Читать книгу Найти богиню. Фантастический роман с пародийным уклоном. Издание 2-е - Илья Тамигин - Страница 5

12500-й год до нашей эры. Примерно.

Мохнатое чудовище стремительно разворачивается ко мне и угрожающе трубит. Я бросаюсь в сторону и в подкате перерубаю ему сухожилие на задней ноге. Зверюга издает вопль боли и пытается достать меня хоботом, но я проворнее! Увернувшись, я подсекаю и вторую ногу, и мамонт грузно оседает на землю. В глазах его ярость, боль и бессилие. Загонщики медленно стягиваются поближе. Я предостерегающе кричу, но поздно: мамонт взмахивает хоботом и мой оруженосец Марган отлетает на дюжину шагов с переломленным позвоночником. В этот момент я с разбегу вспрыгиваю на кочковатую спину животного и с размаху опускаю меч на волосатую шею, надеясь попасть между позвонками и перерубить спинной мозг. Меч неуклюж, баланс у него плохой, я так и не научился обрабатывать отливку, но острота лезвия замечательная, она обеспечивает глубокое проникновение в плоть. Рана распахивается, из неё хлещет водопад крови. Значит, я умудрился пересечь яремную вену, но не хребет… Жаль!

Мамонт уже не трубит, а хрипит, и вслепую ищет схватить меня хоботом. Я уворачиваюсь, спрыгиваю с загривка и добиваю его ударом в сердце, вогнав все три локтя клинка по самую рукоятку пониже левой лопатки. Охотники вопят от восторга. Все кончено. Теперь у племени есть мясо!

Все подергивается странной дымкой, моя рука, держащая меч, стремительно превращается в подобие сухой ветки… Я просыпаюсь и осматриваю себя. Увы! Где могучие мускулы, где гладкая, упругая кожа? Тощее, высохшее в мумию, морщинистое тело… Я старик… Сколько раз выпадал снег, сколько сезонов миновало – я не помню. Сотня? Тысяча? Не помню… Все сливается в череду дней, мало отличимых друг от друга. Скоро, очень скоро я умру… но пока только задремываю.

Снова сон, повторяющийся едва ли не каждый день: чужая планета надвигается на меня, заполняя все поле зрения, и невозможно отвернуть, чтобы избежать её нежелательных объятий. Удар! В глазах темнеет… Э, да мы совершили посадку, а не разбились! Однако взлететь, увы, оказалось не суждено, потому что вышедший из строя компьютер счетными палочками не заменишь. Главное – не уходить от корабля, это первое правило выживания потерпевшего крушение. Я и остался здесь. Где это, «здесь»? Север безымянной планеты, которую мне повезло, в кавычках, открыть. Корявая каменисто-болотистая суша на границе с серым, вечно холодным морем. Конечно, я определил координаты, но кому они нужны? Помощь не пришла… и не придет… Если бы спасатели получили сигнал, то уже давным-давно прилетели.

Я просыпаюсь.

Как же холодно! Подкинуть, разве, дровишек в очаг? Лето в разгаре, а ветер с моря ледяной, до костей пробирает… По утрам на траве заморозки. Ледниковый период, что поделаешь. Вон он, ледник-то, на северо-западе виднеется. Красивый, искрится на солнышке радугами алмазными… До него десять дней бега. Высота – пять полетов стрелы. Старшина охотников докладывал вчера, что там, у подножия льда, сейчас пасутся мамонты, стадо голов, этак, в восемьдесят. Будет большая охота! Шкуры, мясо на всю зиму (а зима-то здесь – две трети года!), бивни. Из них много чего нужного в хозяйстве вырезать можно, ну, и для обмена. С юга и с запада каждое полнолуние приходят соседние племена на базар, меняют меха, самородную медь и золото на оружие, зерно, овощи, китовый ус и китовый жир.

В окно, завешенное колеблемой ветром шкурой оленя, видно мой корабль. Он разграблен, почти ничего не осталось: корпус пошел на ножи, наконечники для копий, мечи и топоры. Хоть какая-то польза, а? Сам же и помогал, демонтируя силовую установку, чтобы построить плавильную печь. До сих пор работает! Остальные приборы – увы! – здесь применения не нашли. Разобрали на винтики и проволочки, наделали блестящих украшений: браслетов, сережек. Не жалко! Пригодились и осколки стекла, из которых удалось отлить несколько линз. Корявых, конечно, но добыть огонь можно. После мечей и топоров это главное сокровище.

Людей моего племени (язык не поворачивается назвать их гуманоидами!) я научил сеять злаки, из которых они пекут хлеб и варят пиво (это уже не я, сами додумались!), ткать полотно из льна, искать железную руду – в болотах её много – и выплавлять из неё железо. Показал, как колесом пользоваться. Письменность, а как же! Освоили все двадцать четыре руны. Местный язык достаточно примитивный – в смысле фонетики, да и лексики тоже, поэтому пришлось напрячься и научить их говорить по нашему. Теперь стараются, Сказитель и его ученики пишут помаленьку на пергаментах, худо-бедно фиксируют историю, в основном в виде песен и саг. Люди… Да, это люди, ибо у меня от множества жен родилась уйма потомков. Удивительно, конечно, такое совпадение генетического кода! Думаю, однако, что это не случайно: видимо, Предтечи, заселяя Галактику, не баловались разнообразием. Жизнь, созданная по их образу и подобию, годится для большинства кислородных планет. Пять населенных планет за последние две тысячи лет открыто, моя – шестая, – и везде наши, так сказать, братья. Кроме одной… забыл название… там раса специфическая, на нас похожая, но генетически мало совместимая: потомство от смешанных браков бесплодное, да и уродства часто бывают. Наверное, местные успели мутировать маленько под радиацией своего светила. Мои правнуки и праправнуки тоже несколько отличаются от здешних смугловатых аборигенов: они светлокожие, светлоглазые и светловолосые. Также они несколько выше ростом… То-есть, похожи на меня.

Однако, надо бы согреться как следует, а то мысли путаются! Колотушкой бью в медный гонг, чтобы позвать младшего жреца Воргу. Вот он входит, один из моих потомков: голый по пояс, несмотря на ледяной ветер, одетый лишь в меховые штаны и мокасины. Изумрудно-зеленые перья зимородка (знак сана) воткнуты в волосы. Торс лоснится от медвежьего жира.

– Подбрось дров в очаг! – приказываю я ему, – И позови Корена. Я буду говорить с ним.

Ворга бросает на угли несколько поленьев и исчезает.

Пламя взвивается, гудит. Тепло наполняет комнату, проникает в кровь. Хорошо! Протягиваю к огню руки: это руки старика. Набухшие вены, сморщенная, сухая кожа, узловатые суставы пальцев. Пальцы дрожат, и я ничего не могу с этим поделать. Проклятые годы! Да, пора…

Входит Корен, старший жрец, тоже мой потомок. Молча садится по другую сторону очага. Правильно себя ведет, говорить первым должен старший. Я отхлебываю козьего молока, чтобы прочистить горло, и начинаю:

– Я скоро уйду. Когда это случится, возложите моё тело на костер и над моим прахом насыпьте курган из камней.

– Я слышал тебя, Великий! – склоняется Корен.

– Далее: Золотую Деву ты и Ворга спрячете в самом укромном месте, какое только сможете найти. В пещере, глубоко в земле, чтобы никто никогда не приблизился к ней. Она должна жить вечно! Место забыть.

– Я слышал тебя, Великий! – снова склоняется жрец, – Но, как же люди будут поклоняться богине, если к ней не будет доступа?

– Тайно сделайте её изображение из дерева, покройте его золотом. Люди не заметят подмены. Копите принесенные жертвы. В трудный для племени час эти богатства можно будет выгодно обменять на что угодно: еду, военную помощь…

Говорить становится все труднее, не хватает воздуха. Я снова отпиваю молока. Это – единственная моя пища, ибо зубов нет ни одного, а желудок ссохся и не принимает даже кашу. Отдышавшись, продолжаю:

– Начинайте немедленно! Когда статуя будет готова, уходите с Золотой Девой…

Корен молча кивает и уходит, повинуясь моему знаку. Я знаю, что он сделает все, как приказано.

Золотая Дева… Пытаюсь вспомнить её имя – и не могу! Это плохо. Нельзя забывать товарища, свою последнюю связь с родиной. Она мой второй пилот, юная девушка, на момент аварии находившаяся в анабиозе. Золотистая изолирующая пленка (отсюда и прозвище!) сохранит её много тысячелетий. Я надеюсь, что когда-нибудь в будущем мою подругу найдут, разбудят, и она сможет вернуться домой. Для неё пролетит только миг. Люди верят, что она приносит удачу в охоте и битвах, и считают её богиней, а меня – полубогом и героем. Что ж, я привык…

Веки неудержимо слипаются. Я откидываюсь на ложе, усланное шкурами, и засыпаю. Навсегда.

Наутро тягучий звук Большого Гонга разнесся над пещерным городом-становищем. Люди выходили из домов, тревожно глядели на сторожевую башню: не развивается ли на ней красный вымпел, знак войны? Нет, вымпел висел черный, знак смерти. Такой поднимали в случае смерти кого-либо из вождей, или гибели отряда воинов, или когда на племя надвигалась чума. Но чумы сейчас нет, мужчины все целы…

На площади постепенно собиралась толпа. Все стояли тихо, ожидая объявления грустной вести. В полдень на помост взошли верховный вождь Тарга, главный охотник Свен, старший жрец Корен и сказитель Борра. Вождь поднял руки, призывая ко вниманию. Все стихли.

– Дети мои! – разнесся над площадью мощный голос Тарги, – Сегодня Великий ушел от нас!

Толпа дружно охнула. Женщины зарыдали. Все опустились на колени и посыпали головы песком в знак скорби, ибо Великий был с ними всегда. Давно умерли люди, видевшие его приход с неба, с тех пор сменилось несколько поколений!

Тарга продолжал:

– Тяжело расставаться с Отцом и Учителем, ниспосланным нам богами из Верхнего Мира, человеком, чьё огромное сердце билось для всех нас, человеком, вокруг которого сплотилось множество кланов, образовав наше могучее племя! Всему, чего мы добились, мы обязаны Ему!

Он говорил ещё долго, перечисляя все великие деяния усопшего. Люди, терзаемые горем и гнетущей пустотой в душе, внимали.

Затем, за южной стеной, тело, завернутое в полотно, возложили на погребальный костер со всем, что может понадобиться для путешествия в Верхний Мир: огромный меч, копьё, щит из крепчайшей кожи мохнатого единорога, украшенный литым диском с орнаментом, заплечная корзина с едой, а также личные вещи Великого, принесенные им со звезд: шлем и странная плоская пластина в ладонь величиной с гладкой, как зеркало, поверхностью, на которой, если провести пальцем, высвечивались загадочные знаки. На костер взошла и одна из ранних жен Великого – дряхлая (шестидесятилетняя!) старуха Тану, с браслетами на руках и ожерельем на груди, одетая в лучшее льняное платье, расшитое драгоценным жемчугом.

Тарга поджег факелом обильно политые китовым жиром брёвна. Языки пламени, гудя и ревя, взметнулись в низкое, затянутое тучами небо. Фигура Тану исчезла в дыму. Корен и другие жрецы затянули погребальную песню. Племя принялось справлять тризну…

Курган над прахом Великого начали насыпать сразу, как только остыли угли.

– Алларк! Ты лучший из резчиков по дереву. Согласно последней воле Великого ты вырежешь из крепчайшего мореного дуба изваяние Золотой Девы, дабы невозможно было отличить копию от оригинала. Об этом никто не должен знать, поэтому ты не выйдешь из святилища, пока не закончишь.

Алларк, мозолисторукий пожилой мужчина лет сорока, с достоинством поклонился:

– Я слышал тебя, жрец! Но это сложная работа, она займет много времени!

– Теперь я Верховный Жрец, называй меня «Святейший».

– О! Святейший, я слышал тебя!

Корен остро взглянул на него, не посмел ли улыбнуться? Нет, серьёзен. Значит, проникся.

– Сколько же времени тебе надо, мастер?

Алларк поскреб бороду, растопырил пальцы:

– Если я начну прямо сегодня, то… думаю, к весне, когда растает снег.

– Да будет так! Иди, Ворга проводит тебя. Он будет с тобой неотлучно, чтобы ты ни в чем не нуждался во время работы.

– Но, мои инструменты?

– Они уже там.

– А… моя семья?

– Их известят.

Ворга крепко взял мастера за плечо:

– Пошли!

Корен проводил их тяжелым взглядом.

Короткое лето перетекло в осень. Тучи гусей и уток много дней покрывали небо, стремясь на юг. Все, кто мог держать лук, без устали пускали стрелы, и каждая падала с добычей. Женщины и подростки солили птицу заранее заготовленной морской крупной солью. Затем выпал снег и наступило время оленьей охоты. Неисчислимые стада половодьем разлились по равнине на три дня бега. Мясом и шкурами заполнили все хранилища! Люди славили Золотую Деву и, в благодарность за изобилие, приносили в Святилище щедрые жертвы: изделия из меди и железа, соль, золото.

На долгие семь лун воцарилась зима. Метели, снегопады, вьюги. Море замерзло, стало возможным охотиться на тюленей и моржей из засады около полыньи. Богиня благоволила людям, часто награждая их Небесными Огнями, причудливо мерцающими и танцующими на небосводе.

Вот и весна! Южные ветры принесли первые дожди, съевшие снег за несколько дней. Лёд на реке треснул и вздувшаяся стремнина понесла его в море.

Корен сидел, сгорбившись, у очага, на котором тихонько булькал котел с отваром трав, дающий ясность мыслям и бодрость телу, когда вошел Ворга:

– Святейший! Алларк закончил работу.

Верховный Жрец кивнул и медленно встал. Запахнув плащ, вышел из дома. Идти до Святилища было недалеко, всего три полета стрелы. Прошел зал для жертвоприношений. Вот и зал с Золотой Девой, лежащей на постаменте. Сюда непосвященные допускаются только раз в год, на Праздник Урожая. Забежав вперед, Ворга распахнул плечом тяжелую дверь в соседнее помещение, ранее служившее жилищем дежурного жреца. Корен, пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, вошел. Алларк, заросший за девять лун бородой до самого пояса, радостно шагнул навстречу:

– Я исполнил твоё повеление, Святейший!

Тот слегка отстранился, ибо от мастера несло козлом – девять лун не мылся.

Комната была круглая, небольшая, всего шестьдесят шагов в диаметре. Свет проникал через три узких окна и отверстие в высоком потолке, служившее также дымоходом. В центре пола тлел очаг. Пахло опилками, китовым жиром для светильников и грязными шкурами. В нескольких шагах на верстаке лежала статуя. Верховный Жрец подошел, придирчиво всмотрелся: изваяние было в точности похоже на Золотую Деву! Лицо спящей богини легко улыбалось, ресницы, казалось, чуть трепетали. «Даже ресницы! Как же он умудрился? Ну, мастер!» – восхитился Корен, скользя взглядом по фигуре. Как она прекрасна! Только немножко худенькая: талия слишком тонкая, с вынашиванием детей могут быть трудности… но богине это нипочём! К тому же, это не она, а её изображение. Глянул на тонкие длинные пальцы с полированными ногтями, сжимающие такой же, как у Великого, предмет, похожий на зеркальце. Осторожно провел ладонью по щеке статуи: полировка замечательная! Дерево было гладким, как стекло, и нигде не видно следов резца.

– Я доволен твоей работой, мастер! – обернулся он к почтительно ждущему Алларку.

Тот просиял:

– Моя надежда сбылась! Я не разочаровал тебя, Святейший! Позволено ли мне будет сейчас вернуться домой?

– Да.

Алларк наклонился, чтобы взять сундучок с инструментами, и в этот момент Корен коротко и точно ударил его кинжалом в шею, в ямку под черепом. Лучший в племени резчик умер мгновенно. Ворга, стоявший в дверях, потрясенно охнул.

– Так надо, Ворга! – грустно пояснил Верховный Жрец, вытирая кинжал обрывком шкуры, – Мы должны сохранить тайну. Так приказал Великий!

– Но… но… как же так? Он же твой брат, сын твоего отца! – изумленно пуча глаза бормотал Ворга.

– Да, это так. Я любил моего брата и скорблю о нём. Но я Верховный Жрец, и служу Богине. Её тайна – превыше всего.

– И что теперь? Его семья…

– В день, когда Алларк приступил к работе, я сообщил его жене, что медведь растерзал нашего мастера за западной стеной. Семья возложила останки на костер и справила тризну.

Ворга не стал спрашивать, чьи это были останки.

Корен тяжело вздохнул:

– Ночью ты унесешь тело подальше от города и закопаешь.

– Закопаю?! Но он же не бродяга, он наш, он… был уважаемым членом племени! Закопать, как собаку!?

– Ты что, хочешь устроить ему костер? Пойми, дело тайное!

Глаза Корена угрожающе сверкнули.

Ворга склонился:

– Я слышал тебя, Святейший! Все будет исполнено!

Вечером следующего дня Ворга вошел в мастерскую Рагнара, кузнеца. Тот стоял у верстака и тянул медную проволоку, медленно наматывая её на катушку.

– Приветствую тебя, Рагнар!

Кузнец обернулся:

– О, Ворга! Я тоже приветствую тебя категорически! Проходи, присаживайся!

Борода его раздвинулась в улыбке, стали видны крупные желтые зубы.

Ворга сел на лавку. Он медлил начинать разговор, обрекающий этого хорошего человека на смерть.

– Не разделишь ли ты со мной трапезу, жрец? – учтиво предложил Рагнар, кланяясь, – Я как раз закончил работу и собирался перекусить!

– Нет. Я пришёл… в общем, Святейший… он приказал тебе прийти без промедления, – промямлил Ворга, отводя глаза, – И возьми свои инструменты.

– Какие, жрец? У меня их много! – удивился кузнец.

– Возьми те, которыми ты работаешь по золоту.

– Ладно! Только золота у меня нет.

– Святейший выдаст, сколько надо.

Пожав плечами, Рагнар уложил в сундучок инструменты. Они вместе вышли из мастерской и направились в Святилище. Время было позднее, и прохожих было мало. Никто ни разу не окликнул их. В Святилище Корен встретил их в парадной мантии из шкур барса и головном уборе из перьев птицы Жарр. Кузнец подобрался, сообразив, что дело серьёзное, раз Верховный Жрец встречает его в таком официальном виде. Обычно этот наряд одевался только в дни больших молений.

– Рагнар-кузнец! – поднял правую руку Корен, – Я призвал тебя для выполнения важнейшего и секретнейшего задания! Клянешься ли ты сохранить тайну?

– Клянусь, – пожал плечами кузнец, – А в чем дело?

Втроем они прошли в комнату, где на деревянном пьедестале лежала статуя Золотой Девы. При виде её Рангар охнул.

– Ты покроешь это изваяние золотом, тончайшим слоем, – объяснил Корен, зорко следя за выражением лица Рагнара.

– Да, Святейший, я могу это сделать. Но, зачем эта статуя?

Корен вздохнул. Надежда, что Рагнара удастся пощадить, улетучилась.

– Я отвечу тебе, когда ты закончишь работу и получишь вознаграждение. Сколько времени тебе нужно, кузнец?

Рагнар ответил не сразу. Сначала он обошел вокруг статуи, внимательно присматриваясь и трогая пальцем. Затем он обернулся:

– Мне понадобится одна луна, Святейший. А сколько ты мне заплатишь?

– Награда будет велика, останешься доволен, – уклончиво произнес Корен, скрестив пальцы за спиной, дабы уберечь себя от греха лжи, – Начинай прямо сейчас. Ворга проследит, чтобы ты ни в чем не нуждался.

– Э, нет! Сейчас плохой свет, да и устал я за день. Вот утром, с новыми силами…

– Да будет так!

За день до следующего полнолуния Рагнар сообщил Ворге, что работа закончена. Тот позвал Корена и они вместе вошли в мастерскую. Статуя была покрыта золотом столь искусно, что отличить от оригинала было невозможно. Единственным отличием было сияние полированного золота, в то время, как настоящая Золотая Дева была матовой.

– Я доволен, мастер. Вот твоя награда! – протянул кузнецу золотой слиток Корен.

Слиток был величиной в три сложенных вместе больших пальца.

– Ценю твою щедрость, Святейший! – обрадованно воскликнул Рагнар, улыбаясь.

У Ворги отлегло от сердца: значит, Святейший решил оставить мастера в живых! Иначе, зачем бы он дал ему золото?

– Ну, раз все довольны, то я пойду домой? День был жаркий, мне не терпится выпить доброго пива! – нетерпеливо затоптался Рагнар.

– Принеси пива, Ворга! – улыбнулся Корен, – Там, в моих покоях, стоит жбан. Мы выпьем его вместе.

Пиво было принесено и налито в деревянные кубки. Все выпили. С последним глотком Рагнар захрипел и упал, стукнувшись головой об угол верстака.

– Что это с ним? – воскликнул Ворга встревоженно.

– Он умер, – грустно сказал Корен, наклоняясь и трогая шейную артерию кузнеца.

– Но, как же так? Ведь он поклялся…

Верховный Жрец вздохнул:

– Должен ли я объяснять тебе все с начала?

Когда следующая луна была на ущербе вполовину, Корен и Ворга, сопровождаемые двумя дюжинами воинов, отплыли вниз по реке на новеньком, только что построенном кнорре. На корме, укрытый промасленным полотном, стоял узкий ящик. Выйдя в открытое море, корабль повернул на восход. Море сверкало в лучах полуденного солнца, берег то скалился черными неприступными скалами, то улыбался длинными пляжами, кишевшими тюленями. И птицы, птицы везде! Воины размеренно гребли длинными веслами, улыбаясь во всю ширь бородатых потных лиц.

«А светловолосых-то из них едва ли не четверть!» – с интересом подметил Корен, – «Сильное семя посеял Великий!»

– Куда мы плывем, Святейший? – тихо спросил Ворга.

– Подальше от Города. Нам нужен остров, где мы спрячем богиню, чтобы её никто никогда не нашел.

– И тогда ты убьешь меня?

– Нет. Я знаю, что ты будешь хранить тайну Золотой Девы, ибо ты – её жрец. А дорогу обратно никто не найдет, островов много, и один от другого не отличить.

Путешествие было долгим, целых две луны. Они миновали множество островов, пока, наконец, ранним утром не пристали в маленькой бухточке, окруженной острыми скалами. Велев команде ждать, Корен пошел на разведку. С трудом преодолевая труднопроходимые камни, он к полудню нашел подходящую пещеру. Вернувшись на корабль, он отвел Воргу в сторону:

– Завтра мы завершим начатое.

Ящик с Золотой Девой они тащили вдвоем долго, и только к вечеру, совершенно измученные, дошли до пещеры. Там Корен снял с ящика крышку и в последний раз полюбовался на светлый лик богини. По обычаю положил два меча в ногах и в головах ложа. Ворга тем временем поставил корзину с едой: вдруг Богиня проснется и захочет есть? И другую, с платьем из шерсти для лета и малицей из оленьих шкур – для зимы, а также мокасины и унты. Затем они устроились на ночевку, ибо в темноте до корабля было не дойти: кому охота сломать ногу?

Утром жрецы вернулись в бухту, предварительно наложив на остров заклятье, чтобы никто не осмелился приблизиться к месту упокоения богини.

– Идем домой! – приказал Корен воинам, чувствуя огромное облегчение в душе.

Приказ Великого был выполнен!

Время неторопливо текло над городом-становищем. Сменялись поколения, Племя росло и процветало. Ушел в Верхний Мир Корен, и Верховным жрецом стал Ворга. Будучи уже глубоким стариком – ему сравнялось семьдесят зим – он однажды взял пергамент и, не разгибая спины, целый день что-то писал. Когда младший жрец Акнир принес вечернюю пищу, Ворга был мертв. Перед ним лежал пергамент, исписанный рунами. Акнир попытался прочесть, но не смог: руны не складывались ни в одно знакомое слово. Тем не менее, он уложил пергамент в деревянный футляр и отнес в хранилище свитков.

Ледник постепенно таял и, скользя по смазке талых вод, потихоньку полз на воcход и полдень, дробясь по пути на несколько потоков. К тому времени, когда он достиг кургана, город-становище был уже давно покинут людьми. Войны, эпидемии, откочевка дичи, перемена русла реки – многое произошло за века и тысячелетия. Большую часть племени поглотили другие народы, другая, меньшая часть, погибла. Но самая малая часть уцелела на необъятных просторах северного окоёма.

Много раз люди пытались достигнуть безымянного острова, но старинное заклятье отпугивало их. Богиня спала и ждала… чего?