Читать книгу Забытая цивилизация Запада. Издание второе, дополненное - Игорь Ярмизин - Страница 7

Часть 1. Пролог
Лики времени: Фома Аквинский

Оглавление

святой Фома, крупнейший философ и богослов средневековья


В VI веке на место утонченных римлян окончательно пришли германцы. Но что представляло собой германское общество? Это была когорта воинов, доблестных мужей и «юношей с орлиным взором». Настоящее мужское общество свободных людей, спаянных доблестью, храбростью, честью. Попадал в него лишь свой, соплеменник, через инициацию, поклявшись перед товарищами над обнаженным мечом. И не было в мире ничего священнее той клятвы. Но право на нее еще надо было заслужить. После тяжелых испытаний община сообща выбирала достойных, и на народном собрании старейшины вручали юношам щит и копье. До того они были лишь частицей семьи, после того – племени.

Личное достоинство добывалось только на поле боя, в безудержной атаке, кровавой сече. Ее возглавлял вождь, король, которому все были бесконечно преданы. Место в бою было местом в обществе: и там, и там знатность зависела от близости к вождю. Он всегда был самым смелым, сильным, находчивым. Он знал: дать слабину – значит навсегда остаться обесчещенным. Но если вдруг случалось невозможное, если враг одерживал победу, а вождь погибал в битве, оставшиеся в живых завидовали мертвым: им приходилось влачить жалкое существование в постоянном унижении и всеобщем презрении.

Инициация имела у германцев сакральное и магическое значение. После нее, например, люди получали возможность обращаться в зверей. Дело в том, что, согласно распространенному тогда мнению, каждый человек имел своего двойника, который мог менять внешность и обращаться в животное. При этом он приобретал от зверя не только облик, но и физические, и даже моральные качества. Христианство долго боролось с такими представлениями, но они пережили все Средневековье, лишь немного трансформировавшись. Они жили в легендах об оборотнях, в «звериных» прозвищах, которыми награждались особенно храбрые воители (например, Ричард Львиное Сердце), в геральдике.

Воинский образ жизни германцев находил свое отражение в языке того времени. В нем полностью отсутствовали такие понятия, как милосердие, мир, прощение, любовь к ближнему. Не было даже их эквивалентов. Поэтому попытка первых христианских миссионеров донести подлинный смысл христианского учения любви и мира изначально была обречена на провал. Чтобы без нужды не возбуждать кровожадные инстинкты новообращенных, из первого перевода Библии на готский язык даже пришлось изъять «Книгу Царей», изобилующую сценами насилия.

Как вынудить народы, у которых насилие было возведено в ранг сакрального, для которых кровная месть была как гражданским, так и религиозным долгом, а оружие имело магическую и религиозную ценность, – как их вынудить принять религию любви и прощения? Тут компромиссы неизбежны. И первые миссионеры пошли по этому весьма скользкому, но единственно возможному пути. Не удивительно, что лучше всего германцы усвоили образ Христа воинствующего и победоносного, образ Бога армий, хорошо запомнили всадников-мстителей из Апокалипсиса, огромной популярностью пользовались слова «Не мир я принес вам, но меч» и святой Михаил, сошедшийся с воинством Князя Тьмы в апокалиптической битве и победивший его, свергнув с небес на землю. Но образ страдающего Бога, воплотившегося в сыне человеческом, германцы отвергли.

Так что принятие ими христианства в раннем средневековье не привело к глубокому изменению духовного мира варварских племен. Язычество вовсе не исчезло, давая место новой религии; напротив, это христианству пришлось приспосабливаться к язычеству. Произошло взаимопроникновение мировоззрений, что видно на примере обрядов. Так в суде справедливость своего дела доказывали либо принесением клятвы, либо в ходе поединка; клятву же приносили либо на Библии, либо на обнаженном мече. Установление знака равенства между оружием и Евангелием – типичное проявление слияния римско-католической церкви с германским язычеством. В дальнейшем оно станет основой для возникновения рыцарства, военно-монашеских орденов, сформирует дух средневековья в целом.

Языческие боги и в дальнейшем не прекратили своего существования, но превратились в злых и опасных демонов, которые, однако, были слабее единого Творца. Такая трансформация происходила как у германцев, так и у других народов, скажем, норманнов. Какое-то время Христос уживается со «старыми» богами, ведь еще не совсем ясно, кто сильнее. И очень долго, много веков, даже искренне уверовавшие в Христа, в особо сложных ситуациях продолжают обращаться к Тору, Одину и другим богам. На всякий случай.


Изменение уклада жизни

Уничтожение городов, переселение людей «на землю», в деревни предопределило весь облик средневековой цивилизации. Она была аграрной. Но аграрный характер общества не означает какого-то приоритета сельского хозяйства. Оно деградировало вместе со всей экономикой: были уничтожены системы орошения, забыта агротехника, многие технологии и орудия труда; в итоге немногочисленному населению, уцелевшему среди войн и других несчастий, урожая в лучшем случае хватало лишь для выживания. Запасов никаких не было, и в случае малейших проблем с погодой (или военными действиями) разражался ужасный голод.

Экономическая катастрофа усугублялась и фактическим отсутствием коммуникаций. Дороги в античном понимании перестали существовать (за исключением небольших фрагментов, оставшихся со времен Римской Империи). По большей части они заканчивались за пределами населенных пунктов. Главным (и самым скоростным) средством сообщения на целое тысячелетие стали реки.

В этом хаосе уничтожения, однако, очень быстро – уже к началу 6 века – начинают появляться первые протогосударства, постепенно в общих чертах формируя карту Европы, которая дожила до сего дня. Так англосаксы осели в Британии, франки – в Галлии, бургунды – в Бургундии, вестготы стали хозяевами Испании, а остготы – Италии, на севере которой появилась провинция Ломбардия, названная по имени осевших тут лангобардов. На обломках Западной Римской империи возникло шесть «варварских» королевств: Бургундское, Вандальское, Вестготское, Остготское, Свевское и Франкское. Но вливание в европейский мир новых народов (так называемых варваров) будет происходить еще долго, вплоть до XI века.

Вышеупомянутые государства были неравнозначны. Если, например, Вандальское королевство представляло собой лишь небольшую территорию вокруг знаменитого некогда Карфагена, то Франкское уже в начале VI века, благодаря дипломатическим и военным усилиям Хлодвига, превратилось в огромное государство, включающее в себя земли современных Франции, Швейцарии, Бельгии и других стран. В конце V века его официальной религией Хлодвиг избрал католицизм. Таким образом уже тогда, в самом начале средневековья, четко обозначилась важнейшая страна эпохи, – Франция. Ее роль ненамного уступает роли Рима в период античности. Достаточно сказать, что европейская знать, например, те же англичане, несмотря на весь антагонизм и Столетнюю войну, говорили между собой на французском языке.


Падение нравов

В те времена естество человеческой натуры словно вырвалось из плена. Взрыв, выплеск наружу смертельной для окружающих сущности человеческой, не сдерживаемой более ни моральными установками, ни культурой, ни общественными запретами. Человек мог себе позволить абсолютно все. Он и позволял. Другой вопрос – как долго это «все» продолжалось? В обществе было как в диком лесу, только еще опаснее. «В те времена было совершено множество преступлений… и каждый видел справедливость в своей собственной воле», – писал епископ VII века Григорий Турский. И действительно. Вот лишь самые краткие иллюстрации к сказанному, позаимствованные нами у французского историка Анри Пиренна:

– Все короли вестготов, за редким исключением, приняли смерть от ножа наемного убийцы.

– Хильперих II взошел на франкский престол в 715 г., а в течение 25 лет до этого ни один франкский король не доживал даже до совершеннолетия. Это объясняется разгульной жизнью, постоянными дебошами и развращенностью принцев, которым дозволялось практически все. Большинство из них, безусловно, были просто дегенератами. Хлодвиг II умер безумным4.

– Суд при правлении Меровингов представлял собой настоящий притон.

– В целом короли являли примеры клятвопреступления, лжесвидетельства и вероломства.

– Теодагат приказал убить собственную жену.

– Мужчины бездельничали и прозябали в праздности в ожидании новых военных походов, и совершенно невиданное падение нравов стало повсеместным. Они были постоянно пьяны – это было их нормальным состоянием.

– Женщины подбивали любовников убивать мужей.

– Весь уклад жизни снизу доверху был пропитан пьянством, буйством и дебоширством, алчностью и жадностью, супружеской неверностью и развратом, жестокостью, изменой и вероломством.

– Все продавалось за золото.

– Продажность и мздоимство были распространены и среди духовенства, причем даже среди монахов.


Европа: стремление к единству

Как уже говорилось, несмотря на бесконечные войны с языческими и полуязыческими племенами, христианский мир, еще сам в большой мере варварский, уже с 6 века начинает попытки самоорганизации. А вместе с ними приходят и мечты об объединении Европы или хотя бы ее части в рамках Империи. Почему именно такая форма казалась предпочтительной? Во-первых, по-прежнему актуален был пример Рима, и воссоздание его еще очень долго находилось в политической повестке дня, а во-вторых, империя мыслилась как модель Царствия Божьего на земле, а, следовательно, наилучшая из всех возможных.

Задача построения европейской империи облегчалась тем, что, какие бы политические противоречия не раздирали государства и отдельных феодалов, европейское единство существовало все средневековье. Его важнейшими элементами был латинский язык, на котором общались представители разных народов; религия и культурное пространство, где достижения одних очень быстро становились достоянием других, неважно, идет ли речь о литературном жанре, архитектуре или особенностях церковного уклада.

Однако на пути осуществления идеи строительства империи как царства Божия было немало трудностей.


Трудности формирования государств

Государства того времени представляли собой, скорее, некий плавильный котел, в котором еще только предстояло родиться новому миру. В них удивительным образом уживались остатки античности (которая, несмотря ни на что, так полностью и не умерла), христианство и древние племенные традиции, верования, культы, привнесенные варварами. Так, например, во многих местах господствовал столь чуждый римлянам принцип персональности права. То есть не существовало единого закона, распространяющегося на всех жителей того или иного королевства и даже небольшой территории, города. Каждый отвечал перед судом по законам своего рода или племени. Скажем, за насилие над девушкой римлянину полагалась смертная казнь, в то время как бургунд или франк отделывались небольшим штрафом. В то же время свободная женщина, живущая с рабом, для «римской» части населения де-юре оставалась свободным человеком со всеми правами, а для варварской – становилась рабыней и, следовательно, прав не имела. Такая юридическая неопределенность приводила к полнейшему хаосу, неразберихе и дезорганизации всего общества. Довольно быстро стало понятно, что «так жить нельзя». Этому способствовало то обстоятельство, что одной из важнейших функций короля в то время было отправления правосудия. И, значит, ему лично, разбирая судебные тяжбы, регулярно приходилось пребывать в центре правового хаоса. Попытки юридически-правовой унификации способствуют становлению государств.

Другой проблемой, препятствующей этому процессу в эпоху раннего средневековья, является исчезновение самого духа государственности, так характерного для античности. Страны – оптом и в розницу – большими и малыми частями, отдельными городами и деревнями продавались, дарились, делились между разными родственниками. Их можно было заложить или проиграть. Например, когда франкский король Хильперик женился на вестготской принцессе Галесвинте, на следующий день после бракосочетания он преподнес ей в качестве традиционного «утреннего дара»… пять городов южной Галлии, среди которых был и такой немаленький и известный по настоящее время город как Бордо.

Время от времени, конечно, случались объединения территорий. В силу разных причин. Это могло быть отстранение от власти короля Хариберта его кузеном Дагобертом по причине откровенного безумия первого. Или же – самый знаменитый случай – «собирание» земель Карлом Великим.

Разумеется, столь «легкий», почти анархичный подход к государству, его постоянные дележки не мог не стать причиной постоянных конфликтов, перерастающих в войны. Они велись по любому поводу и стали одной из характерных особенностей средневековья.

4

Тема безумия королей красной нитью проходит через всю средневековую историю. Было ли это следствием кровосмесительных браков, болезней, отравлений или еще каких-то причин, – трудно сказать. Но такая проблема существовала. И не только у королей и придворных, но и у целых стран и народов. Яркий пример – французский король Карл VI Безумный. Сойдя с ума, он представлял себя то графином, то граненым стаканом и очень боялся разбиться, отчего расхаживал по дворцу в кирасе. Неожиданно нападал на придворных, некоторых даже убил. Время от времени, впрочем, он становился веселым и тогда в камин летели сломанные стулья, поджигались занавески и устраивался полный разгром. А в это время шла столетняя война, состоялась катастрофическая для Франции битва при Азенкуре… Французы были в шоке. Служили молебны за здравие короля и даже выгнали из Парижа всех евреев, дабы Господь вернул ему душу. Ничего не помогало, и вакханалия продолжалась много лет, вплоть до смерти Карла в 1422 году. Итогом его правления стал распад Франции как единого государства. Править страной фактически стал английский герцог Бедфорд.

Забытая цивилизация Запада. Издание второе, дополненное

Подняться наверх