Читать книгу Трилогия садизма: Одиночество. Деструктивность. Любовь - Игорь Озёрский - Страница 19

Самое человеческое, слишком человеческое…

Мощные капли дождя били по стёклам, то и дело сверкала молния; лишь я один знал, отчего в такую тёплую майскую ночь бушует гроза…

Он лежал неподвижно. Его хвост, обычно загнутый в форме серпа, сейчас лежал неподвижно. Клешни были сомкнуты, как будто он последний раз с силой сжал их перед смертью, словно пытаясь не упустить жизнь, делая всё возможное, чтобы остаться в этом мире.

Я никогда не видел, как он дышит, но теперь я точно знал, что этого уже никогда не произойдет.

Каким мягким теперь мне кажется его панцирь…

Скорпион был мёртв, а я не знал, что мне делать: хоронить его или нет, брать его в руки или не трогать. Лапки скорпион поджал под себя… Наверное, он умер с миром.

Его тело казалось спокойным и как-то немного робко лежало на искусственной траве; куда же пропала вся его сила, вся его ярость?

И да, я понимаю, почему на улице гроза; когда наступала ночь, скорпион начинал яростно бить своими мощными хитиновыми клешнями о стенки террариума, он бил со всей силы, и тихий звон стекла разносился по комнате. Этот звон и был его сердцебиением, по крайней мере, для меня.

Ядовитое жало оставалось неподвижным, и как бы я хотел обменять его смерть на сильнейший укус и столовую ложку скорпионьего яда, ибо я не знаю, что послужило ядом для него.

Я оплакиваю его и прошу у него прощенья, если это я стал виной его смерти. Прости меня, скорпион, прости и покойся с миром. Прощай, мой любимый зверь… Я любил тебя.

Из заметок арахнолога

«Осколки бытия», часть 1