Читать книгу Приз лотереи счастья - Илана Кузьмина - Страница 5

На день рождения Эрика парни решили устроить себе настоящий праздник. Они сочинили для родителей сказочки, каждый свою, захватили продукты и днём уехали на дачу Крафтов. В новогодние каникулы родители Эрика вместе с сыновьями и приглашёнными гостями жили в загородном доме, но сейчас, в середине ноября, друзьям здесь никто не помешает. Около суток они будут одни, и, главное, впереди их ждёт первая совместная ночь и первый завтрак вдвоём.

Приехав на место, друзья, не раздеваясь, занялись делами. Дмитрий спустился в подвал, чтобы включить отопление, а потом перетаскал из багажника машины продукты. Эрик вытер пыль в спальне родителей (только там была двуспальная кровать), постелил чистое постельное белье и принёс из бывшей детской ночник (он не мог спать в темноте). Пока они накрывали стол под музыку немецкой пауэр-металлической рок-группы Helloween7, за окном стемнело, в комнате стало тепло, и парни сняли куртки и зашторили окна. Они весело болтали и смеялись, раскладывая салатики по тарелкам, нарезая овощи и хлеб. Эрик помыл фрукты, разлил вино по фужерам. Дима достал из сумки-холодильника, которая в данном случае выполняла прямо противоположную функцию, горячие шашлыки, и парни поняли, что они жутко проголодались.

Подняв фужер с вином, Дмитрий несколько мгновений смотрел на ярко-рубиновые вспышки в бокале, а затем произнёс:

– Эрик, дорогой Эрик, поздравляю… А кстати, ты когда родился? Ну, в смысле, во сколько?

– Мама говорила, в начале девятого утра.

– А, так ты у нас с завтрашнего утра будешь уже взрослый человек. Так вот, Эрик, поздравляю тебя с совершеннолетием! Будь здоров и счастлив! А заодно хочу и себя поздравить, – насмешливо добавил он. – Наконец-то я вздохну спокойно: больше мне тюрьма за растление малолетних грозить не будет. А вообще, – уже совершенно серьёзно произнёс Дима, – я очень благодарен Богу ли, случаю ли, судьбе ли – не знаю – за то, что в моей жизни появился ты…

– Так, всё, – одёрнул себя Дмитрий, немного помолчал, шумно выдохнул и, смеясь, закончил свою речь. – Всё. Давай-ка отложим поздравления и подарки на попозже. Не смотри на меня так, я и без того весь на гормоны исхожу. А то, как говорится, «возбудюсь» – не убежишь.

– Да я вроде бегать-то не собираюсь.

– Ты на меня своими лукавыми глазёнками не сияй. Я, между прочим, сегодня утром не успел позавтракать, так что есть хочу, как стая волков, а шашлычок та-а-ак пахнет… Короче, поздравлять я тебя буду потом, а сейчас давай поедим. К тому же я тебе обещал сказочную ночь? Обещал, так что силы мне понадобятся.

Михаэль Киске8 пел, улетая голосом в поднебесье, про мир будущего, про орла, парящего свободным… Разгорячённые горячими шашлыками, вином и ощущением полной свободы, парни ели, смеялись и говорили, говорили…

– А теперь наступило время для подарков, – Дмитрий встал и пошёл к вешалке, где висели их куртки. – Э, не смотри…

Эрик сидел и смущённо улыбался в предвкушении сюрприза. Всем приятно получать подарки, особенно когда присутствует интрига – ты не знаешь заранее, чем тебя собираются удивить. Эрик был большим фанатом группы Helloween, и Дмитрий особо не напрягался, решая, что подарить другу.

– Не оборачивайся, – Дима подошёл к Эрику сзади и положил локти ему на плечи, протянув руки вперёд, в ладонях у него находилась небольшая коробка. Эрик повернулся и вопросительно заглянул в глаза другу:

– Что это?

– Открой и сам увидишь, – Дмитрия загадочно улыбался, глаза его горели от нетерпения. – Ну, открывай скорее!

Эрик разорвал обёртку и чуть не задохнулся от радости: в его руках находились два альбома Тыквоголовых9: «Treasure chest» на трёх (!) дисках, тридцать девять (!) песен – и новых композиций, и старых хитов, и «Rabbit don’t come easy» – самый последний альбом его любимой группы. Он радовался, как ребёнок, чем доставил большое удовольствие другу. Приятно получать подарки, но дарить и угадать подарок, попасть, так сказать, в яблочко – на порядок приятней.

– Дима, ты… Ты как достал? – только и смог произнести Эрик, внятно выражать словами свои эмоции он был явно не в состоянии. – Я не знаю, как тебя отблагодарить…

– Зато я знаю, – тихо прошептал Дмитрий прямо в ухо Эрику, – но это чуть позже, это будет третий подарок. А сейчас – второй… Ты как-то проговорился, что хотел бы… – и он застегнул на левом запястье парня серебряный браслет, звенья которого составляли буквы, образовывающие надпись «POWER-METAL-ROCK», – … иметь такой браслет. Так вот, мечты сбываются…

– Дима, – только и смог произнести именинник и потёрся щекой о руку Дмитрия, тот дотронулся губами до уха Эрика и севшим от желания голосом произнёс:

– А теперь третий подарок… Обещаю, тебя ждёт волшебная ночь – каждая клеточка твоего тела будет млеть от удовольствия… Эрик, я люблю тебя…

…Дмитрий сдержал своё слово. Его ловкие и нетерпеливые руки одновременно и раздевали, и ласкали тело именинника, а потом к рукам присоединились губы, язык, и… время для Эрика перестало существовать. Сначала он чувствовал одновременно каждую клетку своего тела, его бросало то в жар, то в холод, а потом тело растворилось в море наслаждения. Однако слегка отдышавшись, он со всем пылом молодости очень быстро снова привёл друга в боевую готовность. И опять Эрик жадно и страстно отвечал на ласки друга, интуитивно угадывая, что нужно делать именно в это мгновение. Ему хотелось кричать во весь голос, но он почти задохнулся от всё нарастающего удовольствия и из горла вылетали только сдавленные хрипы. Казалось, он больше не выдержит, но вот тело взорвалось фейерверком, его затопило такой волной наслаждения, что Эрик чуть не потерял сознание.

Он был нежным и неутомимым, податливым и жадным до ласк, и вновь завёл взмокшего приятеля с пол-оборота. В один момент Дмитрий почти потерял над собой контроль, и только услышав болезненный вскрик Эрика, опомнился и сбавил темп и напор.

– Прости, – прошептал он испуганно, бережно, но неминуемо поднимая обоих на вершину блаженства, доведя себя и Эрика почти до исступления.

Даже юность с её гормональным недержанием и необузданностью не всесильна. Проваливаясь в четвёртый раз в море удовольствия, невыносимо сладкого и болезненного, Эрик не выдержал и застонал, почти закричал. Его тело выгнулось дугой, кулаки сжались до ломоты, он как рыба хватал ртом воздух, но дыхание перехватило, и вдруг… всё куда-то исчезло. Он покачивался на волнах тёплого и ласкового моря. Глаза слепило белоснежно-белое сверкающее сияние солнечного света. Или это мягкое и пушистое облако обволакивало всего его? Так приятно! Да нет, это он сам и есть море, солнце, облако. Точно, это я – море, я – облако, я – всё. Откуда-то издалека донёсся голос Димы, и реальность начала понемногу принимать свои привычные очертания.

Дмитрий, подтянувшись слегка на руках, лег лицом на блестевший от пота живот друга и старался отдышаться. Не отрывая головы от своей «подушки», он лишь откинулся назад и взглянул на Эрика:

– Эй, там, наверху! Ты живой?

– Почти…

Дмитрий усмехнулся.

– Ну, а кто говорил, что будет легко… – насмешливо добавил он и чмокнул Эрика в живот. – Я-то лично как выжатый лимон сейчас.

Дима накинул одеяло, укрыв себя по плечи, а друга до талии. Немного придя в себя, он снова задрал голову:

– Эрик, хочешь, кофе сварю?

– Хорошо бы, но, боюсь, у нас тут и растворимого-то не найдёшь, – ещё тяжело дыша, ответил парень.

– Обижаешь. Я все предусмотрел, прихватил и кофе. Сейчас вот встану и сварю.

Эрик ласково потрепал волосы на голове друга:

– Поднимайся уже повыше, на подушку, варильщик, отдохни немного.

Дима улёгся рядом, опершись локтем на подушку, убрал несколько мокрых прядок волос, прилипших к лицу Эрика, и внимательно смотрел на него с нежностью и каким-то умилением. Этот высокий хрупкий парень, почти мальчик, напоминал ему сейчас большую, безумно красивую тряпичную куклу с утомлённой, но такой счастливой улыбкой на лице, смотрящую на него слегка затуманенными глазами с восхищением и обожанием.

– Спасибо тебе… За всё… Я люблю тебя, – прошептал Дмитрий, потом наклонился и, прикрыв глаза, глубоко вдохнул такой пьянящий аромат этого почти до физической боли любимого и заласканного им тела. Он потёрся носом о нос и легонько поцеловал Эрика в губы, как бы впитывая тихий шелест долетевшего: «Я тоже люблю тебя».

Перегнувшись через Эрика, Дима достал с прикроватной тумбочки пачку сигарет и зажигалку и с жадностью закурил, затягиваясь с явно огромным удовольствием. Эрик сам не курил, но запах дыма любил. Докурив, Дима чмокнул друга в плечико и сказал:

– Я пошёл варить кофе, а ты отдыхай, – укутав Эрика по шею одеялом, парень отправился на кухню.

– Погоди, ты же не знаешь, где что лежит. Я сейчас приду, – крикнул вдогонку Эрик.

В проёме двери показался Дмитрий.

– Лежи уже. А то я на кухне заблужусь! – ответил он насмешливо и вновь исчез.

Эрик лежал на спине, закрыв глаза, закинув руки за голову, и блаженно улыбался. Эта глуповатая улыбка никак не хотела уходить с лица. Тело его пело, ещё не забыв жаркие ласки Димы, душа переполнялась любовью и нежностью к этому ставшему родным и близким парню. Эрику казалось, что пространство и время сошлись в одной точке – здесь и сейчас, что больше нет ни холодной осенней Москвы, ни родных, ни друзей, ни знакомых, никого и ничего. Казалось, что всё, что было с ним даже сегодня утром, было давным-давно. Из почти семимиллиардного населения планеты остались только двое – он и Дима, здесь, на даче. И это будет продолжаться бесконечно долго. И пусть это продолжается вечно! Он стал задрёмывать, почти заснул, но вдруг урчание в животе вывело его из забытья. Вот дела, недавно ведь ели…

– Есть хочешь? – спросил Дмитрий, открывая ногой дверь, так как в руках нёс поднос, на котором дымились две большие чашки кофе, стояли две пиалушки с мясным салатом, тарелочка с нарезанным хлебом и небольшая прозрачная упаковка с пирожными.

– Ты просто читаешь мои мысли, – засмеялся Эрик, садясь. – Только что подумал об этом. Недавно же наелись, как бобики, а опять есть хочется.

– На, питайся, – насмешливо сказал Дима, протягивая другу мисочку с салатом и хлеб.

Позже, уплетая за обе щёки пирожное, Эрик вспомнил о подарке номер один.

– Слушай, Дима, спасибо тебе за диски, – сейчас он напоминал ребёнка, которому купили любимую и давно желанную игрушку. – Про этот «Rabbit…» столько всего болтают – кто хвалит, кто ругает. Говорят, уход Грапова10 и Куша11 сильно ударил по группе. Интересно будет послушать… Я лично одну новую песню из альбома слышал «Nothing to say». Мне о-о-очень понравилось! Энди12 в этой композиции поёт таким вкрадчивым и сексуальным голосом…

– Ой, не смеши мои тапочки! Голос. Какой у Энди голос? У него никогда его не было, – насмешливо возразил Дмитрий.

– Нет, Дима, ты не прав. Я знаю, что тебе нравится Киске. У того, конечно, голос, да ещё какой – три с половиной октавы, но он не метал-вокалист и не фронтмен. Вернее, был прекрасным пауэр-рок-певцом, но потом его куда-то понесло в совершенно другую сторону. А Дерис вернул группу в нужное русло. Да и для рокера у него нормальный голос, не хуже, чем у других вокалистов, – Эрик чуть не умоляюще взглянул на друга. – Дима, ну, согласись, студийные его песни хороши. Тебе ведь очень нравятся композиции «Power», «Forever аnd оne».

– Во-во, студийные, но на живых концертах… Полный отстой! Один мой приятель был в Лужниках, когда они выступали недавно. Ты чего напрягся? – взглянув на Эрика, удивлённо поинтересовался Дмитрий. – Просто приятель, одногруппник, и рассказывал он не мне одному и не в интимной обстановке, а всем парням на перемене, – и насмешливо добавил: – Не ревнуй, зайка… Мне кроме тебя никто не нужен…

Зайка смущённо потупился, а потом расплылся в довольной улыбке. Подростки с трудом переносят ласковые имена и прозвища даже от матерей, но Эрику очень нравилось, когда друг и любовник называл его зайкой. Это редко случалось, но ему всегда становилось так тепло и уютно. Быть зайкой в руках такого сильного и нежного друга – более чем приятно.

– Так вот, – продолжил Дмитрий, – этот твой Энди скакал по сцене козлом, развлекая разговорами публику и строя глазки. Пел мало, в ноты порой не попадал конкретно, а уж когда Кискины песни пытался перепевать, так вообще… Испортил всё! Лучше бы не позорился. Да не смотри ты на меня так! Правду говорю.

– Не знаю… Я от многих слышал обратное, что концерт был прекрасный. Все присутствующие были в восторге от Энди, и пел он превосходно, а Вайкат13 был просто в ударе. Может, твой приятель ничего не смыслит в металле? Или не в настроении был. Как я хотел побывать на их концерте, а если удастся, то и лично познакомится со всеми, особенно с Энди и Вайки! С моим немецким мы могли бы прекрасно поболтать.

– Помню я, как ты переживал из-за того, что не сможешь на концерт попасть…

– Да уж, – с не отболевшей ещё обидой в голосе подхватил Эрик, – ирония судьбы: немецкая группа приезжает в Россию, а я улетаю именно в эту неделю в Германию. Я так хотел вживую увидеть Дериса, – он в сердцах взмахнул рукой, чуть не расплескав кофе.

– Тише ты, не кипятись… Разошелся… – усмехнулся Дмитрий и ворчливо добавил: – Увидеть он хотел… И хорошо, что не попал на глаза своему кумиру. Поговаривают, этот герр Дерис большой любитель таких парней, как ты.

– Каких таких? – насупился Эрик.

– Молодых, красивых и мужественных. Не тех, кто кривляются и жеманничают, изображая девушек, а нормальных парней. Вот ты – высокий, широкоплечий, узкобедрый, красивый до неприличия – наверняка в его вкусе. А эта твоя смущённая и одновременно лукавая улыбка кого угодно сведёт с ума.

– А, ладно тебе, кому я нужен… – смущённо потупился Эрик. – Да нет, не может быть. Что, если мужчина красив, то обязательно гей? У него жена есть, сыну лет десять уже, – возразил он, но особой уверенности в голосе не слышалось.

– И когда это кому мешало? Он мужик крепкий, его здоровья хватит и на жену, и на парней. Впрочем, я свечку не держал, да и не наше это дело. Ну, ладно-ладно, согласен, скорее всего, действительно, зря болтают. Просто он очень обаятельный мужчина, харизматичный фронтмен, блестящий шоумен, неплохие песни пишет, вот и привлекает к себе внимание людей и разные толки. Хотя, если он на самом деле бисексуал, это ничуть не умаляет его достоинств ни как рок-музыканта, ни как личность. Но всё-таки вокалист он так себе. Певцом его назвать у меня лично язык не поворачивается. Согласись?

– Ну… – промямлил именинник, не желая соглашаться.

– Не будем ссориться, – примирительно улыбнулся Дмитрий и погладил Эрика по руке. – Я за Helloween периода Киске, ты за Helloween периода Дериса, но… мы оба фанаты Helloween. Ура!

Допив кофе, он перелез через Эрика, сел рядом, вытянув ноги под одеялом и подложив под спину подушку, и закурил.

– Эрик, я что-то забыл уже, а что вас понесло в октябре в Германию? – поинтересовался Дима.

– Старший брат отца, мой дядя, лет десять уже живёт с семьёй в Германии, в Гамбурге, и зовет нас туда на ПМЖ14. Врач-уролог папиной квалификации там нужен, немецкий язык для всех нас родной, как и русский. К тому же и отец, и мать – чистокровные немцы, так что проблем с переездом не будет.

Дмитрий побледнел и уставился испуганными глазами на друга. Улыбка сползла с его лица.

– Ты что, уезжать в Германию собираешься? Навсегда? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Да нет! Я и раньше не хотел ехать. Я так и сказал отцу. Мама отговорила его, мол, мальчику нужно окончить институт, а там видно будет. Она тоже не хочет в Германию ехать. Это у нас отец с Максимом рвутся. А ездили мы на дядин юбилей – ему шестьдесят лет исполнилось. – Эрик обнял друга, поцеловал в шею и, щекоча носом его ухо, прошептал: – Куда я от тебя уеду? Тем более теперь… Я люблю тебя…

– Когда я поступил в институт, родители подарили мне машину. Весной к окончанию института отец обещал презентовать квартиру, а слово он держит. Пусть твоя семья тогда едет в свою Германию, ты ко мне переберёшься, – с волнением в голосе сказал Дмитрий. – Повод будет, не вызывая удивления и пересудов, жить вместе, под одной крышей.

– Эрик… – закончил он, тяжело дыша, и поцеловал в губы, которые были сладкими от пирожных и с готовностью ответили.

Дмитрий, не отрываясь от этих сладких во всех смыслах губ, уложил любовника ниже подушек. Немного погодя, оторвавшись, чтоб вздохнуть, он некоторое время томно и восхищённо любовался лицом Эрика, как бы пытаясь запомнить каждую его черточку, а потом, прикрыв глаза, ткнулся носом в основание шеи, шумно вдыхая чудный запах, от которого его голова всегда шла кругом, а тело начинало изнывать от желания. Эрик немного развернул друга, и его руки и губы ласкали и целовали, введя любовника в состояние такого возбуждения, что дыхание Димы порой почти останавливалось на вдохе, а выдохи сопровождались сдавленными стонами. Наконец Дмитрий не мог уже больше терпеть и быстро, но бережно перевернул Эрика на живот и провел напряженным кончиком языка по позвоночнику от лопаток до поясницы, лаская каждый позвонок. Тот охнул, выгнулся дугой, а почувствовав обжигающие, как калёное железо, поцелуи на упругих ягодицах, задохнулся от жаркой волны, прокатившейся по всему телу, и стал медленно, но верно проваливаться в болезненно сладкое небытие…

…Укрыв плечи Дмитрия одеялом, который прижался к его левому боку и положил голову на его грудь вместо подушки, Эрик, уже засыпая, сонным голосом проговорил:

– Дима, этот день рождения я не забуду никогда. Спасибо тебе.

– Да перестань ты, – донёсся тихий ответ, и Эрик почувствовал ниже грудины лёгкий поцелуй. Дмитрий чуть повозился, укладываясь поудобнее, и затих. Стал проваливаться в царство Морфея15 и Эрик.