Читать книгу Преданные империей. Записки лейтенанта - Игорь Владимирович Котов - Страница 8

Завшивевший, усталый от невозможности нормально выспаться, изнеможенный от кочевой жизни полк, пережив первые потери, как среди офицеров, так и среди солдат, готовился к маршу в Кабул. По меркам мирного времени это были страшные потери. Погибло человек десять и около тридцати получили ранения. И почти всех я знал лично. Большинство было убито по глупости. На войне, как мне пришлось убедиться, в основном и убивают по глупости. Или собственной, или командирской.

Тем временем солдаты проверяли крепления фаркопов, затыкали дырки в кузовах автомобилей, выстилая днище матрацами в несколько рядов, зашивали дыры в брезенте, используя для этого подручные материалы. Работали все, как правило, по очереди, меняя друг – друга в боевом охранении.

А я вспоминал вечер, проведенный пару дней назад с друзьями. Лешка Акимов и Игорь Свинухов пригласили меня в кабину «Урала» на бутылку шампанского. Шампанского! Советского. С французскими булочками. Ляпота….

Припасы добыл Лешка Акимов, ибо на тот период он был главным водовозом батальона. В сопровождении БМП-1 или без, он нашел колодец с более-менее чистой водой, откуда и черпал свое вдохновение. Так случилось, что в очередной поездке он наткнулся на брошенный лагерь наших специалистов. Самих спецов убили, прислуга разбежалась, но склады остались ломиться от пищи и т. д. В ожидании Леши.

Не будь дураком, а он им никогда не был, прапорщик Акимов с бойцами прошерстил склады вдоль и поперек, обнаружив столько еды, что её хватило бы на весь батальон. Шампанское, консервы, булочки. Как и положено, на тот период в Советской Армии, все таким образом найденные припасы поступали исключительно в желудки командования батальона. Остальные сосали…, ну вы понимаете что. Ах, господи, боже мой, ну не на оборот же должно быть…..

Приволок меня Игорь, который решил проверить мою бдительность, тихо подкравшись со спины. Не удалось. Но свою долю адреналина я получил.

Мы сидели втроем, прижавшись бедрами друг к другу в широкой кабине мощного тягача и пили глядя на звезды шампань солдатскими кружками, предварительно макая в них французские булочки, которые тут же отправляли в рот. И глотали их, практически не пережевывая. Говорили о дружбе и уважении. О спорте и законах механики. Затронули тему «гандонов» и их рейтинг в Советской армии. Совсем немного обменялись последними слухами.

Глубокомысленно извлекли наружу секретную информацию, о том, что командир полка Смирнов женат на дочке генерала. А посему выходило, что и он также станет генералом. Что в последствии и подтвердилось.

– А маршалом? – спросил Игорь Свинухов – замполит второй роты.

– А маршалом – хуй. У того своих затей, как у Котова вшей на яйцах, – загоготал Акимов. Заслуженный медицинский работник первого батальона.

Напомнив о пахе, я с удовольствием его почесал. А пока чесал, алкоголь всё глубже проникал в мозговые извилины. Раздражение спало, приятная истома окутала все тело. Хотелось прямо сейчас идти в разведку или в атаку. С Лешей Акимовым и Игорем Свинуховым. Отобрать у басмачей их полковое знамя, и принести Смирнову.

– Вот, товарищ подполковник, знамя мятежников. Отобрали в бою. А это значит – они расформированы.

– Игорь, а когда ты поднимешься в атаку, что будешь кричать? – подергивал меня Лёшка, сверкая круглыми, как у еврея увидевшего кусок золота, подписанного Христом, глазами.

– За Брежнева! Ура!

– Неправильно, надо за Смирнова…

– Зачем?

– Как зачем, – от удивления, а он умел изображать удивление не хуже Райкина, – Закричишь «За Родину, За Смирнова», он услышит, и ты – командир батареи. Или орденоносец.

– Уж лучше за майора Титова…, – вставил Свинухов. – Не будет мозг долбать.

– Я за этого говнюка кричать не буду, – категорично заявил я.

– А за прапорщика Кикилева?

– Только если гарантирует добавку к хавке.

Посмеялись….

Но это было давно. А сегодня все подразделения готовились к маршу.

Иногда, зная, что скоро покинем нажитые места, хотя на севере мы стояли не более недели-двух на одном месте, кое-кто из солдат сбегал в ближайшие кишлаки, где силой оружия или просьбами, а порой и тем и другим, уговаривали дехкан подарить им ту или иную безделушку, произведенную в Гонг-Конге. Речь о кассетных магнитофонах пока не шла. В основном ногтерезки, карты с голыми бабами, флаконы с духами.

Дехкане рады были избавиться от назойливых русских интернационалистов, призванных оказывать им помощь, но без зазрения совести берущих все, что им хотелось. Ведь даже пожаловаться на «советских» было некому. Власть еще не взяли сторонники Парчама в свои руки, поэтому сторонники Халька, другого крыла коммунистической партии Афганистана, силы которых мы и громили на севере, при виде нас стыдливо отворачивались спиной от беды подальше.

Явных случаев мародерства пока не наблюдалось, но тенденции ощущались с пугающей реальностью. То у одного, то у другого партизана я видел то новые часы, то ногтерезку, то простенький магнитофон SONY. И этот факт вызывал зависть. А тут подошли награды, которые требовалось распределить среди вшивых и изнеможенных бойцов Советской Армии, больше похожих на грабителей, с первых минут усиленно выполнявших интернациональный долг, который понимали по-своему.

Что такое тендер капитан Князев не знал. А знал бы, обязательно объявил бы его среди личного состава на лучший подарок «любимому командиру». Завистливо рассматривая ту или иную ногтерезку, Князев стеснялся отобрать кусок металла у партизан, зато смело раскулачивал срочников, отбирая даже то, что те снимали с трупов убитых мятежников.

Награды, спущенные сверху за его боевое донесение, где им, капитаном Князевым, было доложено, что огнем минометов батарея уничтожила аж 29 мятежников и 3 пушки ЗИС-3, вызывало в нем противоречивые мысли. Как же так, ведь именно он написал эту ложь в боевом донесении, а его командир батальона Перевалов не наградил. Не наградил, сука, даже вшивой медалью. А теперь ему приходиться распределять награды среди партизан и прапорщиков, которые даже не стреляли в бою.

Несправедливо!

Старый капитан задумался, в уме просчитывая варианты. И тут в его голове родился гениальный план прямого обмена государственных наград СССР на ногтерезки и банки «Фанты».