Читать книгу Усы генералиссимуса - Игорь Саксин - Страница 1

Лицо Куратора было пунцового цвета.

Возможно, такой эффект создавали тяжёлые красные шторы, плотно закрывающие единственное окно с видом на город и отбрасывающие на него свою тень.

Он медленно переводил взгляд с моего лица на лицо стоящего рядом Влада и в такт этому движению крошечные капельки пота стекали с его висков на острый бритый подбородок.

Не найдя в наших лицах ничего интересного, Куратор с показным интересом начал рассматривать письменный стол, заваленный бумагами и разноцветными папками, словно намекая на то, что иметь дело с подобными неодушевлёнными предметами ему куда более приятно.

Пауза затягивалась.

Капля на кураторском подбородке увеличивалась в размере и мелко дрожала, грозя сорваться на блестящий паркетный пол в любой момент.

Видимо, всё же решив, что стол ничем не сможет ему помочь, Куратор вздохнул и решительно повернул голову в мою сторону.

Повинуясь одному ей известному планетарному Закону, капля медленно оторвалась от его лица, набрала скорость и высоту и, пролетев несколько метров по довольно замысловатой траектории, приземлилась на папку розового цвета.

Раздавшийся в полной тишине чавкающий звук заставил Куратора вздрогнуть.

Он несколько раз тревожно обернулся, но, так и не поняв, что произошло, вперил в меня свой взгляд, словно пытаясь проникнуть внутрь глаз, устремлённых на него.

Пожалуй, с него станется залезть тебе в черепную коробку и сидеть там, разглядывая каждую извилину.

– У фирмы возникла серьёзная проблема, милые мои, и мы обязаны устранить её самым решительным образом,– его голос прозвучал неожиданно ласково.

Обычно таким тоном заботливая мать интересуется здоровьем ребёнка, получившего ушиб.

Но я не был ушибленным.

А он не был моей матерью.

Я вообще очень давно перестал обращать внимание на интонационные смены в голосе начальства.

Любого начальства.

Все эти фокусы хороши для новичков, не знающих Куратора и подобных ему персонажей.

Я работал в «Системе» достаточно давно и научился принимать бесстрастный вид при любых обстоятельствах.

В этом я ничуть не уступал Куратору, а во всём остальном, чего уж тут скромничать, превосходил.

Поэтому я спокойно скрестил свой взгляд с его взглядом.

Несколько секунд Куратор пристально смотрел в мои глаза, потом почти незаметно моргнул и перевёл взгляд куда-то в сторону.

То- то же!

– А что, собственно, произошло?– мне нравилось злить его, задавая ничего не значащие вопросы.

Попасть в этот кабинет без особой на то причины было нереально, поэтому я понимал, что должен услышать нечто очень важное.

– Что произошло?– Куратор повторно вперил свой пылающий взор в мои глаза.– Сейчас я скажу, что произошло!

Мне стало ясно, что к цвету его лица шторы не имеют никакого отношения.

Куратора переполняла неподдельная ярость.

Низкорослый, лысоватый, он был немногим старше меня.

У него было лицо хищника. Мне оно напоминало смесь грифона и гиены.

Очень часто я думал о том, как мой кулак встретится с его носом и эти мысли вызывали почти физическое удовольствие.

И ещё у него всегда отвратительно пахло изо рта.

Он постоянно жевал ментоловые конфеты, но это не помогало.

Думаю, он медленно гнил изнутри.

В этот раз он немного дольше смотрел в мои глаза, но снова не выдержал и моргнул.

– Сегодня утром в одном из частных пригородных отелей найдено тело известного артиста.

– Очень известного артиста,– добавил он, увидев, что мы никак не отреагировали на его слова.

– Ого!– я заставил себя проявить интерес к разговору и постарался придать лицу самый озабоченный вид.

Левый глаз Куратора несколько раз заметно дёрнулся в нервном тике.

– Третье тело за прошедшие два месяца,– Куратор растягивал слова, придавая им некую сакральную значимость.

– Послушайте,– мне начала надоедать эта игра в кошки-мышки,– в конце концов, артисты такие же люди, как все. Умер и умер. Мир его праху и всё такое. Свято место пусто не бывает.

– Да,– вступил в разговор Влад,– люди смертны. Может быть, он болел или с наркотой перебрал. Мало ли что может случиться с известным человеком?

– Огнестрельное в голову,– тихо пояснил Куратор, глядя поверх его головы,– теперь у него точно ничего болит. И в ближайшее время ему вряд ли будет до наркотиков.

– Убийство?– Влад шумно выдохнул.

Куратор резко рубанул правой ладонью воздух.

Я знал, что за этим жестом обязательно последует истерика и мгновенно расслабился, приготовившись получить удовольствие.

«На три»– подумал я и мысленно начал отсчёт.

Но в этот раз не успел досчитать даже до двух.

– А ты думал, что он скончался в окружении родных и близких?– закричал Куратор, словно заправский оперный певец одним махом перескочив несколько октав.– Любящая жена до самого конца держала его за руку, а дети, потупив взоры, глотали слёзы, уповая на чудо, да? А теперь я пригласил вас для того, чтобы сброситься на венок любимому артисту?

Он тяжело дышал, пытаясь успокоиться.

–Пидором больше, пидором меньше,– Влад беззаботно пожал плечами.

Вот этого, конечно, говорить не стоило.

Он был новичком и плохо понимал, что есть вещи, которые лучше не произносить вслух, даже если они являются чистой правдой.

Лицо Куратора вмиг стало белым, он вплотную подошёл к Владу и я обрадовался тому, что смрад, идущий из его рта, на время переместится в другое место.

– Откуда тебе известно, что он был пидором?– Куратор почти визжал.– Ты, что, спал с ним или держал свечу возле его постели? Я тебя спрашиваю!

Сжав кулачки, он наступал на Влада, который был как минимум вдвое крупнее, но в данной ситуации просто попятился от Куратора, не понимая, что делать.

– Простите, сам не понимаю, как это у меня вырвалось,– извиняющимся тоном ответил Влад, сделав ещё несколько шагов назад.

– Держи свой рот на замке!– зловеще посоветовал Куратор.– Если, конечно, тебе дорога работа и жизнь.

Проведя рукой по подбородку, он поднял вверх указательный палец.

Для подчинённых это являлось знаком того, что сейчас они услышат нечто такое, что навсегда обогатит их убогий интеллект.

– Запомни на всю оставшуюся жизнь, парень: если тебя с утра до вечера имеют в дупло и при этом с бабками и славой у тебя напряг, то ты пидор,– похоже, Куратор оседлал любимого конька,– но если ты богат и знаменит, ты гей. В данном случае, хочу это особо подчеркнуть, убит гей, надеюсь, я понятно объяснил?

Влад неопределённо закивал головой, переваривая услышанное и показывая, что ему всё понятно и в кабинете снова воцарилась тишина.

Куратор обошёл стол, заметил мокрое пятнышко на розовой папке и в недоумении стал рассматривать его.

Хищно прищурившись, он потёр пятно пальцем, поднёс палец к носу и понюхал, а потом бросил взгляд на потолок.

Не найдя на нём ничего подозрительного, он перевернул папку и двинулся в мою сторону.

– Десять минут назад концертный директор обнаружила его лежащим в ванной комнате. Эта дура с перепуга сразу вызвала гостиничную полицию и только потом, вспомнив должностные инструкции, сообщила нам. В данный момент она находится рядом с трупом, её допрашивают. В номере один полицейский, бывший опер, капитан. По нашим сведениям он давно на пенсии.

Я молчал, ожидая продолжения, которое не замедлило последовать.

– Необходимо забрать тело!– Куратор прошептал это тихо, словно опасаясь, что кто-то кроме нас сможет услышать его слова.

Я знал, что это в принципе невозможно: весь офис находился под таким мощным колпаком, что в радиусе двухсот метров у всех обнаруживались неполадки с сотовой связью.

На наши мобильники это, естественно, не распространялось.

– Мне нужно его тело,– чуть громче повторил Куратор.– Очень скоро отель будет оцеплен нашими ребятами, связь во всей округе уже отключена. Капитан при всём своём желании никому не сможет позвонить, никто ему не поможет.

Я внимательно слушал.

Влад смотрел в пол.

– Гоша, это твоя операция, Влад рядом. Договаривайся с ним, как хочешь. Но очень-очень быстро. Если произойдёт утечка информации и о его смерти узнают журналисты, начнётся такая феерия, что места будет мало всем, а мы потеряем…

Он не договорил, что именно мы потеряем, но для меня лично его слова означали одно: любой провал мог стоить ему потери должности и насиженного места, а может, и чего-то более существенного.

Привыкнув к лёгким победам, руководство конторы быстро прощалось с неудачниками.

Поэтому я просто усмехнулся, глядя ему в лицо.

Он понял, о чём я думаю, сжал желваки и дохнул в мою сторону внутриутробным ядом.

– На складе всё готово. Номер заказа четыре дробь шесть,– Куратор повернулся к нам спиной и махнул рукой в направлении двери, показывая, что разговор окончен.

Но я считал иначе.

– Мне нужен тонированный фургон,– я уже начал прикидывать детали предстоящей операции.

Кивнув головой, Куратор достал мобильник из кармана пиджака.

– Уровень полномочий?– мне хотелось уточнить до конца, на что пойдёт «Система».

– Лишние мертвяки нам ни к чему,– задумчиво ответил он,– но действуй по ситуации. Комната, где они находятся, будет под полным контролем. Снайпера прибудут туда с минуты на минуту. Командир группы наберёт твой номер через двадцать минут после того, как ты зайдёшь в гостиницу. О чём говорить с капитаном, решишь на месте сам. Постарайся не шуметь, вокруг полно частных домов, набитых видеокамерами.

Я открыл, было, рот, чтобы поинтересоваться, что делать с женщиной администратором, но напоролся на жёсткий взгляд Куратора.

– Вы ещё здесь?– недобро прищурившись, спросил он.

Выйдя из кабинета, Влад смачно сплюнул на разноцветную бетонную мозаику, украшавшую пол всего здания:

– Тупая скотина!

Я не стал говорить ему, что коридоры утыканы микрофонами и, направившись в сторону склада, коротко бросил:

– Жди у ворот.

Складом у нас называли помещение, в котором можно было получить абсолютно всё. Я не мог припомнить случая, чтобы там чего-нибудь не было.

Подойдя к массивной железной двери, я нажал на кнопку звонка.

Через несколько секунд в двери напротив моей груди открылось небольшое круглое окошко, и женский голос спросил:

– Номер заказа?

– Четыре дробь шесть.

Окно закрылось.

Ровно через минуту в нижней части двери открылось квадратное окно, и я увидел возле своих ног довольно потёртую кожаную сумку чёрного цвета.

Я поднял её и пошёл к лифту.

– Чёрный фургон, номер три единицы,– бросил мне в спину женский голос.

Через три минуты я сидел в блестящем тонированном «Мерседесе Вито». От водителя меня отделяло толстое чёрное стекло.

Влад запрыгнул, я увидел, как охранник кивнул головой, и мы выехали за ворота.

Первым делом я открыл сумку.

Поверх небольшого целлофанового пакета лежал пакет поменьше и маленькая пластиковая карточка.

Я понял, что это электронный ключ от номера.

Сунув её в карман пиджака, я раскрыл небольшой пакет.

В нём лежал кривой охотничий нож с костяной ручкой.

Пришла пора заняться основным пакетом.

Положив его на колени, я сделал аккуратный надрез.

В пакете лежали долларовые пачки, их было ровно тридцать.

Триста штук зелёных!

Куратор решил не мелочиться.

Похоже, убитый нёс золотые яйца.

Я нажал кнопку звонка, утопленную в ручке сиденья.

– Добрый день, слушаю Вас,– раздался из динамика мужской голос.

–День добрый,– ответил я.– Когда будем на месте?

– Через тридцать две минуты.

– Слушай внимательно,– я повернулся к Владу.– Когда зайдём в номер, администратора возьмёшь на себя. Никакой торопливости и суеты. Галантно, вежливо и без лишних разговоров. Водички попить или покурить,– пожалуйста. Мне нужно остаться с капитаном один на один. Твоя задача увести её от нас как можно раньше.

– А если там всего одна комната?– спросил он.

– Послушай, Влад, я, конечно, понимаю, что ты новичок, к тому же надышавшийся ядовитыми парами, но подумай сам: человек берёт за выступление от ста пятидесяти тысяч евро. Как ты думаешь, он будет жить в убогом номере за сотку баксов или в королевском люксе?

Влад задумчиво почесал голову.

– Вот то- то и оно. И смотри, чтобы она никуда не убежала или не подняла крик. Лишний шум нам ни к чему.

– А если это всё же произойдёт? Я имею в виду, что делать, если она начнёт кричать?

– А зачем ей кричать?– поинтересовался я.

– Ну,– Влад пожал плечами,– она может находиться в состоянии шока, мало ли что человек может выкинуть в подобном случае?

– Так это и есть твоя главная задача: сделать так, чтобы её шок скорее прошёл. Вроде, как психологом поработаешь. Можешь ей так и представиться. Только ты больше слушай, чем говори, у психологов в работе это главное: сиди себе тихо с умным видом да клиенту вовремя поддакивай. А деньги он тебе сам с радостью отдаст, ещё и благодарить будет. Понял? В общем, действуй по обстоятельствам, но, главное, мне не мешай.

Влад кивнул и больше мы с ним не разговаривали.

Машина свернула на платную дорогу в направлении Репино и через двадцать минут мы оказались на берегу Финского залива.

Отель оказался симпатичным двухэтажным белым зданием с колоннами, немного напоминая древнегреческие храмы из школьных учебников истории.

Возле ворот стоял крепкий мужчина в военной форме. Его лицо закрывала маска.

Ни слова не говоря, он открыл калитку, и мы зашли на территорию.

Внутри было красиво: аккуратно подстриженный газон, большие клумбы с яркими цветами, ротанговые кресла у небольшой летней сцены.

В общем, вполне стандартный набор для обеспеченных людей, желающих проводить время вдали от любопытных глаз за высокими заборами.

Возле входа в отель стоял ещё один мужчина в форме и маске, скрывающей лицо.

– Второй этаж,– коротко и тихо произнёс он.

Я кивнул, и мы зашли внутрь.

Роскошь в холле поражала, но мне некогда было рассматривать причудливые вазы и хромированные люстры, свисающие до самого пола.

Поднявшись по широкой, устланной мягким ковром лестнице, я сразу упёрся в массивную дверь.

Понятно: люкс занимал весь второй этаж.

Проведя карточкой по пластиковому терминалу, я толкнул бесшумно открывшуюся дверь, и мы оказались в огромной гостиной.

Где-то слышались негромкие голоса.

Я тихо шепнул Владу:

– Тебе всё понятно?

Он кивнул головой.

Прислушавшись, я понял, что голоса звучат впереди и слева.

Пройдя метров десять, мы подошли к белой двери с позолоченными ручками.

Влад взялся за неё рукой, но я отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.

– Да не переживай ты так, девонька,– мягко говорил мужской голос,– ты тут вообще ни при делах. Конечно, не каждый день такое увидишь, но жизнь есть жизнь, уже ничего не поделаешь.

В ответ раздался громкий всхлип.

– Давай, успокаивайся, битый час сидим, а толку никакого. Ты в полицию или скорую звонила? У меня что-то с телефоном случилось, вообще не работает.

Я не стал дожидаться её ответа и, толкнув дверь, вошёл в комнату.

Широкоплечий седовласый мужчина лет шестидесяти пяти в застёгнутой на все пуговицы белой рубашке сидел на вычурном изогнутом стуле.

Напротив него со стаканом воды в руке сидела молодая женщина. На вид ей было лет около тридцати.

Её лицо закрывали большие тёмные очки, а густые русые волосы были собраны в толстую косу.

«Женщина в любой ситуации остаётся женщиной,– подумал я.– Наревелась и не хочет, чтобы её видели в таком состоянии».

Увидев меня, мужчина попытался встать.

– Вольно, капитан,– я сделал жест рукой, означающий, что он может сидеть.– Разрешите представиться: полковник Черский.

Я достал из пиджака удостоверение и протянул ему.

– Это мой коллега, клинический психолог, он окажет помощь даме. Прошу прощения, как Вас зовут?

– Рина,– она внимательно смотрела на меня,– ой, простите, Екатерина.

– Отлично,– я улыбнулся ей,– будьте добры, пройдите с Павлом в другое помещение, нам нужно поговорить один на один.

– Конечно,– кивнула она и послушно встала.

Я посмотрел на Влада.

Он вышел, женщина пошла за ним.

Проходя мимо меня, она на секунду остановилась, и я почувствовал нежный аромат её духов.

– Хорошая корочка,– сказал капитан, когда мы остались вдвоём.

В знак согласия я кивнул головой.

– Сам делал или купил по случаю?– поинтересовался он.

– Друзья на день рождения подарили,– я присел на место, которое только что занимала администратор, и положил сумку рядом с ножкой стола.

Он покрутил удостоверение и вернул его мне.

– Чем обусловлен визит столь высокого гостя?– он не скрывал сарказма.

– Прежде чем ответить на Ваш вопрос, мне бы хотелось осмотреть место происшествия,– я решил никак не реагировать на его тон.

– Это, пожалуйста,– он поднялся и сделал жест рукой,– ванная находится прямо тут.

Мы зашли в большое помещение, отделанное перламутровым кафелем.

В углу на изогнутых ножках стояла огромная белоснежная ванная.

Я подошёл и заглянул в неё.

Бывший король музыкальных хит парадов лежал совершенно голый, неестественно подогнув ноги под себя.

Руки, унизанные золотыми перстнями, были раскинуты в стороны, отчего он напоминал летящую птицу.

«Отлетался, голубчик»,– подумал я.

Там, где у любого человека обычно располагается голова, у него находилась её небольшая часть.

Остальное было размазано по стенкам ванной и части зеркала, висевшего над ней.

– Выстрел произведён с очень близкого расстояния,– сообщил мне капитан.

– Вижу,– я кивнул головой, рассматривая кусок черепной коробки с длинными кучерявыми волосами, в которых виднелась проседь.

– Вы проводили предварительный осмотр помещения?

– Нет,– ответил он,– было не до этого. Девчонка так кричала, что пришлось заниматься только ей.

– Как она попала на территорию и кто его обнаружил?

– Меня заранее предупредили об её приезде. Она поднялась наверх и почти сразу же прибежала ко мне.

– Куда?

– Я был возле бассейна, он расположен сзади дома.

– Кто сейчас находится в отеле кроме нас?

– Никого. Прислуга отпущена до вечера. Таким было пожелание клиента.

– Где его личная охрана?

– Про его охрану сказать ничего не могу. Из автомобиля он вышел один с небольшим саквояжем в руке. Он лежит на полу в спальне, я ничего не трогал.

– Но ведь ночью в отеле кто-то дежурил?

– В случае прибытия особо важных персон я постоянно нахожусь в небольшом домике, пристроенному к основному зданию. Этого достаточно.

– Что значит постоянно? Поясните.

Он посмотрел мне в глаза.

– Время от времени я тут живу и лично осуществляю охрану. На правах хозяина этого дома.

Вот это поворот: скромный капитан полиции имеет отель в самом фешенебельном районе Петербурга!

Я подумал, что мои триста тысяч долларов для него просто смех. Мне следовало менять тактику и действовать по-другому.

Мы вернулись в комнату и сели за стол.

– Возможно, я ошибаюсь,– осторожно начал я,– но у Вас могут возникнуть крупные неприятности.

Он улыбнулся уголками губ.

– Отчего же?

– Посудите сами: прислуга отпущена на ночь, охраны нет, что довольно странно. Вы всю ночь находились в другой части помещения, а клиент убит. Выстрел стопроцентно был произведён из пистолета с глушителем. Вы ведь ничего не слышали, верно?

– Абсолютно ничего,– добродушно подтвердил он.

– Но дом должен быть нашпигован камерами,– сказал я,– и самый простой вариант увидеть, что тут творилось, это просмотреть запись.

Он скрестил руки на груди:

– Дело в том, что в доме нет ничего подобного, камеры расположены только по периметру забора. Знаете, людям не нравится, когда за ними подсматривают. Особенно, тем, у кого есть специфические потребности. Понимаете, о чём я говорю?

Он опять улыбнулся, но мне было не до шуток.

– Значит, Вы должны были видеть того, кто пришёл к нему в гости,– я кивнул головой в сторону ванной комнаты.– Ведь он не просто так приехал в это место?

– А если я скажу, что к нему никто не приходил?– он спокойно смотрел в мои глаза.

Я принял вызов и, не мигая, ответил:

– Тогда у меня только один вариант ответа: это Вы убили его.

– Даже, если это так, что дальше?– он не отводил глаз.

– С удовольствием расскажу,– по дрожанию его век я понял, что сейчас он моргнёт.

– Занятно,– он закинул ногу на ногу,– с удовольствием послушаю.

Я подумал, что для ситуации, в которой, он оказался, его хладнокровие выглядит не слишком естественным.

Если, конечно, он не ведёт свою игру.

И ещё я подумал, что он мне нравится.

– Давайте сыграем в открытую,– предложил я.

Он кивнул.

– Ситуация такова,– я тщательно подбирал слова,– что мне абсолютно всё равно, что случилось с этим человеком. Лично у меня покойный не вызывал ничего кроме чувства брезгливости.

Он всё-таки моргнул.

– Вот как?

– Даю честное слово! Но скоро его начнут искать и сюда примчатся настоящие полицейские. Вы же понимаете, что придётся отвечать на массу неудобных вопросов.

– А ты не настоящий?

– Думаю, Вы тоже не полицейский,– ответил я с улыбкой,– во всяком случае, точно не капитан.

Он достал из кармана брюк пачку сигарет и зажигалку, прикурил и сделал глубокую затяжку.

– Предположим, ты прав. Что дальше?

– Я предлагаю Вам договориться.

– О чём?– он выпустил струю дыма в потолок.

– Я забираю тело, и Вы больше никогда меня не увидите.

– Интересное предложение. И что ты будешь с ним делать?

– Забальзамирую для потомков.

Мужчина рассмеялся.

– Ты мне нравишься! Но что, если я отвечу отказом?

– Почему?– я был искренне удивлён.

– На это есть несколько причин, но, к сожалению, у меня слишком мало времени для того, чтобы ознакомить тебя с ними. Я просто вынужден отказать.

– Отказ не принимается,– ответил я.– Дом оцеплен, Ваш телефон не работает, никто не придёт Вам на помощь. Я заберу его тело хотите Вы того или нет.

Он достал из другого кармана брюк телефон и положил его на стол.

– Кроме того, в данную минуту сквозь оптический прицел на Вас смотрит снайпер,– добавил я.

– Тут бронированные стёкла, даже гранатомётом не прошибёшь,– доверительным тоном сообщил он, делая очередную затяжку.

Это могло быть правдой, а могло, и нет.

Но суть дела никак не меняло.

– Тут,– я поднял сумку и положил её на стол,– триста тысяч долларов. Я вёз их для простого капитана полиции, надеясь тихо утрясти дело. Но теперь понимаю, что Вас эта сумма не устроит. Я утрою её и заберу тело.

Он отрицательно покачал головой.

Я посмотрел на часы:

– В течение пяти минут со мной должен связаться командир группы. Если я не отвечу или отвечу так, что ему не понравится, они возьмут дом штурмом. Вы мне нравитесь, и я не хочу, чтобы из-за своих непродуманных действий, Вы пострадали.

Он взял телефон в руку и провёл пальцами по экрану.

– Слушаю!– в тишине я отчётливо услышал мужской голос.

– Проверка связи, отбой,– хозяин дома с улыбкой смотрел на меня.– Видишь, всё работает, я, как говорится, на проводе. А ты?

Я достал мобильник и набрал номер сотового оператора. Гудков не было.

Тогда я набрал номер Влада. Та же история.

Мужчина с интересом смотрел на меня.

– Что скажешь теперь?– он хитро прищурился.

– Что мне нужно забрать тело.

– Скажи, ты когда-нибудь слушал его песни?– неожиданно спросил он.

Я отрицательно покачал головой:

– Не моя тема.

– Про себя могу сказать то же самое,– он встал и взял пепельницу с позолоченного комода.– А ведь люди ходили на его концерты, покупали билеты за совершенно немыслимые деньги, интересовались личной жизнью, старались подражать его манерам…

Он замолчал и прикурил новую сигарету.

– Представь себе человека, ведущего самый аморальный образ жизни. Алкоголь, наркотики, беспорядочные половые связи, причём, в основном с мужчинами. Это с одной стороны. И в то же самое время наивные трогательные песни о чистой любви, дружбе и высоких идеалах, рассуждения о тонких материях, нравоучения и разговоры о смысле жизни. Высокомерный, порочный, ничтожный человек, присутствующий во всех телевизионных передачах, возглавляющий хит-парады всех радиостанций, взлетевший на самый верх благодаря таким же уродам, как сам. Представил?

Мне не надо было ничего представлять, я слишком хорошо понимал, о чём он говорит.

– И вот его жизненный путь подошёл к логическому концу,– размеренно продолжил он,– но вдруг появляется Некто, кому наплевать на это всё потому, что он делает свою работу. Очень высокооплачиваемую и грязную работу, заметь. Плевать ему на маленьких детей, которые воспитываются на лжи. Плевать на человеческие законы. Он хочет забрать труп этой мрази за огромные деньги. Зачем? Разве он его друг или родственник? Разве за тело требуют выкуп? Нет. Просто Некто работает в некой «Системе», которая реанимирует подобных подонков, а если это невозможно, заменяет их двойниками. Эти двойники настолько похожи на оригинал, что этого не замечают даже самые близкие люди. А если и замечают, делают вид, что всё в порядке. Ведь они привыкли жить в роскоши и достатке, а кто их обеспечивает, последнее дело. Мало кто знает, что самих оригиналов осталось меньше тридцати процентов. Они давно умерли, сгинули, исчезли. Но «Система» не позволяет им пропасть, ведь они приносят своим хозяевам баснословную прибыль. Их эксплуатируют до старости, заменяя копиями, которые купаются во славе давно ушедших людей. Спокойно уйти разрешают лишь тем, чей возраст реально не позволяет скакать по сцене. Наивный зритель ничего не замечает, потому что все они поют под фонограмму, а научить человека двигаться плёвое дело. Даже медведи в цирке ездят на велосипедах, что уж говорить о венце творения!

Я молчал, поражённый его осведомлённостью о деятельности нашей конторы.

– Но шоу-бизнес и есть цирк. Среднестатистическому человеку нужны развлечения. После тяжёлой трудовой недели так приятно расслабиться на диване, уткнувшись в ящик, в котором прыгают дрессированные марионетки. Хлеба и зрелищ! Ничего личного, чистый бизнес.

– Послушайте,– попытался возразить я,– среди артистов полно вполне приличных талантливых людей…

– А кто говорит, что нет?– перебил меня он.– Но сколько времени в эфире занимает их творчество? Разве они могут пробиться на главные каналы страны? Разве их слово имеет хоть какой-то вес? Интернет, вот их главное пристанище! Место, куда «Системе» не удалось запустить свои щупальца. Надолго ли?

На это возразить было нечего.

Последний раз я включал телевизор полгода назад, а в машине слушал песни, записанные на флешку.

– Наивно думать, что эта ситуация сложилась самопроизвольно,– с горечью продолжил он.– Людей сознательно растлевают, подсовывая суррогат, копируя самых недостойных. Народ должен пресытиться этим до такого состояния, что однажды сам попросит оградить его от этого беспредела и разврата. От желчи и грязи, каждый день, выливаемой на него!

Подойдя к окну, он несколько раз щёлкнул зажигалкой.

«Подаёт знак, но кому? Вокруг наши люди»,– подумал я.

– Однако главное заключается совершенно не в этом. Люди из «Системы» думают, что никто не сможет им помешать. Ведь до сегодняшнего дня так и было. Их наглость, самоуверенность и аппетиты постоянно растут. Они намереваются пойти намного дальше. В сферу их интересов попала политика. А это уже совсем другая история. Ты только представь, что они смогут подменять президентов или членов правительства, а? Представь мир, которым управляют невидимые кукловоды. Мир, который будет подчиняться тем, кто имеет доступ к самым бесчеловечным технологиям. Хочешь в нём оказаться? Уверяю тебя, для этих людей нет никакой разницы между животным и человеком.

– Послушайте,– сказал я,– мне кажется, Вы сгущаете краски. Одно дело зарабатывать на артистах, продлевая, так сказать, их творческий путь, и совсем другое то, о чём Вы говорите. Я не являюсь сторонником теории заговора.

Он опять закурил.

– Ты даже не представляешь весь масштаб готовящейся операции. Радует одно: ты хотя бы не отрицаешь, что работаешь на эту контору.

– Не отрицаю,– я убрал со стола сумку.– Но откуда у Вас так много информации?

Он усмехнулся:

– Есть такая работа, Родину защищать, слышал?

– То есть тело Вы мне не отдадите?– на всякий случай спросил я.

– Ни в коем случае. Он своё отпел. Необходимо, чтобы, как ты выразился, его нашли настоящие полицейские. Чтобы о случившемся узнала пресса, а потом и люди. Чтобы у «Системы» не осталось ни одного шанса воскресить этого мерзавца. Пусть они всё зафиксируют, и через несколько часов вся страна начнёт оплакивать своего кумира.

– А что будет с его убийцей?– поинтересовался я.– Его найдут и он понесёт заслуженное наказание?

– Никакого убийства не было!– резко ответил он.

– Да ну?– я кивнул в сторону ванной.– Это он сам так неудачно поскользнулся на мокром кафеле?

Мужчина посмотрел на часы.

– По моим данным Ваша группа будет тут через пятнадцать минут, так что я успею ответить на твой вопрос. Человек, лежащий там, третья копия певца, умершего от передозировки наркотиков семь лет назад. Это известный педофил из Екатеринбурга. Для осуществления своих болезненных фантазий он пользовался полным сходством со знаменитостью и именно поэтому «Система» вытащила его из тюрьмы, в которой он должен был сгнить. Вчера его наконец-то удалось заманить сюда, пообещав более чем приличный гонорар и возможность побаловаться с несколькими мальчиками. Я запер его в ванной и дал папку, в которой была описана вся его никчемная жизнь. И ещё я оставил ему пистолет с одним патроном. Это был привет от хорошего человека, чей сын покончил жизнь самоубийством после того, как этот подонок надругался над ним. Первый раз в жизни он сделал правильный выбор. Но можешь не сомневаться, я бы всадил ему пулю в голову лично. Не раздумывая и не сожалея.

– Мне тоже всадите?

Он прикрыл глаза рукой.

– Понимаю, что ты попал в неприятную историю и отчитаться перед своим начальством будет не так-то просто. Но кому сейчас легко? Мы переиграли твоего Куратора, надеюсь, переиграем и его руководство.

– Вы сказали, что группа «Системы» приедет через пятнадцать минут. Кто же эти люди, пропустившие нас? И зачем они это сделали?

– Это мои люди. А пропустили потому, что я давно хотел поговорить с тобой.

– Вот как? О чём?

– К сожалению, нам нужно уходить. Перед прощанием скажу только одно: ты играешь не на той стороне. Это не значит, что обязательно проиграешь, но даже если победишь, привкус победы может оказаться с тухлым душком. Подумай о моих словах. Надеюсь, мы с тобой ещё увидимся при других обстоятельствах и поговорим обо всём более подробно. Помни: мы все в большой опасности. Пришло то время, когда каждый из нас должен определиться по какую сторону баррикад он находится. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Каждый имеет право на ошибку. Но каждый имеет право и на её исправление. Ты слышал мои слова, скоро услышишь другие. Что говорить своему начальству о нашей беседе, решишь сам. Но от твоего ответа будет зависеть очень многое. Как и от твоего решения.

Он достал из пачки новую сигарету.

– Да, чтобы не забыть: извини меня, пожалуйста!

– За что?– спросил я и боковым зрением заметил тень справа от себя.

– За это,– ответил он.

Я не стал оборачиваться, чтобы выставить защиту и в тот же миг почувствовал, как что-то кольнуло меня в районе лопатки.

Ковёр на полу стремительно приблизился и свет в моих глазах тут же погас.