Читать книгу Земля уродов - Илона Соул - Страница 4

Рассвет принёс ещё больше горечи на душу.

Я шла, чавкая подошвой своих сапог по лужам и грязи. Слегка прихрамывала, но эта боль не равнялась с той, которая горела внутри. Хотелось плакать, но не было сил. Руками я обнимала себя за плечи, чувствуя, как кожу лица неприятно стянуло от высохших слёз.

Испортила. Я всё испортила сама. Нужно было послушать маму. Она права, нам некуда деваться. Белая система всё равно сильнее, и если хочешь выжить, то нужно смириться.

Но почему это так сложно сделать?

Никогда не могла бы подумать, что от собственных палок в колёсах будет так больно падать. И глухая злость на саму себя. Она скреблась внутри, бушевала, пытаясь вырваться наружу.

Инстинкт самосохранения напомнил о себе внезапно. С каждым шагом окружающий мир становился более отчётливым и серым. Потому что функция «смирение» наконец достигла отметки в сто процентов.

Оказавшись перед окном своей комнаты, я уже наверняка знала, чего ожидать. И впервые соглашалась с этим. Увы, очень многие вещи мы понимаем слишком поздно. Тогда, когда уже ничего не изменить.

Глубоко вздохнув, я толкнула раму. Она с лёгкостью поддалась. Слегка подпрыгнув, ухватилась за край и влезла в комнату. Всё было точно так же. Значит, моё отсутствие осталось незамеченным.

И стоило только об этом подумать, как одеяло зашевелилось, а затем и вовсе свалилось с кровати. Мама спустила ноги на каменный пол. Я застыла истуканом, забыв, как дышать. Она не смотрела на меня, а спокойно искала тапочки. Затем надела халат и только тогда подняла взгляд.

Серые глаза впервые приобрели оттенок льда.

– Хорошо погуляла? – слишком спокойно спросила она.

Я ожидала этого, знала, что так будет. Но неестественный тон, с которым она говорила, сковывал по рукам и ногам. Отвечать не было смысла, потому что любое слово будет использовано против меня.

– Хочешь, я тебе скажу, с чем ты сейчас у меня ассоциируешься? – не дождавшись ответа, продолжила она.

Всё, что я смогла сделать, так это моргнуть.

– С той грязью, что у тебя под ногами. Она замешана на химической воде и в ней нет глины, так что, как не лепи – всё равно останется грязью, разъедающей руки.

– Мама! – воскликнула я.

Звучный шлепок и колючая боль во всю щёку.

– Не смей со мной больше разговаривать. Считай, что ты меня исчерпала, – процедила она сквозь стиснутые зубы и ушла из комнаты, хлопнув дверью.

Я сползла на пол и уставилась на дверь, словно видела её впервые. Ком в горле уже практически удушил, слёзы хлынули с тройной силой.

Одна. Я осталась одна в целом мире, а самые близкие люди сейчас меня ненавидят. Рэн был прав: слишком зациклена на фантомной свободе и готова пойти по трупам, чтобы получить крупицы этого вещества. Сейчас, единственное, что может помочь – приход герэндов. Надеюсь, они отправят меня далеко отсюда. Это лучший выход из всего того, что я наделала. Моё искупление.

Утерев слёзы, я поднялась с пола и подошла к шкафу. Лицо, которое смотрело из зеркала, в один момент стало мне противным: светло-каштановые волосы были спутаны и усыпаны всяким мусором, вроде иголок и листьев; светлая кожа была сейчас мертвенно-бледной, а обычно карие глаза приобрели оттенок болотного мха.

– Почему так? – спросила я у отражения.

Ответа, естественно, не последовало. Но мне показалось, что это было чьё-то другое отражение. В зеркале была не я. Потому что та девушка глядела слишком надменно, с нескрываемым чувством презрения.

Дверь комнаты отворилась, и вошел Руп.

– Мама велела тебе собираться на поле. У тебя есть пятнадцать минут на сборы и завтрак, – сообщил брат. В его взгляде читался интерес.

– Хорошо, – ответила я бесцветным голосом.

Он подошел ближе, внимательно оглядывая меня с ног до головы.

– Ты опять сбегала, да? – тоном, полным азарта, спросил он.

– Это в последний раз, – эхом отозвалось моё отражение.

– Ещё бы! – хохотнул он и вышел.

С трудом оторвавшись от созерцания зеркального отражения, я принялась приводить себя в порядок.

Стоило только выйти из ванной, как утреннюю тишину на части разорвал до дрожи знакомый звук. Сирены.

Герэнды пришли.

Я сорвалась с места и подбежала к ближайшему окну, чтобы убедиться, что мне не померещилось. Снаружи было непривычное шевеление. Такие же любопытные. И судя по тому, что в рядах талитанцев зарождалась паника, я была права с выводом. Наспех одевшись, выбежала на улицу. Возле дома стояла мама и спокойно глядела в горизонт. Поравняться с ней я не рискнула, но последовала её примеру.

В нашу сторону двигалась колонна из белых машин. Они становились всё более заметными, гул слышался всё отчетливее, земля начала вибрировать под ногами. Сирена взревела, как дикий зверь.

Страшно. Так было всегда, когда они приходили. Бездушные белые существа, которые могли раздавить одним взглядом. Они словно и не люди вовсе.

– Это даже к лучшему, – хмыкнув, сказала мама.

Ко всем звукам добавился ещё и колокол. Он истерически сообщал о всеобщем сборе на главной площади. Люди плавно стекались туда. Я тоже брела в ту сторону, едва переставляя окаменевшие ноги.

Вот и всё.

Машины, напоминавшие вагоны, выстроились в один идеально ровный ряд. Мы столпились вокруг, отчаянно прижимаясь друг к другу. Будто это как-то поможет. Вот она, вся разница между нами: они – расчётливые холодные роботы, непобедимые и несокрушимые, и мы – перепуганное стадо, внимающее каждому слову волка.

«Ты не должна поднимать глаз выше своего орудия труда», – день за днём, год за годом твердила мне мама.

Двери машин отворились одновременно. Оттуда ровным потоком выходили люди в белом. Внезапно выглянувшее солнце ещё больше усугубляло обстановку. Белые сюртуки резали глаза, и приходилось щуриться, чтобы разглядывать герэндов. Вынесли раскладной стол, за ним разместились три секретаря. По бокам от стола заняли места ещё по одному герэнду. На руках каждого были надеты странные механические перчатки. Ещё из далекого детства я помню, что люди в белых костюмах носили большие пушки. Но сейчас их не было. Наука никогда не стоит на месте.

Они были одинаковыми, словно под копирку. Схожие черты лица, одинаковое телосложение, рост. Высокие, крепкие, непрошибаемые и жуткие, а может, это и не люди вовсе. Очередные высокотехнологические машины, созданные безумным гением.

За столом сидели три женщины, такие же одинаковые. И движения их были отточенными. Они одновременно поставили перед собой по маленькому металлическому кубику. Вмиг перед нашими глазами возникло три экрана.

Никаких приветствий, никаких хвалебных од в честь Императора Зейна и очередных напоминаний о том, кем мы являемся. Ничего, полное безмолвие.

Но я ошиблась. Женщина, сидевшая посередине, поднялась. Она приложила руку, облаченную в похожую механическую перчатку, к горлу и заговорила:

– Мы будем объявлять по одному призывнику. Далее вам необходимо пройти все тесты и занять очередь, чтобы дождаться нашего решения, – ровным голосом диктора объявила она.

Я окинула взглядом столпившихся талитанцев. И мне стало горько. Обычные работники полей и заводов. Мы выглядели ничтожно по сравнению с ними. Оборванцы. Взгляд натолкнулся на знакомое лицо. Эти карие глаза и нос с горбинкой я узнаю из тысячи.

Рэн, словно почувствовав, что на него смотрят, скосил на меня взгляд. И тут же отвернулся.

– Анаит Баер.

Смысл прозвучавших слов дошёл не сразу. Только весомый толчок в плечо вернул с небес на землю.

Меня призывают.

Толпа расступилась, сотворив живой коридор. Сотни взглядов были направлены на меня. Большего ужаса я не испытывала никогда. Ноги, вопреки здравому смыслу, не двигались с места.

– Призывается Анаит Баер, – снова повторила женщина.

Очередной толчок в спину заставил меня мелкими шагами двигаться к столу. Непередаваемое ощущение, будто это последние шаги, которые я делаю. Словно жить осталось всего несколько секунд. Сердце билось настолько быстро, что не прослушивалось вовсе.

Остановившись напротив стола, я заметила на всех трёх экранах своё лицо.

– Следуйте за мной, – безжизненным голосом отозвался герэнд, стоящий по левую сторону.

Он повёл меня к самому дальнему вагону. Прислонился к двери рукой – та с шипением отворилась. Внутри было темно, мелькали какие-то огоньки. Дверь за моей спиной с таким же шипением захлопнулась.

Внутри находилась непонятная вещь, похожая на большую капсулу.

– Снимите всю одежду.

Я содрогнулась. С большой неохотой, дрожащими руками принялась расстёгивать рубашку, затем сняла обувь. Оставшись обнажённой, робко обнимала себя за плечи и очень надеялась, что нигде здесь нет камер, и никто за мной не наблюдал.

– Зайдите внутрь тестера.

Кожа покрылась мурашками. Я неуклюже забралась в странную кабинку. Стеклянная дверь закрылась. Стала стремительно набираться голубоватая жидкость. Начала накатывать паника. Единственное, что успокаивало, так это призрачная уверенность в том, что так сразу меня никто не убьёт.

Жидкость уже была выше головы. Дышать стало невозможно. Легкие рвало от нехватки воздуха. Естественное желание жить заставило сделать вдох. Жидкость хлынула внутрь, казалось, что я сама стала ею. А затем потемнело перед глазами, и стало трудно различать, где реальность, а где сон.

***

Боль. Это единственное, что я чувствовала. Она локализировалась в спине, шее и руках. Ноги и вовсе не ощущались. Попытка пошевелиться отозвалась тысячами игл во всём теле. Болезненный стон вырвался против воли. Я открыла глаза, но ничего не изменилось. Было всё также темно.

Где я? Что со мной? Почему вокруг так темно?

А ещё трясло. Нет, не от холода, а потому что… меня куда-то везли.

Я кое-как села, растирая затёкшую поясницу. Нахмурилась, обнаружив на себе какое-то платье. Или сарафан. Эта вещь явно мне не принадлежит. Жёсткая и колючая ткань раздражала, и хотелось от неё избавиться.

Транспортное средство качнуло, и меня подбросило на несколько сантиметров вверх. Приземление произошло на лопатки. И в этот момент стала накатывать паника. Что-то не так, меня не должны никуда везти. Я должна была очнуться и дождаться распоряжения секретарей.

– Кто-нибудь! Эй! – что есть мочи закричала я.

Никто не отозвался, движение не прекратилось. Теперь мы ехали вверх и, судя по ощущениям, по каменистой дороге. Жуткая мысль осенила яркой вспышкой: дорога до Белой Империи идеально ровная, единственная в своём роде, а здесь сплошь одни ухабы. Это значит, что мы ехали не в столицу, а в совершенно другом направлении. Только вот куда? И зачем?

Глаза привыкли к темноте, и я заметила дверь. Окружающее пространство походило на грузовую машину. Подскочив, замолотила в дверь.

– Кто-нибудь! Выпустите меня! Слышит хоть кто-то?

Сработало. Машина стала замедляться, а потом и вовсе остановилась. Спустя несколько минут щёлкнул замок, дверь отворилась. Яркий свет резанул глаза, и я не смогла рассмотреть пришедшего.

– Чего разоралась? Не знаешь пословицы «Тише едешь – дальше будешь»? – строго спросил кто-то. Голос был женским. Слегка приоткрыв глаза, я всё равно ничего не понимала. На пороге стоял ребёнок, судя по росту. Но этот ребёнок обладал голосом взрослого.

– Кто вы? – спросила я, прикрывая глаза ладонью.

– Меня зовут Дофа. Большего тебе пока знать не нужно. Мы будем на месте через два дня. Позже я принесу еду и всё необходимое. А ещё рекомендую вести себя тихо, целее будешь.

Как бы я ни старалась, но рассмотреть визитёра не удалось. Что-то смутно знакомое скользнуло в памяти, но в мысль так и не оформилось. Стало жутко, кожа мгновенно покрылась мурашками. Я сползла по стенке и села на пол, обняв коленки. На глаза навернулись слёзы.

Жутко идти в неизвестность. Туда, где ты уже себе не принадлежишь, и с тобой могут делать всё, что угодно. Я стала средством, сырьём.

И именно в этот момент осознание того, что жизнь закончена, ощущалось, как никогда остро.

Тебе некуда деваться. Смирись.

Да, наверное, это единственный выход, чтобы не сойти с ума. Волна пустоты тут же прокатилась от головы и до ног. А потом я провалилась в небытие.

Сон был пустым и тревожным. Непонятные образы, обрывки чего-то важного, чего я никак не могла понять, куда-то бежала, кого-то искала, а потом стала падать.

Резкий толчок и остановка стали причиной пробуждения. По виску стекла капля холодного пота. Чувство надвигающейся опасности становилось всё сильнее, а замкнутое тёмное пространство пробудило панический страх. Слышалось какое-то шевеление снаружи. Замок снова щёлкнул, и кто-то вошёл, но на этот раз это была не Дофа. Очертания силуэта были мужскими. Лицо незнакомца скрывалось под капюшоном, а царившая вокруг темнота не позволяла разглядеть его.

Он что-то держал в руках, больше похожее на большую кастрюлю или таз.

– Подойди, – низким рычащим голосом велел он.

Я не собиралась протестовать или упираться, но было настолько страшно, что конечности сковало оцепенение. Это взбесило визитёра, и он, преодолев разделяющее нас пространство в два шага, схватил меня за плечо. Дотащив моё тощее тело до кастрюли, заставил практически сунуть в неё голову. Странность ситуации ещё больше пугала. Что-то холодное и дурно пахнущее вылилось на волосы, и мужчина принялся активно это растирать.

– Ай! – воскликнула я.

– Замолчи! Я спасаю твою шкуру, – прошипел он. Стиснув зубы, я терпела издевательства.

– Подними голову, – велел мужчина, смыв странное вещество холодной водой.

Я послушно сделала то, что велели. Холодные капли катились по спине и плечам. Кожа вновь покрылась противными мурашками.

– Посмотри на меня.

Я подняла глаза. Незнакомец сделал два резких движения рукой. С удивлением осознала, что он чем-то закапал мне глаза. И в эту же секунду показалось, что в них попал огонь, который ещё немного и прожёг бы насквозь.

– Ай! – снова воскликнула я, потирая глаза.

– Я сказал молчать! Жжение сейчас пройдет. Слушай внимательно, дважды повторять не буду: отныне тебя зовут Тайрина. Ты ничего не помнишь о себе и своих родных, не помнишь, где родилась и выросла. А ещё ты хорошо ладишь с животными. Всё ясно? – резко выпалил он, между этим, чем-то намазывая подушечки моих пальцев.

– Да, – еле выдавила я.

– Если провалишься, то тебя уже ничего не спасёт.

Послышались шаги, а затем незнакомец вышел, хлопнув дверью. Щёлкнул замок.

Я сидела на полу, в луже, которая накапала с волос и боялась пошевелиться. Странность происходящего напрягала всё больше и больше. Кто это был и что он со мной сделал? Надеюсь, что не ослепну после этого.

Некоторое время было тихо, а затем снова послышалось шевеление и голоса. Двое разговаривали прямо под дверью. Я затаила дыхание и прислушалась.

– Давно не было видно вас в наших краях. Какими судьбами?

– Возвращаемся назад, как всегда.

– Что везёшь? Показывай.

– Бор, ты меня знаешь. К чему эта суета?

Кто-то вымученно засмеялся. Я не дышала.

– Да-да, знаю-знаю. Возишься с этими уродами, как с котятами. Топить их надо или хлопот не оберёшься.

Уроды! От одного слова ладошки похолодели, волосы на голове зашевелились.

– Сам разберусь, – резко ответил знакомый незнакомец.

– Да мне плевать, что ты с ними собираешься делать. Моё дело проверить, тем более что у нас приказ на поимку беглянки. Анаит Баер. Тебе о чём-то говорит это имя?

Громкий вздох вырвался против воли. Мне конец, полный и неотвратимый.

– Ровным счётом ни о чём. Мне нет дела до талитанцев.

– Значит, тебе не о чем беспокоится, Бумфис. Открывай.

Защёлка заворочалась медленнее, чем обычно. Дверь отворилась, и в очередной раз яркий свет резанул и без того многострадальные глаза. Я сощурилась, прикрыв глаза рукой.

– Так-так. Кто тут у нас? – спросил незнакомец, заходя внутрь. Свет стал ещё ярче и бил прямо в лицо.

– Обычная сиротка. Сама пришла к нам, – спокойно ответил уже знакомый мужчина в капюшоне и пожал плечами.

– Сама, значит? Поднимись! – гаркнул незнакомец с фонарём в руке.

Поспешно вскочила на дрожащие ноги. Было холодно, и я обхватила себя руками.

– Назови своё имя, – снова прорычал он.

– Ан… Тайрина, – запнулась я.

– Антайрина? – переспросил тот.

Не смогла ничего ответить и только кивнула. Было страшно говорить. Он узнает, что я лгу. У них скорее всего есть все данные. Незнакомец пристально рассматривал меня, сверяясь с фотографией на своем компьютере.

– Откуда ты?

– Я… я не… знаю, – запинаясь на каждом слове, ответила я.

– Я же говорил, что она не та, кого вы ищите. Я искал себе разнорабочего, а эта девка сама пришла. Блаженная сиротка, но неплохо ладит с животными.

– Блаженная? Такая же, как и те двое придурков? – хохотнул незнакомец.

– Вроде того, – пожал плечами мужчина, именуемый Бумфисом.

– Ладно, положи сюда руку, – велел он, протягивая мне ПК.

Сканер отпечатков пальцев! Этого точно не пройти!

Я в отчаянии посмотрела на Бумфиса и сильно удивилась, заметив едва различимый кивок. Затаив дыхание, положила руку на сканер. Мучительно долго компьютер сверял мои отпечатки пальцев и в итоге выдал отмену.

«Совпадений тридцать три процента».

Мужчина в недоумении посмотрел на меня. Похоже, он был уверен, что Бумфис лжёт. Но машина врать не может, так же, как и отпечатки. Теперь осталось понять, почему он не узнал меня по фотографии.

– Что ж, можешь быть свободна, Антайрина, – он выплюнул это имя с таким презрением и сарказмом, что невольно стало дурно. Он понимал, что что-то ту нечисто, но никак не мог этого доказать, потому вынужден отступить.

И они вышли.

Мы стояли ещё какое-то время, а затем движение продолжилось. Но спустя минут двадцать снова произошла остановка. Я не знала причин, и на всякий случай насторожилась. Дверь отворилась, на пороге стояла Дофа.

– Идём со мной. Бумфис велел забрать тебя, – заявила она с порога. В её голосе не чувствовалось вражды. Это было подобно капли воды в засуху. Я поднялась и робко, слегка пошатываясь, направилась к выходу. И как только свет упал на лицо женщины, я тут же вспомнила:

– Я тебя знаю! Ты та кроха!

Вот чего уж точно не ожидала, так это того, что Дофа отвесит мне затрещину.

– Это первое и единственное предупреждение. Назовешь меня так ещё раз и останешься без глаза или без зубов. Побольше уважения, малышка, – прошипела она.

– Извини, просто я… видела тебя.

Дофа толкнула меня в спину по направлению к фургону.

– Меня много кто видел. Иди внутрь, там и поделишься своими мыслями. А сейчас, будь добра, заткнись. Бумфис не любит слишком разговорчивых.

– Кто этот Бумфис?

– Мне заткнуть тебе рот? – грозно спросила Дофа.

Я послушно замолчала и склонила голову, разглядывая свои босые ноги. Было достаточно прохладно, и больше ничего не держало на улице. Я поспешила зайти в трейлер. Оказывается, это был целый караван из грузовых машин.

Дофа зашла внутрь следом, закрыв дверь на три замка. Затем она задвинула занавески на окнах, предварительно окинув улицу подозрительным взглядом. Караван тронулся. Женщина тут же превратилась в квочку-хлопотуху: добавила температуры на термостате, включила чайник, а затем стала перебирать какие-то вещи.

– Извини, что тебе пришлось столько времени пробыть в таких условиях, но это действительно спасло тебя.

– Спасло от чего? Почему я здесь? И что Бумфис такого сделал, что тот мужчина не узнал меня?

Дофа остановилась и окинула меня пристальным взглядом. Её губы были плотно сжаты, что воспринялось мной, как дурной знак. Она взяла зеркало со столика и протянула.

– А ты как думаешь?

Дрожащей рукой взяла подношение и, увидев в нем отражение, чуть не уронила. Удержать хрупкую вещь в ослабленных руках оказалось практически непосильной задачей.

На меня смотрела девушка с пшенично-белыми волосами и серо-голубыми глазами. И только общие черты говорили, что эта незнакомка является той самой Анаит Баер. Но теперь девушку в отражении звали Тайрина. Бумфис создал нового человека. Слёзы снова выступили на глаза. Я никогда не стану прежней, никогда не верну свою старую жизнь. Прежняя я умерла для остального мира.

– Поверь, это только тебе на благо. Тем более изменения тебе к лицу. Послушай моего совета, деточка, смирись.

Смирись. Конечно, я смирюсь, ведь нет другого выхода. Разве только смерть. Но не сейчас. Сейчас мне плохо и страшно.

– Зачем он забрал меня?

– Поверь, так будет лучше.

– С какой стати я должна тебе верить? Вы уроды, от вас можно ждать чего угодно! – отчаянно воскликнула я.

Маска сочувствия с лица Дофы была смыта злостью и неодобрением. Она поднялась и подошла вплотную. Мы оказались одного роста, потому что я сидела.

– Может, я и урод, но у меня есть дом и друзья. А ты никогда не станешь частью нашего мира, потому что ты – урод среди уродов, – сквозь стиснутые зубы процедила она.

В тот момент казалось, что это самые жестокие слова на свете. Но Дофа была права. В Талитану теперь заказан путь, а на южных землях я никогда не стану «своей».

– Извини, пожалуйста. Просто я ничего не понимаю. Что произошло? Почему меня ищут дома? Зачем Бумфис изменил мою внешность? Для чего я понадобилась Империи? Мне страшно, и я совершенно запуталась.

Как бы Дофа не пыталась этого скрыть, но выражение её лица смягчилось. Закипел чайник, женщина принялась заваривать какие-то пахучие травы.

– Я не хотела тебя обидеть. Просто нам с самого детства внушают страх перед… такими, как вы. А ты вовсе не страшная.

– Вот спасибо! – воскликнула женщина.

Анаит, с каких пор ты разучилась думать?

Но вместо очередной вспышки раздражения трейлер сотряс смех. Дофа смеялась низким грудным смехом. Долго и заливисто, даже утёрла выступившую слезу. Продолжалось это действие больше минуты.

– Потешила ты меня! Не смеялась так с тех пор, как Бам-Бам уронил банку с мукой Бумфису на голову! – сказала она, продолжая хихикать.

Дофа протянула мне дымящуюся кружку. Я отхлебнула, но тут же открыла рот в попытке остудить ошпаренный язык.

– Ваш страх – наша лучшая защита, поэтому мы и выживаем. Деточка, я бы хотела ответить на все твои вопросы, но, боюсь, что это не моё право. Бумфис всё тебе объяснит, когда мы прибудем на место. А сейчас ляг и поспи.

Только я хотела сказать, что совершенно не хочу спать, как широко зевнула, а веки приобрели свинцовую тяжесть. Уже будучи на грани я почувствовала, как Дофа забрала из рук чашку и укрыла меня чем-то тёплым и мягким.