Читать книгу Звезда любви: свет во тьме. Избранное - Ирина Батый - Страница 2

Закатный луч домов вершины красит…

Так краток миг в тревожном этом часе,

когда на смену свету заступает мгла —

сначала серая, затем черней угля.

И остаётся лишь воспоминание

о мимолётном том очаровании:

как выскользнул вовне закатный луч

из целой стаи поднебесных туч,

и осветил, согрел домов вершины,

в домах же женщины и их мужчины

без света дня, что ж, отойдут ко сну.

В их окнах скоро огоньки блеснут

неверным, тусклым, приглушённым светом,

и ни на йоту не напомнит это

тот пламенеющий закатный луч,

что миг сверкал среди громады туч.

Дневной собрав оброк,

уходит солнце с неба.

Прохладный ветерок

волнует нивы хлеба.

На луге заливном

слышней поют цикады.

С полей идём в свой дом

Отдохновенью рады.

Расшито блеском звёзд

ночное покрывало.

И тьма – на сотни вёрст.

В сознании усталом

клубятся роем сны,

досужие мечтанья…

Мы только и вольны

в своих ночных скитаньях.

Я выйду на балкон… В эфире майской ночи

Сирени аромат так несказанно чист.

Взгляну я на звезду. Струится прямо в очи

Мне взгляд звезды ночной, сияюще лучист.

О, этот свет звезды

Из глубины небес

Летит ко мне!

Наш городок не спит. И шумно у дороги

Гуляет под луной романтиков чреда.

И сами их собой несут куда-то ноги,

И путь им указует Полночная звезда.

О, этот свет звезды

Из глубины небес

Летит ко мне!

Я выйду на балкон. Послышится далёко

Под перезвон гитар мне городской романс.

О чём же эта песнь, да о любви жестокой.

О том, что есть в любви один лишь только шанс.

О, этот свет любви

Из глубины времён

Летит ко мне!

Сочувствует певцам наш городок притихший.

Вздыхает глубоко среди бессонной ночи.

И каждый житель в нём, когда-либо любивший,

Припомнит рану ту, что в сердце кровоточит.

О, этот свет любви

Из глубины времён

Летит ко мне!

От вечных звёзд, которым дела нет

до глаз, на них глядящих с упованьем,

струится призрачный в эфире свет

лишь с тем, чтоб подтвердить существованье

неведомых, неблизких нам миров.

Ответный отблеск им слабей, короче.

Преодолев материи покров,

в эфир лучи стремят людские очи.

Неяркий, тихий огонёк души,

возможно, не заметен во Вселенной.

Но вместе свет сложивши, как гроши,

все души в темноте видны отменно.

Просторы озираем мы не зря

неведомых, неблизких нам созвездий,

подозревая, что и их заря —

лишь многих душ совместное известье.

Есть у меня Звезда,

чей луч так ярко светит

во мгле ночной всегда,

спеша меня приветить.

Пронзает вмиг огнём

холодное пространство.

И мне светло, как днём.

В сияющем убранстве

Звезда дает забыть

невзгоды, неудачи.

И позволяет плыть

уверенней, без плача

на утлой лодочке

к неведомой границе…

К ней, узкой ниточке

лечу подобно птице,

полёту радуясь…

Но, не найдя предела

и в бухту возвратясь,

опять гляжу несмело.

В час, когда тихо

на западе сгинул денёк,

кто-то зажёг осторожно

во мне огонёк.

Пламя согрело озябшую

душу мою

у океана стихии,

на самом краю.

Бьётся о скалы волна

и так ветер жесток.

Светом печальной

любви озаряя восток,

стал разгораться, мигая,

во мне маячок.

Видишь в пути штормовом

его свет, морячок?

Ты, как романтик, в просторах

тоскливой мечты

правишь по курсу далёкой,

холодной звезды.

О, если б парус наполнил

влюблённый порыв,

пристанью стал каменистый

над морем обрыв.

Ты – целая Вселенная…

И я, представьте, тоже!

Вдали, но в поле зрения,

соединить нас можно.

Жаль космос разбегается,

как будто бы от взрыва.

В нем время ускоряется,

увы, без перерыва.

Поврозь, но тем не менее,

мы тянемся друг к другу.

Освоили, есть мнение,

сближения науку.

Пусть ты – шажками птичьими,

а я – в лихом полёте,

не делаю различия

в их родственной природе.

Кометой мчусь к Вселенной я,

пересекая дали.

И гасну постепенно я,

и не могу причалить…

Пусть жизнь любви посланницы —

лишь миг в движенье вечном,

но свет её останется

в пространстве бесконечном.

Акварелью ли нежно

цветёт небосвод,

иль безжизненно тёмен

лежит как ковёр,

вдруг промокнув насквозь

от бесчисленных вод, —

неизменно красив

надземельный простор!

А бессмысленно это

иль всё ж неспроста?

Это можно понять лишь

под круглой Луной,

лишь бессонным влюблённым,

глядящим с моста

на бескрайнее небо,

как было со мной.

Красота небосвода

слагается в текст,

как послание, словно

ритмический стих.

Но для нас ли, несведущих,

космоса тест?

Или это всеобщей

картины лишь штрих?

Для влюблённых понятно

посланье-любовь,

на красивом, привычном

для них языке.

Но, однако, для сердца,

разбитого в кровь,

всё ж уместней забыть

о таком пустяке.

О таком пустяке, как

цветной небосвод.

Тот, что целую вечность

о чём-то поёт.

Веселится, ликует

из звёзд хоровод,

но всё ж мимо куда-то

в пространство идёт.

Разводят над Невой мосты,

и зажигают фонари.

А окна светят вдоль воды

как в старых бусах янтари.

Взгляни на небо в эту ночь:

там звёзды водят хоровод.

А тут – спешит куда-то прочь,

блестит огнями пароход.

Жаль, света мало с высоты

нам дарит дальняя звезда.

Дома дождались темноты,

И спит их тесная гряда.

Куда ведёт нас лабиринт

Из улочек и тупиков,

из возвышений и ложбин,

с причудами былых веков?

Как долго б не пришлось идти

в неверном свете фонарей,

он не даёт свернуть с пути,

пойти дорогою своей.

Во тьме от глаз сокрыта цель,

и нас обманывает ночь.

Минуя улиц канитель,

быть может, мы уходим прочь…

В тревожном поиске пути

шаги бывают невпопад.

И всё ж стремление дойти

не может не сулить наград.

Но знаешь, зря ты ищешь свет

вдоль улицы. В глазах моих

столь чёрных, как и ночи цвет,

горит огонь для нас двоих!

Огонь, что отменяет свет

далёких к нам и близких звёзд,

уводит прочь от многих бед,

над бездною возводит мост.

В них можешь ты найти приют,

ведь это пристань моряку.

Но гаснет глаз моих салют,

ведь звёзды прочь тебя влекут.

Туда, где в небе в эту ночь

рой звёздный водит хоровод.

Туда, куда уходит прочь,

блестит огнями пароход.

Туда, куда ведут мосты,

и манят светом фонари.

Туда, где окна у воды,

как в старых бусах, янтари.

Когда ещё любили я и ты,

загадку жизни мнили мы простою.

Тогда так упоительно цветы

благоухали в поле под Звездою.

Звезда светила нам с небес лучом.

Вела в ночи извилистой тропою.

Мы шли тогда вдвоём, к плечу плечо,

тяжёлою юдолею земною.

Земная тяжесть не держала нас.

Над миром всем – душою мы парили.

И, глядя на Звезду в полночный час,

лишь о высоких чувствах говорили.

О, как тогда любили я и ты!

Теперь, увы, расстались мы с тобою

так накрепко, что развели мосты.

Другим ты стал в разлуке со Звездою.

Ты не паришь, ступая по земле.

Цветы не замечаешь, лишь дорогу.

Не звёзды, ищешь фонари во мгле,

мечтая поскорей достичь порога.

Я ж со Звездой ночной наедине

печальную веду о нас беседу.

Разбилось счастие по чьей вине,

по воле случая иль по навету?

Звезда сорвётся с неба высоты,

покатится вниз яркою кометой.

Погаснет свет несбывшейся мечты,

останутся вопросы без ответа.

Ты как Звезда, что только светом

в дали Вселенной мне видна.

В не нашем измеренье, где-то

ты создан с чистого листа.

Ты не такой как все, ты лучше.

Ты чужд земному, чем и горд.

Равно – на море и на суше —

свободен от нужды, невзгод.

В своем движении по кругу

ты безоглядно вдаль летишь.

Внимая гармоничным звукам,

ты вечность целую молчишь.

Ты, воплощение свободы,

ужели счастье – цель твоя?

К чему же дальние полёты,

когда манит к себе Земля?

На слёзы обернись! И взглядом

приветлив, умоляю, будь!

Не в космосе, с тобою рядом

лежит недолгий к счастью путь.

Кумир, заслышав в безвременье

отчаянный к нему призыв,

с орбиты падает в смятенье,

о дальнем небе позабыв.

Он обожжён, собою чёрен.

И, испытав эмоций взрыв,

разбит на миллионы зёрен.

И всё же счастлив, всё же жив.

Однажды, зимней ночью

любовь приснилась мне.

Явилась мне воочию,

как свет звезды в окне,

в неверном, тёмном небе

не близко, а вдали…

Любови чувства – небыль,

во сне их хрустали

не удержать в ладони!

Рассыпанных как снег,

их топчут с хрустом кони,

в своём танцуя сне…

Душа кричит ребёнком,

в ладони пустота.

Звенит в осколках тонко

моей судьбы звезда.

Манящий свет погаснет,

да по моей ль вине?

Ужели все напрасно

на выбранной стезе?

Пусть сон разорван в клочья,

горит звезда в окне.

Однажды, зимней ночью

любовь приснится мне.

Нынче встретим Новый год

вместе, у нарядной ёлки.

Босоногий хоровод

закружится по иголкам!

Свечки тонкие горят,

в трубы дуют ангелочки…

А под ёлкой целый ряд

сладостей в цветных мешочках.

Отчего так краток миг

года нового прихода?

В полночь пробок взлёт и пшик,

поздравления народу.

Фейерверков тут же шум

донесётся с тёмных улиц.

Канонадой – бах и бум —

рвутся бомбочки и пули.

Нет на ёлке для меня,

прежней маленькой девчушки,

в свете яркого огня

подходящей погремушки.

Так хотелось б с ёлки снять

мне кусок простого счастья.

Звёздочкою засиять

ненароком, в одночасье.

Где же дедушка Мороз,

ежегодный избавитель

от обид и близких слёз?

Нет его, так позовите…

Была пора, когда несмелый первый снег

к земле легонько припадал и, млея, таял,

в ночи озябшую подругу обретая.

И затихала та, дрожа в тревожном сне.

Снег заметал следы людских дорог и встреч.

И был некстати так для девушки несчастной.

Её покинул друг, обидевшись напрасно.

Ушёл, исчез во тьме, и не обнимет плеч.

В мерцанье фонарей виднелись лишь едва

для глаз её в снегу следов его приметы.

Плутая по земле, взывала к другу: где ты?

Но пропадали зря в тиши её слова.

Чуть теплился в груди несмелых чувств огонь.

Но меркнул свет, гасимый горькими слезами.

Возможно ль, возвратить любовь под небесами?

Как снег, растаявший, опять собрать в ладонь?

Когда зима идёт на смену лету,

чредою улетают журавли,

плывут в потоках листья-корабли,

то вижу в том смертельную примету!

Уже не слышно птиц, опала зелень,

и не контрастны блёклый свет и тень.

Вдали от беспокойных деревень

в глуши таится жизнь, вздыхая еле.

Лишь заяц скачет, позабыв про страх,

но, ах!, охотник прячется в кустах,

неосторожного разит ударом.

Увы! Так взгляда твоего стрела

кровавую мне рану нанесла

из сердца хладного. Бесцельно, даром..

Во сне счастливые виденья ждут меня.

А наяву – беда, волненья и страданья.

Мне забытьё милей, чем ночи ожиданье.

Скажу, добро – от ночи. Зло – от бела дня!

И потому ищу на небесах закат.

Во сне приходит образ твой как идеальный.

Увы, едва ты на него похож, реальный!

И сходства не найдёт меж вами трезвый взгляд.

Не ангел, что так светел плотию под кожей.

Ты ухмыляешься как чёрт небритой рожей,

но свет любви ко мне горит через глаза!

Когда последний, смертный сон смежит мне веки,

расстанемся с тобою мы тогда навеки,

погасит свет любви в глазах твоих слеза…

От сотворения не годы, времена

прошли чредою. Во Вселенной нашей,

преодолевшей хаос, становилось краше

скопленье звёзд, планет. И, наконец, Луна

была на тёмный свод небес укреплена.

Как люди говорят, любовью мир наш создан.

Не принуждением, не повеленьем грозным.

И результатом сим сама удивлена

любовь, должно быть, отошла от дел.

Что ей оставленных в миру людей удел,

не могущих найти в их чувствах утешенье?

О, где же доброта, любовь, была твоя,

когда ты удалилась в чуждые края,

оставив без вниманья хрупкое творенье?