление, кормчие выпускали птицу. Если суша находилась далеко, ворон возвращался в лодку, а если рядом – улетал к берегу. Викинги спешили за ним. Ворон – тяжелая земная птица, летит медленно, хорошо виден в голубом небе. Моряки верили, будто Боги наделили воронов разумом. В конце десятого века викинги открыли ряд островов, приплыли в страну дикого винограда – Винландию. Сейчас люди не помнят, где она находится. Англичане считают, что Винландия лежит на западе от Исландии.

– Какие острова посетили скандинавы?

– Это неизвестно, – разочаровал слушателей Колумб.

– В океане есть обитаемые земли, – заявила довольная донья Изабелла. – Ветер и волны приносят от них различные предметы, а вы ищите краснокожих туземцев на юге Африки.

– Возможно, вы правы, – уступил гость.

* * *

Следует сделать пояснения к рассказу Колумба о викингах. Вероятно, он услышал о них в северном плавании с братьями Негро. За половину тысячелетия европейцы забыли о героических походах скандинавов, «открывших» Исландию, высадившихся в Гренландии. Блуждая в тумане у берегов Исландии, вождь Гунбьорн Кракасон случайно наткнулся на нее. Дома он поведал о земле другу Эйрику. В 982 году Эйрик Торвальдсон Рауди, что значит – Эйрик, сын Торвальда, по прозвищу Рыжий, с четырьмя десятками товарищей высадился в Гренландии и прожил три года у поросших густой травой высоких скал. Это было вынужденным изгнанием. Эйрик родился в норвежском селении Эдхаре (Йерн), унаследовал от отца буйный, вспыльчивый характер. За неоправданное убийство их обоих выгнали из Норвегии. Они бежали в Исландию, где не прижились, поссорились с коренными жителями, вернулись домой и вновь за убийство попали под суд старейшин, после чего отправились искать пристанища на незнакомых землях. Волею судьбы Эйрик Торвальдсон оказался в Гренландии.

Остров понравился викингам, они вернулись в Исландию и организовали вторую экспедицию из 25 кораблей. Шторм разбросал лодки отважных мореходов, в Гренландию приплыли 14 судов. В 986 году основатель второго поселения Бьорн Херьолсфсон с несколькими драккарами поплыл на запад, прошел вдоль неизвестного лесистого побережья. Ученые предполагают, что это были Баффинова земля и Лабрадор. Суда Бьорна благополучно вернулись в Гренландию. Сыновья Эйрика Лейф и Торвальд решили закрепить успех предшественников. В 1001 году они спустились значительно южнее кораблей Бьорна, основали поселок «Хижины Лейфа». Эту более теплую богатую землю, населенную аборигенами, они назвали Винландом.

Ученые искали загадочную страну дикого винограда на Ньюфаундленде и американском континенте. Во второй половине XX столетия в Северной Америке обнаружили неопровержимые доказательства посещения ее викингами. Одновременно археологи нашли в гренландских селениях скандинавов вывезенные с материка предметы американских индейцев, кусочки минералов. Девятое октября в США объявлено Днем Лейфа Эриксона, открывателя Америки.

В Винландии моряки организовали меновую торговлю с индейцами, не знавшими техники обработки металлов. Это позволило гостям перезимовать на новом месте. К весне отношения между пришельцами и аборигенами испортились, викинги покинули колонию в Северной Америке. В Гренландии они прожили многие годы. Задолго до Колумба из-за голода, болезней, холодов скандинавы вернулись на родину.

Викинги делали корпуса кораблей из гибких планок, уложенных наподобие черепицы от киля до поручней и прикрепленных друг к другу бронзовыми гвоздями. Получалась довольно эластичная конструкция, вибрировавшая на волнах и не распадавшаяся на части. Она была отлично приспособлена к зыби Атлантики. Дубовые шпангоуты придавали прочность конструкции. На них вместо палубы укладывали настил из сосновых досок толщиной в два-три сантиметра, служивший дополнительной связью для бортов. Средину настила делали съемной для вычерпывания попавшей внутрь воды. В центре драккара на массивном основании крепилась мачта, опускавшаяся при шторме в особое углубление. Каждое судно имело до тридцати весел разной длины. Они помещались внутри корпуса в «гребных люках», сделанных в бортовой обшивке. Лопасть весла вставлялась в круглые отверстия со скошенными закраинами. При плавании под парусом «гребные люки» закрывали снаружи затычками, маленькими откидными щитками. При таких уключинах сидения (банки) для гребцов располагались ниже, чем на греко-римских галерах. Это давало остойчивость судну, защищало моряков от волн, копий, стрел врагов. Над «гребными люками» поднимался надводный борт в полметра высотой. Для надежности его закрывали боевыми щитами, используемыми на суше.

Парус драккаров изготавливали из кожи или льняного полотна с грубой шерстяной тканевой подкладкой и подвешивали на поперечном рее. Управляли судами кормовыми веслами с широкими лопастями. В 1968 году Тур Хейердал на папирусной лодке «Ра» пересек Атлантику и остался доволен конструкцией подобных «рулей».

Мог ли открытый драккар пересечь Атлантический океан? На этот вопрос ответила группа энтузиастов. Она отреставрировала подлинную лодку и в 1893 году за двадцать дней переплыла океан.

Кнорры имели приземистый пузатый корпус с высокими бортами. В чреве судов помещались семьи, скот, запас продовольствия.

«С давних времен Северная Атлантика была самым грозным океаном на Земле, – замечает французский исследователь Жорж Блон. – Там, скрытые в тумане, скользили к югу предательские айсберги, отколовшиеся от ледяных берегов. Снежные шквалы замораживали моряков на их утлых суденышках. Нескончаемая зима, словно мрачная ночь светопреставления, вынуждала прекращать всякое плавание. Высокие, как горы, волны мертвой зыби катились одна за другой на тысячи километров.

Однако на этом бесконечном водном пространстве природа как будто пожелала поставить вехи. Направляясь с востока на запад, викинги встречали на своем пути сперва островную цепь, протянувшуюся от Норвегии и Великобритании, потом в северо-западном направлении острова, разделенные бескрайней пустыней океана: Фарерские, Исландию, Гренландию. И наконец, где-то совсем за тридесять земель от родных краев Ньюфаундленд, предвозвестник Нового Света. На самом деле все эти затерянные среди океана крупные острова не были полностью разобщены, так как многочисленные морские течения связывали их в некотором роде друг с другом. И поэтому можно говорить о существовании как бы естественного пути через океан. Викинги дали ему поэтическое название «Дорога лебедей», то ли имея в виду белых морских птиц, то ли белизну айсбергов».[6]

За 400 лет люди забыли о посещении скандинавами Гренландии и Америки, «открыли» их второй раз.

Принято считать, будто компас изобрели в Азии в конце первого тысячелетия новой эры. В конце XII века английский монах Александр Некхем описал китайскую магнитную стрелку в банке с водой, указывающую направление на север. В 1218 году епископ Жан де Ветри вторично сообщил европейцам о неизвестном навигационном приборе. Средиземноморские капитаны распространили компас вдоль побережья материка. На основании последних исследований, можно утверждать, что это произошло раньше на тысячу лет. В середине III века европейские кормчие знали о поведении намагниченной иглы. Вероятно, викинги в дальних путешествиях пользовались компасом. Возвращаясь из походов, они не блуждали в морях, шли точно по пройденному пути. Знаний звездного неба здесь было недостаточно. Существует утверждение о приоритете изобретения компаса скандинавами[7].

* * *

В Порту-Санту Колумб познакомился с архивом семьи Перестрелло. Раньше он слышал об освоении португальцами Атлантического океана, Африканского побережья, близлежащих островов. Теперь Христофор получил возможность проследить шаг за шагом продвижение европейцев на юг. Находясь на посту губернатора острова, отец Фелипы, дядя и брат, подробно описали знаменательные события прожитых лет. В сундуках хранились карты, лоции, письма капитанов и кормчих, докладывавших о ветрах, течениях, береговой линии южного материка. Эти сведения представляли для Колумба большой интерес, ведь он (по утверждению итальянцев) плавал по Средиземному морю да изредка заходил за Геркулесовы столпы.

Среди документов попадались сообщения о странных находках, вызывавших удивление у современников. Волны приносили куски дерева, обработанные древними каменными инструментами, инкрустированные перламутровыми раковинами с цветными камешками. Рыбаки находили обломки необычных судов. Уважаемые капитаны видели в море острова, но не смогли подойти к ним из-за встречных ветров. И конечно, в архиве скопились многолетние наблюдения за погодой в различные месяцы года, сообщения о благоприятных днях, путях в океане. Пилоты поведали о звездном небе у экватора, купцы – о ценах на рабов, красном и черном дереве, о пряностях, птицах, зверях южного континента. Христофор подолгу сидел в низком кабинете дворца над пожелтевшими бумагами, выписывал, запоминал, сопоставлял линии побережья, готовился к плаваниям по Атлантическому океану. А когда закрыл последнюю страничку дневников, отправился с семьей на Мадейру погостить к родственникам жены, продолжить изучение архивов. Сопроводительные письма тещи и Бартоломео открыли перед ним двери хранилищ. Всюду Колумбу оказывали хороший прием, помогали разобраться в старинных свитках.

Христофору не требовалось особой помощи от родственников, он свободно владел испанским и португальским языками, знал латынь, читал по-итальянски. Именно на этих языках были написаны документы семьи Перестрелло. Родственники заметили завидное усердие мужа Фелипы, представили его ко двору, выхлопотали разрешение заниматься в секретных лиссабонских архивах, в которых лежали все сведения о португальских открытиях. Хочется заметить, что совершенно невозможно предположить, будто за короткий срок генуэзский ткач выучил в совершенстве несколько языков и получил доступ в святая святых государственного тайника.

Наследство жены позволяло Колумбу жить безбедно, навещать на правах родственника Порту-Санту и Мадейру. На Мадейре в Фуншале молодая семья снимала дом на улице Эсмеральдо, сохранившийся до 1877 года. Деньги быстро таяли, Христофору пришлось подумать о дополнительном заработке. Он возит сахар в столицу Португалии. Исследователи упорно твердят о том, будто Христофор с младшим братом продают книги и географические карты, но это не так. Книжной торговлей Колумб займется в Испании, а пока совершенствует познания в морском деле, плавает на португальских кораблях.

Выгодные поставки сахара с Мадейры в Европу не могли соперничать с прибылью от торговли африканскими товарами. Христофор уходит к берегам южного континента. Кем он плавал на кораблях? Вероятно, кормчим или фактором, представителем богатых купцов и судовладельцев. Заморские вояжи не обогатили Колумба, но дали большой жизненный опыт. Христофор на практике применял знания, полученные из семейных архивов, приобретал навыки судовождения. Западные африканские берега изобилуют рифами и отмелями, опыт каботажного плавания Колумб сохранит на всю жизнь.

Пока Христофор спорил с производителями сахара, ловил парусами незнакомые ветры, король Жуан XI (1481–1495) после длительного перерыва подготовил экспедицию в Экваториальную Африку под руководством Дього де Азамбужа. В 1482 году корабли отправились в Гвинею, чтобы на Золотом берегу, где обнаружили крупные месторождения золота, основать опорную базу для последующих экспедиций к южной оконечности Черного материка. С Азамбужем плыли молодые капитаны Дього Кан, Бартоломеу Диаш, Христофор Колумб. Ученым давно хотелось свести трех великих мореходов в одну команду, что, разумеется, вызывало возражения. Участие в плавании Кана не подвергается сомнениям. Имя Диаша встречается в документе, освобождавшим его от уплаты пошлины за слоновую кость, привезенную с берегов Гвинеи, а Колумб не раз в зрелые годы вспоминал путешествие. Христофор одним из первых посетил Сан-Жоржи-да-Мина[8]. Летом Азамбуж прибыл к месту назначения, укрепил гавань. Для добычи золота требовались рабы. Командующий посылал корабли на юг для охоты за людьми. Из Лиссабона флотилии везли в южный форпост государства оборудование, предметы потребления.

В том году Дього Кан вышел из гавани Мины, обогнул мыс Лопес, проплыл вдоль берега к юго-востоку семьсот километров, завершил открытие Гвинейского залива. Вода в заливе по цвету отличалась от океанской, казалась опресненной, что свидетельствовало о наличии устья крупной реки. Кан правильно сделал вывод и нашел Конго. У шестого градуса южной широты капитан воздвиг падран – каменный столб с гербом Португалии, на котором выбивали имена королей и мореплавателей с датой открытия земли. Кан назвал широкий водный поток «рекой Падран». Это название сохранилось за южным мысом в устье Конго.

На берегу реки Кан встретил туземцев, не понимавших языка гвинейских переводчиков. Местные жители принадлежали к распространенной в Экваториальной и Южной Африке группе банту. Между португальцами и аборигенами завязалась взаимовыгодная меновая торговля. Хозяева знаками объяснили гостям, что на реке расположено сильное государство Конго. Позже название страны перешло на реку. Кан послал лодку вверх по течению к правителю для заключения мирного соглашения. Вскоре шлюпка вернулась с подарками. Кан продолжил плавание на юг вдоль континента. У тринадцатого градуса южной широты на побережье Анголы он водрузил второй падран и возвратился в Сан-Жоржи-да-Мина, а затем в Лиссабон.

Португальский период в жизни Колумба явился самым счастливым и плодотворным. Молодой капитан любил жену, с радостью воспитывал маленького сына, много читал в перерывах между походами. Столкнувшись с необходимостью знать космографию, геометрию, арифметику для прокладки курса корабля и определения места в океане, самостоятельно изучил университетские науки в той мере, как требовалось в практических целях. Христофор штудирует книги по географии, приходит к мысли о поиске западного пути в Индию задолго до того, как португальские корабли достигнут южной оконечности Африки.

Века сохранили любимые книги Колумба. Мы видим, как он постигал премудрость знаменитых ученых, читал занимательные воспоминания прославленных путешественников. Поля книг испещрены пометками, критическими замечаниями, сопоставлениями, смелыми предположениями. На первое место среди книг нужно поставить приобретенный в начале восьмидесятых годов «Образ мира» («Imago Mundi») французского кардинала Пьера де Айи. В то время Христофор знакомился с португальскими архивами, совершал плавания по Атлантическому океану. «Образ мира» – любимая книга мореплавателя, не расстававшегося с ней до смерти.

«Le Livre des Merveilles», Марко Поло. С заметками и зарисовками Колумба на полях XV век

Пьер де Айи умер за тридцать лет до рождения Колумба. Он закончил книгу в 1410 году. За семьдесят лет она не утратила значения. Многолетний труд кардинала представлял развернутый комментарий к трактатам греческих, римских, арабских, западноевропейских географов, соединял различные представления о форме Земли, ее размерах, климатических поясах, протяженности суши и моря, а также всего, о чем поведали исследователи планеты на протяжении полутора тысяч лет. Пьер де Айи добросовестно собрал противоречивые сведения, ничего не прибавил и не убавил, изложил с подробными объяснениями. Он создал популярный фундаментальный теоретический труд, лишенный забавных описаний путешествий в дальние страны.

Читая и перечитывая «Образ мира», Христофор постигал основы географии, знакомился с трудами великих ученых. Для него это была чрезвычайно полезная и удобная книга, соединившая мудрость поколений. Колумб сделал сотни пометок на полях фолианта де Айи. В книге содержится 898 маргиналий – кратких рукописных замечаний, большинство из которых принадлежит будущему первооткрывателю. Колумбоведы пронумеровали маргиналии, расшифровали, часто цитируют, обосновывая замыслы мореплавателя. «Образ мира» вдохновил Христофора найти западный путь к богатым азиатским странам. Колумб узнал о них из рукописного текста венецианского купца Марко Поло, называвшегося «Книга о разнообразии мира», или «Книга Марко Поло». В 1485 году Христофору удалось приобрести латинское издание «Книги» (так чаще говорили о ней), когда уже знал в ней каждую строчку. В печатном тексте содержится свыше трех сот маргиналий Колумба. Он выписал распространенные на Востоке товары, цены на пряности, размеры государств, расстояния между ними.

Марко Поло перевернул представления европейцев о Земле и народах. Люди узнали, что мир бесконечно велик и разнообразен, что средневековое суждение о планете не соответствует истине, что везде обитают неведомые племена и диковинные звери, что язычники образованы и богаты, имеют развитые ремесла, письменность, религии, талантливых ученых и мыслителей, что Бог создал единый мир с тысячами дорог, сотнями рек, десятками морей, по которым можно ездить и плавать, как рядом с домом. Правда, для желающих отправиться в страну Великого хана или за благовониями Аравии возникло препятствие – мусульманские войска, не пускавшие на свою территорию христиан, но оставались моря, следовало найти удобный водный путь в обход арабов и турок.

Колумб тщательно подсчитывает градусы протяженности Китая и Японии, складывает, вычитает из общей суммы, определяет, сколько лиг на западе отделяют Португалию от вожделенных земель.

Под стать «Книге» Марко Поло краткая географическая энциклопедия «Historia Rerum Gestarum» Энея Сальвиния Пикколомини, человека новой формации, сына Возрождения, достигшего с помощью ума и таланта папского престола. Сальвиний использовал сведения старых и новых путешественников, уделил внимание описанию стран и народов. Его книга для Колумба имела такое же значение, как «Образ мира» кардинала де Айи. Энциклопедия содержит 861 пометку, что красноречиво свидетельствует о роли Сальвиния в формировании мировоззрения мореплавателя. Колумб пользовался венецианским изданием 1477 года. Христофор знал латинский перевод Птолемея, «Естественную историю» Плиния Старшего, другие книги. Историкам известно 2 125 пометок Колумба на полях книг.

* * *

Где и когда родился замысел Христофора пересечь Атлантический океан? В Португалии в период запоздалого ученичества, работы над книгами. Идея была не нова. В IV в. до н. э. греческий философ, ученый-энциклопедист Аристотель исследовал затмения луны и по тени на ее поверхности доказал шарообразность Земли. С тех пор на протяжении столетий одни ученые соглашались с ним, другие спорили. Аристотель создал систему мироздания, утверждал, будто наша планета висит в пустоте. Внутри нее находится ад. Через полторы тысячи лет Данте в «Божественной комедии» поделит его на девять кругов. Вселенная, состоящая из расположенных друг над другом сфер, окружает населенный людьми и животными гигантский шар. Членение неба на девять ярусов позволяет многочисленным светилам вращаться по своим траекториям. На последнем небе имеется божественный машинный зал с «перводвигателем», приводящим в движение сложную конструкцию.

Развитие христианской схоластики привело к необходимости использовать какую-нибудь систему строения мира. Выбор ранних богословов пал на философию Аристотеля, подкупившего Церковь учением о бессмертии души. Воспитателя Александра Македонского объявили предвозвестником Иисуса Христа, а его «перводвигатель Вселенной» назвали Богом. На протяжении последующего тысячелетия философия Аристотеля успешно служила нуждам Церкви. В XIII веке по предложению Альберта Великого и Фомы Аквинского ее канонизировали. Христианская Церковь за 250 лет до Колумба признала идеи шарообразности Земли и единого Мирового океана! Эти чрезвычайно важные предположения Аристотеля долго и с большим трудом пробивали себе дорогу в общественном сознании. К концу XV века они считались бесспорными. Только в Московском государстве, подверженном влиянию Византийской Церкви, сохранялось средневековое представление отдельных византийских ученых о плоской поверхности Земли, которое мало повлияло на просвещенных греков. В советской литературе традиционно существовало мнение, будто отдельные ученые заговорили о шарообразности Земли во времена Колумба. Это грубое заблуждение. Купцы и капитаны знали, что по суше или по морю можно добраться до любой точки земного шара. Для современников адмирала это была аксиома. Вопросы лежали в иной плоскости: как далеко расположены друг от друга земли, какие препятствия лежат на пути первопроходцев? Географы Западной Европы знали, что за Атлантическим океаном находится Индия с Японией, но никто не отваживался рискнуть жизнью, доплыть до них из Генуи или Лиссабона. До тех пор, пока сохранялись старые пути на Восток через Средиземное море, Аравию, индийское побережье, торговцев устраивало существующее положение дел. Венецианцы и генуэзцы занимали прочные позиции в торговле азиатскими товарами, служили посредниками для всей Европы. Экспансия турок и арабов привела к тому, что европейцы потеряли дороги на Восток. Падение Константинополя в 1453 году лишило христиан возможности свободно плавать по Средиземному морю. Мусульманские корабли отрезали европейцев от лакомого пирога, вплотную подошли к Италии.

Первым новую дорогу в Индию и на острова Пряностей стал искать принц Энрике. Теоретический вопрос о величине Мирового океана перешел в практическую область. Им заинтересовались капитаны, уходившие на юг Африки или мечтавшие пересечь Атлантику. Никто не знал расстояния до богатых земель, называемых Индиями. В их состав входили: Индия, Бирма, Китай, Япония, Эфиопия (!), Молуккские острова. Поэтому Колумб пытался определить протяженность морей, разделявших материки.

О возможности кругосветных путешествий говорил современник Аристотеля, свидетель завоевательных походов Александра Македонского, греческий ученый Эратосфен. Он отрицал достоверность географических сведений Гомера, основывался на рассказах солдат прославленного полководца. Эратосфен первым произвел измерения окружности земного шара. Она составила 252 тыс. стадий[9].

Ученые древности полагали, будто на Земле существует единая суша в виде материка Евразии с прилегающей к нему маленькой Африкой и омывающий их со всех сторон единый океан. Отсюда они выдвинули предположение о равной протяженности земли и океана. Эту точку зрения чуть позже разделял основатель геоцентрической системы мира, Птолемей.

Следовательно, из 360 градусов земной окружности 180 приходятся на Евразию и 180 на моря и океаны. Оставалось определить длину земного градуса, чтобы смело отправиться в поход. Более двух тысяч лет назад Эратосфен взял за основу меридиан Асуана, подсчитал расстояние между градусами. Полученная цифра составила 700 стадий, или 110,25 км. Она соответствует действительному градусному расстоянию на экваторе. На широте Канарских островов оно меньше – 98,365 км.

Географам последующих веков не понравилась теория равенства суши и воды. Они значительно сократили протяженность морей, получили иные цифры. Урезать океан можно было лишь за счет увеличения континентов, так как общее количество градусов должно соответствовать – 360. В 1 в. н. э. Марин Тирский выделил на сушу 225, на море – 135 градусов. Христофор воспользовался его вычислениями. Мы проследим определение протяженности мирового океана по подсчетам Якова Света:

«Колумба эта величина не устраивала (имеется в виду число морских градусов Марина Тирского). Даже приняв в основу расчета соображения Марина Тирского, он для 2/5 земной окружности должен был бы получить в этом случае весьма солидную цифру. В самом деле: 135×98,365 = 13 216 километров[10].

И автор проекта плавания в Азию западным путем решил сократить это расстояние. Колумбу было известно, что длину градуса определяли и после Эратосфена. Он знал, что такими изысканиями занимался, в частности, среднеазиатский географ IX века Ахмед ибн Муххамед ибн Касир ал-Фаргани (ал-Хорезми), которого в Европе называли Альфарганом.

Альфарган в 827 году, по поручению халифа Мамуна, проверил расчеты греков и нашел, что на меридиане города Ракки, расположенного в верховьях Евфрата, длина градуса равна 56 и 2/3 милям. Арабская миля соответствует 1973 метрам, и, следовательно, в альфаргановском градусе было 111,767 километра. Но Колумб заменил арабские мили итальянскими. В одной итальянской миле всего-навсего 1480 метров. После такой операции длина градуса сразу же сократилась на 25 процентов, а протяженность ста тридцати пяти градусного океана соответственно уменьшилась:

56⅔ × 1480 м × 135 = 11 322 км.

Много!!! И эту цифру следовало урезать. Вносятся дальнейшие поправки. Марин Тирский жил в те времена, когда восточная оконечность Азии была римлянам и грекам неведома. Азия кончалась где-то за Золотым Херсонесом – современным Малаккским полуостровом. Но Марко Поло побывал за этой гранью, в Китае, и кое-что разузнал о стране Сипанго, или Чипангу – Японии. Стало быть, рассуждал Колумб, суша вмещает в себя не 225, а куда больше градусов. И к цифре Марина Тирского он добавил еще 58 градусов: 28 – на Китай и 30 – на Японию.

Теперь на долю Океана осталось всего лишь 77 градусов. Но открытое и неведомое море начиналось только за Канарскими островами, самые же западные из них отстояли в 9–10 градусах к западу от Лиссабона; стало быть, с урезанной величины в 77 градусов можно было сбросить еще 9 градусов. Осталось 68 градусов. Вот и все. Получена истинная дистанция, отделяющая Канарские острова от Сипанго-Японии:

68 × 56⅔ × 1480 м = 5703 км.

Фактически же канарский остров Ферро (Йерро) лежит на 18 градусах западной долготы, а Токио на 139 градусе и 47 минутах восточной долготы. И расстояние между ними (если преодолевать его с востока на запад) не 68, а 202 градуса и 13 минут, длина же градусного расстояния на 28 градусе северной широты составляет 98,365 километра.

202 градуса и 13 минут × 98,365 = 19042 км![11]

Такова истинная протяженность водного пути от Канарских островов до Японии. Она в три раза больше, чем ожидал Колумб.

* * *

По подсчетам Христофора расстояние от Канарских островов до Японии составляет 5 703 километров. Из них надо вычесть 2 700 километров (600 лиг), известные капитанам на западе от материка. Остается 3 000 километров или 500 лиг. Пустяк! При свежем попутном ветре – десять дней пути. Как же доказать истинность произведенных вычислений?

Традиция средневековых диспутов основывалась на глубоком знании работ предшественников. Новая научная теория не принималась университетскими мужами и Церковью, если не подкреплялась цитатами из Священного Писания, ссылками на античные и средневековые авторитеты. На худой конец, хватало мнения уважаемых современников, прославившихся познаниями в определенных областях. К кому обратиться за помощью, на кого сослаться в неизбежном споре? Колумб вспомнил об итальянском ученом Паоло Тосканелли, чье письмо королю Аффонсу V (Альфонсу Португальскому) он видел в секретных архивах.

Предшественник Жуана XI, после безуспешных экспедиций в южном направлении, по совету друзей, обратил внимание на запад, надумал достичь заветной цели иным путем. Для этого у него имелись серьезные причины.

В Испании и Португалии верили в существование посреди Атлантики высокоразвитой страны Антилии. При нашествии мавров на Иберийский полуостров в 711 году семеро епископов якобы уплыли в Антилию, создали на острове государство. За семь веков оно достигло сказочного благополучия, скопило несметные богатства и сейчас готово торговать с соседями, но забыло дорогу на континент.

Северные народы слышали об Антилии. Помимо нее они хотели найти в теплых краях «большой остров Бразилию» и землю Святого Брендана. В возрасте семидесяти лет ирландский священник Брендан услышал глас Господень, пославший его по ту сторону океана в неведомую страну проповедовать свет христианской веры. Брендан рассказал братьям-монахам о Божественном откровении, они решили помочь ему в великом служении. Ирландцы построили из бычьих кож, натянутых на деревянный каркас, «курраф» и отправились в девятилетние плавание по северным водам Атлантики. Об их героическом подвиге на хрупком суденышке, из-за прорыва кожи встречными льдами способного в любой момент пойти ко дну, до нас дошло более 120 вариантов рукописи «Плавания Святого Брендана». Три из них относятся к началу XI века Ученые полагают, что оригинал предания восходит к VI–VII векам. Вероятно, Брендан явился собирательным образом ирландских мореплавателей, подобным греческому Одиссею или арабскому Синдбаду-мореходу. Некоторые исследователи считают монаха историческим лицом, прожившим почти сто лет (487–577), основавшим несколько монастырей, в том числе – в Клонферте, поэтому его часто называют Брендан из Клонферта. Оставляя в стороне божественные или фантастические эпизоды плавания, нужно признать весьма реалистическими упоминания ряда островов – Фарерских, Оркнейских, Шетландских, Азорских, Исландии. Команда средневекового куррафа, пропитанного для герметичности тюленьим жиром, не сгинула безвестно в бурных водах, благополучно вернулась на родину. После смерти Брендана Церковь причислила его к лику святых. Рассказы монахов об увиденных землях и островах волновали воображение мореходов, но никому не удавалось достигнуть «Острова с говорящими птицами», «Острова водопадов», «Острова винограда», удивительно похожего на густо заросшие дикими ягодами земли у восточного побережья Северной Америки.

В 1454 году Дьогу ди Тейве в поисках легендарной Антилии, называемой «Островом семи городов», отправился на запад в неведомые дали Атлантического океана и наткнулся на сушу, которую по всем правилам нанес на карту. Сопровождавший судно нотариус закрепил по закону за капитаном права собственности на открытые острова. С тех пор заокеанские земли никто не видел, координаты оказались неточными, острова исчезли. Через двадцать лет Аффонсу V, с согласия сына мореплавателя, подарил их Фернану Теллишу.

По другой версии, Генрих Мореплаватель отправил Дьогу де Тейве разыскать Бразилию. «Он поплыл на запад-юго-запад до Саргассова моря, затем повернул на север и открыл два самых западных острова из группы Азорских островов, в то время еще неизвестных португальцам. Продолжая плыть на север, в поисках Бразила, он достиг широты южной Ирландии. Позднее он говорил, что был убежден в том, что где-то рядом находится еще неоткрытая земля»[12].

В последующие годы португальцы предпринимали робкие попытки пересечь океан, найти богатую Антилию, но успеха не имели. Команды судов боялись уходить далеко от материка, возвращались в столицу по любому поводу, будь то налетевший шторм или поломка кораблей.

В 1460 году Жуан Ваз Кортериал совершил длительное плавание по северной части Атлантического океана, открыл большую землю, названную Баккалос (Тресковая земля). Документы плавания не сохранились. Ученые отождествляют Баккалос с Ньюфаундлендом. Португальцам не удалось закрепить за собой северную часть Атлантики. Следующая удачная экспедиция в том направлении состоится через сорок лет. Ее совершат летом 1500 года сыновья Кортериала.

Генрих Мореплаватель. Монета, отчеканенная к 500-летию его смерти. 1960 год

В 1472 году Жуан Ваз Кортериал далеко от Европы нашел другую землю. Он не знал, была ли она островами Дьогу ди Тейве, частью иного архипелага или материка. Это была настоящая твердая земля, с горами, лесами, животными, птицами, а не мифическая Антилия. Десятки моряков видели ее, ходили по ней, пили воду из источников, собирали дикие фрукты. В 1474 году капитан получил за открытие пост губернатора города Ангры на азорском острове Тейшейра. Документы экспедиции объявили сверхсекретными, участникам плавания строжайше запретили говорить о походе. У сподвижников короля возникло мнение, будто Кортериалу удалось достичь восточной оконечности Азии, но до Японии, вероятно, еще далеко.

Желая развеять сомнения, узнать истинный путь в азиатские страны, Аффонсу V через каноника Фернана Мартинша Рориза, приятеля Тосканелли, обратился к ученому с вопросом: каковы кратчайшие пути в Гвинею[13]?

Паоло дель Поццо Тосканелли родился во Флоренции в 1397 году на Пьяцца де Сан-Феличе, у старого колодца («поццо»), откуда произошла часть его имени. С детских лет ребенок блистал удивительными способностями: рано научился читать и писать, в юном возрасте закончил Болонский, Падуанский, Павийский университеты. Математика, астрономия, космография – любимые науки Тосканелли, заменяли ему семью. Ради них он не хотел жениться, обременять себя воспитанием детей. Паоло прожил жизнь анахоретом, посвящал досуг и деньги единственной страсти – стремлению к познанию окружающего мира. Он собрал большую библиотеку с ценными рукописями, знал наизусть труды Марко Поло, прочих путешественников. Поразительная память, хранившая тысячи имен и географических сведений, сделала Тосканелли широко известным в Европе. Молодые ученые со всех концов континента стекались к нему за советом и наставлениями. Гуманист Николай Казуанский, просвещенный правитель Флоренции Казимо Медичи гордились дружбой с Паоло. В Италии все знали и говорили о замечательном человеке, хотели переписываться с ним. Но удивительное дело: прославленный сын Флоренции редко брал в руки перо, а если брал, то не для посланий. После его смерти нашли множество черновиков географических карт, астрономических таблиц и единственную рукопись книги. Не вероятная память итальянца отучила его делать записи. Общение с учениками способствовало быстрому распространению идей без участия автора. Тосканелли не имел потребности писать, за него это делали другие.

Ученый происходил из богатой купеческой семьи, его брат возглавлял торговый дом, занимался делами на Востоке. Падение Константинополя, утрата итальянцами традиционных путей в сказочные страны разорили семью. Паоло стал активным проповедником западного пути в Индию, проявлял интерес ко всему, что связано с открытиями португальцев в Атлантическом океане.

На вопрос Аффонсу V, Тосканелли собственноручно или с помощью секретаря (мы поговорим еще об этом) написал 25 июня 1474 года ответ канонику Мартиншу:

«Я знаю, что существование такого пути может быть доказано на том основании, что Земля представляет собою шар. Тем не менее, из желания помочь вам, я решил изобразить новый путь на морской карте. Отправляю Вашему Величеству карту, сделанную мною собственноручно. На ней изображены ваши берега и острова, откуда вы должны плыть непрерывно на запад, а также указаны места, куда вы прибудете. Вы сможете по карте определить, как далеко находитесь от полюса или от экватора, какое расстояние должны пройти, чтобы достигнуть стран, где много разных пряностей и драгоценных камней. Не удивляйтесь, что я называю Западом страны, где растут пряности, тогда как их обыкновенно называют Востоком, потому что люди, плывущие неуклонно на запад, достигнут восточных стран за океаном в другом полушарии. Но если вы отправитесь по суше – через наше полушарие, то страны пряностей будут на востоке…»

Далее Тосканелли приводит выписки из еще неизвестной в Португалии «Книги» Марко Поло о богатстве Китая и соседних стран.

К сожалению, подлинные карты флорентийца не дошли до нас. В многочисленных изданиях по истории географии представлены реконструкции черновиков Тосканелли, сделанные французскими и немецкими учеными в XIX столетии. По письму можно лишь представить мнимую протяженность Атлантического океана.

«На карте от Лиссабона до великого и великолепного города Кинсая (богатейшей китайской гавани Хуаньчжоу) нанесены по прямой на запад 26 отрезков, – пишет Паоло, – каждый длиной в 250 миль». По мнению Тосканелли, длина пути от Португалии до Китая составляет 5 250 миль или 10 000 километров. «Это название (Хуаньчжоу), – поясняет ученый, – означает «Город неба»… Расстояние до города составляет примерно третью часть окружности Земли. Он расположен в провинции Манджи, по соседству с провинцией Катай». Вот все, что нужно пройти кораблю на запад до описанных Марко Поло стран. По пути команда может отдохнуть, починить снаряжение, пополнить запасы продовольствия и пресной воды на Антилии, расположенной в десяти отрезках от Сипанго (Японии), т. е. в 2500 милях. «Остров (Сипанго) очень богат золотом, жемчугом, благородными камнями…» – сообщает Тосканелли. Наверное, он указал на карте расстояние от Японии до Китая, так как в письме о нем не сказано, обозначил местоположение Антилии и Бразилии.

Легко представить, с каким интересом читали послание географа при дворе Аффонсу V, как тщательно сверяли полученные карты с отчетами Кортериала, вычисляли пройденное расстояние, планировали организацию экспедиции на запад. Жизнь распорядилась иначе: война в Марокко, распри с испанцами, непомерные за траты на колонизацию Африки не позволили снарядить корабли. Документы сдали в архив, о мечтах забыли.

Португальцы вспомнили о Кортериале через двадцать лет, когда Христофор Колумб под испанским флагом открыл Новый Свет. Они сослались на плавание губернатора Ангры, заявили о своих правах на западные земли, но им не поверили. Шли годы и столетия. Документы загадочной экспедиции Кортериала исчезли из хранилищ. Люди признали первенство Колумба в открытии Америки, лишь португальцы изредка напоминали о капитанах Аффонсу V.

В конце XX века на Багамских островах сделали сенсационное открытие. На камне в рост человека неизвестный мастер середины XV столетия высек каравеллу. Ее гордый профиль перечеркивал представления о приоритетах в Атлантическом океане. Изображение исследовали современными методами и передвинули дату работы на двадцать лет к походу Жуана Ваза Кортериала. Португалия считает его первооткрывателем Америки.

* * *

В начале восьмидесятых годов XI века через флорентийца Лоренцо Джерарди, Колумб обращается к Тосканелли с просьбой одобрить свой проект, уточнить расстояния между материками. Мы знаем, что по подсчетам Христофора протяженность водного пути от Канарских островов до Японии почти в два раза меньше, чем у итальянского географа. Это сильно смущало Колумба. Если бы предстояло плыть из Лиссабона в Геную, ошибка не имела бы большого значения, но что такое пять тысяч километров по неизведанному морю?!

Паоло Тосканелли постарел, ему шел девятый десяток лет. Годы взяли свое, он устал, не хотел спорить с молодым капитаном, допустившим очевидные просчеты, но располагавшем к себе смелостью замыслов. Письмо Христофора можно отложить в сторону, забыть о нем, но у старика сохранился черновик послания к Аффонсу V, есть географические карты. Тосканелли диктует секретарю краткий ответ, прилагает к нему копию письма к королю и такую же карту. Все, больше ничего. Разве что, рассуждения о пользе общения восточных князей и царей с христианами да описание азиатских богатств, заимствованные у Марко Поло, Конти Браччолини и неизвестного посла китайских властей.

Колумб доволен, ему этого достаточно. Всемирно известный географ поддержал его планы, благословил на трудное дело, подчеркнул близость Китая от Португалии, заворожил открывающимися перспективами. По утверждению Марко Поло, рядом с Индиями находятся 12 700 остров! Есть отчего потерять голову, забыть о разнице в подсчетах протяженности Атлантического океана.

Оба письма Тосканелли не сохранились, дошли до нас в переводах Фернандо Колона с латинского языка на испанский, подверглись редакторской обработке. Это дало повод исследователям упрекнуть Колумба с сыном в подделке посланий флорентийского географа. Зачем? Чтобы придать вес своим доводам. Дискуссия длится до сих пор.

Противники переписки Христофора с Тосканелли пользуются весьма сомнительными доводами, вроде тех, что стиль письма не соответствует ученому или в тексте отсутствуют характерные для эпохи ссылки на авторитеты. Первое утверждение было бы правильным, если бы мы имели дело с итальянскими оригиналами, а не с вольными изложениями Фернандо Колона. Относительно второго замечания следует сказать, что именитому географу за два года до смерти в частной переписке не надо было придерживаться традиции университетских диспутов. Оба корреспондента задали ему конкретные вопросы, он ответил на них. Я думаю, если бы Колумб подделывал письма, то изменил бы текст второго послания.

Иногда говорят, будто на замысел Колумба повлиял немецкий картограф Мартин Бехайм, первым изготовивший глобус – «земное яблоко»; будто Христофор в спорах с противниками ссылался на него. Это утверждение не лишено основания, однако, не надо придавать ему большое значение. Нюренбержцу Бехайму (1459–1507), происходившему из хорошей богемской семьи, в ту пору исполнилось двадцать лет. С 1481 года он жил в Лиссабоне, где в качестве космографа готовился к плаваниям в Африку, состоял в Комиссии математиков (Математической Хунте), разрабатывавшей астрономические основы мореходного искусства. Мировоззрение Бехайма соответствовало взглядам Колумба, сформировалось под влиянием тех же книг. Накануне первого похода адмирала Мартин составил карту, воплотившую идеи предшественников, на которой даны малые размеры Атлантического океана. Колумб знал Бехайма, ссылался на него в научных спорах, но авторитет картографа был еще невелик.

Важным аргументом в разговоре с королем явилась бы ссылка на Библию. Пьер де Айи в «Образе мира» подсказал мореплавателю, где искать нужные цитаты. Аристотель, Сенека, Плиний писали об относительной близости восточных берегов Азии и Западной Европы в соответствии со словами пророка Ездры:

«В третий день Ты (Господь) велел водам собраться на седьмой части Земли, а шесть частей осушил, чтобы служили пред Тобой к обсеменению и обработанию»

(3 Ездр. 4, 42).

Фразу из Библии современники Колумба воспринимали дословно, часто использовали в спорах о соотношении на планете суши и воды. Христофор последует их примеру, будет цитировать пророка в качестве важнейшего аргумента истинности своих вычислений. Желая усилить весомость слов Ездры, Колумб заново перечитает Библию, получит сильнейший эмоциональный заряд, но не найдет ничего определенного. Древние евреи жили между двух морей (Средиземным и Красным), да были далеки от них. Закон Моисея не поощрял торговли с соседними народами, по существу запрещал мореплавание. На протяжении тысячи лет в Иудейском царстве мы видим только три робкие попытки построить корабли. Господь разметал суда израильтян, после чего они забыли о морях, пользовались услугами посредников. Колумб выпишет все строки, где встречаются слова «моря», «реки», «земля» и прочие, имеющие отношение к географии. Без ссылки на Библию нельзя говорить с Церковью.

Когда из пустоты пытаются создать нечто, притягивают факты за уши к своим теориям, возникают нелепые идеи. Так произошло и с адмиралом. Сообщение о кораблях Соломона, доставлявших из загадочной страны Офир большое количество золота, драгоценных камней, слоновой кости, экзотических животных, ценных пород деревьев и прочих товаров, будет истолковано в пользу пересечения Атлантики. Страну Офир начнут искать в безбрежных далях океана.

Колумб собрал воедино библейские цитаты, выписки из научных трудов, от Птолемея до Айи, письма знаменитых современников, рассказы капитанов о принесенных волнами из иного мира диковинных вещах, собственные расчеты протяженности Малого моря, и отправился в королевский дворец.