Читать книгу Земля уродов - Илона Соул - Страница 6

С каждым шагом, доносившимся из-за двери, сердце меняло свой темп. То трепыхалось испуганной птичкой, то немело, словно камень. Казалось, они не угомонятся никогда, и весь план покатиться под хвост Императору. Моё тело чинно лежало на кровати, абсолютно без движения. Мышцы были в таком напряжении, что выкручивало суставы, а мысленно я была далеко отсюда.

Особого плана не было. Но было желание, и оно могло сравниться размерами разве что с океаном. Только бы дождаться, пока все улягутся…

«А что будет, если меня поймают?» – тревожно пронеслось в мыслях.

«Ну не убьют ведь, в самом деле!»

«А если всё-таки? Надеюсь, они будут милостивы».

«Ха! Кого ты обманываешь? Они ведь уроды!»

Делу это не помогало. Было очень страшно. Часы засветились тусклым светом, сообщая, что пришел второй час нового дня. Такое впечатление, что Картарэф не спит никогда. Сердце забилось ещё быстрее от холодящей душу мысли, что скоро рассвет.

Представляя себе разные ужасы, озадаченно поняла, что что-то мешает

В замке воцарилась тишина.

Молниеносным движением я перетекла в сидячее положение. Ноги так и рвались к выходу, но здравый разум ещё не совсем расплылся. Нужно немного подождать.

Добрых сорок минут я мерила комнату шагами по диагонали. Из глубин замка больше не доносилось ни звука. Зажмурив глаза и затаив дыхание, открыла дверь. Она скрипнула слишком громко для идеальной ночной тишины. Капля холодного пота скатилась по спине. Но ничего не произошло.

Овеваемая страхом и внезапно появившимся вдохновением я на цыпочках двинулась к лестничному пролёту. Мне казалось, что я крадусь по логову медведя. Если он проснётся, то точно сожрёт и не поперхнётся. Мысли, что никому нет дела, почему-то не посещали мою голову.

Спуск вниз прошёл гладко. Теперь осталось главное: кухня. Ещё утром я подметила для себя, что всю посуду уносили в некую тайную комнату в дальнем конце столовой. По моим предположениям там и находилась кухня. Несколько серебряных тарелочек, и герэнды будут более снисходительны. В этом я была более чем уверена. Тем более что я обладала ценной информацией об обитателях южных земель.

Огромная двойная дверь казалась неприступной горой. Хоть бы она не была заперта…

Не веря в собственные силы, я толкнула и… она поддалась. Не мысля себя от счастья, вбежала в столовую, словно за мной гналась стая диких псов. В темноте напоролась на стол, и он проехал несколько сантиметров по полу с противным скрипом. Сердце затрепетало, и я затравленно оглянулась на вход. Казалось, что эхо гулко отдаёт в коридорах по всему Картарэфу. Но это всего лишь происки перепуганной фантазии, которая с каждым шагом рисовала всё более страшные картины. Стараясь не обращать на это внимания, я направилась в сторону кухни.

Дверь была неприметной и маленькой. Ни на что не надеясь, я толкнула её. И там снова оказалось не заперто.

Наверное, обитатели замка любят поесть на сон грядущий.

И тут мой взгляд наткнулся на нечто блестящее. Это была тарелка. Руки предательски задрожали, пальцы нащупали гладкую поверхность. Это всего лишь тарелка, элемент быта. И эта штуковина может решить столько проблем. Ради этой вещицы ежедневно рискуют своей жизнью рудокопы. А здесь, на южных землях, навалом этого добра. И как эти уроды используют редчайший в мире материал? Едят из него.

Волна ненависти прокатилась по хребту. Тарелки, ложки, вилки и ножи полетели в сумку с некоторым остервенением.

Эти твари живут, как короли. Их ничего не волнует, не интересует. Жизнь обычного талитанца для них ничего не значит. Мы и так находимся под жёстким прессом Империи, пытаясь выжить каждый день, а они видят в нас только рабов.

Поставить талитанке под нос серебряную посуду – форменное издевательство! Мама была права: уроды – твари, обозлённые на весь мир.

Собрав сумку, прикинула вес. Тяжеловато, но оно того стоит! А теперь, нужно подумать… Главный вход, наверняка, закрыли на ночь, и вряд ли мне повезет в третий раз. Но не может просто такого быть, чтобы в замке не существовало других выходов.

Забросив сумку на плечо и придерживая её рукой, чтобы тарелки и ложки не звенели друг о друга, стала исследовать помещение кухни на предмет выхода из этого проклятого замка.

Если и в третий раз мне получится найти выход, то это и правда удача!

И, о чудо! Он действительно существовал. Рванувшись к двери, толкнула её и больно стукнулась носом. Как и предполагалось, было заперто. Никаких замочных скважин, задвижек или кодовых замков там не было. Поворочав ручкой, снова толкнула, но, естественно, никакого другого эффекта это не возымело.

Я присела на пол, предварительно спрятавшись за столом в темноте комнаты. Окружающая тишина оглушала. А собственные мысли были нечёткими и слишком хаотичными, чтобы рассуждать здраво.

Резкий звук открывающейся двери и неспешных шагов заставил холодок пробежаться по спине. Я забыла, как дышать, и мёртвой хваткой вцепилась в самое дорогое, что имела – в посуду.

Вошедших было двое, судя по голосам.

– Как давно ты их кормила? – тихо спросил парень.

– Четыре дня назад, – ответила девушка, явно довольная собой.

– Отлично. Сработают быстро. Она точно ушла одна?

– Да, я видела.

– Хорошо.

Понятия не имею, о чём они говорили, но больше меня заботило одно…

Дождавшись, когда снова воцариться идеальная тишина, я вскочила на ноги и подошла к двери. Наверное, когда Бумфис осветлил мне полосы, часть ядовитой жидкости попала в мозг. Другого объяснения просто не нахожу.

Дверь была открыта. Только вот открывалась в другую сторону.

Дрожащими руками потянула за ручку. Холодный морской воздух пахнул в лицо, придавая некоторой уверенности. Я на свободе! Почти…

А дальше всё было как в тумане. Я бежала настолько быстро, насколько позволяли лёгкие и балласт в виде тарелок. Тропа была усеяна камнями, а ветки цеплялись за волосы и хлестали по лицу, но это не останавливало, а только больше раззадоривало. На подъёме в гору пылкости поубавилось. Саднили руки и колени, несколько раз я спотыкалась и падала. Посуда гулко звякала, и я сильно удивлялась, что ещё за мной не гналась погоня, так как создаваемая мной какофония была слышна до самой Белой Империи.

Страшно хотелось пить. Споткнувшись на очередном камне, я поняла, что нужно сделать минутную остановку и сориентироваться на месте. Бросив сумку на землю, присела рядом, опершись о ствол дерева. И только в тот момент с изумлением поняла, что в лесу достаточно светло. Вокруг кружились мерцающие точки. Они создавали причудливые светящиеся узоры. Пахло ночными цветами, слышался шорох и писк ночных обитателей леса. Трава была сочной, густой и приятно щекотала ноги. Хотелось упасть в неё и лежать, глядя в звёзды. Несмотря на густые кроны вековых деревьев, было видно небо. Словно кусок тёмно-синей ткани, усыпанной блёстками.

Это не было похоже на обычный лес. Это вообще не было похоже на что-либо. Я словно оказалась в другом мире.

– А это что такое…

Взгляд был прикован к светящимся голубым точкам. Было что-то потустороннее в их мерцании. Двигались они плавно, то поднимаясь над землей на метр, то снова припадая к ней. И неспешно приближались ко мне.

Что-то в них было тревожное. Только вот что?

Светлячки разлетались от синих точек в спешном порядке. Теперь они все находились в кронах деревьев, и ни один не спустился ниже, а голубые точки продолжали приближаться. Странное чувство страха появилось из ниоткуда. И это чувство только усилилось, когда они замерли, стоило мне только подняться на ноги. Словно выжидали, как хищник в азарте ждёт, когда его жертва сорвётся в бегство, чтобы наиграться ею перед тем, как убить.

Точки больше не приближались. Они роились в нескольких метрах от меня, ждали. А ноги хотели сорваться с места. И чем быстрее, тем лучше. Медленно, слишком медленно для бурлящего в крови адреналина, нагнулась за сумкой. Точки повторили движение и припали к земле. Тарелки гнусно звякнули, и я на секунду зажмурилась, ожидая невесть чего.

Сигналом к бегству послужили уж совсем непонятные глухие удары. Краем глаза я заметила, как голубые светлячки рванули за мной. Ноги, казалось, бежали быстрее, чем остальное тело. Было страшно. Я слышала множество шагов, преследователи были везде. Вспышка осознания собственной глупости больно резанула перепуганный мозг: сумка осталась под деревом! В тот момент это казалось мне хуже смерти, хуже, чем быть пойманной. Резко остановившись, побежала в обратную сторону. Только бы добраться до сумки, там есть ножи…

Но, то ли фортуна посчитала, что с меня на сегодня хватит, то ли дорога стала ещё более каменистой, но подвернувшийся под ногу булыжник, в буквальном смысле стал камнем преткновения. Больно зацепившись ногой, я полетела вперёд, раздирая ноги и руки об острые камни. Дорога резко оборвалась, и я целую секунду находилась в свободном полёте. Желудок остался там, наверху, а тело продолжало падать. Знакомство с твёрдой землёй не оказалось приятным. Звучно рухнув в какие-то кусты, почувствовала, как весь воздух выбило из лёгких. Пальцы еле уцепились за какие-то корешки, и увлекательное падение прекратилось.

Некоторое время я лежала без движения, пытаясь вспомнить, как дышать. Когда боль немного утихла, и воздух вернулся в лёгкие, через силу разлепила веки.

Эти стеклянные глаза будут сниться мне до конца жизни. Если, конечно, я не умру на месте от разрыва сердца.

И не выдержав, закричала, что есть мочи.

Совсем рядом, в каких-то десяти сантиметрах от меня, лежала… лежало тело. Тусклого света луны хватило, чтобы увидеть всё то, чего видеть не хотелось. Желудок решил, что с него на сегодня достаточно таких впечатлений, и меня стошнило. Вскочить я не могла, так как попытка к бегству обернулась острой болью в правой ноге. Похоже на вывих.

Шок сменился оцепенением. Сотни светлячков спокойно кружили над растерзанным телом женщины. Все её внутренности буквально вываливались наружу, а разбрызганную повсюду кровь, я приняла поначалу за росу.

Отчётливо послышалось рычание. Наверху обрыва кружились жуткие голубые точки. В воображении вспыхнула яркая картина, как они набрасываются на одинокую женщину…

Попытка встать вновь не увенчалась успехом. Резкая острая боль заставила повалиться на землю. От неожиданной обиды на обстоятельства, слёзы покатились рекой. Я пыталась ползти, цепляясь за траву и всё, что подворачивалось под руку. Сил хватило только метра на три. Рычание послышалось совсем рядом.

Скрутившись в калачик, я зажмурилась, лавируя на волнах боли. А болело всё тело.

– Пожалуйста…

– Ты ещё кто такая? – резкий требовательный голос грозно прозвенел прямо над головой. Не дожидаясь, пока я соизволю ответить, незнакомец грубо схватил меня за руку и заставил посмотреть на него. Видимо, мой вид был настолько жалким, что парень отшатнулся и ослабил хватку.

– Кто ты? И что здесь делаешь? – тон его не стал мягче.

Но всё, что я смогла из себя выдавить:

– Там… она… – указала трясущейся рукой на злосчастные кусты.

Незнакомец вряд ли понимал, о чём речь, но на всякий случай решил проверить. И увиденное ему так же не понравилось, как и мне. Только вот выдержки у него оказалось больше.

– Ты! Что ты с ней сделала? – рявкнул он, указывая на меня пальцем. Рука была облачена в перчатку.

Что-то смутно знакомое скользнуло в памяти.

– А я тебя видела. В столовой сегодня утром, – проворчала я, не сводя взгляда с его пальца. Словно это была не конечность, а минимум дуло пистолета. Что-то подсказывало, что этому парнишке хватит сил, чтобы удушить меня этой же рукой.

Но мои слова, почему-то, заставили его отшатнуться. Незнакомец присел и внимательно стал вглядываться мне в лицо.

– Я не узнаю тебя. Последний раз спрашиваю: кто ты?

– Спроси у Бумфиса, – фыркнула я в ответ.

Этот совет не показался ему забавным. Схватив за руку, незнакомец рывком поднял меня на ноги. Из-за боли громко охнула, на глаза навернулись слёзы.

– Мне больно!

– Если ты мне сейчас же всё не расскажешь, то я за ноги буду тащить тебя до самого Картарэфа, – рявкнул он, но хватка ослабла.

Не хотелось ничего говорить. Он точно отведёт меня обратно, а этого никак нельзя было допустить. Тогда они узнают, что я пыталась сбежать. Узнают, что своровала серебряную посуду. А за это по голове точно не погладят.

Но мне было настолько плохо, что единственное, что я смогла из себя выдавить:

– Только уйдём отсюда. Как можно дальше.

Некоторое время парень с подозрением разглядывал меня с ног до головы. И чем больше смотрел, тем больше хмурился. А затем тяжело вздохнул и подхватил меня на руки.

– У меня нет времени тебя ждать и тем более жалеть.

Мы спустились ниже, отходя от злосчастного места. Снова послышалось жуткое рычание.

– Ты слышал это?

– Что?

– Там кто-то есть. Такие странные голубые точки.

– Голубые точки? О чём ты говоришь?

– Разве ты не видел? Такие, как светлячки, только больше и синего цвета.

– Никогда не видел ничего подобного, – отрезал он и опустил меня на землю, прислонив к дереву. А затем присел сам и внимательно уставился, явно давая понять, что я не вызываю у него доверия. Впрочем, он у меня тоже, как и обстановка в целом.

– Я слушаю.

– Меня зовут… Тайрина. Я приехала сюда вместе с караваном вчера утром. Бумфис забрал меня с приграничья.

– То, что ты знаешь имя Бумфиса, не даёт тебе ровным счётом никаких привилегий. Его много кто знает, и талитанцы в том числе. Что ты делала в лесу в такое время? Как ты нашла Лисану? Ты явно от кого-то бежала.

– Я знаю не только Бумфиса. Знаю ещё Дофу и Офелию, и мужчину, у которого шесть рук, и того, что ест гвозди. Не помню их имен…

– Фаир и Люс. Это опять не доказывает того, что ты приехала с караваном. Ты могла видеть их в цирке.

– Я никогда не была в цирке. До недавнего времени, даже не знала, что это такое. И до сих пор имею смутное представление.

– Отвечай на вопросы. Что ты делала в лесу в это время?

Да чего ты пристал ко мне? Может, я страдаю лунатизмом? Может, мне просто прогуляться захотелось?

Но внутреннее чутьё подсказывало, что встав в позицию и заупрямившись, я сделаю только хуже. Нужно было быстро придумать правдоподобную историю. Но на ум, как назло, ничего не приходило. Было больно, холодно и страшно.

И, не придумав ничего умнее, решила сказать правду. Частично.

– На самом деле меня зовут не Тайрина. Это имя дал мне Бумфис, а своё настоящее велел никому не говорить. Не веришь – спроси у него.

Парень, не моргая, внимательно вглядывался в моё лицо. Зародилось подозрение, что он прекрасно умеет читать мимику. Но от осознания этого факта легче не стало. Пришлось ещё больше сил тратить на то, чтобы контролировать каждое слово и действие.

Но неожиданно парень хмыкнул. А я смотрела на его перчатку и безрезультатно пыталась вспомнить имя. Что-то связанное с металлом…

– …металл, – вслух проговорила я.

– Это уже больше похоже на правду. Что ты делала в лесу? Как ты нашла Лисану?

– Я… гуляла… мне было интересно узнать как можно больше об этом месте. Хотела узнать, зачем Бумфис похитил меня. Хотела посмотреть, насколько велика разница между правдой и предрассудками.

– И как?

– Разница, всё же, существует.

– А теперь не заговаривай мне зубы. Спрашиваю в последний раз и советую ответить внятно: как ты нашла Лисану? Что ты видела? От кого ты бежала?

– От синих точек! Я ведь говорила!

Но этот ответ не удовлетворил незнакомца. Он встал на ноги и рывком поднял меня с земли. Ещё не успев понять, что происходит, меня взвалили на плечо, в очередной раз выбив весь воздух из лёгких.

– Что ты делаешь? Куда ты меня тащишь? – воскликнула я, повиснув вниз головой.

– К Бумфису. Будешь ему рассказывать увлекательную историю о летающих синих точках. Мне надоело слушать этот бред. Потому что ты врёшь.

– Но это правда! Не нужно меня вести к нему! – запротестовала я, вяло стукнув парня кулаком по спине. Он, казалось, даже не заметил этого.

– Ему об этом и расскажешь. И не дёргайся! Или потащу за ноги! – уж совсем недружелюбно рявкнул он.

– Не нужно меня к Бумфису! Пожалуйста… – от страха закладывало уши, а голос стал хриплым и писклявым.

– И с чего мне этого не делать, а? Я поймал незнакомку в лесу, возле трупа человека. Других подозреваемых нет. В своё оправдание ты несёшь какой-то бред и за каждым словом вклиниваешь Бумфиса. Здорово смахиваешь на сумасшедшую.

– Это вы сумасшедшие! Вы уроды!

Это вылетело быстрее, чем я успела подумать о последствиях.

– Тебе очень повезёт, если хоть капля из того, что ты сказала правда. Тогда тебя просто сочтут сумасшедшей. Но если ты имперская шпионка и сливаешь информацию о нас, уродах, то я лично сломаю твою шею. Поверь мне, – прошипел он, с ненавистью выделив слово «уроды».

Может, это случилось из-за возлияния крови в мозг, а может, из-за стресса, но я отчётливо услышала голос мамы:

Смирись, Анаит, и станет легче…

Наверное, она была права. Всё, чего я хочу и всё, за что берусь, в итоге обращается в прах. Я уничтожила её, уничтожила нашу тихую жизнь, разбила сердце Рэну. Разрушила хрупкое доверие всех. Испоганила свой единственный шанс на спасение. Спасение, которого не заслужила.

Теперь меня заклеймят убийцей. На благосклонность Бумфиса, того холодного отчуждённого человека, даже не стоит рассчитывать.

И в момент, когда незнакомец нёс меня в Картарэф, я не жалела себя. Нет, себя было не жалко. Глупость и неосторожность должны быть наказуемы. Было жаль потерянных возможностей, тех чувств, которых я никогда больше не испытаю.

И где-то на границе между саморазрушением и самобичеванием, я провалилась в небытие.

Небо над океаном просыпалось.

***

Холодный каменный пол давил на каждый сантиметр тела. Зудящие и ноющие раны заставляли поскуливать от боли. Нога вела себя относительно прилично, если я не пыталась её употребить по назначению. Болела голова, а желудок скрутило в узел от голода. Было холодно. Я полностью прозябла и сжалась в максимально маленький комок, чтобы согреться.

Хотелось кричать от бессилия. Но всё, что получалось – еле слышно стонать. Не помню, когда в последний раз мне было настолько плохо физически и морально.

Незнакомец с перчаткой дотащил меня до самого кабинета Бумфиса. Он разбудил его специально для того, чтобы сдать.

Помню тот свирепый взгляд. Он бы без сожаления сломал мне шею, но по какой-то причине не сделал этого. Я помню их, помню каждую деталь, каждое слово, всю ту брезгливость и ненависть. Как жестко швырнул меня Бумфис на этот каменный пол, с какой ненавистью захлопнул клетку.

Мои жалкие оправдания на них не действовали. Они не поверили ни единому слову.

– Будешь сидеть здесь, пока мы не выясним причину смерти Лисаны.

Сколько я здесь провела времени? Не знаю. Было темно или, может, это я ослепла.

Лучше бы они меня убили…

Громкое урчание желудка заставило скривиться. Пошевелившись, я громко застонала, потому что нога решила о себе напомнить. Тупая пульсирующая боль выбила слезу. Закусив губу, я попыталась привести себя в сидячее положение.

– Мам, я хочу к тебе…

Слезы хлынули градом. А за ними последовала ярость.

Что я сделала такого, чтобы терпеть это? За что? Зачем я пыталась бежать, если внутренний голос твердил, что это бесполезно? Зачем он похитил меня? От чего якобы спас? Лучше жить не стало.

Все мысли в один момент выветрились из головы. В коридоре послышался мелодичный свист. Оторвав голову от коленей, я попыталась разглядеть в темноте хоть что-то. В коридоре становилось всё светлее, а свист становился всё громче, пока из-за порога не появился кто-то с фонариком в руке.

Луч искусственного света, бивший в глаза, был сравним разве что со взрывом солнца. Свистуна рассмотреть так и не удалось.

– Привет. Ты что там делаешь? – прозвучало удивлённо.

– Убери свет, – прохрипела я, с трудом отлепив язык от нёба. Во рту была пустыня.

– Ой, извини, я не хотел. Ты как здесь оказалась? Как тебя зовут?

С опаской открыв глаза, я увидела, что фонарик лежит на земле и светит в противоположную сторону. С той стороны решётки на корточках сидел парень. Его лицо было мне смутно знакомо.

– Тайрина, – ответила я, не зная, что ещё сказать.

– Давно ты здесь? – не отставал он.

Кажется, его волосы были светлые, про всё остальное не могу сказать. Глаза слишком привыкли к темноте, и было сложно воспринимать хоть какой-то свет. Но радует, что я хоть не ослепла.

– Не знаю. День. Или больше.

– Так… – его голос показался мне недовольным. А может, всё портило эхо, гулявшее по углам.

– Тебя Бумфис сюда засадил. Только он мог вытворить что-то подобное. Что ты такое ему сделала?

– Пыталась сбежать. Случайно наткнулась на труп. Меня нашёл один из «ваших», с длинной перчаткой на руке. И сдал Бумфису, обставив всё так, что я оказалась убийцей, – почему-то было очень легко всё это говорить. Наверное, потому что было уже всё равно, что со мной случится в дальнейшем.

Моя жизнь не представляет абсолютно никакой ценности ни для уродов, ни для талитанцев.

– Аргес. Так ты талитанка? Новенькая? – незнакомец выплюнул имя с явным презрением.

– Угу… а ты…?

– Ситар. Убийство? Лисана… – охнул он, прикрыв рот ладонью.

– Я не убивала её… честно… она… была мертва, когда я её нашла! Я не убивала её! – получилось намного громче и истеричней, чем я предполагала.

– Эй! Тише… ты её не убивала. Это ясно, даже ребёнку.

Не может быть… Он мне верил! Наверное, единственный из всех здесь присутствующих. И во мне зародилась крохотная искорка надежды.

– Да тебя всю трясёт! Он вообще в своём уме? – воскликнул Ситар, вскакивая на ноги.

– Помоги мне, пожалуйста, – после этой фразы тишину разорвало громкое урчание моего живота.

– Не переживай, я скоро вернусь, – выпалил он и сорвался с места.

Исчез свет, исчез его голос. Я снова осталась одна в тёмной холодной клетке. Мрачные мысли, напуганные внезапным вторжением, стали выбираться из своего укрытия и слоями ложились на мою больную голову.

Секунды тянулись как дни, минуты, как месяцы. А может, так и было. Может, я уснула, а может, всё ещё была в сознании, но перед глазами начали мелькать образы. Обрывки фраз, лица, пейзажи. Что-то, чего я, возможно, никогда не видела. Это был бред. Воспалённое сознание так пыталось меня развлекать, показывая бессмысленное кино в голове.

Смирись, и станет легче…

Интересно, а умирать страшно? Больно ли это? А что потом? Что случится после того, когда сердце сделает свой последний удар? Меня просто не станет. Этот мир, такой привычный и родной, продолжит своё существование уже без меня, даже не заметив исчезновения одного из своих детей. Обидно.

Никто не придёт.

Всё, что остаётся – окунуться в эти странные видения и надеяться, что больше я не проснусь.

И словно в опровержение моих мыслей, в коридоре послышались звуки шагов. Приоткрыв глаза, я обнаружила, что снова стало светлее.

Это был Ситар. Фонарик он держал зубами, так как руки были заняты подносом с едой. Увидев это, рот наполнился слюной, а желудок радостно заурчал, заглушая любые другие звуки. Присев на корточки, парень аккуратно поставил поднос на землю.

– Эй, ты там жива? – бодро осведомился он.

– Не уверена.

– Тебе придётся встать, чтобы взять еду.

Попытка пошевелиться заставила захныкать от боли в ноге, но голод был сильнее. Стиснув зубы, цепляясь за стену, я поднялась на одной здоровой ноге, стараясь практически не опираться на больную.

Если парень и испытывал ко мне жалость, то очень хорошо её скрывал. Он смотрел на меня, как смотрят на больного блошистого щенка.

Открыв небольшое окошко, он протянул мне тарелку с рыбой и рисом, затем вторую тарелку с булочками и большую кружку.

– Спасибо… – голос дрогнул.

Дрожащими руками ухватилась за кружку. Оттуда пахло черносливом, который я на дух не переносила с детства, но жажда была сильнее. Я выпила всё содержимое, абсолютно не чувствуя вкуса, и ощутила некую эйфорию.

– Бумфис не самый ласковый человек в этом мире, но он никогда не морил никого голодом. Что в тебе такого, Тайрина?

С ответом я медлила, отчасти из-за того, что не знала, что ему сказать, отчасти из-за того, что рот был набит едой. Я подняла руку, призывая немного повременить с расспросами.

– Конечно, жуй. Не подавись, – хмыкнул он.

Едва успев проглотить самую вкусную рыбу, что только доводилось пробовать, я задала вопрос, который меня мучил.

– А тебе… ничего не будет за это?

– За что? – его брови удивленно поползли вверх.

– За то, что ты помогаешь мне.

Ситар саркастически хмыкнул и скрестил руки на груди. Теперь он смотрел на меня, как на щенка, который тявкал на старого матёрого льва.

– Нет. Ты не выглядишь, как преступница. Полагаю, что ты бы спокойно не смогла отрубить голову курице, не говоря уже об убийстве человека, – ответил он, не отводя от меня пристального взгляда. От этой фразы еда застряла в горле огромным комом. Жаль, что запить уже нечем, так что пришлось мучиться и судорожно глотать, чтобы отвратительное чувство исчезло.

– Тот парень, Аргес, думает, что я шпионю на Империю.

Ситар расхохотался. Так искренне, что даже смахнул выступившую слезу. Пища делала своё дело. Некоторая ясность вернулась в голову, а глаза более или менее привыкли к такому освещению. Я внимательно рассматривала парня: светлые, коротко остриженные волосы; смуглая кожа; большие карие глаза; аккуратный ровный нос и достаточно пухлые губы. Его фигура была крепкой, рельефные мускулы даже одежда не скрывала. Он был красив, что тут сказать.

– Прости за откровенность, но ты выглядишь слишком немощной и не походишь на шпиона. У Аргеса паранойя, не удивляйся. Этот придурок во всех и в каждом видит врага. Просто постарайся больше с ним не сталкиваться.

Шальная мысль закралась ко мне в голову.

– Так ты выпустишь меня? – спросила я, с надеждой глядя на Ситара.

Он прекратил смеяться.

– Увы, но я не могу этого сделать. У меня нет доступа к ключам от камер. Это может сделать только Бумфис или кто-то по его приказу, но я говорил с Люцией. Она сказала, что попробует с этим разобраться.

– И что же мне делать?

– Ничего. А что ты можешь? Её сейчас нет в Картарэфе, но к вечеру должна вернуться. Так что просто жди, когда за тобой придут, – на этих словах, он поднялся на ноги, отряхивая штаны от пыли.

Парень уже собрался уходить, но я его остановила:

– Ситар…

– Что?

– Спасибо.

Он хмыкнул и, ничего не ответив, зашагал в сторону выхода, но почти сразу же остановился. В этот раз мне было интересно, что послужило этому причиной. Через несколько секунд я снова увидела парня. Ситар снял с себя кофту и протянул её сквозь решётку. Я лишь окинула его вопросительным взглядом.

– Возьми. Не шерстяное одеяло, конечно, но всё лучше, чем ничего.

Я приняла подношение с некоторым трепетом. Он не обязан был этого делать. Он в целом не обязан был мне помогать. Но сделал это.

– Спасибо. Правда. Ты не должен был…

– Не разбрасывайся словами. Иногда они имеют большую ценность.

И, больше ничего не говоря, скрылся из виду. Плотно закутавшись в кофту, я доковыляла до дальнего угла камеры и села. Желудок больше не урчал, во рту не было пустыни, и больше не было так сильно холодно. От кофты исходил сладковатый аромат её владельца.

Возможно, не всё ещё потеряно. Человеку свойственно паниковать в подобных ситуациях. Наверное, я бы выиграла конкурс среди всех паникёров Неоленда! Примостив голову на коленях, я почувствовала, как веки стали неимоверно тяжёлыми, а тело немного расслабилось. Боль никуда не делась, но теперь она была вполне сносной. Странные образы снова закружились перед глазами.

И я не заметила, как уснула.